Самой Кассандре при мысли о кудряшках становилось тоскливо, и она изо всех сил гнала из головы мысли о том, что церемония Посвящения — не только вечер её выпуска, но и вечер, к которому все девушки в школе готовились несколько месяцев, тайно заказывая ленты, косметику и браслеты. То, что она к «нормальным» не относится, Кассандра вроде бы поняла уже давно, но окончательно ощутила только сейчас, когда где-то в соседнем корпусе её ожидала мечта.
Она как раз перелистнула очередную страницу текста, который и так знала наизусть, когда дверь без стука распахнулась, и из темноты коридора выступила фигура Юргена — ослепительная, как и всегда. На Розенкрейцере была шёлковая рубашка цвета сливы, расстёгнутая до середины груди, из выреза которой наравне с контуром трицепса виднелась серебряная цепочка с каплевидным амулетом. Рукава рубашки были закатаны почти до локтя, и от одного вида мускулистых запястий у Кассандры мурашки побежали по животу, так что она поспешила прикрыть книжкой колени.
«Моё, — промелькнула в голове странная до жути ощутимая мысль, и Кассандре тут же захотелось поймать её за хвост и перекатить на языке ещё раз. — Неужели и правда моё?».
Кассандра распрямила спину, неожиданно ясно осознав, что появившийся на пороге мужчина в самом деле будет принадлежать ей — сколько бы девушек ни мечтало отвести его под венец. Она улыбнулась и кивнула, приветствуя Юргена, а тот наклонил голову набок, разглядывая лицо своей суженой.
Улыбку Кассандры он видел в первый раз, и она показалась ему в каком-то смысле даже… милой. Конечно, не такой ослепительной, как улыбки многих других девушек, но, по крайней мере, она хоть немного оживляла сухое лицо этой святоши.
Донна, выскочившая из ванны в очередной раз, тут же ойкнула и поспешила спрятаться за краешек двери.
— Брысь, — кинул ей Юрген.
— Что? — от такой наглости у Донны чуть глаза не вылезли на лоб.
— Я сказал — вон. Наша очередь занимать ванну.
Донна вылупила глаза ещё сильней.
— Но я ещё не…
Юрген подошёл к двери, распахнул её и, отцепив Донну от ручки, оттолкнул ошалевшую от такого обращения подружку невесты к окну. Затем, легко преодолев расстояние до второй кровати — комнатка учениц была не больше просторного купе, — Юрген схватил за руку Кассандру, так что та уронила на пол свой священный том. Не давая ей опомниться, он протащил невесту в ванную и ловко захлопнул за ними дверь.
— Ну и духота, — сообщил Юрген и сдул со лба мгновенно намокшую прядь.
Кассандра прижалась к душевой кабинке спиной и испуганно смотрела на него.
Не говоря ни слова, Юрген развернул девушку лицом к зеркалу и сам склонил голову набок, разглядывая то, что предстало перед ним.
— Я хочу, чтобы ты поняла, леди Кинстон, — произнёс он, — что с такой, как ты, я показаться на людях просто не могу.
Кассандра вжала голову в плечи и так же испуганно кивнула.
— Если ты хочешь, чтобы мы с тобой вместе светились в прессе или где-то ещё, то тебе придётся сделать так, чтобы ты смотрелась не хуже других особ твоего пола. И не важно, супруга ты мне или нет.
Ещё один испуганный кивок.
Юрген замолк, размышляя о чём-то.
— Но как? — выдавила Кассандра, когда наступившая тишина стала невыносимой.
Юрген не ответил ничего. Просто взял Кассандру за шею — пальцы его при этом впились в напряжённые мышцы настолько, что Кассандра пискнула от боли — и повернул её голову сначала влево, потом вправо. Отпустил и, одним ловким движением сорвав с волос Кассандры резинку, швырнул её на мокрый пол — Кассандра только и успела, что охнуть и попытаться поймать её на лету, но Юрген наклониться ей не дал, тут же подхватил подмышки и распрямил спину невесты назад. Положил руки на плечи и с силой надавил, заставил выгнуться так, что чуть слёзы не хлынули из глаз.
Юрген опять наклонил голову набок, оценивая ситуацию ещё раз — со свободной косой и влажными прядками чёлки, рассыпавшимися по вискам, Кассандра выглядела уже не так ужасно, но для выхода в свет всё равно не подходила.
