— Только скажи ему и я… я… — юноша замялся, внезапно вспомнив, мрачно прищурился. — Только скажи ему — и я поимею тебя через зад.
Курица выпала из моих рук и, отчаянно кудахтая, запрыгала в сторону на связанных ногах.
— Мой господин! А разве так можно?
— Мне будет приятно, — зловещая улыбка, — а вот тебе — не очень. Может даже, тебе будет очень мерзко.
У меня возникло отчаянное желание метнуться за полуразваленную бочку, как это только что сделала курица.
— Н—но…
— Поразвлечься хочешь? — молодой мужчина нахмурился. — Новыми способами?
— Н—н—нет! Никак нет!
— Тогда ни слова Вэй Юану об этом!
— Но если ему… если ему расскажут другие? Там же много людей было, все они видели вашу победу и… — робко подняла взгляд. — Вы тогда их всех?..
Раздосадованный Вэй Мин прикрыл лицо распахнутым веером. Кажется, я что—то не то… Но… но он… и я… и вообще…
Я робко попятилась подальше от него. Робко зажалась за бочкою сломанной курица со связанными лапами, но ее попытка прижаться к бочке дрожащим боком провалилась, поскольку бочка перекатилась — и мы опять увидели дрожащее пернатое существо.
— Бери это пернатое существо — и живо на кухню! — сердито указал Вэй Мин на птицу сердито захлопнутым веером.
— Д—д—да, мой господин!
Сложно ловить вырывающуюся птицу, да еще и такую жирную, когда на плече тяжелый сверток с овощами и пирогами, сваренными на пару, а в другой — огромная тяжелая корзина с приправами, зеленью, рисом, грибами и всем остальным, но я совершила этот подвиг.
Хотя, когда выпрямилась, прижав опять упирающуюся курицу к груди, то заметила, что взгляд старшего господина только что был на моей спине. Ох, он же обещал… нет! Только не это извращение! Только не с ним!!!
Прижав к себе курицу — та от ужаса даже перестала вырываться и кудахтать — я бегом, не взирая на тяжесть свертка и корзины, а также на ножны меча, ощутимо бьющие меня по ноге, кинулась поскорее к усадьбе висельника, то есть, к нашему дому.
— Эй, а меня дослушать?! — возмутился Вэй Мин.
— С—сщас будет обед! Сделаю так быстро, как смогу!!!
Лишь на кухне я ощутила себя немного спокойнее. Сердце по—прежнему билось неровно. Он… он обещал меня отыметь через зад! Какой ужас! И вообще… вообще, он же сказал, что у него ничего не дрогнет, даже если я голая к нему пьяному войду!
Меч с ножнами, отдышавшись, сняла с пояса, положила на стол возле свертка и корзины. К себе поближе. А то мало ли. Хотя он вроде сначала уверял, что я ему не интересна.
Курица за мечом следила с опасением, сообразив, что штука то тяжелая. Да ладно, если старший хозяин ко мне полезет, то я его хоть мечом в ножнах огрею по башке. Обещал же не лезть!
А еще странно было, что дух меча на этот раз никак не проявил себя! В прошлый раз, когда того же Вэй Мина убивали те люди в черном, дух меча не только зудел в моей голове со своими советами, но еще на какое—то время завладел моим телом, выселив мою душу наружу. По крайне мере, это именно на это было похоже, когда я позже обдумывала начало схватки и последующие видения. Но в этот раз Ён Ниан молчал, как будто его и не было! Он… знал, что Вэй Мин отобьется? Но на что он вылез тогда в первый раз, даже тело мое забрал? И куда он испарился на этот раз?
Да и старший хозяин на этот раз совсем не терпел нападавших! Тогда его в грязи вымазали — лицо было запачкано, одежда спереди, на спине был один оттиск чьей—то подошвы сапога. А на этот раз взъелся на одни лишь подколки гордой Ли Фэн! Как будто это вообще был не он! Да нет же, куда этому негодяю деваться?
Курица, торжественно водруженная на стол, робко щипала зелень из верхнего пучка, покуда я нарезала овощи и разводила в печи огонь.
— И ведь дрался же красиво! — горестно поведала я ей. — И почему об этом нельзя никому рассказать? Тем более, они братья… разве б я не порадовалась, услышав о победе моего бра…
— Обед еще не готов? — в кухню заглянул сердитый Вэй Мин, теперь уже с вычесанными и идеально ровно лежащими — волосок — к волосу — волосами.
