— А давай! — шумно выдохнул. — Но давай… давай в первый раз попробуем захватить мир людей вдвоем? Как когда—то… тогда.
— Пойдем, друг! — Властелин ступил ко мне, раскрывая мне объятия.
Нет, всего лишь жалкий, усталый дракон, соскучившийся по теплоте. Такой же усталый, как и я.
— Вдвоем! — я, отбросив оружие, распахнул объятия ему.
Иокг Ниан больше сюда не вернется. Он не хотел. Но у меня осталась еще хоть одна живая душа, которая на моей стороне. Даже если весь мир зовет его чудовищем. Он со мной.
Он обнял меня, крепко. Шепнул:
— Спасибо, Эн Лэй! С тобой было веселей!
Лишь инстинктивно вцепившись ему зубами в плечо, у глотки, я получил пару драгоценных мгновений его замешательства, чтоб вырваться. Отступил, закрывая разодранную его когтями грудь. Почти до самого сердца.
— За что? — невольно вырвалось уже у меня.
Как несколько мгновений или часов назад спросил меня мой прислужник.
— После смерти Ионг Ниана осталось только два мощных полубога—полудемона, — грустно улыбнулся Лонг Вэй.
— Но ты сказал… — боль мешала говорить, как и заливающая грудь кровь.
От удара и яда его когтей, сотканного из его жгучей ци, моя плоть не спешила сходиться и заживать.
— Мы захватим мир людей вдвоем, — ухмыльнулся он, а глаза Властелина Бездонного ущелья торжествующе блеснули. — Я вместе с твоею душой. Вдвоем. Я обещаю тебе, Эн Лэй.
— Ты… — закашлялся своей кровью. — Ты просто хотел меня использовать!
— Я просто хотел… — дракон—полудемон сжал и разжал кулаки, оставляя кровавые полумесяцы на своих ладонях, от заметно укоротившихся когтей. — Я просто хотел, чтоб содрогнулись Небеса! Чтобы боги, последние боги, ставшие жалкими, забившись по щелям рушащегося мира, вспоминали о нас! О тех, кого они сбросили на камни умирать!!!
Хотя он внезапно добавил:
— Прости!
И с рыком бросился на меня. В руке его снова блеснул ледяной Призрачный меч — могущественнейшая его игрушка и главное сокровище.
Я ненавидел его. О, как я ненавидел его в этот миг! Я не успел призвать ни один из своих мечей, лишь схватил холодное лезвие рукой. Холодное… пробирающее бездной тьмы до костей и до души…
Отчаянно блеснуло ядро с моей ци. Сердито мигнула, моргнула душа.
Пальцы сжались невольно. И лезвие могущественного меча Бездонного ущелья, выкранное из Преисподней, заскрипело отчаянно и брызнуло во все стороны мерцающими, тающими обломками. Мгновение кружащихся искр вокруг нас — и все исчезло.
— Сволочь! — рявкнул Лонг Вэй.
— Подохни, мразь! — проорал я.
И, повинуясь древней ярости и инстинктам, позабыв о страхе смерти, мы обернулись в дракона и феникса и покатились, отчаянно вгрызаясь друг в друга клыками и раздирая когтями.
Свиток 3 — Дуновение Ци — 7
Вэй Юан
Я, конечно, подозревал, что старший и единственный брат меня не любит. Но когда он, увидев меня после долгого отсутствия да в окровавленной одежде, первым делом спросил, что я притащил ему пожрать… это были недостойные мысли, но мне хотелось то старшего брата пнуть, то открутить ему голову! Останавливали принципы. Да жадный, заинтересованный взгляд худого парнишки, кутавшегося в плащ за его спиной. Под плащом выступали очертания ножен с мечом. Да и за их спиной лежали трупы: четверо мертвых людей, да две лошади, одна из них с выпотрошенными внутренностями. Увидев невинно сгинувшую скотину, поморщился. Но, впрочем, я не верил, что на такое побоище способен Вэй Мин! Тем более, раны были разрезанные, а не разорванные, да и единственный меч был не у него.
Я вздохнул. Вот, оставил братца в Срединном мире на несколько часов, а он уже опять во что—то влип! Причем, разбираться с людьми, которых он довел, пришлось не ему. Позор!
Но хрупкий юноша внимательно на меня смотрел. Не доставал меч. Понял, что мы заодно. Моего старшего брата защитил. Но не смотрел на меня сверху вниз, хотя Вэй Мин обратился ко мне как к слуге. Смелый, но не гордый. Этот паренек мне понравился. Тем более, не уверен, что братец успел его достойно вознаградить.
