Нечисть вздохнула. Звук получился таким эротичным, что Молотова вдруг почувствовала возбуждение. Суккуб лукаво стрельнула глазками и довольно улыбнулась. Ника разозлилась:
— Ну-ка, прекращай. Я тебе помочь хочу, а ты как скотина себя ведёшь!
— Извини, — ни грамма раскаяния в голосе, — это для меня так же естественно, как для тебя дышать. Действует на всех — мужчин, женщин, животных… не расстраивайся. Между прочим, две девушки могут доставить друг другу много приятных минут.
— Знаешь, что? Не зли меня. Давай-ка лучше к делу. Рассказывай дальше.
Глава 1.3
Суккуб поправила волосы и продолжила:
— В общем, он целый год мною пользовался. А потом продал вот этим, — она кивнула в сторону призраков, которые, как выяснилось, призраками не являлись. — Мальчики меня уже два месяца с собой таскают, никак не натешатся. Ты пойми, я была бы не против, но мне ведь больно всё время! Да и семя девать некуда, приходится постоянно от него избавляться. Я ведь не резиновая.
Ника фыркнула. Такие подробности ей были ни к чему.
— А почему больно? Ты ведь для этого и создана, я так понимаю?
Суккуб погрустнела:
— Говорю же — кольцо и ошейник. Они связаны. Если отойти от того, кто кольцо носит, шагов на триста, всё тело скручивает дикой болью. И чем дальше, тем сильнее. Ещё когда у колдуна жила, попыталась убежать. Ничего не вышло — в какой-то момент сознание потеряла.
— Так забрала бы кольцо и смоталась. Они, вон, прямо сейчас спят, что в этом сложного, особенно для такой, как ты? Есть же какие-нибудь способности вроде боевых, разве нет?
— Не получится.
Нечисть сменила позу, груди колыхнулись.
Ника облизнула губы и еле отвела взгляд от чёрных сосков. Раньше она никогда не замечала за собой подобных наклонностей.
— Так дело не пойдёт, дорогуша.
Путешественница расстегнула рюкзак и достала высохшую одежду. Поразмыслив, сняла леггинсы и натянула штаны. Леггинсы отдала нечисти, как и «лишнюю» майку, на которой двумя уверенными движениями вырезала отверстия для крыльев. Суккуб безропотно оделась, причём футболка, сидевшая на Молотовой достаточно свободно, туго обтянула потусторонний бюст. Цветочный аромат тут же притупился, а неадекватная реакция на сверхъестественную красотку исчезла. Ника хмыкнула, покачала головой и сказала:
— Теперь я хоть могу нормально тебя воспринимать. Так что продолжай — почему не получится?
— Может, я всё же останусь обнажённой? Интересный опыт никому ещё не повредил, да и непривычно, движения сковывает.
— Знаешь, что…
— Ладно, ладно. Вы, люди, вообще шуток не понимаете. В общем, если приблизиться к кольцу, меня настигает та же боль. Только сознание не теряю, а так всё то же самое.
— А, вот почему ты плачешь, когда они тебя того.
Суккуб кивнула:
— Да. Ещё ведь и крылья обрезаны, чтобы колдовать особо не могла. Без них я сильнее боль чувствую, почти как человек. До этого такое умела выносить! Не представляешь, сколько среди мужчин извращенцев, но мне только в радость было что-то нестандартное пробовать. А теперь… — нечисть махнула изящной ручкой и покачала головой.
— Понятно. Попала ты, конечно. Но и поделом.
— Поделом, да? — суккуб прищурилась. — А ты знаешь, что эти гады до меня человеческую самочку в плену держали? А она гораздо меньше выдержать могла, сама понимаешь. Так что я, можно сказать, спасительница живых женщин.
— А куда они её дели? Отпустили?
— Утопили, — равнодушно сказала суккуб, — но это и хорошо. У девицы с головой не всё в порядке было. Видно, сильно они над ней издевались.
Молотова почему-то поверила сразу. Весы раздумий склонились в сторону освобождения нечисти, хотя бы ради того, чтобы насолить банде насильников. Девушка встала и с ненавистью уставилась на мирно спящих мужчин. Они даже не озаботились охраной, хотя всякий, кто хоть раз побывал в Тумане, знает, что нужно следить за обстановкой. Иначе, проснувшись, можно кого-нибудь не досчитаться.
