Эх, молодость! Молодость…
— Помнишь, как за нами тогда гонялись демоны?
— Это бы надо повторить, — улыбнулся невольно.
— Я даже понимаю, почему ты отпустил Ионг Ниана к людям.
Шашка, которую я поднял, выпала и упала мимо чашки.
— Что? Угадал? — Властелин расхохотался.
— Зачем ему к ним с таким—то телом? — вздохнул. — Я сделал проще: я его убил.
— Что—то мне сложно в это поверить. Вот уже семь столетий, как вы не расставались.
— Как и мы с тобой, — невольно поморщился.
— Как и мы с тобой, — он вдруг улыбнулся.
По—другому. По—доброму даже. Как вроде уже не умел.
Странно.
— Так что бы ты сделал, если бы знал, что сегодня вечером сдохнешь?
— Я б пожалел… — начал говорить и замолк.
Глупо ж ему говорить, что я бы тогда пожалел, что так никчемно прожил свою жизнь! Он бы мне рассмеялся в лицо.
И глупо ему говорить, что перед смертью я б гордился собой: Ионг Ниан теперь свободен. Почти.
— Может, сходим и захватим завтра Срединный мир? Если я утром проснусь.
Его сегодняшние фразы звучали подозрительно двусмысленно. Решил избавиться от меня? Да пусть попытается. Хоть посмотрю, как он замыслил это сделать. И душу его сожру — одного из троих сильнейших богов Бездонного ущелья.
Вздохнул.
Теперь, когда Ионг Ниана больше нет, один из нас, сожравший душу третьего, станет самым сильным из изгнанников богов. Если уж в прошлый раз сами демоны в Преисподней пропустили нас далеко, прежде чем нашли воина, достойного, чтоб нам противопоставить.
Он окружил двадцать моих шашек и торжествующе улыбнулся. Все—таки сумел.
— Ты прав, — ответил Властелин Бездонного ущелья серьезно. — Все жалеют перед смертью. Никто не хочет умирать.
— Как же ты меня убьешь? — спросил я прямо, не выдержав.
— Ты всегда такой прямолинейный! — Лонг Вэй поморщился. — С тобой неинтересно играть! Вот Ионг Ниан мог хотя бы шутить!
И Ионг Ниан шутил даже тогда, когда я двигал за него его шашки.
Снаружи внезапно взревели.
— О, ты решил меня убить чужими руками? — поморщился. — Как старо!
— Думаешь, я на это способен? — вскинул брови бог, сидящий напротив меня.
— Думаю, что ты потом будешь скучать, что сам со мной не сразился. А твои рабы будут шептаться за твоей спиной: «О, наш Властелин убил Эн Лэя подло и со спины! Он, наверное, уверен был, что по силе сам с ним не сравнится!».
— Пожалуй, ты прав, — он, не глядя, поставил белую шашку, потом бросил недовольный взгляд на доску, в разводах наших фигур, пожирающих друг друга, поморщился: — Ох, ты ж меня теперь съешь!
— А потом ты меня убьешь и будешь долго и торжествующе смеяться? — улыбнулся.
— Театры Срединного мира и Небес рухнут после твоей гибели, а их актеры не обретут покоя в загробной жизни, ибо там поймут, какого актера они пропустили!
— Стой, ты… — Лонг Вэй вскочил, опрокинув доску и наши чаши с белыми и черными камнями. — Ты пошутил, Эн Лэй! Впервые ты пошутил надо мной!
— Выходи, мразь! — рявкнули несколько глоток снаружи. — Мы пришли тебя убить!
— Все—таки удар в спину? — цокнул насмешливо языком. — Как низко! Ну, ты и трус, Лонг Вэй!
— Я их не приглашал! — он покосился на проход, прикрытый лишь куском ткани, недоуменно.
Актеры б всех миров удавились бы от зависти! И все лазутчики с ними заодно!
— Думаешь, они все—таки пришли за тобой? — теперь я уже покосился недоуменно.
Не на проем. А на лучшего игрока Бездонного ущелья. В го спустя несколько веков я уже мог ему как—то противостоять, а вот по части безумных планов — до сих пор не очень.
— Выползай, мерзкий Лонг Вэй! — рявкнули снаружи.
— Неужели… — глаза его расширились и загорелись. — Бунт?..
— Бунт, дурья твоя башка! — рявкнул снаружи обладатель хорошего слуха. — Вылезай, кусок дерьма! Сдохни как нормальный мужчина!
Девки его, завизжав, кинулись прятаться в щель. Ага, как будто туда лапы самые длинные не пролезут!
