Вэй Мин опять на меня посмотрел, сжав комок риса палочками. Так посмотрел, будто этими палочками хотел глаза мне проткнуть. Вот прямо сейчас.
И, в середине обеда уже, я запоздало вспомнил уже почти все. И мне поплохело. Но сбегать было уже как—то невежливо.
Морду высокомерную я уже видел! Мы его побили с названными братьями, когда я опять заглянул в Шоу Шан несколько дней назад! Он больно много нам хамил, так что… ну, это… и он, судя по взгляду изменившемуся, тоже меня припомнил опоздало, уже разглядев меня во время еды. Хотя еще сдерживался. Еще не просил брата своего меня убить. Но я не уверен, что не припомнит. Мы ж его пришибли хорошо, да и в грязи мордой порядочно извозюкали. Кажется, кое—кто из наших и на спину ему ногою наступил, мордою в грязь вдавив. Но я ж не думал, что я в доме этой морде после попойки очнулся!!! Он, впрочем, тоже от меня такой подлости не ждал и пришел в ужас, когда меня припомнил!
Но еще хуже того было, что после пьянки я очнулся в доме того парня, в котором я заподозрил дракона, за которым столько лет охотился! Да еще и проснулся едва ли не в объятиях того дракона!
Нет, с этого дня я определенно клянусь себе больше не пить! Страшно уже представить, где, и с кем да как я смогу проснуться в следующий раз!
Тем более, голова моя дырявая, что ж ты наделала?! Я ж не пойму точно. дракон мой подозреваемый или нет, покуда кровь с первой его раны не коснется меча, подаренного Хэ У! А сидеть вот так за трапезой, куда меня любезно пригласил мой собутыльник, да вдруг с места подорваться, да мечом его прямо в его доме, да при семье зарубить… это, как—то… Вот зачем я вообще с ним пил?! Неудобно напасть вот так сразу после его любезного угощенья!
С новыми блюдами вошел Яо Чуан, снова руки его тряслись, когда выставлял перед хозяином дома — он с него начинал всегда с первого — новые тарелки с едой. Угощение оставив, слуга торопливо к младшему господину отскочил, того обслуживал неспешно и серьезно. Снова ушел. Снова вернулся, в раз очередной загрузив поднос свой. Сладости трясущейся рукой поставил перед Вэй Мином. А когда очередь до меня и меня приютившего парня дошла — перед нами поставил и маленькие мисочки сладостей и по чаше, с отваром из трав.
Я вопросительно на Вэй Юана посмотрел, но тот спокойно и сразу отпил, прояснилось его лицо. Тогда и я сделал маленький глоток. Похмелье отчасти ушло. А после чаши допитой испарилось практически вовсе. А хороший слуга! Многое подмечает и умеет! Только отчего он такой нервный—то? Да, впрочем, я и без того, едва очнулся, уж понял, что характеры у хозяев разнятся. Заметно разнятся.
Взяв палочками еще немного риса, уже с головой просветлевшей, внезапно вспомнил вчерашний мой план.
Думал вчера днем, что опоив, оцарапаю уснувшего — тогда и проверю, дракон ли он. А все еще хуже повернулось. когда мы оба упились!
Тем более. пока кровь его не упадет на меч демонской, я точно и не пойму, дракон он или нет! А если я нападу на невинного, который был столь вежлив и дружелюбен со мною? Хватит уже того, что я недавно обещал позаботиться о сыне приютивших и укрывших меня от преследователей крестьян, а вместо этого сыну их помог заживо сгореть. Да еще и дочь их погубил!
To есть, я хотел его. Хотел кровь драконью отнести Хэ У хоть сейчас! Но после сына того доброго селянина, из—за меня сгоревшего заживо… да после Бо Хая и его внебрачной дочки, погибнувших опять—таки, при помощи моих рук… нет, прирезать Вэй Юана, рядом с братом. да еще их слугу робкого маленького, чтобы никому не донес… а вдруг не дракон это? Еще трое невинных? Чем я тогда отличаюсь от того демона, который спокойно жрет души других?
А старший хозяин дома на меня так смотрел… та непередаваемая смесь ненависти и омерзения. Словно земляной червь после дождя случайно ему на ногу заполз. Червь не хотел тонуть, полз, спасаясь. И замарал своим низменным телом высокочтимую ступню. Хотя… когда мой взгляд задержался на нем подольше. то в глазах Вэй Мина я увидел страх. Лютый ужас зверя, загнутого на обрыв хищником. Трепет оленя перед тигром. Нет, он моргнул, повел головой. Снова на меня посмотрел. Сам уже.
