Я скрипнула зубами.
Бедная моя Аришка… да, она зараза и балбеска, но неужели за это надо так жестоко наказывать? Одной трепки хватило бы, а тут…
Что теперь с ней делать? Ума не приложу…
Ладно. Будем живы – разберемся как-нибудь.
Кто хозяин?
Да помилуйте, госпожа, откуда ж Савка знает? Он и в лицо-то половину господ никогда не видел. Вот, Радима, еще парочку…
Что-то подсказывало мне, что толку от него не будет.
Радим, еще парочка… да не сойти мне с этого места, если это не подставные фигуры. Или такая мелочь, что и сказать смешно. Или расходный материал, и сегодня же вечером их попросту сольют в унитаз.
Почему нет?
Ладно, Романову я все равно пленных сдам по описи. Кстати, где там моя кавалерия из-за холмов?
Долго мне еще ждать?
И словно отвечая на мои мысли, кто-то заколотил в дверь дома, да так, что аж сюда донеслось.
* * *
– Мария Ивановна, вы поступили крайне безответственно, – выговаривал мне Романов получасом позже. – Вы понимаете, что вас могли просто убить?
– Я понимаю, Игорь Никодимович. Но ведь и выбора у нас не было?
Романов поморщился.
Ему и самому не нравилось подставлять меня, но выбора не было. Раз уж случилось так, что именно на меня могут выползти гады, надо их выманивать.
А плата за риск мне была озвучена. И я сочла ее более, чем достойной.
– Не было. Но в следующий раз вы хоть ответа дождитесь.
– Дождусь, – кивнула я. – Обещаю.
Игорь Никодимович кивнул. Но кажется, не поверил.
– А вы мне потом расскажете, что тут еще нашли интересного?
– Конечно, Мария Ивановна.
– И – что с Ариной?
– Пока – ничего, – Романов с удивлением пожал плечами. – Я вызвал специалистов, пусть посмотрят.
– Специалистов?
– Мария Ивановна, то, что вы вытащили ее из круга, еще не означает, что вы успешно сняли заклятие и разрушили его вязь окончательно.
– Да?
– Мария Ивановна, вы вроде бы изучали теорию магии?
– Да. Но… только то, что относится к моей специализации.
– В двух словах – если ритуал начат, его нельзя оборвать просто так. Это как платье на человеке рвать – обрывки останутся. И куда они дальше попадут – неизвестно. Может быть и так, до сих пор, если умрет ваша, гхм… сестра, то и братья заболеют. Или тоже умрут.
– Ох!
– Или наоборот. Их смерть подействует на девушку… там, где дело касается магии крови, должны смотреть специалисты. Хорошо, что вы не уничтожили рисунок.
– А надо было?
– Чего только у нас в практике не было. Так что я вызвал специалистов.
– Арина так там и будет лежать, пока они не приедут?
– Ей вкололи морфий, боли она не чувствует, медики при ней, так что полежит, беды не будет. Потом перевезем девочку в Покрово-Марфинский монастырь.
– За ней там смогут приглядеть?
– Более чем. Поверьте, Мария Ивановна, монашки в своих монастырях не только брюкву пропалывают.
– А еще и морковь растят? – съязвила я. – С огурчиками?
Романов юмора не понял.
– Да, и овощи выращивают тоже. Но еще они занимаются оказанием помощи всем болящим. У них даже такое послушание есть, и сама мать-настоятельница работает не меньше двух дней в лечебнице для бедных. И в монастыре есть лечебница. Для тех, кому некуда больше пойти.
– Уважаю, – кивнула я.
А что?
Судна из-под больных вытаскивать – не лапки складывать и не четки перебирать. Это серьезная работа.
– Надеюсь, ваша сестра не безумна. Ритуала могут по-разному сказываться на человеке. Но в крайнем случае, мы найдем хорошего менталиста.
– Мага воды?
– Да.
Я кивнула, не желая вдаваться в подробности.
– Можно мне домой?
– Да, конечно. Вам проводят и отвезут, Мария Ивановна.
– Благодарю вас, Игорь Никодимович.
Я оперлась на руку подскочившего ко мне офицерика, и проследовала к выходу. Ноги едва двигались.
