– Только и не говори, что весь твой подарок заключается лишь в этом официальном приветствии.
В ответ я прочистив горло и нежно запела:
Поднимается вверх дым от курений,
И длинны тени от свечей дня рождения.
В нефритовом кубке вино долголетия,
А на блюде лежит персик бессмертия.
Долгих лет жизни желаю и счастья.
Пусть вместе Цин Лу и Юй Чжи и Жуй Цао [37]
Продлят твою жизнь, уберегут от ненастья.
В праздничном зале так много веселья.
Как бусы сплетаются в ожерелье,
Так сыплются тост за тостом бесконечно,
И в каждом слова о жизни долгой, беспечной.
Смех слышится всюду, здесь радость, веселье.
Состязаются гости в своих поздравлениях.
Едва затихло последнее слово, как я услышала аплодисменты, доносящиеся снаружи беседки.
– Мне было интересно, куда ушёл десятый брат! А оказывается, он устроил здесь индивидуальное представление, – сказал четырнадцатый брат, заходя в павильон и всё ещё продолжая хлопать. Позади него я увидела улыбающееся лицо тринадцатого брата.
Я поприветствовала их. Но мне было неловко, и не знала, что сказать в ответ. Десятый брат как ни странно не произнёс ни единого слова возражения. Он лишь встал и сказал:
– Винные пары несколько ударили мне в голову. Поэтому я решил немного отдохнуть здесь. Возвращаемся!
Четырнадцатый брат обошёл меня кругом, смерив оценивающим взглядом.
– Когда ты споёшь для меня?
– Когда у вас будет день рождение, и если вы не погнушаетесь, то, конечно, ваша раба споёт для вас, – я немного рассердилась на него.
Он рассмеялся и хотел ещё что-то сказать, но десятый брат предостерегающе крикнул:
– Четырнадцатый!
– Хорошо, хорошо, хорошо! Пойдёт тогда! – сказал тот с улыбкой, замахав рукой.
Трое мужчин один за другим покинули беседку.
Я села на скамью. И что же всё это значило?
Глава 7
Некоторое время я просто сидела на месте. Но потом решила, что если скоро не вернусь, то Цяохуэй может подумать, что случилось что-то серьёзное. Поэтому я встала и пошла обратно. Я старалась выглядеть весёлой, но в моей душе царила пустота. Мне казалось, что я смотрю спектакль на какой-то громадной сцене. И если трагедия, которую там разыгрывают, меня не растрогает, то для меня не будет иметь значения, как всё это закончится. Да вот только я уже полностью поглощена этим спектаклем и не в силах ничего уже исправить.
Опустив голову, я медленно шла, как вдруг я услышала крик:
– У тебя глаза есть? Ты мешаешь мне пройти!
Испугавшись, я поспешно остановилась. Подняв глаза, я увидела гэгэ из семьи Гололо. И если быть точнее, то она находилась в десяти шагах от меня. Сзади за ней стояла служанка. Не понимая логики этой гэгэ, я решила просто быстро пройти мимо. Но она, сделав два шага, преградила мне путь.
– Вот уж действительно «дикарка». У тебя нет никакого представления о приличиях, – сказала она с усмешкой.
Я отошла в сторону, решив обойти её. Она сделала шаг вслед за мной, по прежнему преграждая мне путь. Мне это уже начало несколько надоедать, и я, подняв голову, посмотрела на неё, чтобы понять, чего она от меня на самом деле хочет.
– Слышала, что ты повредила голову, – сказала гэгэ с самодовольным видом.
– Некоторым и этого не надо, у них и так с головой не всё впорядке, – ответила я с улыбкой.
– Бывает же, что у некоторых дикарок есть мать, которая их родила, но нет матери, которая привила бы им правила приличия, – выдохнула она и улыбка исчезла с её лица.
– Но бывает и так, что даже при наличии матери, которая их воспитывает, некоторые ведут себя хуже дикарок! – сказала я, взглянув на неё, и рассмеялась.
