Её отец бы стал вертеться, словно змея, пытаясь любыми способами избежать гнева своего правителя. Не избежал бы, но пытался. Ракердона приятно удивило столь разительное отличие дочери от своего отца.
А ещё его радовали итоги переговоров со старшим из своих младших братьев. Арахаган всегда был самым разумным из их тройки. Он умел говорить нужные слова, приводить правильные доводы, совершать необходимые действия.
— Ты уже выбрал, — уверенно произнёс он, сидя в кабинете старшего брата за столом напротив него.
Андор не стал переспрашивать, что именно он выбрал, потому что и так знал, что речь идёт о его так называемых невестах. А ещё он знал, что отпираться не имеет никакого смысла, его проницательный братец, как и всегда, уже всё знал.
— Ты уже познакомился с ней, — сдержанно отозвался он, бросив на Арахагана очень выразительный взгляд.
Момент воссоединения семьи был уже позади, его последствия теперь старательно убирали слуги в коридоре. И в зале, и ещё в нескольких, и в коридорах… В общем, эмоциональная была встреча. И теперь оба брата нацепили на лица маски отстранённости и безразличия, уединились в кабинете императора и пытались придти к каким-либо договорённостям.
— Прекрасная леди Эжен, — почти мечтательно протянул Арахаган, — она мне понравилась. Миленькая. Тёмные глазки, красивые волосики, фигурка ничего… но больше всего мне понравились её тонкие пальчики.
Мужчина с намёком посмотрел на брата. Андор был слишком умным, чтобы пропустить это мимо внимания. Он понял всё — мгновенно. И вспыхнул — весь и разом!
Час спустя два брата сидели в малой обеденной на нижнем этаже, мрачно распивая что-то сильно алкогольное. Арахаган недовольно тронул наливающийся на скуле синяк, Андор… усмехнулся. Он всегда выходил безоговорочным победителем из всех их схваток. А слугам добавилось работы по уборке.
— Успокоился? — не остался в долгу Арахаган, бросил в брата нечитаемый взгляд и без труда залечил свою боевую рану, — Теперь мы можем поговорить?
— Говори, — лениво разрешил император, действительно немного успокоившись после схватки с братом.
— Раз уж ты выбрал, — сразу перешёл он к сути дела, — не вижу смысла тянуть со свадьбой. Женись на Эжен, а остальных отдай мне.
Меньше всего правитель Ракердон любил, когда за него решали, что ему делать. Он — император Эрании. Сила Эрании. Мощь Эрании. Страх Эрании. Он не нуждается в советах того, кто предал его почти семьдесят лет назад. И уж точно не нуждался в том, чтобы ему указывали, что делать.
— А лучше я тебя просто убью, — Андор не угрожал — нет. Он просто размышлял. Вслух. Совершенно спокойно и даже безразлично по отношению к родному брату.
— Убьёшь меня и умрёт твоя ненаглядная, — напомнил ему тот с усмешкой.
Он не был удивлен поведение брата. Он с самого начала знал, что именно так всё и будет. Поэтому подготовился.
У Ракердона-старшего дёрнулась щека, но это было единственным проявлением его ярости. Он был в невыгодном положении, что отлично понимал. Все рычаги давления на его братьев остались в далёком прошлом, сейчас всё существующее для них — чужое. Им плевать на людей, плевать на целые страны, плевать вообще на всё. Кроме…
Кроме друг друга. Эта мысль теплила Андора изнутри. Как бы не хотелось ему сохранить братьям жизнь, он был готов распрощаться с ними при необходимости. Например, если что-то будет угрожать благополучию его империи. Арахаган угрожал.
— Зачем тебе девушки? — лениво поинтересовался император, делая глоток тёмного вина.
Он уже знал ответ, но просто любопытно было услышать, что скажет его младший брат.
— Я жриц Вечных, — напомнил он спокойно.
— Я прекрасно это помню, — благосклонно кивнул император, — и что?
— Я возьму их в жёны, — всё тем же спокойным голосом ответил Арахаган.
Жрицам Вечных позволялись такие вольности, как неограниченное число законных спутниц жизни. Многожёнство в этом ордене процветало.
