В кабинете повисла тишина, супруг осмотрелся. Угол и одна из стен были выделены под почетные грамоты, развешенные там, как доказательство образованности и профессионализма доктора. Это могли быть дипломы, сертификаты, но мужчина, сжимавший руку жены, разглядеть их со своего места не мог. На противоположной стене весели фотографии, где врач был изображен во время профессиональной деятельности, а еще вместе с известными личностями.
Девушка открыто заплакала, а муж ее вывел в коридор. Прием был закончен.
Глава 34. Павел
А она похорошела. Стою в темном углу у входа в конференц-зал и наблюдаю за шикарной блондинкой, что раньше, и в этом я уверен, никогда бы не села на предпоследний ряд во время научно-практической конференции с увлекательным названием «Рентген анатомия и рентген патологии грудной полости у мелких домашних животных». Вчера, листая её ежедневник, заметил это мероприятие и уломал Глеба отправить меня в город по неотложные бумажным делам. Ему про Ирину я ничего не сказал, а то опять разбухтится.
Вроде бы строгий чёрный брючный костюм, а смотрится горячо, особенно белая блузка в распахнутом пиджаке, у которой слишком много расстёгнутых пуговиц. И туфля, которая сползла и теперь болтается на женских пальчиках, Иришка её не поправляет, загадочно улыбаясь и покачивая. Белокурые волосы распущены и раскиданы по плечам, ярко контрастируя с чёрной тканью. А ещё эта помада: яркая, сочная, вызывающая. Ей идет, но что за цвет для приличной женщины? Совсем распоясалась.
И тут к моей ветеринарше подсаживается важный мужик с бородой, на вид ему лет сорок, он подсовывает ей какие-то бумаги, чем-то интересуется. И она мило улыбается, помогая, советуя, охотно вступая в контакт. Она хоть заметила, что он подходит к ней уже в третий раз? Первый был в гардеробе, потом у регистрации участников конференции, а теперь в зале. Конечно, источая столько сексуальной энергии, можно зацепить немало подобных ребят.
- Вы можете занять любое место, - подталкивает меня в зал женщина с бейджиком, - не стоит стоять в проходе.
Я знаю свое место, но, похоже, его уже заняли. Парни с рюкзаками в таких залах не водятся. Поэтому я вместе со своей рыжей башкой, здесь смотрюсь скорее, как инородный элемент, чем привычное явление. В своём зелёном спортивном костюме и белых кедах, я как пацан, которого случайно пустили в приличное заведение. Но вход здесь свободный, поэтому я иду в предпоследний ряд. Ирина сидит с краю, и рядом с ней можно приземлиться лишь с одной стороны. Извиняюсь, стараясь не наступать всем этим угрюмым зверюшкиным докторам на ноги.
Останавливаюсь возле мужика. Места мало, и я упираюсь в его дохлые колени, а своей широкой спиной загораживаю добрую половину экрана. На меня шикают и просят сесть. А Ирка смеётся, прикрывая лицо рукой.
- Вы заняли моё место, - предлагаю ему свалить по-быстрому.
- Вы можете сесть на любое другое, здесь без билетов. Хорошего дня, - наклоняется он к моей докторше, что-то объясняя про кишечные инфекции у хомяков.
- Молодой человек, вы мешаете, сядьте, пожалуйста.
Хотел же по-хорошему.
- Дедушка, - наклоняюсь к нему, поправляя пестрый галстук, - у вас все равно нет шансов. Она ценит ум и общее развитие. У вас наверняка тьма интересов: все эти кишечники и заднепроходные пути. Но она сходит с ума от здоровенных полуголых спасателей, - добавляю шёпотом, - уж я то знаю, - подмигивая.
- Пашка, прекрати! Сядь, - краснеет, но давится смехом докторша. - Макар Дмитриевич, дорогой, мы с вами потом обязательно поговорим, хорошо? - хлопает по плечу. - Пустите его, он все равно не отстанет.
- Это ваш знакомый, Ирина?
Дедуля недовольно уступает, а я, наконец, плюхаюсь рядом со своей ветеринаршей.
- Что ты здесь делаешь?
- Вычитал у тебя в ежедневнике, - поворачиваюсь к ней, сморщившись, - «дорогой»? Ты назвала его «дорогой»?
Ирина улыбается.
- Еще раз такое услышу, и будешь танцевать передо мной голой, вымаливая прощения.
Ее глаза округляются в неподдельном удивлении.
- Хотя, ты все равно будешь.
Она усмехается, закатывая глаза, но поворачивается ко мне. Смотрим друг на друга. До смерти хочу поцеловать малиновые пухлые губы. Как же ей идёт эта развратная помада. Какой-то миг думаю, подозревая, что она мне не простит, если я это сделаю. Но, во-первых, в зале темно, а, во-вторых, все равно хочу. Надо же как-то поздороваться.
Наклоняюсь и глубоко целую, без тормозов. Так что голова кружится.
- Пашка, - отбивается Ирина, ругаясь шепотом, что довольно забавно, - веди себя прилично.
- Скажи, что ты меня хочешь, и я попытаюсь. Давай, - наклоняюсь к ней, подставляя ухо, чтобы она сказала то, что я требую. Думаю, что она уйдёт от ответа.
Ирка несколько секунд мнется, потом отвечает просто и непринуждённо:
- Хочу.