Пока наследник дома Зеленых глициний не ляпнул что—либо еще, я решил слегка представиться — слегка, ибо много правды о себе говорить, да еще одному из первых встречных людей, в мои планы не входило — и серьезно молвил:
— Похоже, что именно вы защитили моего брата. Благодарю.
— Да это… не за что, господин! — юноша смущенно улыбнулся. — Я просто… просто не люблю, когда несколько нападают на одного.
— Остальные, значит, убегли, — я серьезно оглядел поле бойни.
— Как вы догадались? — распахнулись глаза юнец.
— Многовато следов от подков, — окинул место со взбитой грязью рукою, на локте которой висел сверток. — Да и мечей валяется явно больше, чем трупов.
— Ой, да! — он растерянно оглянулся.
А спину подставил. To ли доверяет мне, то ли совсем неопытный. Но за брата моего беспутного вступился.
— Сложно было? — улыбнулся, смотря на это худое тело.
— Так это… — глаза потупил, потом робко поднял, — Да, господин. Но не дело это, когда толпою наваливаются на одного человека.
Справедливость для него дороже спасения собственной шкуры. Он мне нравился все больше и больше.
— Это, кстати, наш новый слуга! — влез Вэй Мин.
— Брат, у нас даже дома еще нет! — возмутился я.
— Здесь нет! — отрезал он.
Ага, влез в роль аристократа или принца. Учитывая норов братца и замашки его, подозреваю, что без вранья про причастность к императорскому роду не обошлось. Хотя… драконы имеют некоторое родство с Небесным Императором. И часто служат в его личной охране. Можно сказать, братец не слишком наврал. Разве что с родиной того самого императора маленько промахнулся. На расстояние, недоступное человеку.
— Сначала надо б найти дом…
— И побольше! — не унялся он.
— Брат, у нас… — под взглядом его ненавидящим ненадолго примолк, ответ обдумывая. — По нашему заданию, нам надлежит жить скромно. Ты завел себе слугу, ну, что ж. Но не рассчитывай на большую роскошь. Тем более, нам не стоит привлекать к себе внимание.
Ведь шляются же иногда чиновники и воины земного императора по провинциям, исполняя некие задания! Тут мы будем даже похожи на людей. Ну, не совсем простых, но так уважения от местных будет больше. И я найду способ поскорее развязать местным языки, узнаю, кто продал наш родовой храм под бордель и голову ему отрежу! Вот, пожалуй, с этого дружелюбного и честного юноши начну.
— Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами? — строго на парнишку посмотрел.
— Мой господин, путешествуете ли вы тут или по заданию от кого—то — не мое дело, — серьезно согласился он. — Я, как велел господин… э—э—э… — замялся.
— Вэй Мин! — гордо изрек братец, обмахиваясь роскошным веером, которого только что в руках у него не было.
Как бы этот выскочка нас не выдал!
— Как сказал господин Вэй Мин, я только убираюсь, стряпаю, да покупаю еду. Да… это…
— Стираешь! — холодно велел ему наследник рода Зеленых глициний.
Вот, спрашивается, мы тут одни, близ реки, так что дует ветер оттуда, еще только— только ползет по небу полоска зари, немного лишь рассвело, короче, никто нас не видит, так на кой ему обмахиваться роскошным веером?! Тем более, что ветер и сам бы мог нагнать, хоть какой. Если он и правда хоть на что—то способен, помимо траты личной Ци на музыку, жратву, сон и забавы с девушками!
— Да, и еще я стираю, господин… э—э… — он опять замялся.
— Вэй Юан.
Ну, братец! Слугу нашел, но даже не изволил сказать, как его брата зовут! Хотя и имя свое сказать забыл, торжествуя, что нашел на кого спихнуть грязную работу. Хотя я не понял, что за нужда заставила этого хрупкого юношу наняться к первым встречным, о которых ему ничего неизвестно и наниматель из которых даже не назвал ему свое имя?! Парень сомнительный. Учитывая, что в одиночку разрубил лошадь, да порубил четверых, не такой слабый, каким выглядит. И… готов выполнять у проезжих господ грязную работу? А меч—то ему зачем? И что он за воин, если радостно идет мыть к первым встречным полы?!