Она разозлилась. И чем больше я смотрела на неё, тем сильнее она сердилась. Однако мне всё это казалось очень забавным. Действительно, она вела себя как маленькая девочка! Всего несколько слов и она уже рассердилась! Как-то прошлом я поспорила со своей соседкой по парте. В ход пошли и бранные слова. С одной стороны я сыпала ругательствами, а с другой не прекращала спокойно улыбаться. Эффект в итоге получился потрясающий! Я продолжала смотреть на гэгэ, улыбаясь, и неожиданно у неё сорвалось с языка:
– И твоя сестра точно такая же! Ни у кого из вас нет даже представлений о хороших манерах!
Одно дело, когда принижали меня, в таком случае у меня просто пополниться словарь ругательных слов, и не более. Однако другое дело, когда это касалось старшей сестры. Когда я в этой эпохе впервые открыла глаза, она была рядом со мной. Она с внимательностью и любовью выхаживала меня. И понемногу, капля за каплей, я начала чувствовать кровное родство с ней. В этом времени она стала самым важным и единственным родным человеком для меня!
– И от кого вы услышали такое? – спросила я, холодно посмотрев на гэгэ.
– Неважно от кого, – самодовольно ответила она, сердито глядя на меня. – В любом случае это шлююхаа… – она умышленно растягивала слоги.
Я влепила ей звучную пощёчину.
– Гэгэ! – закричала молодая служанка, бросаясь к ней на подмогу.
А та, прикрыв ладонью щёку, посмотрела на меня, не веря в произошедшее. Я по-прежнему прямо смотрела на неё, спросив холодным тоном:
– Где вы такое услышали?
Она неожиданно оттолкнув служанку быстро замахнулась на меня. Жаль, что мой разум двадцатипятилетней девушки были помещён в тело тринадцатилетней. Поэтому следующую сцену можно было смело назвать «ужасающее зрелище» – эти два слова в полной мере описывали то, что произошло дальше.
Видели ли вы как дерутся школьницы? Они хватают, вонзают ногти, царапаются, цепляются, щиплются, и к тому же пытаются вырвать волосы. А так как мы были обуты в туфли «цветочный горшок», то практически сразу после начала драки упали на землю. И там уже помимо всего прочего принялись кусаться. В этот самый момент я услышала, как рядом навзрыд заплакала служанка:
– Гэгэ, гэгэ!
Она пыталась оттащить нас друг от друга. Но не знала как совладать с двумя девушками, сцепившимися на земле. В конце концов она начала громко звать:
– Кто-нибудь! Сюда!
Старшие дворцовые евнухи, слуги, служанки, услышав это и прибежав сюда, тоже начинали кричать:
– Перестаньте драться! Перестаньте драться!
Но куда уж там! Две хрупкие принцессы получали удовольствие от драки на земле. К тому же слуги не осмеливались применять силу, боясь поранить, и не желая для себя лишних проблем из-за этого.
В принципе банкет находился недалеко от этого места. И в конечном итоге происходящим оказались встревожены наследник престола, братья, фуцзинь и гэгэ. Несколько младших братьев сразу побежали узнать в чём дело и вскоре прибыли сюда. Старшие и наследник престола подошли следом. Женщины же, во-первых, не торопились, а во-вторых, с самого начала находились дальше остальных, поэтому они пришли последними. Тринадцатый и четырнадцатый братья оказались на месте раньше всех. За ними появились восьмой и девятый. Десятый брат, чувствующий себя не очень хорошо, не мог быстро бежать, поэтому он прибыл после них. Четвёртый и наследник престола старались вести себя сдержанно, а поэтому шли медленно.
Четырнадцатый брат, ещё не прибыл на место, но его голос уже был слышен:
– Что вы делаете? Быстро прекратили это!
Тринадцатый тоже закричал:
– Прекратите!
Думаете, мы послушались его? Мы продолжили! Четырнадцатому и тринадцатому осталось только попробовать растащить нас.
Внезапно раздалось «плюх», и множество людей в испуге в один голос вскрикнули. Драться мы начали на берегу озера. Сцепившись в гневе мы катались из стороны в сторону так, что перестали понимать, где находимся. И в конце концов упали в озеро.