Я падал со скалы в пропасть, а с обрыва на меня с ненавистью смотрел…
Головой мотнул. Голова после пьянки опять загудела.
Но когда я мрачно посмотрел на него, то мне невольно захотелось отодвинуться.
Вэй Мин просто смотрел, опустив палочки на подставку, опустив свой любимый веер. Просто взгляд, леденящий, пробиравший до глубины души. Я и сам не мог себе объяснить, что такого особого было во взгляде изнеженного юноши, отчего мне внезапно стало безумно страшно? Взгляд хищника. Хищником теперь уже стал он сам. Странное ощущение.
Я, не выдержав, отвернулся. Сердце безумно колотилось. Ох, он же заметит, как быстро моя грудь вздымается.
Сжав зубы, с трудом заставил себя успокоить сердце. Ведь ничего же не произошло. Просто один взгляд. Всего лишь один его взгляд, пробудивший во мне забытый животный ужас. Просто его взгляд. Всего лишь один взгляд.
Снова на него посмотрел, сердито.
Вэй Мин снова обмахивался веером, небрежно. Презрительно ухмыльнулся, как будто почуяв, что я на него смотрю. Даже когда он обернулся к открытым дверям, смотря на летающую у порога бабочку, у меня все равно было странное чувство, будто он продолжает за мной внимательно следить.
Но все это были глупости. Я слишком много вчера пил.
Вообще, я б эту морду высокомерную с удовольствием зарезал. Вот только слишком отличались его и Вэй Юана одежды. Вэй Юан попроще говорил. Вэй Юан ловко прыгал по крышам, а вот Вэй Мин не делал особого ничего. Могла ли мать Вэй Юана зачать сына от дракона?.. Что ж меня так тянет его проверить? Эта его потрясающая ловкость… точно, ночью он видел меня совершенно спокойно в темноте! Хотя он смотрит на меня невинно, дружелюбно. Я бы лучше зарезал Вэй Мина. Но я о них не знаю ничего. Они могут быть сыновьями разных матерей.
Снова взгляд опустил к еде.
Нет, не могу я просто так напасть на них. Не могу просто так зарезать троих невинных людей.
Я просто послежу за ними несколько дней. Пригляжусь, сильно ли похожи двое юношей, в именах обоих которых присутствует иероглиф «вэй» или схожий по звучанию.
Невольно вздохнул.
Еще бы разыскать тело Ки Ю. Отнести родителям. Это ужасно будет — принести им труп или пепел дочери, после того как обещал сына их спасти. Но, кажется, это правильнее будет сделать. Лучше, чем просто погубить ее, не спасти его и тихо исчезнуть. Сбегать так не по—человечески. Но сил где б найти, чтоб родителям сообщить о смерти обоих их детей?!
Яо Чуан, согнувшись и смотря в пол, внес еще один поднос, со сладостями.
— Когда ты успел столько всего наготовить? — восхитился Вэй Юан. — Молодец! Сам—то хоть поел?
— Я поем… — покрывшись смущенным румянцем, прошептал их единственный слуга. — Потом.
Первым поднес поднос к нему, опустившись перед ним на колени. Вэй Мин сморщился, как от жуткого оскорбления.
— С брата начинай в другой раз, — осторожно сжал его запястье внимательный Вэй Юан. — С брата обносить всегда нас начинай, о юноша. Он старший.
Вэй Мин хмыкнул, то ли презрительно, то ли успокоено. Мелочная душа.
После хозяина дома поднос уже опустили перед гостем.
Яо Чуан смущался, грудь вздымалась от волнения. Хрупкий, в великоватых для него одеждах, постоянно смотрит в пол. Пальцы такие тонкие и длинные. Вообще, тонкое запястье, больше подходящее для женщины. Женщины?..
— Я еще трав заварил. От похмелья, — едва слышно сказал слуга. — Изволите, господин?
Я растерянно проследил взглядом за девушкой, одетой в мужскую одежду, да еще и опоясанной поясом с мечом. Странный у них дом. Странный прислужник.
Но убивать двух пустивших меня хозяев, да заодно еще и эту хрупкую девушку… нет уж, хватит погибших Чун Тао и Ки Ю! Я просто прослежу за ними. Пока послежу. А, я ж могу как—нибудь заявиться и позвать Вэй Юана на дружеский поединок! Оцарапаю слегка. Тогда и проверю. Не знаю, так ли он любит принимать вызовы и так ли рвется побеждать, но то, что ходит он везде в простых ханьфу и с оружием, означает, что он точно воин. Хотя бы просто с мечом поиграть?.. Тогда и проверю.