— В холодных зонах людишкам можно не беспокоиться по поводу безопасности, — суккуб словно прочитала мысли Вероники, — зимние Высшие не терпят суету в своих владениях, поэтому наших здесь почти не бывает. Конечно, замёрзнуть можно или на утбурдов наткнуться, но тем на людей плевать. Да и самому хозяину чаще всего тоже.
— А кто местный хозяин?
— Не знаю. Холод многие любят.
— Так. — Ника продолжала сверлить взглядом мужчин. — Теперь объясни, почему они меня не видят и спокойно проходят сквозь предметы.
— Серьёзно?! Ты это серьёзно, что ли? Я похожа на учительницу?
— Хочешь освободиться? Тогда не выделывайся.
— Да что ты можешь, — вновь погрустнела суккуб. — Если бы колдунья, пусть даже и неинициированная, а так…
— Разберёмся. Выкладывай.
— Ну… Хорошо. Делать всё равно пока нечего. Короче говоря, именно из-за этого я тебя за ведьму приняла, — наставительным тоном сказала суккуб. — Знаешь, что здесь всегда два пласта реальности?
— Слышала что-то такое. Колдуны могут переключаться с одного на другой, люди видят только один. Про нечисть не знаю.
— Ага. Мы сразу в двух, если можно так сказать. Хотя, наверное, нельзя. Так-то в одном, но при желании видим и второй. Ой, не знаю, как объяснить! Люди воспринимают только фальшивый, если амулета специального нет. А если есть, их переключает на настоящий. У тебя, как я понимаю, никаких магических вещиц нет?
— Не-а.
— А ты не умирала недавно? В смысле, была на грани перехода? Конкретно здесь, в этой зоне.
Молотова задумалась и чуть было не решила, что нечисть ошибается. А потом вспомнила жуткую усталость и желание поспать прямо перед тем, как в поле зрения появилось это присыпанное снегом здание. Только сейчас до неё дошло, что это могли быть предвестники «лёгкой смерти» от холода. Подробности девушка озвучивать не стала, лишь коротко сказала:
— Было кое-что.
— Во-о-от, — протянула суккуб и полным эротичности жестом оправила майку, но больше на Нику её чары не действовали. — Об этом я и говорю. Ты чуть не умерла, Вырай принял тебя за свою и стёр фальшь. А эти, — презрительно кивнула нечистая в сторону камина, — до сих пор во власти иллюзии. Вы в разных пластах, вот и не можете взаимодействовать.
— Всё равно не понимаю, — нахмурилась Молотова. — Костёр-то они явно видят, а его я разожгла, в своём, так сказать, пласте.
Длинноволосый мужчина громко захрапел. Суккуб убаюкивающим голосом принялась объяснять:
— Вода — как жидкая, так и застывшая, воздух — как лёгкий ветерок, так и ураган, земля — как вязкое болото, так и песчаная пустыня… всё это находится сразу в двух реальностях. Нет, оно, конечно, может внешне отличаться — например, кристально чистая вода на самом деле кровавая лужа, или грязная лесная дорога притворяется асфальтированным шоссе, но суть, я надеюсь, ты уловила. Стихия всегда одна. Ну, почти. В Вырае всякое бывает.
— Я тебя про огонь спрашивала.
Нечисть закатила кошачьи глазки:
— Ну ты и тугодумка. Говорю же — стихия! Огонь — самая разрушительная, мощная, текучая и при этом неизменная. Ребятушки сквозь метель разглядели костёр. Понимаешь, дорогая? Для тебя это камин и небольшой огонёк, а для них — здоровенная горящая куча дров.
— Допустим. Но ведь я внизу, в здании. Снаружи только крыша торчала, а здесь метра четыре высота потолка. Для них здесь что?
— Пещера, — хихикнула суккуб, — огромная пещера под снегом. И в центре — очаг, вокруг которого мягкие шкуры разбросаны. Они на них и улеглись.
— В принципе, понятно.
Молотова встала, обогнула столы, подошла к камину и задумчиво уставилась на людей.
Освобождение нечисти из плена вряд ли было хорошим поступком. В конце концов, суккуб могла вернуться к хозяину, подлечить крылья и снова заняться развращением мужчин, а заодно, как выяснилось, и женщин. Но не это самое страшное — сколько человек после смерти не обрели покой, а оказались во власти могущественного Высшего лишь из-за любви к экзотическому сексу? Да и эта четвёрка, лишившись безотказного, пусть и потустороннего тела, скорее всего снова начнёт мучить какую-нибудь несчастную человеческую женщину. А насильников Вероника люто ненавидела.