Андор громко хмыкнул в ответ. Он отлично знал, к чему ведёт его брат. Почти все участницы этого конкурса были первенцами в семьях, а это значит, что после свадьбы статус правителя государства переходит к их супругам. Дать Арахагану такую власть Андор не мог, это было бы верхом безумия.
— А лучше я просто сделаю их своими наложница, — вскинул обе брови император, с превосходством глядя на брата.
Но делать он, конечно же, этого не собирался. Он не посвятит предателя в свои планы.
— Наследницы ведущих государств в моей полной власти, их семьи связаны по рукам и ногам и все делают то, что велю им я. Как и всегда.
На этом их разговор прервали неожиданно появившиеся во дворце представители городской стражи. Поговорить в ту ночь братьям так больше и не удалось, но Андора это устраивало. Он узнал всё, что ему было нужно, и теперь старательно прорабатывал план дальнейших действий.
1. Жениться на Яре Эжен.
2. Отплатить по всем счетам её отцу.
3. Устранить бунтующих, искоренив даже саму мысль о бунте из голов жителей.
4. Устранить братьев. Они были слишком опасны, он прекрасно помнил это ещё по тем далёким годам, когда они называли себя семьёй.
Вот, собственно, и весь план Андора Ракердона на ближайшее время. Цель намечена, и неважно, какими способами придётся её достигать. И начать он планировал с Ярославы.
=31=
Этот день выдался довольно-таки интересным. Для начала, меня не трогали до самого обеда. Приходили служанки, принесли какой-то чаёк под чудесным названием «опохмелительный», потом меня пытались накормить, но вышло у них не очень хорошо, а потом все ушли, и вернулись только лишь в полдень. И вот тогда-то стало весело.
Меня облачили в принесённое простое белое платье без каких-либо украшений, распустили мои чёрные волосы, расчесав их до красивого блеска, а потом надели на глаза плотную повязку и повели куда-то.
По дороге я серьёзно боялась обо что-нибудь удариться или споткнуться на лестнице, но служанки, видимо, своё дело знали, поэтому дошли мы без приключений. Куда именно дошли — понятия не имею, но уверена, что была в помещении не одна. Слева и справа слышались чьи-то встревоженные дыхания, шелест ткани, а ещё такое ощущение было, что с меня не сводят внимательного взгляда. Сглотнув, попыталась отогнать от себя это ощущение и просто успокоиться, ожидая дальнейшего развития событий.
За последующие несколько минут привели ещё нескольких человек, которых я даже не видела, а затем с грохотом закрылись двери, вынуждая меня вздрогнуть от неожиданности, и по пространству разнесся негромкий проникновенный голос императора:
— Леди, — начал он, замолчал, позволяя нам осознать, что обращаются сейчас к нам, и продолжил, — в свете последних событий мне пришлось значительно сократить время проведения конкурса, а потому и своё решение я объявлю всем вам прямо сейчас. Каждая из вас сейчас получит по украшению, но моей избранницей будет лишь обладательница чёрного камня.
И вот так, оставив нас невероятно нервничать, император отошёл направо. Причём ходил он специально громко, чтобы все мы слышали, и медленно двинулся влево, раздаривая, видимо, свои украшения.
Я помнила то, о чём мы говорили в домике в горах. Помнила со всей ясностью и осознанностью, но всё равно ужасно нервничала от одной только мысли о том, что он может выбрать не меня.
Это была бы мучительная смерть для моей гордости, но даже не в ней сейчас дело. Мне хотелось, чтобы этот удивительный сказочный мужчина был моим. Моим и только моим.
Потому что из всех, кого я здесь повстречала, только он в действительности был добрым и внимательным ко мне. Даже собственный отец отпустил на следующий же день и с тех пор даже письма не написал. Здесь абсолютно никому не было до меня дела, а ему было.
И вот скажите, могу ли я верить всем тем рассказам, которыми пугал меня Дарак? Тогда я верила, а сейчас… Да даже если и так, мне всё равно. Любимых нужно принимать такими, какие они есть, со всеми их недостатками и минусами. И пусть я попросту не могла успеть полюбить Андора так быстро, я искренне верила, что сумею сделать это в дальнейшем. Нужно просто больше времени.