— Н—нет! Но есть сладости и пирожки, сваренные на пару…
— Когда это ты успел, если огонь еще не готов? — он заинтригованно вошел внутрь.
Ну вот. Неет! Не хочу! Рядом с ним быть не хочу.
Курица, приметив его мрачный взгляд, будто случайно свалилась под стол, совершенно случайно утащив в клюве пучок зелени. И где—то робко забилась там в центре, притихнув.
— Я купил…
— Купила, чтоб сожрать, покуда твой хозяин будет изнывать от голода, ожидая обеда?
— Н—нет, вам! Чтоб вы дожили до обеда и…
Опустила взгляд. Робко отодвинулась. Поближе к ножикам кухонным.
— Меч свой, посмотрю, ты совсем не умеешь использовать, — кажется, ухмыльнулся он.
— Я т—только недавно…
— Купила его? Достался по наследству?
Голову подняв. напоролась на его испытующий взгляд.
— П—подарили. Друзья, — не смела рассказать ему о демоне — скорее всего не поверит, да и ни к чему — но и не смела совсем соврать.
— А, вот как… — легонько воздух втянув, он медленно прошел к полу распотрошенному свертку и достал оттуда пирожки.
Присел на край стола, надкусил один. Поморщился.
— Нет, чтоб вовремя вернуться — ты меня чужою пакостью травишь!
— А моя еда — не пакость?
Внимательный взгляд. Смутившись, торопливо опустила голову.
— Пакость, но ты хотя бы человек проверенный, — он уныло откусил. — Дома кормили намного лучше, чем здесь.
— Так зачем же вы покинули свой дом, мой господин?
— А это не твое дело.
— Понимаю, не мое, — торопливо и изящно нарезала овощи.
— А раз понимаешь, то молчи.
Некоторое время он жевал пирожок, а я готовила овощи и зелень в молчании. Отбирать зелень у курицы не решилась — возмутится же, что сначала едой протираю пол, а потом уже его достопочтимую несчастную особу этим ужасом кормлю!
— Но я никак понять не могу, господин… — не выдержала я наконец, когда уже закидывала овощи в чан для обжарки.
— Мм? — отрываться от второго пирожка или третьего, чтобы целую фразу сказать, ему было лень.
— Это же хорошо, что вы драться умеете! Тем более, борьба с веером — редкое искусство! Зачем вам притворяться таким…
— Ленивым бездельником и неумехой? — все—таки оторвавшись от пирожка, он вскинул изящные брови.
— Ну, ээ… — смысл моего вопроса он правильно понял.
Эх, вот надо было такое сморозить!
Вздохнув, Вэй Мин отложил пирожок на стол.
— Это только курицы носятся под ногами и кудахчут, — указал пирожком надкусанным на стол, под которым пряталась беглянка, — возятся в земле и жрут оттуда всякую мерзость. Оттого—то их всегда поедают люди. А настоящий тигр не суетится и рычит только по делу. Поэтому именно тигр — император земли и лесов.
— Но ведь даже тигров иногда ловят!
— Иногда! — он многозначительно поднял пирожок вверх. — Потому—то тигриные шкуры так ценятся. А вот куриц люди могут жрать хоть каждый день, но не придавать этому особого значения.
To есть, тигр и курицы… намек, кто есть кто, очевиден. Но он прав. Сокрытие своей силы и умений имеет некоторый смысл и, порою, как случилось сегодня, неоценимую пользу.
— Но почему все—таки младший господин не должен знать?.. Ужели он за брата победу не порадуется? Или вы его так ненавидите, что совсем не желаете ему во всем помогать?
Тяжелый взгляд, пробирающий до костей и вонзающийся куда—то в печень, застряющий тупым лезвием во внутренностях. Фуу, до чего мерзкое ощущение! Будто и правда меч в животе провернули! Я даже взгляд опустила проверить, точно ли я еще буду жить!
Какие все—таки отношения у них двоих?..
Но молодой господин изящно вывернулся:
— А разве из мальчишки, надеющегося на чью—то помощь, может вырасти умелый воин?
И ведь не придерешься же ни к чему! Как будто и правда о нем заботится! Но этот помрачневший и потемневший взгляд… как будто между братьями не все просто. Да и дом они были вынуждены отчего—то покинуть, прийти в чужой город, где никому не известны. Но не мое это дело!