Юрген снял с Кассандры очки и положил на полку — и Кассандра вообще стала похожа на слепого мышонка, только что выбравшегося из норы.
Юрген подумал и вернул очки назад. Запустил пятерню в волосы Кассандры и провёл по ним сверху вниз всего один раз, заставляя рассыпаться мягкой волной. Потом обе руки опустил ей на макушку и кончиками пальцев помассировал корни, заставляя тонкие пряди чуть приподняться, обретая объём.
— Так, — произнес он и, развернув Кассандру лицом к себе, быстро расстегнул три верхних пуговицы воротника. Отодвинулся, оглядывая представшую перед ним картину. Подумал и, взявшись за ворот, рванул в стороны, не обращая внимания на тихое: «Ой!».
Юрген снова отодвинулся.
— Тебе бы как-то… — произнёс он и неопределённо провёл в воздухе рукой, очерчивая контуры лица перепуганной девушки. — Ладно, — решил не придираться он, — и так сойдёт.
И, толкнув дверь, вывел Кассандру из ванной. А затем, не обращая внимания на Донну, следившую за ними расширившимися глазами, подцепил её под руку и вывел уже в коридор.
В тот вечер Кассандра чувствовала себя странно, будто это была вообще не она. Впервые взгляды мужчин, пришедших сопровождать своих подруг на церемонию, не казались ей насмешливыми. Зато девушки смотрели с откровенной завистью и злобой.
Поначалу Кассандре казалось, что она не на своём месте или вовсе спит, и всё это просто сон — сияли звёзды, играла музыка, мерцали в полумраке струи фонтана, и самый шикарный мужчина из всех, кто посетил Сайликский монастырь в эту ночь, держал её за локоть и вёл вперёд.
Кассандре нестерпимо хотелось улыбаться — не этим людям, не преподавателям и даже не Юргену, который казался главным средоточием волшебства в эту ночь.
Уголки губ просто сами ползли вверх.
Они все произнесли клятвы. Каждой старшая наставница пожала руку, а когда очередь дошла до Кассандры, наклонилась к ней и в самое ухо прошептала:
— Не забывай меня, девочка моя.
Кассандра вздрогнула и покраснела, осознав оказанную ей особую честь. Поклонилась глубже других и вернулась в зал, где её ожидал жених. Юрген опустил руку ей на поясницу, приобнимая по-хозяйски, и вечер продолжил идти своим чередом.
Вместе с ней Юрген исполнил ритуальный танец — он всё время оступался и заглядывал в глаза Кассандре с непонятной жаждой, от которой у самой Кассандры сводило живот. А потом, когда вечер уже подходил к концу, обнял её и уткнулся носом в шею под самым ухом. Его зубы прикусили нежную кожу, и Кассандра не смогла сдержать стон, которого никто уже не услышал в последних звуках вальса, накрывшего праздничную площадь.
— Идём, — выдохнул Юрген ей в ухо и поволок за собой — мимо фонтана и зевак, аплодировавших оркестру, мимо корпуса учениц и зимнего сада и дальше по коридорам.
Кассандра сама не заметила, как оказалась в покоях жениха рядом с кроватью, осыпанной лепестками роз.
— Это сон… — прошептала она, но Юрген не дал ей закончить, крепко прижал к себе и снова принялся целовать шею, судорожно пытаясь распутать завязки пояса чёрной робы. Кассандра таяла в этих объятиях. Пальцы сами силились помочь Юргену, и узел уже почти что был побеждён, когда она осознала вдруг абсолютно ясно, где находится и что с ней происходит.
— Юрген, нет! — испуганно пискнула она.
Останавливаться Юрген и не думал, и Кассандре пришлось несильно ударить его в живот — делать больней она опасалась, чтобы не развеять остатки ещё искрившего в воздухе волшебства.
— Что? — спросил Юрген, разочарованно отодвигаясь от неё.
— Юрген, нет! Я знаю тебя всего неделю и… И… Мы всё равно скоро поженимся… Юрген… — закончила Кассандра уже мягче и погладила его по щеке. — Подожди ещё чуть-чуть. Давай не будем нарушать ритуал.
— Это тоже часть ритуала! Посмотри, — Юрген ткнул за окно. — Все делают это сейчас.