Но женщину ещё найти нужно. Таких, как сама Молотова, бесстрашных одиночек, встретить очень сложно — постоянно подвергать жизнь опасности не всякий мужчина решится, что уж говорить о слабом поле. Большинство женщин живёт на одном месте, покидая человеческую территорию лишь под давлением обстоятельств, и чаще всего в обществе других людей. Конечно, кое-где не брезгуют продавать девушек в рабство, но на такое поселение ещё наткнуться нужно. Четвёрку охочих до удовольствий путешественников нельзя назвать полноценным боевым отрядом, так что экспроприировать кого-нибудь в месте, где не забыли про порядочность и мораль, они вряд ли смогут. Скорее их убьют разгневанные мужья, братья и отцы.
А вот нечистая…
— Скажи, пожалуйста, — обернулась Вероника, — а крылья, если ты окажешься на свободе, отрастут?
Суккуб поникла и снова стала выглядеть несчастной и замученной:
— Нет.
— И даже Асмодей помочь не сможет?
— А зачем ему? — потусторонняя девушка дёрнула плечом. — Нас очень много. Одной больше, одной меньше… Скорее всего, хозяин меня просто уничтожит, как бракованную. Такое уже бывало, с другими.
Ника села на стол и скрестила руки на груди:
— А что ты тогда делать собиралась, избавившись от этих мужиков?
— Когда я приняла тебя за ведьму, то понадеялась, что ты возьмёшь к себе в услужение. Теперь даже и не знаю. Точно одно — я не хочу больше испытывать боль.
Вероника кивнула и закрыла глаза. Она приняла окончательное решение, которое, скорее всего, многие осудили бы. Оставалось одно — придумать, как провернуть «спасательную операцию».
— Слушай, — пробормотала она, открывая глаза, — я вижу только самих мужиков и то, что на них надето. А вещи какие-нибудь имеются?
— Конечно, — нечисть оживилась, так как поняла, что девушка обдумывает какой-то план. — Рюкзаки, продукты, оружие…
— Оружие? Какое?
— Два топора, ножи, луки, какой-то автомат или винтовка — я не разбираюсь.
— Отлично. У кого конкретно нужное нам кольцо?
— У этого, — суккуб ткнула пальчиком в сторону Камуфляжника.
— Так. Поскольку для меня они не материальны, и не будут, пока не окажутся со мной на одном уровне, действовать придётся тебе. Для начала подойди к…
— Ты что?! — возмутилась нечисть. — Знаешь, как мне больно будет? Я не хочу!
— Потерпишь, — Ника соскочила со стола. — Это в первую очередь тебе нужно, а не мне.
Суккуб скривилась, но всё-таки кивнула. Молотова объяснила, что нужно делать, и, крепко сжав нож в руке, подошла к спящим.
Глава 2.1
Несмотря на внешнее равнодушие и отстранённость, Вырай оказывает значительное влияние на абсолютно каждого путешественника. Это влияние можно назвать накопительным — чем чаще вы пересекаете границу, тем тяжелее будут последствия.
Ниже перечислены характерные симптомы (по нарастающей):
— невозможность заснуть на человеческой земле и повышенная сонливость в Вырае; слуховые, а в более запущенных случаях зрительные галлюцинации; раздражительность и паранойя; жажда убивать, желание есть плоть или пить кровь себе подобных. На последних стадиях характерна полная потеря адекватности. В итоге человек погибает, растворяясь в Тумане. Избежать смерти можно в исключительно редких случаях. К сожалению, к Homo sapiens sapiens выжившего отнести уже невозможно. Чаще всего он становится представителем Типа Повреждённых (Классы Двоедушников, Проклятых, Бездушников и т. д.), но возможны и другие варианты.
Негативных последствий можно избежать: после каждого похода сквозь Вырай и перед следующим его посещением необходимо переждать на человеческой территории минимум шесть часов, в идеале сутки. Тогда всё накопленное отрицательное воздействие нейтрализуется. Отдельно стоит упомянуть, что чем реже вы находитесь в режиме «вход» — «выход», тем меньше воздействия получаете. Теоретически, если человек находится в Тумане долгое время и не пытается вернуться в обычный мир, он не меняется. Но теория пока ничем не подтверждена — мало кто желает оставаться на «том свете» дольше необходимого минимума.
