Наверное, не впервые.
Я видела ее и раньше, но не придавала этому значения. Для меня он был не более, чем мужчиной, от которого я смогу получить деньги.
А сейчас… что-то меняется. Как будто щелкает, и я начинаю видеть все его недостатки.
И замечать достоинства Максима.
И вспоминать наши отношения.
А Вадим.
Он другой.
Я смотрю на него другими глазами.
Нет, внешне он тот же. Привлекательный светловолосый мужчина с хищным взглядом карих глаз. У него все тот же квадратный подбородок и короткая колючая бородка. Прямой нос и едва заметные скулы, широкий лоб и изогнутые брови. Иногда мне кажется, что я знакомилась с одним человеком, а выйти замуж нужно за другого.
Я украдкой посматриваю на его брата и вижу, как он поджимает губы и сидит в напряжении. Максим смотрит куда-то сквозь нас и думает о своем, и я осознаю, что он воспринимает все не так, как его брат.
И мне почему-то больно от осознания, что у Вадима хватает наглости стебаться над ситуацией.
— Будем играть? — я качаю головой. Не умею и у меня нет ни малейшего желания учиться. — Ну же, малыш, поиграй с нами, — я смотрю на своего жениха и у меня ощущение, что он играет. Впрочем, я вспоминаю его просьбу и понимаю, что так и есть.
— Я буду здесь. Попью сок и посмотрю на вас. Я устала после праздника, — отнекиваюсь.
— Ну, как хочешь. Поцелуешь меня на удачу? — Вадим запускает руку мне в волосы и тянет не себя за затылок. И я покорно его целую. Закрываю глаза и забываюсь. — Иди начинай, Макс, — он отрывается от моих губ и бросает брату, а затем снова возвращается ко мне.
Мерзкая, грязная и непонятная мне игра.
Я не знаю ее правил и мне не сказали, что будет на финише.
Но я принимаю ее, хотя мне противно. Впервые за все время отношений с Вадимом меня буквально передергивает от отвращения.
И я понимаю, что виной всему — его брат. Если бы он не появился, я бы чувствовала себя нормально.
Я бы не вспоминала, я бы была новой собой.
А Максим возвращает меня старую.
Вадим отрывается от поцелуя и внимательно смотрит на меня.
Оценивает, впитывает реакцию.
— Как он на тебя реагирует? — спрашивает о результате, которого у меня нет.
— Никак, — равнодушно шепчу я. — Я едва перебросилась с ним парой фраз и вообще мне кажется, что он меня ненавидит, — я цепляюсь за то, что сказал ему Максим. Но Вадим улыбается и прищуривается:
— Нет, родная. Он тебя хочет. Дико хочет. И это его бесит. Знаешь, почему? — он наклоняется ближе и шепчет мне на ухо: — Потому что не хочет быть мной.
=Опасное вождение
Максим
Я объясняю Вадиму, почему Яна меня облила и иду умываться. Мне дают сменную футболку, благо, на брюки сок не попал, и я мою голову в раковине в туалете. Возвращаюсь к Вадиму, когда Яны еще нет и начинаю нервничать.
Я точно перегнул.
И она совершенно точно пытается собраться.
И я уже хочу пойти за ней. Попросить прощения и отступить немного. Перестать ее дергать и дожимать. Я понимаю, что это неуместно и она совершенно точно этого не хочет.
Ей нужно свыкнуться с тем, что я здесь.
И я выдыхаю, допиваю бокал до дна и заказываю еще. А потом приходит Яна. Я прошу у нее прощения, а через пару минут смотрю на то, как она целует моего брата.
Я начинаю медленно сдавливать стакан, а затем разжимаю руку и отталкиваю его, потому что понимаю — еще немного и он треснет.
Меня ведет от одного вида его руки у нее на талии, а о том, что его язык у нее во рту, я даже не хочу думать.
Когда Вадим поворачивается и говорит, чтобы я начинал играть, я поднимаюсь и ухожу. Беру прокатной шар и мне хочется запустить его не на дорожку.
Въехать им по роже Вадиму. Или хотя бы не им. Кулаком будет достаточно.
Прокатить его по этой чертовой дорожке и забрать Яну. Вытрясти из нее признания и сказать, что все еще люблю ее.