Он приблизился неслышно, заставив меня вздрогнуть от прикосновения к моей руке. Чуть погладив, успокаивая, приподнял ладонь и собирался надеть кольцо на палец. Вздрогнув повторно, я отрицательно покачала головой. Андор замер, прямо напрягся весь ощутимо, и тогда я посчитала своим долгом пояснить ему:
— Кольцо твоего брата, — произнесла одними губами, искренне надеясь, что он меня поймёт.
Понял. Ладонь мягко опустил, вместо неё взял другую, и уже куда увереннее надел кольцо на безымянный палец. И легко, почти невесомо поцеловал меня в губы. Это даже поцелуем не было, лишь мимолётным касанием, но у меня позорно задрожали коленки.
Ещё несколько минут лорд Ракердон одаривал девушек украшениями, а я… больше не боялась. После его поцелуя появилась стойкая уверенность в том, что он выберет меня. Но волнительно всё же было. Ка-апельку.
— Можете снять повязки, — негромко разрешил лорд император.
Не знаю, как все остальные, но мне свою в первое мгновение снимать было откровенно страшно. И всё же подняла дрожащие руки, кое-как развязала узел и стянула ткань с глаз.
Освещение в зале было щадящим, приглушенным, так что глазам сразу стало приятно и спокойно смотреть. Сглотнув образовавшийся в горле ком, краем уха слыша несколько разочарованных, но больше облегченных стонов, я медленно, чувствуя себя героиней замедленного фильма, опустила взгляд вниз.
Кольцо было красивым. Элегантным, грациозным, вместе с тем дорогим и неброским. Сделанное из чёрного золота, оно было украшено какими-то тоненькими узорами, небольшими чёрными камушками, а в центре, в оправе, уместился большой камень с ровной поверхностью, будто его ножом отрезали. И был он чёрным…
Одно дело было догадываться, что император выберет тебя, но совсем другое стоять сейчас, смотреть на чёрный камень и осознавать, что это действительно ты… Я и не осознавала. Осознание вот просто никак не желало приходить ко мне, крутясь где-то там, очень далеко.
Из дымчатых мыслей меня выдернул неприятный женский визгливый крик:
— Как ты мог?!
Дёрнувшись и от неожиданности, и от испуга, я вскинула голову и посмотрела не в ту сторону, куда смотрели сейчас участницы конкурса, а на Андора. И видела, как стремительно меняется выражение его лица.
Если не приглядываться, то невооруженным взглядом могло показаться, что ничего и не изменилось, мужчина как был спокойным, так и оставался. Но я отчётливо видела, как пропал радостный блеск из его глаз, сменившись заполняющей всё внутри тьмой. Видела, как опустились едва заметно приподнятые уголки губ, став какими-то жесткими и холодными. Как практически незаметно расправились плечи и выпрямилась спина, делая Андора напряжённее, выше, злее.
Он был не просто зол, он был в ярости. Эта ярость начала клубиться вокруг него, невидимым туманом заполняя всё пространство, вынуждая всех нас испуганно замереть. Всех, кроме одной.
Девушка в точно таком же, как и у всех, простом белом платье гневно выступила вперёд, сверкая яростным взглядом серых глаз.
— Как ты мог?! — со злостью в голосе повторила она, не обращая внимания ни на кого вокруг, — Андор, как ты мог?
Ой, что сейчас бу-у-удет… У лорда Ракердона заметно дёрнулась щека, глаза медленно прищурились… И вот лично мне стало очень страшно. Но девушка не убоялась, уж не ведаю причин её глупости. Вместо этого она резко обернулась и направила пылающий ненавистью взгляд на наш не совсем стройный ряд.
— Кто из вас?! — завопила она и тут же замолчала. Понимание осветило её лицо, а затем, повернув голову и посмотрев точно на меня, она победно протянула, — Ты.
Мне было страшно? О, нет, не было, зато вот сейчас очень даже стало! Потому что Андор, он… загорелся. Вот просто вспыхнул момент, оказавшись весь охваченный слепящим алым пламенем.
Всё, я уже передумала, не хочу я ничего. И замуж не хочу, и вообще ничего не хочу. К маме хочу! С ней безопасно, весело и она не горит.
Мы все замерли от охватившего нас ужаса. Потому что это было страшно. Действительно страшно настолько, что сводило конечности.