— И баб моих твоих мы себе заберем! — коварно продолжили снаружи.
Они, наивные, не видели, что Лонг Вэй уже беззвучно и счастливо смеялся. Чем выше ставки — тем интереснее игра, так он сам говорил. Может, поэтому держал возле себя примерно равных ему по силе меня и Ионг Ниана? Даже зная, что мы дружны между собой.
— Значит, все—таки бунт! — цокнул языком.
— Уж извини, Эн Лэй, тебя я буду убивать в следующий раз.
— Если сегодня поровну убьем, наш завтрашний поединок станет еще интереснее, — подмигнул ему.
— Замечательное предложение! — теперь расхохотался он в голос.
И призвал к себе в руку ледяной призрачный меч.
И мы тенями, наперегонки, рванулись к выходу. Выскользнули, взмыли в небо… то есть, в холодный воздух над Срединными высотами. Гордый феникс и изящный дракон.
Вид снизу меня сначала не обрадовал: все или большинство выживших изгнанных богов, женщины—полудемоницы — человеческие девки, которых мы научили жрать чужие души — да несколько десятков настоящих демонов. Не обрадовал только на миг.
— И где столько морд протащили незаметно? — скучающе спросил Лонг Вэй.
— Так мы тебе и расскажем! — заржали снизу.
Властелин первым рванулся вниз, раскрыв когтистые лапы. Я, приняв облик навроде человеческого, призвал к себе первый из коллекции мечей, о котором вспомнил, да спрыгнул в гущу чужаков, зловонных и уродливых. Приземлившись, срубил сразу две головы.
Свиток 3 — Дуновение Ци — 5
Началась бойня. Воздух трещал от разрушительной Ци демонов, камни плавились от огненных ударов Лонг Вэя, покуда я по старинке, в самом уязвимом моем облике, срезал кому—то лапы и морды с толстых и тонких шей. Так ведь веселее!
Противников поубавилось вдвое. А потом самые слабые закончились, уступая место самым изворотливым и мощным.
Разве что остались женщины—полудемоницы — порождение наших извращенных умов и плод пламенных фантазий изгнанников. Туда—то и слетел внезапно Лонг Вэй. Принимая человекоподобный облик. Кровавые веера взметнулись. И шары сорвавшихся душ взмыли к небесам. Он поймал их чешуйчатым хвостом, отправляя в клыкастую уже пасть.
Я набросился на жуткого демона с троих меня ростом. Тот неожиданно ловко уклонился. И моя попытка ударить его в самое уязвимое мужское место, скрытое под поясом тигриных шкур, не удалась: он подхватил меня и расшиб о скалу. Мир сплавился в огне черной ци, померк…
Кажется, тело инстинктивно изогнулось и увернулось от удара его топора.
А потом… спину ему рассек мечом… Лонг Вэй.
Громадная туша покачнулась и, отчаянно взревев, упала навзничь. Путь перекрыв ко мне другим.
— Неожиданно! — я сплюнул кровь, струившуюся по—моему лицу.
Кажется мою. Слишком сладкая.
— Ну, извини! — ухмыльнулся он. — Какой есть!
А трехголовый сиреневый демон—бык за ним замахнулся секирой…
Перехватив свой меч у лезвия и порезав пальцы — глаза Властелина расширились — я метнул его, в глотку быка заткнув. Тот, стоявший на двоих задних, завалился на спину, дернув напоследок красными копытами.
— Вообще неожиданно! — расплылся в улыбке Лонг Вэй.
— Заткнись! — рявкнул я.
И уже отщипнув каплю со своего ядра, с ладоней своих сложенных жаром на троих за его спиной полыхнул: демонов и изгнанного бога, по виду уже мало чем от них отличного. Полыхнуло жаром — и полетел на оставшихся живых и трупы серый и синий пепел.
Меня обхватил внезапно, ломая ребра, чешуйчатый хвост, рванул… не в пасть.
Я на ногах с трудом устоял, когда он шмякнул меня за собой. Он… повернулся ко мне спиной.
В руке Властелина появился Дымчатый клинок. А призрачный Ледяной… он, не глядя, внезапно протянул мне. Неожиданно, как бы он сам сказал.
Я вонзил рукоятью под дых кинувшемуся на меня изгнаннику.
Лонг Вэй вонзил лезвие в глотку крылатому демону, скользнувшему над нами и, облик сменив, выдрал когтями у того душу, подставил клыкастую пасть. Я, до того как туша, хлещущая зеленой слизью и кровью, на меня упадет, успел вывернуться из—под нее и проткнуть мечом грудь изгнаннику, целившемуся в сердце Властелину.