После обеда, когда мы все поднялись — Вэй Юан вскочил резко и по— простому, а Вэй Мин как всегда неторопливо, манерничал — я низко поклонился обоим хозяевам дома. Заделаться приятелем или просто знакомым для охоты на возможного дракона или полудракона будет весьма кстати.
Вэй Мин ответил лишь небрежным кивком головы — даже об изяществе своем возлюбленном позабыл ради этого — а Вэй Юан склонился так же низко, в пояс, как и я ему. Не Гордый. Он, увы, мне чем—то даже нравился. Особенно, когда я вчера увидел, как он в одиночку отбивается от града стрел, сшибая несколько их волн.
Но уже второй день с гибели Ки Ю, мне труп иль пепел найти ее становится все трудней. И как мне после этого смотреть в глаза ее отцу? А убежать — позорно убежать — достойно презрения для честного воина. Ну, не совсем честного. Но мне внезапно захотелось побыть всего лишь благородным воином, когда я насмотрелся на Вэй Юана, достаточно выносливого и сильного, чтоб поубивать вчера напавших всех, но достаточно милосердного, чтоб попытаться выяснить для начала, не приняли ли они его за кого—то не того.
Да, впрочем, с Вэй Юаном у ворот мы попрощались весьма любезно — хозяин дома выйти меня проводить не пожелал, да и слуга куда—то делся — достаточно прилично пообщались, чтобы был повод опять к нему вернуться в охоте за драконом.
Выйдя за ворота — снова обернулся, поклониться возможному моему сокровищу в спасении Ну О и тот ответил мне таким же точно поклоном приветливым — я попытался прикинуть, в какой части города меня занесло. Ведь не мог же я за остаток ночи и день оказаться вообще в другом городе?
И только повернулся на право, как за заборами усадьб и кронами деревьев увидел крышу храма драконов Вэй. Шоу Шан? Я… на улице Зеленых драконов? Милое совпадение! Или то знак свыше, что спасение сестры уже близится? Но не могу же я зарубить невинных, сразу… нет, могу, но слишком совестно пред гибелью невинной и пожертвовавшей своим спасением крестьянской девчонки. Брат ее заживо сгорел. Из—за моей стрелы.
Хотя ноги сначала пронесли меня мимо храма, превратившегося в позорный притон. Две девки, скромно сидящие на ступенях, хотя не обнажали ни груди, ни туфель, однако же смотрели слишком призывно. Голодно смотрели, видно, с клиентами нынче в борделе «Голубого лотоса зари» было не слишком.
— Падет Шоу Шан! — заорали спереди. — Город падет! Боги отвернулись от него!
Я, девки распутные, да несколько женщин—прохожих повернулись к источнику шума.
Старик в кожаных одеждах степняков, с густыми волосами седеющими, разделенными ровно надо лбом, да собранными в две косы, с подвесками металлическими, опирающийся на деревянный кривой посох, отчаянно поднял трясущуюся худую руку к нему.
— Боги отвернулись от города! Город падет!
Я невозмутимо прошелся возле. Старик слишком серьезно и цепко для сумасшедшего на меня посмотрел. Но, впрочем, в городе появились бездомные и всякие сомнительные личности, коих вчера не было. Что—то в городе переменилось. Но вот что?..
Отойдя на улицу следующую, голова с похмелья местами лишь опомнившаяся, запоздало придумала, что можно было разыскать Ли У. Молодой ворюга, возможно, поболее моего наслышан обо всех событиях и, уж тем более, знать мог, куда свозились трупы умерших на улицах: вполне могли подохнуть его знакомые и приятели нищие.
Но у храма драконов Вэй странного степняка уже не было. Прохожих не было. Лишь бесстыдно и алчно смотрели на меня со ступеней храма бесстыдные девицы. Одна позорно обнажила носок маленькой ступни. Вот бабы! Времена проходят, а они не меняются совсем. Да впрочем…
Они, конечно же, заулыбались, когда я плюхнулся на ступеньку между них и обхватил их за плечи.
— Скажите, милые, — я начал как мог тихо и нежно, — куда свозятся трупы умерших на городских улицах?
С визгом девчонки шарахнулись от меня, свалились с лестницы, но, не взирая на ушибы и платья порванные об росшие снизу лестницы колючие кусты, припустили от меня по улице.
Эх, мои намеки не так поняли. Но ладно, раз объявился тот сумасшедший, то могут где—то возникнуть и нищие, затаившееся накануне. А значит, я смогу найти след того молодого вора Ли У.