— Играем? — чувствую, как рука Вадима ложится мне на плечо и едва сдерживаюсь, чтобы не сбросить ее, не развернуться и не вмазать.
Вторая девушка.
Моя самая сильная любовь.
И тоже с ним.
Я откровенно не понимаю, почему он?
Что в нем такого?
Деньги? Власть? Харизма? Он хорош в сексе?
Я чувствую, что начинаю загоняться. В душе селится раздражение. Меня буквально колотит от одной ухмылки Вадима и в какой-то момент меня срывает. Я херачу самый тяжелый семикилограммовый шар ему на ногу.
Естественно, совершенно случайно.
Я извиняюсь, хотя внутренне ликую, понимая что или игра закончится, или он просто сядет на тот чертов диван, а Яна пойдет со мной играть.
Так и получается. И уговаривает ее именно он. Вокруг Вадима лепечут сотрудники клуба, а Яна встает и идет к дорожке.
— Макс, — Вадим зовет меня, — постарайся не покалечить мою невесту.
— Да, конечно, — я сама учтивость, ага.
Мы подходим к дорожке и начинаем по очереди сбивать кегли. В какой-то момент она не выдерживает и спрашивает:
— Какого хрена ты творишь?
— Отправляю его в нокаут, — говорю спокойно, а сам нервничаю. У меня все еще их поцелуй перед глазами, и я не могу его выбросить. — Понравилось?
— Что? — она хлопает глазками, изображая святую невинность, а я бешусь еще больше.
— Целоваться с ним, круто?
— Он мой жених, — она смотрит на меня, как на больного.
— О, то ты и спишь с ним.
— Естественно, — она пожимает плечами и бросает шар, а я сжимаю от злости кулаки, едва представлю, как он…
— Наверное, и сосешь ему, да? — я не знаю, как эти слова вылетают из моего рта.
Я безумно хочу их взять обратно, а потом вспоминаю, как она меня бросила. Ушла и не оставила ни единой зацепки.
Ну, конечно, я же бедный художник!
Мастер чертовой мазни, которая нахрен никому не нужна!
— Тебе то что? Или, может, девушку тебе поискать? У меня есть подружка, — Яна начинает меня сватать, а я раздражаюсь еще больше. — Не нравится? — невинно спрашивает она, от чего я только бешусь и замечаю, что партия подходит к концу.
— Мне никто не нужен, — бросаю ей. — Не люблю отношений, которые длятся больше одной ночи.
— Да? Круто! Почему ты ко мне пристал тогда? Бесит, что брат нашел свое счастье?
— Ага. Или ты тугой кошелек.
Она ставит шар обратно, подходит ко мне, сверкает взглядом и говорит отчетливо:
— Это тебя тоже не касается. Вы с братом не дружны, ему плевать, что ты думаешь, Максим. И мне плевать. Между нами все в прошлом. Ты в прошлом и ничего не значишь для меня. Выдохни и расслабься, переверни страницу и отпусти меня.
Она уходит к Вадиму, оставляя меня стоять и смотреть на кегли. Мне кажется, что она меня сделала. Причем в неизвестной мне игре, на первом же пробном уровне.
Дважды вернула с ебучих небес на землю и приложила лбом об асфальт.
Я возвращаюсь к столику и Вадим сообщает о решении уехать. Я киваю, мы расплачиваемся и уходим. На улице почти рассвет. Я завожу свою машину и выруливаю со стоянки, а брат набирает друга и просит кого-то прислать за своим джипом.
Я смотрю на Яну в зеркало заднего вида и вижу, как ее голова покоится у него на груди.
Мне двадцать восемь, а я чувствую себя глупым подростком. Я забыл, что это такое — тягаться с кем-то из-за женщины, впрочем, я и не знал, как это.
Я хотел — они приходити, и у меня не было соперников.
И я не приветствую измены. Но сейчас плевать.
Я готов толкать Яну на этот откровенный шаг бесчисленное количество раз.
Настроен на борьбу в первую очередь с ней, потому что брат не отдаст. Костями ляжет, но не вручит мне ее просто так. А вот измену. Этого он не простит. В первую очередь мне.
А Яна.
Я уверен, что она не будет с ним после всего.