— За что? — глаза его распахнулись, вырвался то ли стон, то ли хрип.
В синей одежде, еще похожий на бога. Из личной, значит, охраны Лонг Вэя.
— За те семьсот лет…
Он с глазами тускнеющими рухнул на колени. Меч рванув, я другой рукой вырвал из его груди сердце и мерцающую нить, тянущуюся к его душе.
— …Что мы провели не с тобой! — ответил я уже ему невидимому: покуда он мог видеть меня душой — и вырвал ту, сомкнул за нею губы, ощутив его кровь, сладко— горькую, не чистую уже, полудемонскую.
И оттолкнул пинком ноги. В ногу ему тотчас вцепилась зубастая пасть, наполовину безобразное лицо, наполовину прекрасное рвануло плоть: кто—то решил срочно восполнить припас сил.
Лонг Вэй, снова обернувшись, хвостом снес ему голову. А я, засунув свободную руку сквозь хлещущую кровью шею, достал его душу. Отскочил от замахнувшегося Властелина и проглотил мерцающий светом и бушующей ци шар. С оттенком алого и черного. Горько—сладкий.
Лонг Вэй убил очередного демона и, голову ему сорвав когтистою рукой, выдрал и поглотил душу.
Я голову срубил очередному изгнаннику. Тот уже не задавался вопросом «почему?», кинулся на меня словно обезумевший.
Да все мы тут безумны. Страх за жизнь и трусость перед смертью делает большинство безумными, слегка безумными или помногу.
Извернувшись, две головы срубил, перекружившись, перерубил глотки шестерым, решившим зажать меня в кольцо. Вновь вернувшийся Лонг Вэй две души у меня из— под носа умыкнул. Смеясь. Сейчас, весь в кровавой одежде, с лицом, по которому стекали кровь и зловонная слизь, с волосами, промокшими от крови, оборванный, он ничуть не походил на бога. С глазами, горящими, безумными, тем более.
Но мы опять сражались спина к спине, вырезая кровавые узоры по воздуху и вырывая души из глоток, спин и грудей противников. В висках гудела то ли бешено пульсирующая кровь, то ли чужая ци, с трудом усвоенная и протестующая против неволи. To ли то мои кровь и моя ци взвывали от ужаса, когда я глотал души демонов. Так непохожие на наши и человеческие…
Но жить хотелось.
Жить внезапно захотелось среди гор трупов и запаха крови и зловония. Лонг Вэй снова оказался прав. Да, впрочем, я так и знал. Я уже видел раньше и видел не раз, как кроткие и молчаливые люди и боги превращаются в демонов.
Лонг Вэй, вывернувшись, одною рукою всадил лезвие в чьи—то кишки, а другою, когтями, еще более удлинившимися и отвердевшими, разорвал кому—то шею. Дрогнуло тело одного убитого. Он меч провернул в чужих внутренностях. Свободною рукою выдрал одну душу. Тело опустелое ногой оттолкнув, вырвал вторую, руку просунув между дыры в кишках. Достал душу, тускло мерцавшую, в дерьме, поморщился.
Я с трудом успел срубить бошку метившего ему в нефритовый жезл демона. Тот рухнул мордой в чужие внутренности и вырезанные кишки и их содержимое, с тою же неизменною теперь улыбкою.
Напарник лишь кратко мне улыбнулся. Извернувшись, уклонился от чужого лезвия и трех огненных шаров. От ливня черных стрел я уже сам метнулся в сторону.
Он, ровно встав, торопливо обтер дерьмо с последней схваченной души. Мне пришлось разрубить хребет тянувшемуся за ним, настигнув его в диком прыжке. И, уже сам смеялся, отправляя себе в рот душу, под взглядом ненавидящим Лонг Вэя.
Веера кровавых брызг. Волны тлетворной слизи. Рога, срубленные торжествующим Властелином. Его отчаянный ор, когда противник, подыхая, срубил ему край левого рога. И вот дотянулся же!
Если б не мой меч, голова гениального воина попрощалась бы с шеей.
— Спасибо! — прохрипел он.
И, рванувшись вперед и вбок, пинком сшиб целившегося в спину мне. Проскользнул по крови и внутренностями под лезвием огромной секиры, прокатился у жуткого громадного демона между ног.
Я ухмыльнулся, подпрыгнул…
Труп, еще дымящийся, упал ровно пополам. Сверкнули, звякнули, царапая друг друга, два наших клинка, когда Лонг Вэй разрубил его снизу, а я — сверху.