Стала ссыпать остатки нарезанных овощей и переворачивать уже немного поджарившиеся. Ох, я же забыла добавить масло!
Вэй Мин спокойно доедал пирожок, глядя как я суечусь, стараясь все успеть и точно пройти подальше от него, хотя б с другой стороны стола!
Интересно, почему молодой господин назвал младшего брата мальчишкой? Вроде. между ними от силы год—два—три разницы! Но не мое это дело…
Доев пирожок очередной. юноша грациозно спрыгнул на пол. Сложенным веером на столешницу указал, из—под которой торчала тощая веточка укропа:
— И вот эту мерзость, животом протиравшую пол, мне не хочется.
— Хорошо, мой господин, — сжав палочки, которыми размешивала, низко поклонилась ему. — Я сделаю ей загон во дворе, чтоб сохранилась в лучшем виде к тому времени, когда вы изволите ее отведать.
Он слишком долго молчал. Я робко посмотрела на него.
Когда я посмотрела на него, Вэй Мин как—то многозначительно усмехнулся. Легкою, пугающею своей полуулыбкой, в которой он не показывал слегка неровных резцов. Я напугано шарахнулась назад. Хорошо. хоть плита была спереди, а тоб пожарила свой зад с зеленью, овощами и луком. Или бы он…
Кажется, я покраснела, судя по тому, как мне обожгло вдруг щеки и даже уши, взгляд торопливо опустила.
Мой мучитель невозмутимо покинул кухонное помещение.
Но все—таки сегодня он как будто выглядел иным. Этот капризный бездельник сегодня так дрался, изумительно красиво, одной левой! Как будто подменили. Хотя сдался разве он кому?..
Свиток 6 — Смех учителя —12
Ян Лин
— Проснулся, братец?.. А—а, вот в чем дело! А я—то гадал, что ж это матушка все никак не может тебя женить!
Братьев у меня никогда не было. По крайней мере, по матери. А с сыновьями других жен и наложниц императора я не ладил никогда. Да и не стали б те так фамильярно и нахально меня будить. Тем более, причем тут матушка? Матушка моя уже несколько месяцев как умерла!
Попытался подняться, но оказалось, что на мой протянутой руке кто—то спит. Юноша вообще!
Я в ужасе уставился на него. От него выпивкой разило не меньше, чем от моей заляпанной одежды. Хотя, к счастью, мы оба были вполне одеты. Завалились спать в незнакомых мне покоях, прямо в полной одежде и сапогах. Не снимая мечей.
Я с недоверием посмотрел на разбудившего нас, присев. К счастью, этот, неизвестный, возле которого я очухался, тоже уже проснулся, сел, растирая лицо. Отпустил уже мою руку. А этот, второй, который явно ему кем—то доводился из дома, поскольку так нагло вломился ранним утром, да еще и вздумал так подло о нас двоих пошутить… он так высокомерно смотрел на меня, обмахиваясь лениво большим роскошным веером, что мне захотелось затолкать этот веер обратно ему в глотку!
— Эй, Яо Чуан! — неспешно во двор повернувшись, прокричал источник ужасного шума и упорный сокрушитель хрупкого покоя моей гудевшей головы. — Ты уже приготовил, что поесть?
— Я еще только с рынка вернулся, господин! — робко послышалось издалека.
— Ну так брось эту пыль! — поморщился разбудивший, даже перестав обмахиваться. — Не видишь, что я уже хочу поесть?!
Ему, разумеется, обещали все поскорее и повкуснее сделать.
Я сел, растирая виски и растрепывая и без того полезшие из пучка волосы. На этого горделивого старался не смотреть. Видно, хозяин дома или сынок хозяйский. А вот кто лежал на моей руке? Его слуга или брат, судя по наглости обращения к нам разбудившего, младший или, хуже, сын наложницы?
Снова посмотрел на высокомерную морду.
Прислонился к косяку, лениво обмахиваясь веером. Хотелось б сказать, что он божественно красив. Идеально чистый светло—сиреневый ханьфу до земли почти, скрывает обувь, с причудливою вышивкою по шелку. Статная фигура, неторопливые, изящные движения, правильные черты лица, да еще и — о ужас — распущенные волосы спускаются почти до колен, густые, идеально чистые, ни на чуть не запутавшиеся. Пряди со лба и с висков собраны на затылке, но не в пучок, а в петлю, причудливо собраны несколькими шпильками: нефритовые фениксы, на нефритовых цветах, основа в серебре. Модник, чтоб его вообще тут не было!