От храма, от борделя точнее, я отправился прямиком на здешний рынок, такой же шумный как и везде.
Перьями палеными воняло немерянно, хотя люди некоторые уже не морщились, женщины не заслоняли рукавами многослойных одежд лицо. А вот мне, отдохнувшему за ночь и утро на чистом воздухе с улицы Зеленых драконов, было даже немного дурно. Даже подосадовал на миг, что подпалил куриную лавку.
О, вот и маленький нищий, облизывающийся у парня с лотком и букетом карамелей, разлитых и затвердевших в форме бабочек, зверей и птиц! Нищие появились в городе!
Хотя мальчишка слонялся только на рынке. Тут было достаточно многолюдно, чтобы мой шепот могли подслушать не те уши.
Я покинул рынок, прошел по городу.
У чиновничьей управы отчаянно дожидались милости господ несколько калек 8 ожогах, парень с переломанной и стянутый обломками старинных досок рукой. Одежды опалены. в копоти. Несчастные с пожара. устроенного мной. Мне даже стала немного совестно. На миг.
Очнись, Ян Лин, забудь про жалость! Та падаль из дворца не жалела ни тебя, ни хрупкую Ну О, когда решила подставить за мнимую кражу сестру. И падаль, может статься, та же самая причастна была к внезапной скорой болезни нашей матушки. Отцу на меня и мать с сестрой за годы все было в целом все равно, так что надеяться я мог только на свои украшенные шрамами руки. И только я — человек. способный спасти Ну О! Вперед, Ян Лин!
Прошел мимо пепелища двух сгорелых усадеб. Или даже трех? Останки глиняных заборов, почти совсем разрушенных пытающимися затушить постройки, обгорелые основы деревьев с пожухшими или вовсе слизанными пламенем листьями, основы зданий. как черные клыки огромных пастей чудовищ стоят изнутри. Совершенно невинно и нелепо смотрелись ирисы на одной из чудом не затоптанных клумб.
Засмотревшись на них — почти такие же голубые росли у наших с матушкой покоев, она нежно за ними ухаживала — я споткнулся об ноги одного из двух оборванных лохматых детей. Девчонка вскрикнула и убежала, а меняя ловки и не зашибленный напарник ее был пойман за ухо.
— П—пустите, господин! — взвыл мальчишка. — Я не делал ничего! Ни крал ни у кого! — увидев мои насмешливо поднятые брови, слегка смутился. — Сегодня я точно ни у кого не крал! А вчера было некогда: мы всю дочь искали братьев в огне, искали сорные растения, которые нам указал добрый лекарь. Может, вы изволите найти толкового лекаря? На этого девушку вам не укажут никто — считают, он глупый, раз дом его такой вещий и нищий, но он знает уйму рецептов, и даже дешевых, не только дорогих! Он…
Я ухватил его за второе ухо, уже не больно, но многозначительно — и мальчишка с пониманием притих, глядя на меня большими и умными глазами.
Склонившись к его уху — он сжался — я едва слышно произнес:
— Я ищу Ли У.
— Какого—такого Ли У? — притворился он дурнем.
Я тихо ответил:
— А молодого вора. Он мне на днях услужил. И впредь сказал разыскивать Ли У, коли мне что понадобится.
— А вам—то он зачем? — взгляд заинтересованный.
А все—таки они знакомы. И хорошо.
— А тебе—то зачем говорить?
— Так я должен понять, насколько дело срочно, — я ощутимо за ухо левое потянул, они взвыл. — Пощадите меня, господин! Но братец Ли У и правда занят! Столько людей пострадало прошлой ночью! При всех ваших хлопотах — и я допускаю, что волею судьбы дела ваши могут быть важные, а беды — немалые, однако же спасение жизней братьев нам превыше всего! — он всхлипнул, в глазах появились слезы. — Нам ведь не выжить здесь, если не будем держаться стаей!
Так значит все местные отбросы заодно? Какая удача!
— Мне надо спасти девушку, — сказал я ему глухо и горько.
— Какую так у девушку? — смышленый малец серьезно выпучился на меня.
Она пострадала днем, а ночью пожар меня отвлек. Она была ранена, но я не знаю где… — внезапно я выпустил его уши и упал перед ним на колени — малец испуганно шарахнулся, но не убег. — Помоги мне, о мальчик! To дочь друга моего умершего отца! Я жить не смогу спокойно… — рукою же нащупал кошель, достал ему серебряный. — А хочешь, я заплачу?..