Но, боюсь, Вэй Мин в него как пиявка вцепится. Братец слишком ленив. Да и… не смотря на свою таинственность и недоговаривание чего—то, этот юноша за моего брата вступился. А брат… брат, полагаю, просто его нанял! Сомневаюсь, что хоть слово нашел, чтоб спасителя своей шкуры поблагодарить!
— Как тебя, кстати, самого зовут?
— Я… это… — юноша смущенно замялся, потом признался наконец: — Яо Чуан, мой господин.
— Яо Чуан… — повторил я, смакуя имя.
Отчего—то внутри теплота разлилась от этих звуков. И брызнуло, слетело с губ прежде, чем успел опомниться:
— «Почитающий реку»?
— Да, именно такие иероглифы, господин, — юноша смущенно улыбнулся.
Странное чувство… эта теплота и легкость… словно я впервые поднялся над землей и ощутил, как ветер треплет мою гриву, ласково касается тела. Первое чувство полета… как я мог его забыть? Смогу ли я когда—нибудь забыть его насовсем?
— Ты… — я замялся, подбирая слова. — Тебе нравится вода, Яо Чуан? Или ты любишь мелодию реки?
— Мелодия реки… — сказал юноша задумчиво, словно смакуя воспоминания. Вздохнул. — Нет, какая уж там мелодия реки, господин? Да, мне нравится плеск воды, но состояние моей семьи таково, что первым делом моя низменная душа вспомнила жирную рыбу, которая водится в реках. Как она жареная на зубах хрустит.
Руку обожгло. От запястья до локтя. Кажется, боль похожая на ту, что я испытал еще на Небесах, когда неизвестные красные иероглифы проступили на моей руке. Боль бога, потерявшего родовой храм и доверие людей. Она почему—то именно сейчас вспомнилась необычайно отчетливо. Но поднять рукав и заглянуть, не появились ли на теле, не проступили ли письмена давнего колдовства, я не посмел.
— А вы… — робкий взгляд. — Какими иероглифами пишутся ваши имена, господин?
— Ты из обеднелой, но знатной семьи? — улыбнулся, догадавшись о причинах и его смелости в защите других и поспешного принятия чьего—то покровительства.
— Я… да, — он устало опустил голову.
Но он был прямолинейный и честный. Он заступился за моего брата, хотя преследователей у Вэй Мина было многовато. Яо Чуан мне понравился. Почти так же сильно, как и его имя. Его имя будило какие—то странные чувства внутри. Какие— то силы.
— Брат Вэй Мин — это «Приносящий величие людям».
Наследник дома Зеленых глициний приосанился.
— А я… — почему—то вдруг смущенно улыбнулся. — Я просто… «Сохраняющий глубины».
— Ваше имя… — глаза парнишки расширились. — Тоже связано с рекой!
Было в распахнутых любопытных глазах что—то… дерзкое? Интерес был. И… и как будто лютая ненависть.
В этот миг и сам Вэй Мин вздрогнул, вгляделся в лицо слуги попристальнее. Как будто он уже его где—то видел, но не помнил, где. Но хотел вспомнить.
В следующий миг Вэй Мин охнул от боли, роняя веер в грязь, накрывая опустевшую руку. Непередаваемая мука появилась на его лице.
— Брат! — напугано метнулся к нему.
Шкатулка выпала, золотые и серебряные слитки попадали в грязь.
Но брат согнулся от боли. В грязь окунулись концы его роскошных волос, которые он успел магией почистить, не подумав, что мальчишка это заметит. Дурень! Но что с ним?
— Ваше имя тоже связано с рекой… — повторил Яо Чуан, не видевший нас и не слышавший, брови на переносице сводя.
Тут уже мое тело обожгло. От кончиков пальцев до плеча. Боль расползлась по предплечью, скользнула по груди. Словно тысячи раскаленных игл вонзились в сердце. Я увидел из—под края рукава вязь кроваво—красных иероглифов, тянущуюся до кончиков пальцев левой руки.
— Он колду…
Я зажал брату рот.
Я не знал, почему я захотел вступиться именно за странного юношу, когда рядом страдал мой брат.
— Связано с водой… — глухо повторил Яо Чуан, кажется, утонувший в каких—то ужасных воспоминаниях.
Словно утопающий в бездне кошмара. Мое сердце рвалось к нему.
Сердце остановилось.
Яо Чуан! Иероглифы «почитающий» и «реку»! В его имени была река! И уважение к ней!