Я, упав в озеро, втайне возликовала, вспомнив, что ещё когда я училась в университете, то сдавала экзамен на плавание брассом на двести метров. Но тут же вслед за этим поняла, как я ошиблась. Туфли «цветочный горшок», красивый придворный наряд, надетые на голову тяжёлые украшения для волос, а в добавок ко всему и ещё один человек вцепившийся в мою одежду, вот и получилось, умею я плавать или нет – никакой существенной разницы. Я только и могла, что задержать дыхание и ждать, когда меня спасут, думая, что поскорее бы. Однако время тянулось очень медленно. Мою грудь всё сильнее сдавливало, и я всё больше и больше волновалась. И в тот момент, когда я почувствовала, что больше уже не могу терпеть, какой-то человек прижался к моей спине, и подхватил меня подподмышки. Руки гэгэ, тянущие мои одежды вниз, тоже отняли. А потом мы медленно всплыли на поверхность. Едва оказавшись на воздухе, я сразу сделала глубокий вдох, а затем тяжело выдохнула. И только затем обнаружила, что человеком, вытянувшим меня, был тринадцатый брат. А четырнадцатый вытянул Минъюй гэгэ. Она, вероятно, наглоталась воды, её глаза были плотно закрыты, а тело неподвижно. Несмотря на то, что по сравнению с ней у меня было всё в порядке, я чувствовала физическую слабость. Опустившись на землю и опираясь на руки тринадцатого брата, я пыталась отдышаться. Десятый брат, бросившись ко мне и дернув к себе, спросил:
– Ты не пострадала?
Я, не имея сил, лишь слегка покачала головой. А со стороны Минъюй гэгэ уже все кричали в один голос, кажется, они изо всех сил надавили ей на живот. Я подумала, что если это не поможет, то мне придётся делать ей искусственное дыхание. Как раз в этот момент она выплюнула немного воды и медленно открыла глаза.
Только сейчас сюда дошла старшая сестра. Увидев, что я сижу на земле, она быстро приблизилась. Она лишь слегка коснулась меня. Её руки слегка дрожали.
– Со мной всё впорядке, всё впорядке! – сказала я, желая успокоить её.
Она, убедившись, что я в целости и сохранности, встала и направилась к Минъюй гэгэ, чтобы проверить, как она. Цяохуэй и Дунъюнь подошли и, забрав меня с объятий тринадцатого принца, помогли мне подняться и завернули в накидку. На застывшем лице восьмого брата не было улыбки. Служанка Миньюй гэгэ, опустив голову, как раз рассказывала ему, что случилось. Четвёртый брат с наследником престола молча стояли в стороне. Минъюй гэгэ, придя в себя, с силой оттолкнула от себя старшую сестру и, сев на землю, зарыдала. Жолань, пошатнувшись, упала на землю. Я, увидев это, вырвалась от Цяохуэй и бросилась вперёд, но старшая сестра строгим голосом спросила:
– Ты что удумала?
Я, услышав её резкий тон, остановилась.
– Что случилось? – громко спросила старшая сестра.
Я, завернувшись в накидку, замерла на месте, с презрением глядя на Минъюй гэгэ, ничего не говоря. Тьфу!
– Не надо плакать, вы должны поберечь себя, – мягко сказала старшая сестра, повернувшись к Минъюй гэгэ. – Если Жоси обидела вас, скажите, я накажу её.
Жолань достала носовой платок, желая вытереть её слёзы. Та с яростью оттолкнула руку старшей сестры и плача закричала:
– Вы все обидели меня! Вы все…
– А ну повтори ещё раз! – громко крикнула я.
Она со злостью посмотрела на меня, я тоже с крайней свирепостью уставилась на неё. Разве можно её взгляд сравнить с моим? В конце концов, проглотив слова, Минъюй гэгэ снова зарыдала в голос.
– Не плачь! – крикнула я, сделав два шага.
Она, сидя на земле, взглянула вверх на меня, открыв рот. Видимо, она никогда не встречала человека, который бы так отнёсся бы к ней, и немного обезумела от страха.
Однако остолбенела не только она, но и старшая сестра, десятый, тринадцатый, четырнадцатый – они все были потрясены; четвёртый, восьмой и наследник престола тоже уставились на меня в полнейшей тишине. Стояло такое гробовое молчание, что можно было услышать, как падает иголка.
– Не ожидал, что у «ищущего смерти тринадцатого брата» есть сестра! – в конце концов немного насмешливо сказал наследник престола.