— Как в старые добрые времена! — ухмыльнулся он из—под стекающих по лицу крови и дерьма.
Я ногою хотел утереть ему морду, но он, рот вовремя прикрыв, увернулся. Лицо омыл в брызнувшей из чужой глотки крови.
Никогда и никому я не позволю так издеваться надо мною, называя добрыми дни, когда мне срубили крылья и столкнули в Бездонное ущелье!
Яростно рыча, демона, бросившегося на меня, на мелкие куски разрубил. Смотрел уже без эмоций, как кровавые ошметки, быстро слизью сиреневой и затхлой покрывшись, падают мне под ноги.
Никому и никогда не понять боль брезгливого юного бога, которого вынудили стать полудемоном! Разве что хлипким, жалким людям… наверное, только им понятна липкая трусость и боль слабого существа, у которого остается только два выбора: сдохнуть сейчас самому или стать убийцей, распрощавшись со своими принципами.
Я готов был убивать опять и опять, лишь бы забыться в кровавом, хмельном дурмане. Чтоб забыть кошмар свой вечный и затянувшийся хоть на миг!
Только тот противник был последним.
Между мною и зачем—то помогшим мне Лонг Вэем лежали горы искалеченных, местами трепыхающихся еще трупов.
Шумно выдохнув, я опустил меч.
Властелин еще ходил между подыхающими существами, собирая последние души. Только две упустил, полудемоницы и изгнанника, успевшие из последних сил, погасая, рвануться к небесам. И даже дракон за ними кинувшийся, их не догнал. Они ушли, растворились в воздухе, каплями ци поднялись в Небо.
Те, кто сумел сохранить свои души, еще могут подняться в Небо.
Если долетят.
Они, кажется, не смогли.
У тех, кто пожирает души других, есть призрачный шанс еще немного пожить.
Но нам больше никогда не вернуться на Небо.
Небо — обитель и исцеляющая, теплая, нежно обнимающая купель только для чистых душ.
Это не мы.
Вздохнув, оттолкнул женскую руку, скатившуюся мне на ступню по чьей—то давно неподвижной спине.
И даже женское тело, его теплота и нежность, не сравняется с тем ощущением, что испытывает вольная птица, купающая в ветре Небес.
Пора попрощаться с мечтою, глупая птица.
Твои крылья давно сломаны, Эк Лэй.
И врата на Небо навек уже закрыты для тебя.
Смахнув кровь и чьи—то куски кишок и волос, налипшие на лицо, мокрым от крови рукавом, Лонг Вэй повернулся ко мне. Он хотел улыбнуться торжествующе: мол, мы снова справились, Эн Лэй, как в прежние времена, когда еще воевали вдвоем. Или хотел сказать, что рад, что мы снова остались вдвоем, снова сражались, прикрывая друг друга. Или хотел рявкнуть, что справился бы и с большим полчищем врагов, даже без меня. Но его улыбка вышла слабой, когда он вернулся на Срединную высоту, приняв человекообразный вид.
Неба нам не видать с ним. Больше никогда ветер не будет бить нам в лицо. Тот чистый ветер с ароматом цветов, как в Блестящих землях. Он только там такой. Мы подохнем, сражаясь, в этом месте. Сделав сильными проглотивших нас. Или, если нам повезет, и они будут слишком брезгливыми, то полной силы им от нас не видать. Или… если они окажутся слишком умными? Сложно сказать, кто сильнее стал: изгнанные боги, ставшие демонами или ставшие всего лишь полудемонами?
Но Неба нам не видать. Никогда.
— A давай… — Лонг Вэй внезапно широко ухмыльнулся. — Давай мы снова пойдем покорять Срединный мир? Там тоже есть запах цветов. И, кое—где, там бьет в лицо почти такой же ласковый ветер, как и на Небесах.
Он отбросил меч и ступил ко мне, раскинув руки для объятий.
Свиток 3 — Дуновение Ци — 6
Он тоже… скучал. Скучал по полетам там.
— Вдвоем? — устало улыбнулся.
В первый раз мы ходили вдвоем. Потом — втроем. С нами тогда был Ионг Ниан.
Вспомнил его — и снова взгрустнулось.
— Но у нас больше нету армии полудемонов, — устало фыркнул Лонг Вэй.
— Пока нет, — грустно ухмыльнулся. — Они потом сбросят кого—то еще.
— Или мы подговорим оставшихся демонов захватить мир людей.