Верещавшая до этого девушка перестало вопить на всю округу, заткнулась и с широко распахнутыми глазами начала медленно пятиться к двери… Не успела. Пламя, взревев, разбежалось по всему периметру комнаты, отрезая все пути к спасению.
Мы оказались в ловушке!
А Андор продолжал неподвижно гореть, причём бушующее вокруг него пламя всё нарастало! С каждым мгновением оно ревело всё сильнее, охватывая всё большее пространство вокруг! Боже, сделайте кто-нибудь что-нибудь! Мы же тут так все сгорим!
— Иди к нему, — толкнула меня какая-то девица сзади, причём так сильно, что я невольно сделала шаг вперёд, чуть не упав.
А потом благоразумно попятилась назад, не сводя взгляда со слепящего пламени, за которым были не видны даже очертания императора.
— Не пойду, — покачала я головой, продолжая отступление.
— Иди! — к первой девушке присоединилась ещё одна, тоже ужасно перепуганная, — Иди же к нему!
Вот полоумные-то! Куда я пойду, в огонь?! С ума сошли? Да, сошли. Я же это сразу поняла, а сейчас вот просто убедилась лишний раз.
— Никуда я не пойду! — упрямо возразила им.
Продолжить дальнейшее отступление мне не позволили. Бывшие невесты, как-то сразу сплотившись, принялись толкать меня сзади, не позволяя уйти и явно желая полюбоваться моим горящим тельцем.
— Вы рехнулись?! — прошипела я, не в состоянии выдержать их напор.
— Он выбрал тебя! — вскричали они в ответ, но их слова сквозь рёв пламени я расслышала с трудом, — Ты его избранница, значит, он не причинит тебе вреда!
Мне в это как-то совсем не верилось.
— У тебя родовое кольцо! — добавила ещё одна и мою ладонь схватили и показали мне же.
Вот это было уже как-то поубедительнее, но не настолько, чтобы самоотверженно в пламя лезть.
— И что, что кольцо? — я, как завороженная, перевела взгляд с пламени на кольцо, а потом обратно.
Языки губительного огня уже с радостью пожирали пол и достали до потолка, расползаясь во все стороны и сужая нашу ловушку. С трудом я расслышала далёкое:
— Андор, прости меня, мой император, прошу, прости! — это та дамочка не додумалась отойти подальше, а стояла и разговаривала с огнём.
— Родовое кольцо Ракердонов гарантирует тебе абсолютную защиту даже от представителей их семейства, — ободрила девушка с приятным голосом.
Остальные впечатлились, подумали и стали выпихивать меня в два раза усиленнее.
— Иди же, пока мы все не сгорели!
Пришлось с замиранием сердца делать шаг вперёд. Остальные за мной не пошли, оставшись на безопасном расстоянии, но и говорить перестали. Теперь все они напряженно наблюдали за мной, а я — за пламенем, охватившим уже половину зала.
Огонь поедал полы, стены, мебель — всё, до чего доставал. И за ним было совершенно не видно Андора, но я почему-то была уверена, что он там. Вот прямо вот там, куда я сейчас и смотрела.
Вспомнилось, как меня папочка в камин горящий закидывал. Там не сгорела, может, и здесь обойдётся? Ох, как же мне хотелось в это верить!
Медленно, с трудом переставляя непослушные ноги, я приблизилась к жаркому пламени и замерла, боясь шевельнуться. Что-то неуловимое звало меня к себе, прямо в огонь, но ужас был столь сильным, что просто сковал всё моё тело.
Может, погорит и сам успокоится?
Треск прогоревшего дерева был мне ответом, ровно как и взревевшее ещё сильнее пламя.
=32=
О, Боже мой, если я сейчас умру, позаботься, пожалуйста, о моей маме! Пусть у неё всё будет хорошо, и пусть она сильно не страдает из-за смерти горе-доченьки.
И, набрав в лёгкие побольше воздуха, я зажмурилась и решительно вошла прямо в пламя.
Огонь был повсюду. Его рёв заложил уши, яркое сияние слепило глаза даже сквозь прикрытые веки, жарко было всему телу… но только лишь жарко. Огонь не причинял мне невыносимой физической боли, он не сжигал меня.