Все тотчас отреагировали, а Минъюй, всё ещё плача, поднялась на ноги. Старшая сестра со злостью посмотрела мне в глаза и приказала Цяохуэй и Дунъюй помочь вернуться мне домой. А сама занялась Минъюй гэгэ.
* * *
С того дня, как я упала в воду, прошло пять дней. Однако как бы я не извинялась, не старалась быть нежной или как бы не старалась вызвать жалость, или же прикидывалась дурочкой, старшая сестра не разговаривала со мной. Служанки в доме тоже тихо приходили и безмолвно удалялись. Все вели со мной так, словно я была «человеком-невидимкой». Я могла бы запереться в комнате, но решила, что это не поможет мне заслужить прощение, и поэтому лучше будет выйти прогуляться.
Пока прохаживалась туда-сюда, то заметила, что по сравнению с обычным временем, евнухи, слуги и служанки, стоило мне лишь неожиданно столкнуться с кем-нибудь из них, стали относиться более учтиво и осторожно. Не слишком придавая этому значения, я продолжала по-прежнему прогуливаться по саду. И издали увидела десятого и четырнадцатого братьев, и поторопилась нагнать их.
Они повернувшись и, заметив меня, остолбенели, во все глаза глядя на меня. В ответ я, склонив голову, тоже окинула их взглядом, выражая всем своим видом беззаботность.
– Ну и что у тебя за манеры? – в конце концов фыркнул четырнадцатый брат.
– Я бью треснувший сосуд [38], – ответила я, скривив рот.
– Я полагал, что ты по отношению ко мне достаточно жестока, но сейчас вижу, что по-видимому, ты хорошо ко мне относилась! – бессовестно захихикал десятый брат.
– Когда я впервые увидел тебя, то посчитал очаровательной и нежной красавицей, – сказал со вздохом четырнадцатый брат.
– А теперь? – спросила я.
– Вы ведь знаете, что уже заслужили определённую «славу»? – задал он встречный вопрос, пряча улыбку.
Я подумала, что в то время в Пекине присутствовали самые уважаемые молодые люди и барышни, а значит, обязательно найдётся кто-то, кто будет рад посплетничать о моих поступках.
– Я догадываюсь об этом, – ответила я, поджав губы.
– В последнее время в запретном городе сыновья влиятельных лиц шутят о ищущей смерти тринадцатой сестре, – сказал он со смехом.
Я ахнула, а он продолжил:
– Даже император в шутку спросил тринадцатого брата, когда он успел обзавестись сестрой.
Не веря, я прикрыла рот ладонью и уставилась на четырнадцатого. О, боже мой! Даже император Канси уже наслышан обо мне. Четырнадцатый, увидев мою реакцию рассмеялся ещё сильнее.
Едва раздался смех, как тут же подбежал молодой старший дворцовый евнух. Вытерев пот со лба, он приблизился и поприветствовал нас, а потом с поклоном сообщил мне:
– Я наконец-то смог найти вас! Несколько раз пришлось обойти сад! Господин спрашивал о вас! Он ждёт вас в кабинете!
Я подумала, что наконец-то мне объявят о моём накаливании. И испугалась. Не за себя, я беспокоилась, что в результате пострадает моя старшая сестра. Десятый брат заметил тревогу, отразившуюся на моём лице.
– Внезапно ты поняла, что такое страх? – грубо спросил он.
Четырнадцатый, тем не менее, сдержал улыбку.
– Оставь опасения. Я помогу и попрошу за тебя, – мягко сказал он.
Я изумлённо посмотрела на него. Он слегка улыбнулся.
– Спасибо! – прошептала я.
Когда мы вошли, восьмой брат сидел за столом. Повернувшись к десятому и четырнадцатому, он кивнул им, а меня не удостоил даже мимолётным взглядом. Опустив голову, он продолжил писать. Десятый и четырнадцатый, каждый найдя себе стул, сели. Я же осталась стоять абсолютно неподвижно, подумав, что вот и ещё один человек относится ко мне, словно я «человек-невидимка».
Прошло довольно много времени, десятый и четырнадцатый успели уже выпить по чашке чая. И только тогда восьмой положил кисть и, запечатав письмо, сказал стоящему рядом евнуху: