— Между землей и небом душа моя. Не отпускай меня вниз, не отпускай! Между землей и небом душа моя. Вознеси в небеса — анаша, — отвечал мне собственный мобильник.
— Ну миленький, ну пожалуйста, — захныкала я уже практически слезно.
В душе началась гражданская война. Одна часть меня отчаянно вопила что-то вроде «вставай, бессовестная! У тебя и так пропусков выше крыши, ты один день всего на занятиях побыла!», а вторая, более миролюбивая и ленивая, сладко позевывая, благоразумно шептала: «Спи, глупышка, здоровье важнее».
Спор разрешился сам собой вместе с телефонным звонком.
— Алло? — положив трубку на ухо, убрала я руку обратно под одеяло.
Там тепло, мягко, уютно и хорошо.
— Каринка, ты проснулась?
— Егор, ты чего такой довольный? Аж бесишь.
— Понял, не проснулась, — вынес верный вердикт брательник, который вообще непонятно где всю ночь пропадал, — я домой не поеду, сразу на работу, а ты быстро поднимай свою задницу и проваливай учиться.
— Я тоже тебя люблю, — буркнула я в ответ перед тем, как Егор отключился.
Фух, тишина, спокойствие и уверенность: никуда я не пойду. Потом выкручиваться буду, а сейчас спать…
Звучание Имперского марша разбудит кого хочешь.
— Что? — не слишком дружелюбно поинтересовалась я у подруги.
— Вставай! — велел телефон… голосом моего брата. Интересно девки пляшут.
— А?.. — начала было я и не успела больше ничего сказать, потому что эта зараза бессовестная отключилась.
Ого, неужели он у неё ночевал? А как же родители? И… у них что, всё серьезно? Совсем-совсем серьезно? Ну, наконец-то! Я уж думала, не дождусь этого радостного момента!
— Минуту ещё… мой ветер не стих. Мне нравится здесь, в королевстве Кривых. Минуту ещё, минуту е-е… мой ветер не стих. Мне нравится здесь, в королевстве Кривых.
— Алло-о, — простонала я обреченно, хихикнув от мысли, что и сейчас мне ответит Егор.
Не угадала.
— Карюнчик, за тобой заехать?
Как только имя честного человека не исковеркают!
— Дэнчулька, не надо, — мило-мило улыбаясь, хоть он и не мог этого видеть, сладостно протянула я, открывая-таки глаза.
Поспать не дадут, понятно.
— А чего так, Каральчик? — с явной издевкой игриво парировал парень, чем-то с утра уже довольный.
А я терпеть не могу довольных с утра людей, особенно если у меня настроение плохое.
— У меня своя машина есть, Дэнчучулечка.
Захлопнув кружку ноута, я убрала его на столик, рядом с давно пустой кружкой из-под кофе. Плед остался валяться на кресле, частично свисая на пол, а мне пришлось подниматься на ноги.
— Ну, Карёнок, мне хочется увидеть тебя перед тем, как ты четыре пары проторчишь не со мной.
Думал разжалобить? Могу карандаш дать — губу закатать.
— Мне не нужны слухи, Дениска-редиска, — потягиваясь, пошла я в сторону кухни.
Часы на мобильнике показывали, что у меня ещё полтора часа до начала занятий.
— Каринка-малинка, — утратил, похоже, аргументы Дэн.
И теперь решил просто поиздеваться.
— Денис-кипарис.
— Карина-балерина.
— Денис раскис, в лесу повис, под ним лужа, Дениска — клуша!
— Чего? Обидно, вообще-то.
— Это потому, — хмыкнув, порадовалась я своей маленькой победе, — что ты так не умеешь. Денис, серьезно, забирать не нужно, я сама доберусь.
Помолчав для порядка секунды две, парень решил применить иную тактику:
— Пообедаем? — и столько веселости и надежды в голосе, что сказать «нет» я не смогла.
— Всякое может быть, — улыбнулась я в ответ на это, с интересом заглядывая в холодильник.
О, чудо, в нём даже была еда!
— Тогда с нетерпением жду, — с мягкой улыбкой, которая чувствовалась в голосе, попрощался Дэнька, — целую.
Тут же появилось неожиданное желание посетить сегодняшние пары… Или хотя бы обед.
Беда не приходит одна! Всегда говорил мне и Егор, и Варя, а я ещё поражалась, что у дураков мысли сходятся. Что было первой бедой, я не поняла, но смутно догадывалась, что это как-то связано с моим недосыпом. Сидя в машине и щурясь от яркого восходящего солнца, я терпеливо ожидала, когда же наконец откроются автоматические ворота.
Дождалась, блин.
Первым, что я увидела, было нечто серебристо-серое, блестящее в лучах восходящего солнца.
У нас райончик вообще милый. Тихо, соседи дружелюбные, никто не шумит, если что стряслось или кто мешает, можно спокойно пойти, поговорить и быть уверенным, что тебя поймут, войдут в твое положение и постараются помочь. Шоссе не очень близко, поэтому шума мало. Деревьев много, чуть вдалеке лес, а прямо перед ним красивая опушка, на которой до сих пор цветет радуга из различных цветов. И сейчас, когда солнце поднималось над лесом, в душе поселилось ощущение сказки.
С Кощеем Бессмертным, помешанным на золоте и женщинах.
При виде меня Саша, сегодня облаченный в черные брюки и такого же цвета рубашку с закатанными рукавами, с радующим мой взгляд отпечатком на скуле, оттолкнулся от капота своей машины и сделал пару шагов по направлению ко мне. Не дошел, чему я была невероятна рада, а остановился и выжидающе посмотрел на меня.
Выражение лица у него было примечательным: добрым, виноватым и раскаивающимся. А в руках огромный, ужасно огромный букет голубо-фиолетовых цветов.
— Вот же, — договаривать не стала, и так всё нужно про себя додумав.
И, поддавшись порыву, обреченно приложилась лбом об руль.
Неприятно было, даже чуточку больно, однако это чувство меркло в сравнении с гаммой других. Вот чего он от меня отстать не может?!
Открылась дверь. Я даже не сомневалась!..
— Лисёнок, не ушиблась? — и сколько тревоги, переживания и участия в голосе.
Аж противно стало. Нос тут же заполнил сладковатый аромат цветов… Фу-у!
— Ну-ка, вылезай, давай, — и меня, собственно, не спрашивая даже, вначале наградили этим самым букетом, который оказался удивительно тяжелым, а потом и вовсе взяли на руки.
Пока я молча офигевала от происходящего, Саша времени зря не терял — донес меня до собственной машины и бережно усадил на переднее сидение!
— Са… — начала я, думая достучаться до кое чьего с ума сошедшего сознания.
— Тш-ш, — приложил он палец к моим губам.
Так мягко, нежно, осторожно, что все мысли вылетели из моей головы.
Чертов обольститель! Пока я сидела, глотала ртом воздух и пыталась собраться с мыслями, чтобы просто и незатейливо кое-кого послать, Саша успел добежать до моей машины, заглушить мотор и, закрыв её, вернулся, любезно передав мне мои же ключи.
— Что ты?..
— Тише, я пытаюсь загладить свою вину, — в очередной раз перебил он любезно-мягко и ласково.
И показать, что лучше Дениса? Даже не сомневаюсь. И не удивляюсь. Мужской идиотизм и желание во всем быть лучше.
— Получается? — ощущение нереальности и сказочности развеялось, возвращая меня в суровую реальность, где все люди всего лишь Nзапрещено цензуройN.
— Ты такая забавная, когда злишься, — заводя мотор, повернулся он ко мне, одарив доброй улыбкой.
Обманчиво-доброй.
— Ты такой придурок, — не повелась я на провокацию, — всегда.
На это Александр решил ничего не отвечать. Какие мы гордые!
— Малыш, ответь, пожалуйста, — в своей сегодняшней добродушной манере попросил он настолько вежливо, что сказать «нет» оказалось очень сложно, — почему ты вдруг так резко поменяла обо мне мнение?
— Почему? — пораженно повторила я, собираясь сложить руки на груди. Помешал букет. Глянув на него недобро, я с трудом переборола желание забить им Сашу до смерти и просто отшвырнула на заднее сидение, — Потому что я видела, как ты смотрел на меня в студии.
— М?
А дальше меня просто понесло:
— Я видела ту ненависть, обращенную ко мне, когда я играла. Что, жадность проснулась? Типа «моя слава и я ею делиться ни с кем не собираюсь»?! А всё то, что ты мне после наговорил? «Будешь моей, пока не надоешь»! Ты вообще в своем уме? О чем тут говорить после такого можно?!