— Ну, Юрген, — произнесла Кассандра уже совсем грустно и, выпутавшись из объятий жениха, отступила назад. — Я не хочу делать это только потому, что так делают все… Мы же лучше их, разве нет?
Юрген скрипнул зубами и какое-то время мрачно взирал на неё.
— Хорошо, — процедил он наконец.
— Хорошо?
— Ты хочешь сделать это после свадьбы, я правильно тебя понял?
— Да, Юрген, да!
— Собирай вещи. Я жду тебя на посадочном поле через час.
— Что?
— Свадьба будет завтра, Кассандра. Я не могу больше ждать.
ГЛАВА 6
Всё происходившее дальше показалось Кассандре разноцветным ураганом, в котором смешались лица родителей жениха, родственников, друзей и недругов семьи Розенкрейцер.
У её родителей тоже было несколько друзей — в том числе крёстная Кассандры, по которой та успела соскучиться за годы обучения. И всё время, которое она посвятила размышлениям о свадьбе: она представляла себе, как наденет мантию, расшитую звёздными брызгами, и выступит в ней перед всеми ними, пригласит всех, кто знал её когда-либо, и всех, кто её не понимал, в том числе. И, конечно же, пригласит свою крёстную, пожилую интеллигентную даму Виргилу Монтен.
Теперь об этом не могло быть и речи.
Около двух часов, проведённых на корабле, Кассандра была предоставлена самой себе — Юрген всё это время провёл в обществе Эрики, так что отношения Юргена с этой красоткой заиграли для Кассандры новыми красками. Эрика, безусловно, подходила Юргену куда больше. Она была такой же наглой, такой же невоспитанной и так же заразительно улыбалась — только у Кассандры при виде этой улыбки на душе скребли кошки. Она уже поняла, что Юргену не нравится её внешность — в этом, впрочем, не было ничего удивительного: её внешность не нравилась никому. Но, кроме того, Юргену, похоже, было попросту интереснее с Эрикой, и Кассандре он не собирался давать ни малейшего шанса его заинтересовать. Кассандра, тем не менее, очень хорошо понимала, что заинтересовать такого, как Юрген, ей всё равно нечем — Юрген видел другие планеты, видел знаменитых людей, о которых Кассандра не читала даже в журналах, и наверняка он знал куда больше, чем сама Кассандра. Так думала юная леди Кинстон, сидя в своей каюте и сжимая от злости кулаки, но и не зная, ничего предпринимать.
Два часа пролетели довольно быстро — и хотя Юрген после посадки в Эрдоукаре всё так же был далек, как луна, он каким-то образом успел вызвать целую бригаду стилистов и портных, которые тут же взяли Кассандру в свои руки, принялись кромсать, утюжить, красить и завивать. Сколько бы Кассандра не кричала, что не хочет никаких кудрей, это не возымело силы. Создавалось впечатление, что её не слышит здесь вообще никто. И спустя два часа Кассандра стояла перед зеркалом, разглядывая отражавшуюся в нём незнакомую коллекционную куклу.
Нет, то, что она видела, было куда лучше того, что парой недель раньше сотворила с ней Донна. Здесь не было ни бантиков, делавших её похожей на маленькую модную собачку, ни завитков, заставлявших её причёску быть похожей на шар. Просто то, что она видела в зеркале, была не она. Это были не её лицо, не её волосы и не её шею держал в тисках высокий белый воротник — как она и мечтала, украшенный десятками маленьких звёздных брызг.
Кассандре стало почему-то невыносимо обидно, и на глаза навернулись слёзы, пока она смотрела на эту чужую фарфоровую маску, потому что вдруг до нее дошло, что чтобы стать красивой, привлекательной для Юргена — ей придётся полностью уничтожить себя. Кассандра не была к этому готова. И ещё, думая о том, какой была она сама и какой сделали её Донна и стилисты, и как легко и быстро Юрген расчесывал её волосы рукой меньше чем сутки назад, Кассандра к своему стыду поняла, что больше всего ей понравилась работа Юргена. Вот только Юрген и не думал уделять ей хоть капельку времени с тех пор, как забрал из Сайликского монастыря.
Расплакаться Кассандра так и не успела — двери распахнулись, и на пороге показались сразу трое. Одним из них был Юрген, а двух других — немолодых уже леди и джентльмена — Кассандра видела только на фото. Это были супруги Розенкрейцер.
Кассандра подобралась невольно, но тут же почувствовала тяжёлый взгляд Юргена у себя на лбу — там, где поверх маски из грима от волнения выступила капелька пота.
Юрген быстро шагнул к ней и, взяв под руку, прошипел в самое ухо:
— Ты можешь хотя бы при родителях себя прилично вести?
Кассандра покраснела под пудрой и тут же начала потеть ещё сильней.
Она внимательно разглядывала Розенкрейцера-старшего и его супругу. Отец Юргена явно был зол, супруга его, напротив, улыбалась довольно радушно, но в глазах её, тем не менее, сквозил колкий лёд.
Кассандре стало страшно почему-то, когда она подумала, что этим людям она с этого момента будет принадлежать телом и душой, в эту семью отдаст всё, что осталось ей от родителей, но назад пути уже не было.
Родители Юргена пожали ей руку по очереди и удалились, а Юрген с Кассандрой с облегчением вздохнули.
— Всё из-за тебя, — сообщил Юрген.
— Что? — Кассандра непонимающе посмотрела на него.
— Отец бесится, потому что многих не успел пригласить. А во всём виноват твой каприз.
— Но, Юрген… — хотела было возразить Кассандра, но тот погрозил ей пальцем, обрывая её на полуслове.
— Мне всё равно. Главное, что сегодня ты станешь моей.
И не желая слушать больше ни возражений, ни оправданий, вышел прочь.
Юрген был на взводе с самого момента отлёта из Сайликского монастыря — потому что полёт начался с непростого разговора с родителями, и он не смог бы сказать, с кем говорить оказалось трудней. Если отец просто рычал на него, как делал это всегда, когда Юрген разбивал аэромобиль или проигрывал деньги в казино, то в глазах матери появился вот этот самый холодок. Она будто смеялась над Юргеном, и от этого выражения наследнику Розенкрейцеров было не по себе.
Масла в огонь не замедлила подлить и Эрика, которая появилась в рубке, едва Юрген закончил разговор. Эрика явно была настроена позитивно и открыто насмехалась над ночной неудачей Юргена.
— Нашему королю отказала серая мышь, — пропела она, пристраиваясь бёдрами на пульт.
— Да пошла ты…
— Тш-ш! — Эрика приложила палец к губам. — Скоро твоя яхта станет моей.
— С чего это это вдруг?
— Моя интуиция. Она не подводит никогда. Кстати, Юрген… Как я узнаю, что секс действительно был?
— Что?!
— Ну, ты же можешь мне просто соврать, разве нет?
Юрген сначала побелел, потом покраснел, но так ничего и не сказал. Эрика умела его бесить. Но вестись на это не было смысла — это Юрген прекрасно знал.
— Как ты хочешь, чтобы я доказал? — процедил он после долгой паузы.
— Камера, Юрген, — Эрика переместилась на подлокотник его кресла и вплела пальцы в густые волосы любовника, а затем провела ноготками по чувствительным точкам, так что тому захотелось мурлыкать.
— Какие ещё камеры? — поинтересовался Юрген, жмурясь и откидывая голову назад.
— Камеры у тебя над кроватью. Или под. На месте решим.
Юрген резко распахнул глаза.
— Ты в своём уме?
— А почему бы и нет? — проворковала Эрика и, наклонившись, цапнула зубами краешек уха Юргена, вырывая из горла того протяжный стон. — Думаешь, я не видела в действии твой поджарый зад?
Юрген задышал тяжело. Сопротивляться Эрике порой бывало тяжело.
— Хочешь, посмотрим на него прямо сейчас? — поинтересовалась Эрика и, не дожидаясь ответа, опустилась к нему на колени. Качнула бёдрами, заставляя Юргена задышать тяжелей, а затем опустила руки ему на плечи.
— Просто скажи: «Хорошо», — прошептала Эрика, наклоняясь к его уху, а затем отстранилась и серьёзно посмотрела ему в глаза.
— Хорошо, — повторил Юрген и, поймав её за затылок, резко поцеловал.
Теперь они с Кассандрой стояли под куполом звёздного храма. Невеста, кое-как преображенная мастерством профессионалов, стала, наконец, пригодной для демонстрации семье — но вот мысль о том, что с этим существом предстоит спать — мало того, ещё и жить до конца дней — по-прежнему не вызывала у Юргена ни капли энтузиазма.