Устала.
Я так устала… упасть бы, закрыть глаза – и выспаться. Часов так двадцать, чтобы никто не трогал. Не получится?
Так хоть помечтать дайте!
* * *
Безумие?
Ага, как же! Точный расчет.
Романов знал, что меня попробуют похитить.
Романов подстраховался.
Мне просто вшили… вплавили под кожу амулет. Не знаю, как правильно назвать этот процесс. Мне вручили нечто, похожее на золотого червяка, чуть порезали кожу на плече – и червяк заполз под нее. И Романов заверил меня, что теперь всегда сможет меня найти.
Блокировка магии?
Не подействует. Этот червяк будет работать на моей силе, а землю…
Разве можно не ходить по земле? Стоит мне коснуться пола, как меня услышат. И Романов получит информацию.
Да, с магом воздуха было бы проще, с магом воды чуть сложнее, магу огня вообще такой артефакт не дашь, он его просто спалит. А вот маги земли могут пользоваться.
Редкость?
Да еще какая, из личных императорских запасов, что вы знали, Мария Ивановна. У Его Императорского Величества много чего лежит, неучтенного. Или учтенного, но не обнародованного, вот, как этот "червяк". Говорят, им в Турции разжились. В Османской империи, точнее. Там такую штуковину вшивали под кожу рабам, очень давно. Еще лет с триста тому назад, чтобы непокорные не вздумали сбежать.
Нет, пусть вас не обижает это сравнение. Если артефакт работает – что еще надо?
Сделать еще десяток таких?
Нет, не получится, секрет утерян. Маги востока предпочитали ни с кем не делиться. Вот, есть ошейник, как управляющий контур, вот есть сам "червяк", они настроены друг на друга. Имея одно, можно выманить второго, так что потом мы вас от него избавим.
Но – потом.
Когда все закончится.
Я подозревала, что это лет через сто, когда я помереть решу, но с Романовым спорить не стала. Зачем?
Следить он за мной будет? И что? У человека работа такая…
Не свечку ведь держать! А остальное я переживу, факт. Закон я нарушать не собираюсь, а если и соберусь… есть тут одно "но".
Артефакт-то золотой.
А я маг земли, это власть над металлами. Захочу – попросту сожру "червяка", переварю его внутри себя, и скажу, что через ухо выполз и удрал. Запросто.
Рабам-то его применяли одновременно с блокировкой магии, а мне никто и ничего не блокировал. А кровь Полоза власть над золотом дает, сильную власть…
Таким образом, я тоже подстраховалась, но Романову об этом не сказала. Вот еще не хватало!
Когда я ушла из дома, на "блюдечке", будем считать, на второй части артефакта, прошел сигнал – объект вышел из дома. И появился мой маршрут.
Остальное тоже вопрос расчета.
Чтобы убить меня, не нужно устраивать в столице (ладно, рядом со столицей) сложные некромагические ритуалы. Или ритуалы магии крови. За такое, чтоб вы знали законодательство, здесь вешают. В качестве милости – за шею. А могут и за ноги. Тоже не лучшая смерть.
А ритуал был начат, я же некромант, я его на мальчишках увидела.
Зачем такие затраты сил? Просто выманить меня из дома?
Смешно!
Возьми, да подожги дом. Или взорви его. Такие вопросы и в моем-то мире шикарно решались, а уж здесь! Да не глядя и с улыбкой!
А пока все будут выбегать, можно и меня прикончить, и малышню… посади ты снайпера в отдалении и складируй трупы. Ан нет!
Вместо этого меня пытаются выманить куда-то. Явно я нужна живой.
Осталось только надеть свой "спаскомплект" – и вперед.
Да, если кто не понял, у меня не только ленты магния были нашиты. У меня еще и кусочки железа, и гематита… смотрелось как изящная отделка. А на самом деле все намного проще.
Благодаря крови Полоза, магию мне блокировать уже не получится.
Ладно, получится, но надо ж сначала знать, что именно блокировать! А если не знают… заблокировали мне магию земли, вот, как сегодня. И что?
И магний прекрасно вспыхнул.
А понадобилась бы мне отмычка – и получила б я отмычку. Или даже нож – собрать металл в клинок несложно, просто надо приказать.
Магия Полоза.
А смотрится просто как красивая отделка платья. Бисер там, стразы, камушки… лично выкладывала все узоры. Лично сращивала с тканью.
Отсидеться дома?
У меня и мысли такой не возникло. Ваня и Петя стали дороги мне, за Аринку я отвечала, это ведь я ее не уберегла. Я не предостерегла, не остановила, не удержала за руку, чего уж там…
Чем можно испытать человека?
Да чем угодно, от золота до секса. На чем-то дрогнет каждый из нас.
Кому-то покажут красивую девушку, кому-то кучу золота, кому-то посулят власть…
Арина сломалась на столичной жизни. На зависти, надо полагать.
Она видела, как я легко, почти играючи, получила многое. Почти все.
Знатного, богатого, титулованного мужа. Главное – старого и смертельно больного. Очень удобный супруг, надо сказать.
Она видела, как я была принята в свете. Тоже легко…
А почему не Арина? Почему повезло мне, а не ей?
Почему, почему, почему…
Вот из этого вопроса и растет зависть. Все видят результат, и никто не думает о тех трудах, которые приложены. Да и человек не всегда любит рассказывать, как он полз к успеху. Как обдирал колени, как срывал ногти в попытках подняться, как вылизывал языком полы и нужники… в переносном, конечно, смысле, но ведь с того не легче?
Нет, не легче…
У меня и в той жизни никогда не было ни блата, ни связей. Все трудом, умом, своим горбом, все сама, все из расчета только на себя…
Хорошо это или плохо?
Не знаю. Мне было плохо. И выть иногда хотелось волком, и сил не хватало, и мечталось хоть о какой-то поддержке… обо мне мало заботились, чаще этим я занималась.
Вот и здесь позаботилась, как могла и как умела. Но если мальчишки приняли меня адекватно, то Арина… то ли мамашины гены сработали, то ли тупая примитивная бабская зависть?
Не знаю, что и сказать.
А, неважно. Что бы там ни было, результат все равно плохой. Девчонку придется вытаскивать. Долго, упорно…
Ничего.
Я справлюсь.
Всегда справлялась, и сейчас не оплошаю.
Отсутствие блата и денег вырабатывает замечательную привычку. Надеяться только на себя, трезво рассчитывать силы – и всегда побеждать.
А как иначе-то?
Иначе никак нельзя, иначе тебя скушают.
С этими мыслями я и шагнула в двери родного дома.
* * *
– Вы?
– Мальчишки просто спят, – порадовал меня Благовещенский.
– Слава Богу!
Я опустилась прямо на пол.
Господи, спасибо тебе. Просто – спасибо.
Плевать на молитвы, на свечки, на прочие атрибуты, ТЫ – есть. И ТЫ знаешь, как я благодарна. По-настоящему, а не напоказ.
– Машенька! Вы в порядке?
Благовещенский одним прыжком очутился рядом, подхватил меня на руки.
Я откинула назад голову, ему на плечо.
– Так себе. Но жить буду…
– Держитесь, я вас в спальню отнесу…
– Нет. Мальчишки…
Благовещенский понял все правильно, и поднес меня сначала к Пете, а потом и к Ване, позволяя коснуться теплых рук, нащупать пульс – и перевести дыхание.
Спят.
Просто спят.
Господи, какое ж это счастье!
Я сумела, я смогла, я справилась…
Да за такое не жалко и еще десять раз жизнью рискнуть.
Я прикрыла глаза.
– Александр Викторович…
– Просто Саша. Машенька, давайте уж без церемоний, думаю, нам уже можно, нет?
– Можно. Саша, относите меня, пожалуйста, в мои комнаты?
И не надо искать тут эротический подтекст. После всего происшедшего меня ноги попросту не держали. И ног у меня толком не было, болтаются под нижней юбкой две вареные макаронины, разве на них устоишь?
Вот и я думаю, что не получится.
Благовещенский не оплошал.
Меня осторожно пронесли по коридору и сгрузили на кровать.
– Вам помочь, Машенька?
– Нет, благодарю вас. Позовите служанок, пожалуйста?
– Разумеется. Отдыхайте.
– А вы?