Не сможет смотреть ему в глаза и помнить, как стонала подо мной. Возможно, я слишком самоуверен, но я прекрасно знаю, что с ним ей не так. Иначе она бы не отзывалась на мои ласки.
Не позволяла бы даже подойти к ней, не то, чтобы поцеловать.
А она дрожала.
Я помнил каждую эмоцию там в туалете на празднике, и в ее квартире.
Она отвечала на поцелуй и стягивала рубашку на моих плечах своими хрупкими пальчиками.
— Осторожно, — слышу ее крик и включаюсь.
С силой разворачиваю руль и едва уберегаю нас от заноса. Машина останавливается у самого кювета, и я прихожу в себя.
Смотрю в ее испуганные глаза и понимаю, что я ненормальный. Повернут на ней.
— Какого хера, Максим?
— Я не справился с управлением.
— Ты пьян? — Вадим нервно сглатывает и задает вопрос, а я качаю головой.
— Нет. Задумался.
— Я сяду за руль, — он открывает дверцу машины и хочет выйти, но я его останавливаю.
— Все нормально. Я поведу.
— Точно? — он пытается вытянуть из меня заверения, и я его понимаю. Я чуть не убил всех троих, и это меня отрезвляет.
Остаток пути я еду не больше восьмидесяти и четко слежу за дорогой, выгоняя из головы все ненужные мысли. Я четко чувствую свою серебристую Ауди А5 и мысленно благодарю друга, что он уговорил меня купить именно ее.
Я до сих пор помню ее преимущества — быстрая, легкая в управлении, удобная и маневренная. В последнем я только что удачно убедился.
Я вообще люблю машины, но больше тянет к мотоциклам. У меня свой салон тюнинга и первое время я работал там сам.
Создавал красоту своими руками, которые привыкли к краске и холсту. Я помню удивленные взгляды мужчин и радостные вопли женщин, когда они видели мою работу. За это я и получил бабки на открытие салона.
А ведь первое время работал, как говорится, на дому. Мне пригоняли машину в гараж, и я расписывал ее по пожеланиям девушек и мужчин.
Я такие рисунки создавал, что самому страшно.
Сейчас у меня работает бригада таких же горе-художников и мы неплохо зарабатываем. Это не те деньги, которые делает Вадим, но имеем мы неплохо.
И я рад, что перестал бухать и полез в это дело. Я подъезжаю к подъезду Яны и жду, когда они с Вадимом попрощаются.
А потом везу брата домой.
Он так и сидит на заднем сидении, и меня это вполне устраивает. Я не хочу разговаривать и вообще видеться.
Сегодня было исключение, и больше пытку “Любимая женщина-брат” я не выдержу.
=Возвращение домой
Яна
В жизни каждого существуют поступки, о которых приходится жалеть.
В моей жизни они тоже есть.
Безрассудные, спонтанные, неожиданные даже для меня самой.
Максим был одним из этих поступков. Смазливым мальчиком-мечтой, художником с богатым внутренним миром и фантазией. Я познакомилась с ним на вечеринке.
Поехала на отдых, а потом забрела на какой-то прием, получив приглашение от мужчины. Кажется, его звали Димой. Но с ним я так и не увиделась, зато Максим почти сразу обратил на меня внимание.
Поначалу я сопротивлялась настолько спонтанным отношениям, а потом втянулась. Мы сняли домик у той же хозяйки и жили в нем вдвоем, занимались сексом, готовили и смеялись.
Я сразу поставила ультиматум — ничего серьезного.
Обычный отпуск вместе. Мы проведем его и разойдемся. Я была спокойной на этот счет и за те две недели, что мы провели вместе, успела рассказать ему о своей жизни, а он мне о своей.
Он говорил о художестве, о том, что мечтает стать известным художником, но у него не получается. И здесь он за поиском творческого вдохновения.
Никакого творчества, разумеется, не было. Все, что он нарисовал — мой портрет карандашом на небольшом листе альбома.
У меня до сих пор сохранился тот рисунок. Я вырвала его с альбома, когда уезжала. Забрала с собой, как лучшее воспоминание в своей жизни, как доказательство того, что Максим действительно существовал.
И сейчас это доказательство меня терзает.