Вэй Мин дернулся. Да и моя боль внезапно ослабилась. Но я пнул брата легонько по ноге — он застыл, потрясенный моей наглостью — и, отчаянно руку к странному юноше протянув, спросил хрипло:
— Яо Чуан, ты… ты был в храме драконов Вэй на улице Зеленых драконов?! Ты… ты там молился?!
Он вздрогнул, словно только увидел меня. Задрожал, посмотрел на нас распахнутыми глазами. Нет, мимо меня. На брата или в пустоту.
— В храме… — глухо повторил он. — В храме драконов Вэй…
— Ты! — сердито начал Вэй Мин, столкнув мою руку.
— В храме… — глухо повторил парнишка.
И рухнул в грязь. И застыл неподвижно.
— Ты! — я с яростью обернулся к брату. — Ты что наделал? Зачем ты ударил его?! Он явно что—то о нашем храме знал!
— Это… это был не я! — Вэй Мин посмотрел на меня в ужасе, глазами широко раскрытыми. Головой отчаянно мотнул. — Там был не я! Не я!
— Так… — в ужасе повернулся к неподвижному худому телу, застывшему в грязи. К мечу, из рук его вывалившемуся. — Так кто напал на него?! Кто убил его, когда я заговорил про наш храм?!
Свиток 4 — Разорванная книга
Ян Лин
У усадьбы, в которую меня сослали девятнадцать лет назад, сегодня было подозрительно многолюдно. Кони, всадники, воины, слуги, повозка… Я застыл на верхушке тонкого побега бамбука, там и не решившись вытащить меч. Надо бы сначала оглядеться.
— Как его нет? — спрашивал неприятный гнусавый город из—за стены, ограждающей мою темницу. — Как его может здесь не быть? Его же сослали тут!
Ветер растрепал мои волосы, выбившиеся из хвоста на затылке, в глаза запихнул. Встрепал тяжелый плащ. Колебания плаща еще выдержал, но вот волосинки, залезшие в глаза, нетерпеливо встряхнул. Тело потеряло равновесие, ось сместилась, хрупкий юный бамбук прогнулся.
— А—а—а!!! — завопил слуга, которого я огрел по затылку краем ножен.
Вот ведь дерьмо огненной лошади! А я только—только поверил, что обойдется, скользнул обратно наверх, с распрямившимся с помощью моего колдовства бамбуком!
Разумеется, тут уже воина в черных одеяниях, вновь застывшего наверху молодого, но уже прилично высокого бамбука, заметили. К счастью, достаточно высокого, чтоб им до меня факелами, мечами или копьями дотянуться.
— Демон! — проорал кто—то.
— Даос! Осторожно, братья, даос!
— А не он это лес у ручья спалил? — шепнул взмыленный воин с пустыми руками и ножнами, склонившийся к уху жирного и полного евнуха в дорогих шелках.
И евнух, прежде ногами пинавший съежившихся стражей, что этой ночью стояли вокруг моего дома и поместья, голову без подбородка приподнял, на меня лицо взглянуло оплывшее.
Я криво улыбнулся для пущего эффекту. С зубами мне, правда, не повезло: ровные, человечьи. Хотя, кажется, красным светом в глазах удалось блеснуть — и окружившие мое убежище попятились.
У кого—то бамбук спружинил, так что зазевавшегося юношу приложило по хребту и зашвырнуло вверх. Я посторонился — чуть качнулся и вернулся на место стебель, на котором я стоял, а вот отчаянно орущий воин пролетел мимо моей головы и приземлился где—то позади. Хорошо приземлился, судя по тому, как быстро заткнулся.
— Убейте его! — взвизгнул евнух. Попятился, об избиваемого юношу споткнувшись, упал.
Ну, почти. Этот дурень его подхватил, не дав жирному заду пропахать по земли.
— Да это же принц Ян Лин! — ахнул кто—то из моих тюремщиков.
Этикет — штука тонкая. Так что сосланный принц, внезапно обнаружившийся ночью вне своего пристанища, все же голову пригнул. Их, увы, моя вежливость не впечатлила.
— Мятежник! — вскричал кто—то из пришлых слуг.
— Демон! — проорал кто—то из охранников моих.
Угу, как вино хлебать на посту — они ни причем, а как я из—под стражи драпанул — так уже и демон?!
— Беда! Беда! — из—за деревьев вывалился оборванный и обожженный юноша, с волосами чадившими, обгорелыми до куцего обрубка. — За лесом на караван напал демон! Всех изжег!!!