— Я не шутил, — очень тихо перебил он, не глядя на меня.
По логике вещей, я от этого должна была просто взорваться яростью и негодованием. Но нет, ничего этого не было. Скорее наоборот, весь мой пыл мгновенно остыл.
Вздохнув глубоко и тяжело, я уже куда спокойнее продолжила излагать свою мысль:
— Я тоже не шутила. Знать тебя не хочу и была бы рада никогда не знать. Вот чего ты ко мне прицепился? Отстань от меня, ну пожалуйста, найди себе другую игрушку.
— Я не считаю тебя игрушкой.
— Собственностью? — невесело хмыкнула я, отворачиваясь к окну.
Конечно, мне же так льстит считать себя чье-то собственностью. Отличное чувство!
— Спасением, — исправил он.
— Как красиво звучит, — ни разу не поверила я, — с религиозным уклоном.
— Я говорю серьезно. С твоим появлением я чувствую что-то, отдаленно напоминающее спасение.
— И как же ты это понял? — скривилась я, отказываясь ему верить.
Чушь какая!
— Это как глоток холодной воды в пустынном зное, — философски отвечал Саша.
Вот и думай теперь, псих, параноик или сдвинулся на религиозной почве. Или просто красиво пудрит мне мозги. Может, другие его девочки и велись на всё это, а я… Я уже слышала похожие красивые фразочки. Слышала клятвенные заверения, признания в любви, слова о том, что он не может без меня жить… И что? А ничего. Где он теперь? Где-то во Франции, вроде бы. По крайней мере, был там три года назад. Куда сейчас нелегкая унесла этого молодца-удальца, мне неизвестно. Да и я была бы рада, если бы также запропастился и Саша.
Я молчала, всем своим видом выражая полное неверие. И Александр, не будучи круглым глупцом, всё понял.
— Не веришь, — прозвучало не как вопрос, — да оно и понятно. Просто услышь меня, Карина. Я спать перестал с тех пор, как узнал тебя.
Как забавно, я тоже сплю плохо. В первую ночь была пьяна и каталась с тобой по городу, во вторую ты меня прямо с работы украл, в третью мерзла на шоссе. И всё из-за тебя!
— Никогда бы не подумал, что кто-то может вот так вот взять и перевернуть всю жизнь.
А я могла, потому что на себе это ощутила. Но поверить всё равно не пожелала. Я видела, каким лицемером ты бываешь, так где вероятность, что все эти слова — не очередная ложь? Зазнавшийся мальчик решил просто поиграть с доверчивой дурочкой. Только хорошо, что я оказалась не такой дурочкой, как он надеялся.
— Ты перевернула мою.
Да-да, я даже где-то верю. Сказать, где именно?! Идиот, не буду тебя слушать. И верить тебе не буду. И вообще, у меня есть Дэня, в которого я, похоже, влюбилась… И мне с ним хорошо, очень и очень хорошо.
— Не веришь… Не знаю, как доказать тебе это. Ты… странная.
— Я?! — сильно удивилась я.
Ну, нормально? Я ещё и странная.
— Не в том смысле, — поспешно покачал головой Саша.
В это время внутри меня поселились сильные сомнения в том, что он врет. Когда говорят неправду, и кто-то не желает верить, то очень сильно злятся. Саша не превышал скорости, ни разу не изменил интонации и руки, лежащие на руле, так ни разу и не сжались крепче. Этакое воплощение спокойствия и рассудительности.
Неужели…правду говорит?
— Я имел ввиду, что ты реагируешь не так, как все остальные. Давай откровенно, у меня было много девушек.
— Даже слушать не хочу!
— И все они сходили от меня с ума. Им нравилось, что я командую, что я все решаю за них, им… нравилось не иметь собственного мнения.
— Я тебе не вещь, чтоб за меня решать, — зло прошипела я, испытывая желание потребовать его остановить машину.
С последним пришлось бороться. Отъехали мы уже прилично, возвращаться долго, то есть на занятия я точно опоздаю. И не увижу Дэню… а я хочу его увидеть.
— Я уже понял, — сухо подтвердил он, так на меня и не взглянув, — и подумал, что действовал неправдоподобно.
Мой взгляд сам собой упал на то самое запястье, которое он совсем недавно едва не сломал. Фиолетово-синие подтеки пройдут не скоро. Перевела взгляд на другую руку и с раздражением посмотрела на выбитые безобразные костяшки. И всё это — Саша. Из-за него все.