Растирая заспанное лицо и сминая в порыве сем еще больше рукава белоснежного ханьфу, подле меня сел другой парень. Более широкоплечий и явно мускулистый. Волосы в пучок, практически не рассыпавшийся, на затылке собраны. Меч при нем. Ханьфу, кстати, с легким следом белой вышивки. Можно сказать, что по—простому одет. Но он не хозяин в доме.
— Что ты… кричишь с утра, Вэй Мин? — сердито спросил неизвестный, возле которого я очнулся.
Хотя гудящая с похмелья голова говорила хотя бы об одном точно, из вчера сделанного.
— Ты вроде куда—то собирался?.. — насмешливо спросил молодой хам, на меня презрительно посмотрел. — И нашто ты этого простолюдина притащил? Да еще и… — усмехнулся, прикрыв край улыбки веером, в изящном движении. — Спал с ним в обнимку?
Мы в ужасе со вторым друг на друга посмотрели.
Но, судя по мерзкой улыбке разбудившего, он просто поиздеваться надумал. Да и одежда на нас не тронутая! Хвала богам! Бабы в борделях меня вполне устраивали.
Хм, «простолюдина притащил»? Да все с вами понятно!
— Прости, Ян Лин, я что—то… — тут он остановился. подумал, снова лицо растер. — Прости, Хэ У, я что—то после седьмого кувшина уже ничего не помню. Но, если ты будешь любезен, ты можешь позавтракать с нами. Ты ведь не откажешься. эээ… друг Хэ У?
Когда он назвал меня Хэ У, то веер в руках того высокомерного остановился, да так и не тронулся, покуда мой внезапный знакомый не назвал меня так раз уже второй. Как будто известно этой морде что—то об этом демоне?
— На завтрак? — скривил губы Вэй Мин. — О, нет! Я не хочу, чтоб всякий сброд шлялся по нашей усадьбе ежедневно! Хватит с него обеда, а потом, если так уж припрет вам. — сощурился насмешливо, — место для обниманий найдите другое. не здесь.
Мне опять захотелось запихнуть ему в глотку его веер. Но, судя по смущенной физиономии моего внезапно товарища по винопитию. Вэй Мин место в доме занимал постарше его. Так что я решил от комментариев о моем личном мнении воздержаться.
Да я б вообще от этого негостеприимного дома сразу ушел. Тем более, не зачем мне новые знакомые, неизвестные? С кем вино вместе пьешь — тем не всегда можно довериться. Тем более. если разболтал спьяну чего— нибудь. Хотя такого за мной не водилось. Я возле названных братьев старался не пить. Баб—то пощупать и завалить — другое дело. Бабы от мыслей о тайнах и делах отвлекают всех.
Но голова гудела. Тело нагло потребовало что—нибудь пожрать. Пришлось, поблагодарив и склонившись — но склонился я только перед вежливым, как перед равным мне — присоединиться к их обеду.
Вскоре — слуга их единственный расстарался вовсю — мы сидели уже в гостевых покоях за низенькими столиками, заставленными множеством тарелок с кушаньями. Сладости, фрукты, орехи, мясо.
Ко мне и младшему господину робкий слуга приближался спокойно, а вот когда надо было блюда и чашу поставить на столик перед старшим — так руки несчастного ужасно тряслись. Вэй Мин только раз немного приподнял брови, глядя на это — и только.
Вэй Юан с дружелюбною улыбкою просил их слугу старательного к нам присоединиться, но тот, покраснев до ушей, куда—то убежап.
— Я не хотел тебя обидеть, но… — младший господин замялся.
— Мы вообще не знаем, откуда ты эту морду притащил! — сердито посмотрел на меня Вэй Мин, который, к несчастью, в этом доме был самым старшим.
Где и как поживают их родители и почему у них только один слуга, который старается за десятерых — хрупкий, безбородый еще, узкоплечий как девица — они не уточняли, да и я из вежливости не спросил. Я вообще думал, что откланяюсь после еды. Нашто мне эти двое вообще сдались? Да и младший уже не мог вспомнить, кто я ему. Но из вежливости меня терпел, вот, пригласил угостить, не взирая на скромную жизнь.