Я вожу пальцами по своей фотографии и окунаюсь в воспоминания. Я не сплю всю ночь, и когда наступает рассвет, наношу дневной макияж, скрываю следы красных слез, снимаю линзы, переодеваюсь и выхожу из дому.
Набираю Вадима и сообщаю, что меня не буде два дня, потому что мне нужно повидаться с матерью.
— Яна, — упрямо говорит он, — ты понимаешь, что у нас на носу помолвка? Осталось пять дней. А потом свадьба.
— Да, я помню. Мне нужно поехать. Я приеду через два дня, — повторяю ему еще раз и кладу трубку.
Меня не интересует, что он будет делать с Максимом, какие еще игры придумает и что конкретно внесет в брачный договор.
Я подпишу все, что угодно.
Я заканчиваю разговор с Вадимом, сажусь на автобус и еду к маме. Прибываю, когда уже на улице темнеет, по привычке толкаю обветшалую дверь подъезда, поднимаюсь на третий этаж и нажимаю на звонок.
Двери открываются и на пороге появляется мама. В потрепанном фартуке и с отсутствием макияжа на лице. Она выглядит жалко, но я знаю из-за чего это.
— Доченька, — она бросается в мои объятия, и я чувствую, как ее плечи содрогаются от слез.
— С Машей все хорошо? — спрашиваю и отодвигаюсь.
— Стабильно, Яночка, — мама всхлипывает. — Я так боюсь, что мы не успеем.
— Не переживай, — успокаиваю ее, хотя сама боюсь того же.
Я прохожу в обветшалую квартиру, давно не знающую ремонта и располагаюсь на кухне. Сажусь за небольшой стол и жду, пока мама заварит чай.
— Вам сильно тяжко? — решаюсь спросить, хотя по обстановке в доме и так все понимаю.
— Нормально, дочка, — мама решает не расстраивать меня еще сильнее. — Как твои дела?
— Я выхожу замуж, мама. За Вадима. Он очень хороший, добрый, — я начинаю перечислять все его преимущества и понимаю, что мама начнет сомневаться. А потому беру ее за руку и улыбаюсь: — Я так люблю его, — я говорю это, но имею в виду далеко не своего жениха.
Я вспоминаю его брата с теплой и легкой улыбкой на лице.
И мама верит.
Мы разговариваем с ней до полуночи, а потом я иду спать в Машкину комнату. Я окунаюсь в воспоминания четырехлетней давности. Тогда я узнала, что моей сестры Ани больше нет в живых. Она умерла во время родов из-за большой кровопотери.
Кто бы мог подумать!
Двадцать первый век, и настолько все примитивно.
В больнице, где она рожала малышку, не было даже элементарного запаса нужной группы крови. Мама потеряла дочь и обрела внучку, а я племяшку. Все шло хорошо. Маша росла, набирала вес, а потом… потом мы случайно узнали о ее болезни.
Очередной осмотр и сдача анализов показали небольшие изменения в крови. Мы не придали им значения сначала, давали назначенные докторами препараты, а потом мама позвонила, и сказала, что все более серьезно.
Именно тогда я была с Максимом на отдыхе.
Последний день.
Я хотела сказать ему, что люблю. И не сказала. Мама позвонила и сказала о лейкозе. Я сначала не могла понять, что она такое говорит, а потом…
Потом моя жизнь превратилась в ад. Я быстро собрала вещи и уехала. Я даже не подумала рассказать Максиму. У него своя жизнь, а у меня своя.
Я знала, что буду несправедлива, если расскажу все, если подам ему никому ненужные проблемы.
И я не стала.
Полгода интенсивной химиотерапии, огромное количество анализов и назначений. Немыслимые суммы денег. Нам помогали собирать деньги многие благотворительные фонды, и они действительно посодействовали.
А потом в моей жизни появился Вадим. Он помогал мне финансово, присылал подарки, которые я тут же продавала и откладывала каждую копейку.
Временами болезнь отступала, и нам казалось, что все. Но она возвращалась заново, и я нашла для себя выход. Поддерживать малышку так, как могу, выйти замуж и попросить мужа помочь.
Я тихо ложусь на Анину кровать и начинаю плакать.
Я действительно не знаю, что будет дальше. Какова жизнь меня ждет с Вадимом, что еще он выдумает, лишь бы я отработала свои деньги.