Да, действительно, куда уж правдоподобнее этого?!
— А когда я увидел, как Александрович тебя обнимает…
М-м, мы и до сладенького добрались. Сейчас мне будут промывать мозг на тему «как ты могла, бессовестная?». А потом обещать, что от Дэньки и места мокрого не останется. А потом ещё чем-нибудь угрожать, только уже мне. Мол «или я, или он, но если он, то тебе не жить». А потом Санечка ещё чего-нибудь безумного придумает. Придурок.
— Если ты его ревну-уешь, — многозначительно начала я.
— Заткнись, — посоветовал он мне тут же, — и просто прими к сведению: сколько бы времени не прошло, ты всё равно будешь моей. Вопрос в другом — уцелеет ли при этом Денис? Могу дать подсказку, ответ на этот вопрос ты можешь выбрать сама. Увижу тебя ещё хоть раз с ним — убью на месте и не задумываясь.
— А расправы не боишься? — враждебно поинтересовалась я.
Голосок в голове тем временем победно шепнул, что не зря я Саше не поверила. Уже чувствуется сквозивший в голосе холод, зло и неприязнь.
На меня так выразительно посмотрели… Сразу стало понятно — не боится. Да и чего ему, золотому мальчику, бояться? Папины деньги решают многие проблемы, решат и эту.
Вот так и понимаешь всю безвыходность своего положения. Ещё раз внимательно посмотрев на Сашу, я с тонной грусти, злости и раздражения поняла, что его даже смерть человека не остановит. Кто такой он, правитель мира, и кто такие мы, букашки под его ногами?
Я не была уверена, что Дэн сможет с ним тягаться. Старше, да, опытнее, да, но в тоже время благоразумнее и благороднее. Это как зло и добро, а добро всегда слабее, потому что дерется по-честному.
Да и что он может? Ну, набьет морду — раз, два, ну три, а дальше? А если Саша не поймет, что тогда? А он точно не поймет. Тоже попытается решить проблему кулаками, а потом? Что будет потом? Что-то очень и очень плохое. Непоправимое. Ужасное. Например, убийство. Или… просто избиение до состояния овоща. Почему бы и нет, мы живем в суровое время, где или ты, или тебя.
И теперь вопрос уже не в том, Саша или Дэня, потому что на него я отвечу практически не задумываясь. Вопрос: живой или мертвый?
— Судя по твоему побледневшему личику, ты осознала весь масштаб проблемы, — хоть и пытался Саша оставаться столь же вежливым и мягким, я в его голосе отчетливо расслышала злое ехидство.
Ничего не ответила, наградив взбешенным взглядом.
— Можешь не смотреть на меня так, всё равно не поможет.
— Ну ты и…
— Тш-ш, — будто насмехаясь, закрыл мне рот ладонью парень, — не надо, я уже понял, что ты меня безумно любишь.
Хренюбишь!
Остаток дороги прошел просто ужасно! Саша всё что-то говорил, и говорил, и говорил… Больше не пафосно-превосходяще-эгоистично, а спокойно, разумно даже, мягко и успокаивающе. Только я от этого не успокаивалась, как он надеялся, а, наоборот, закипала всё сильнее и сильнее. Острое желание немедленно увидеть Дениса всё нарастало, пока не стало практически физически ощутимым. А ещё у меня чесались кулаки заехать кое-кому по смазливой мордашке. Поставила бы ему второй синяк, ничего страшного, ему полезно. И мне полезно, потому что лучше прибить его, ибо не жалко, чем кого-то другого.
Когда серебристое авто, наконец, остановилось на уже частично заполненной стоянке возле университета, ни от кого не укрылся тот факт, что с самим Александром, уж не знаю, как его там по фамилии обзывать, приехала какая-то там я. Не желая видеть ЭТО ещё хоть мгновение, я торопливо выскользнула из машины, собираясь наведаться сначала к Дэне, а потом к Варе. Мне срочно нужен был женский совет.
Не успела. Сделала только шага три, прежде чем сильные руки успели меня поймать. Резким движением развернув прямо на месте, Саша мягко, но настойчиво притянул к себе.
— Не!.. — испуганно начала я и не смогла сказать больше ничего, потому что его губы вдруг взяли и властно накрыли мои.