М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».
Скорчив несчастную рожицу, потусторонняя путана на четвереньках ползла к мужчине. Когда до мирно сопящей компании осталось метра три, вздрогнула и остановилась.
— Ну же, не тяни! — прошипела Ника. Она стояла вплотную к Камуфляжнику и, будь возможность, сделала бы всё сама, но по известным уже причинам воздействовать на него не могла.
Суккуб двинулась вперёд медленно и осторожно. Молотова, увидев бисеринки пота на сливовом лбу и бегущие по щекам слёзы, торопить перестала. Наверное, это действительно было больно.
Когда ближайший рюкзак оказался на расстоянии вытянутой руки, нечисть принялась еле слышно поскуливать и дрожать всем телом.
— Я не могу! — прошептала она одними губами, жалобно глядя на Веронику.
— Почти всё, потерпи, — точно так же беззвучно ответила девушка.
Стиснув зубки, суккуб схватила рюкзак, подтянула его и надела лямку на запястье Камуфляжника. Ника сумку наконец-то смогла видеть. Мужчина что-то недовольно пробормотал, дёрнул рукой, благодаря чему лямка поднялась ещё выше, но так и не проснулся. Молотова удовлетворённо кивнула:
— Теперь винтовку.
При описании суккуб немного ошиблась — оружие, провалившись в реальный пласт, оказалось короткоствольным помповым ружьём.
Мужчина открыл глаза, когда нечистая укладывала помповик ему на живот.
— Быстро! — рявкнула Ника и протянула суккубу нож. Та рухнула на человека и закрыла ему рот рукой.
— Молчи, — выдохнула она и оцарапала кожу на щеке. Выступила кровь. Только тогда Камуфляжник окончательно проснулся и легко сбросил с себя потустороннюю девушку. Падая, та успела полоснуть ножом по мужской шее, правда, неглубоко. Тело Камуфляжника на мгновение окуталось лиловой дымкой. Зашевелились остальные.
— Те бой, а матар пута![1] — человек вскочил, но сделать ничего не успел — Вероника подхватила ружьё и красноречиво прицелилась.
— Стоять!
Языковой барьер оказался легко преодолим — человек всё понял без перевода.
— Ке окурре?[2]
Троица оставшихся в мороке принялись кричать и встревоженно бегать по залу. Хозяин кольца их окликнул, но реакции не последовало.
— Они тебя не слышат. И не видят.
«Камуфляжник» огляделся — столы и камин его явно удивили, но не напугали. Значит, опытный путешественник и знает о двух слоях реальности. Вот только дурак — умный никогда не позволил бы всем членам группы спать в одно и то же время.
— Кольцо.
В ответ мужчина разразился тирадой, в которой Ника не смогла вычленить отдельных слов. Но переводчик опять не понадобился, настолько красноречивой была мимика.
— Отдай кольцо, и свободен, — и тут же сказал чуть мягче: — Дорогуша, не вой, сейчас всё пройдёт.
Суккуб вряд ли её услышала. Едва мужчина провалился в настоящий Вырай, она отползла как можно дальше и зашлась в рыданиях. Но Молотова уже знала, что боль постепенно сойдёт на нет — между нечистью и человеком с кольцом было не меньше пяти метров. А значит, и тратить время на утешения не стоит.
Потерявшая друга троица тоже продолжала кричать. Сутулый подбежал к суккубу, ударил ногой в живот и задал какой-то вопрос.
— Я не знаю, не видела, не знаю!
Даже Ника поверила — возможно, слёзы придали словам искренности. Нечистую понимали и иностранные мучители, и она сама, и в этом не было ничего удивительного — о подобном нюансе речевого взаимодействия с потусторонними созданиями знали все опытные путешественники.
Сутулый оставил пленницу в покое и снова принялся бегать по залу, который казался ему пещерой. Длинноволосый, видимо, решил поискать исчезнувшего подельника с другой стороны «костра», шагнул сквозь стену и пропал из виду. Бородатый плюхнулся на пол возле огня и со стоном разочарования схватился за голову — он первый понял, что вряд ли когда-нибудь ещё увидит исчезнувшего приятеля. Вырай не разменивается на полумеры — разделяя людей, он разводит их в разные стороны навсегда.