– Я побуду с парнями, с вашего позволения.
– А откуда…
– Романов мне прислал весточку. Написал, что я здесь понадоблюсь.
– Романов?
– Машенька, мы с вами поговорим завтра утром, хорошо?
Спорить не хотелось. Но…
– Лучше – к обеду. И уже сегодня.
Благовещенский рассмеялся.
– Хорошо, Маша. Как скажете.
– Да.
Я откинула голову на подушку, наплевав уже на все условности. Боже мой, как же хочется спать. Как же хочется отдыха… зарыться в подушки и уснуть. И проснуться, зная, что все живы и здоровы.
Разве это – много?
Ничтожная малость. Но без этой малости и царских дворцов мне не надо.
Служанки суетились вокруг меня, что-то причитали, а я закрыла глаза и отплывала в нирвану.
Спать, спать, спать…
Интерлюдия.
Игорь Никодимович Романов осматривал захваченный дом с двойственными чувствами.
С одной стороны – успех!
Разгромлено гнездо – чье? Он подозревал, что Матвеевых, но это еще предстояло установить точно. Зато попался наконец Темка Горбатов, он же Артемий Дмитриевич Горбатов, который и устроил в свое время покушение на Его величество. Который причастен к наведенной на цесаревича порче.
Который…
Проще говоря – найдется, за что его повесить.
С другой стороны – успех еще развивать надо. Так что работы предстоит масса.
И допросы, и поиск, и оперативная работа. Но лиха беда начало.
Только б поздно не оказалось…
Мария Ивановна – грех жаловаться, поступила, как настоящая верноподданная, она рискнула собой и выиграла. Это хорошо.
А плохо то, что кое-кто из врагов сбежал и наверняка успеет предупредить своих.
Ладно, все улики они уничтожить чисто физически не могут, даже если проверить, кто заказывал те же химикалии, глядишь, что-то да накопается. И посуда, и оборудование, и сам дом, и люди…
Если Романов отсюда не потянет ни одной ниточки – его точно выгонять пора. Да не в отставку, а просто – с позором.
Постараются они разобраться. Ему будет о чем докладывать Его Императорскому Величеству.
Очень удачное решение оказалось – вытащить княжну Горскую. Теперь надо еще сильнее ее засветить – и посмотрим, какие мотыльки полетят на свет этой лампы.
А там и мухобойкой обзаведемся…
Если бы кто-то сказал Романову, что впутывать в свои игры постороннего человека неэтично, начальник секретной службы в лучшем случае повертел бы пальцем у виска. А то и карету с санитарами вызвать приказал бы.
Этика – и шпионские игры?
Этика – и безопасность государства?
Одна жизнь – и миллионы?
Смешная теория. Но лучше все-таки карету с санитарами, а то кто их знает, гуманистов, сегодня у него теории, а завтра еще и кусаться начнет…
Он вошел в комнату, в которой не просто не действовала никакая магия – комната была полностью изолирована от магического эфира, и дружелюбно улыбнулся сидящему на стуле человеку.
– Ну что, поговорим, Артемий Дмитриевич? Или правильнее будет к вам обращаться по партийному псевдониму? Семен Семенович…
* * *
Александр Викторович смотрел на спящую женщину.
Во сне лицо ее разгладилось. Стало намного спокойнее – и словно бы Мария стала выглядеть на свой настоящий возраст. Обычно он ее так не воспринимал, а сейчас вот, лежит она – и видно, что девочке еще и двадцати лет-то нет!
Но когда она разговаривает, когда она бодрствует, когда что-то делает – ему постоянно кажется, что рядом с ним кто-то более мудрый, взрослый, серьезный…
Что не так? Почему она производит такое впечатление?
Взгляд?
Улыбка?
Отношение к миру?
Так сразу и не скажешь, как выразилась одна женщина, разница между нами не в годах, а в переживаниях, и верно. Досталось Маше так, что кому другому на всю жизнь хватило бы.
И покушались, и похитить пытались, и убить, и замуж выдать, и дети, и смерть мужа, и…
Да все перечислять – тут суток не хватит.
Благовещенский вздохнул. Погладил тяжелую темную косу, которая свесилась с края кровати, как живое существо.