Но если бы она просто сказала, возможно, низ моего живота не окаменел бы так сильно. Но Ирина поражает меня, она не просто говорит о желании, она дико возбуждает меня, быстро и незаметно лизнув моё ухо своим острым язычком. Нет, она точно меняется.
- Давай сбежим отсюда? - я отчего-то серьёзен, меня замыкает.
Мне уже не до шуток. Все, о чем я могу думать – это голая докторша, прижатая моим телом к кровати.
Ирина солнечно улыбается, не в силах отвернуться. Что это со мной? Кажется, красивее я никого не видел. Она наклоняется, сжимая мою руку, чуть выше локтя.
- Нет, Пашка, я должна досидеть до конца. Все послушать, чтобы потом рассказать другим докторам клиники. И в пять вечера получить сертификат, таков план.
Да что это такое? Как чокнутый маньяк пялюсь на её лицо, даже просто сидеть рядом приносит болезненный кайф. Фигня какая-то.
- Я росту. Вначале Павел Юрьевич, потом Павел, Паша, а теперь Пашка.
Ира опускает голову, смущаясь, а затем достаёт ручку.
- Отдай мой ежедневник. Зачем он тебе нужен? Что ты с ним делаешь?
- Ой, красота моя, тебе лучше не знать.
Я спускаюсь чуть ниже, набрасываю капюшон, усаживаясь удобнее, укладывая голову ей на плечо.
Ирина едва заметно смеётся, достаёт какую-то тетрадку, причём аккуратно, чтобы моя голова осталась на её плече. Я это замечаю, громко зевая.
- А тут кофе-пауза есть?
- Да, через сорок минут, когда пройдёт фильм об УЗИ репродуктивной системы самок и самцов.
- Ух какая киношка интересная. С пироженками? - закрываю глаза, вдыхая приятный женский аромат.
- Думаю да, - отвечает моя докторша, а я плотнее жмурюсь, погружаюсь в сладкий и безмятежный сон. Очень надеюсь, что кино про УЗИ мочевыделительной системы я тоже просплю.
Глава 35. Павел
Но до фильма с интригующим названием «УЗИ мочевыделительной системы» мы не досидели, потому что пирожные оказались так себе, а я изрядно проголодался.
- Я должна вернуться сюда в пять часов и получить сертификат, - медленно и нерешительно ступает за мной по коридору Ирина.
Тяну ее за руку, она позволяет. Наши пальцы переплетены, в пустом коридоре слышны лишь громкие голоса ведущих из зала и стук каблуков докторши.
- А потом из клиники за мной пришлют машину.
- Мы просто поедем поесть и вернемся, не бойся.
Я бы повел ее в дорогое, приличное место, но выглядим мы оба, мягко говоря, странно. Она будто сбежала из офиса, в котором планировалось горячее видео про босса, а я со съёмок «На районе».
Поэтому я выбираю уютное кафе, где на толстых деревянных балках весят яркие золотистые светильники, стоят столики с уютными клетчатыми диванчиками, а все стены увешаны декоративными плетущимися растениями. Стол рассчитан на четверых. Парочки садятся друг напротив друга, мило беседуя, узнавая партнера. Я так не хочу, потому что это слишком далеко от моей врачихи, которая смеется, качая головой, когда я усаживаюсь на ее диван, выхватывая меню и задвигая женщину в самый угол. Вот теперь хорошо. Право выбора я Ирине не даю, а то сейчас наберет всякой ерунды. Широко улыбнувшись, отдаю официантке меню, и когда та поворачивается спиной, кладу руку на колено своей любимой докторше.
- Если бы ты надела юбку, было бы куда интереснее. Сними пиджак.
- Пашка, заканчивай, - угрожающе смотрит на меня докторша, но самое интересное, что при этом подчиняется.
Я массирую ее колено, но эти брюки меня убивают. Уставился на нее не мигая.
- У нас всего полтора часа, - серьезно замечает Ирина.
Тычет указательным пальцем в мои наручные часы, а я замечаю блеск ее обручального кольца. Оставляю колено в покое, ловлю правую руку, подношу к губам и зубами снимаю украшение, выплевывая в фужер с минеральной водой. Улыбаюсь тому, как она возмущенно охает. Но ответить ей не даю, наклоняюсь, сочно целуя в губы. Теперь моя докторша целуется куда смелее, я чувствую ее язык у себя во рту и снова опускаю руку под стол. Нас отвлекает официантка, которая расставляет тарелки, желая приятного аппетита.
- Боже, стыдно как! - отворачивается Ирина, краснея.
А я двигаюсь по ноге все выше. И когда девушка в форме уходит, сжимаю мою сладкую врачиху между ног. Ирка хватает мое широкое запястье, пытаясь вытащить руку из-под стола. Я смотрю ей в глаза, она тоже смотрит. Ее сине-зеленые так горят, что я ухмыляюсь уступая.
- Ты чудесно пахнешь!
Из-за поцелуев и приставаний даже через одежду чувствую особый женский аромат. Я хорошо запомнил ее вкус и запах, когда утешал после удара. Моя красота завелась так сильно, что даже брюки не спасают.
Я откидываю ее волосы, замечая гусиную кожу на шее, вряд ли ей холодно.
- Ну что давай есть? – улыбаюсь, погружаясь в тарелку.
А Ирка сидит, молча разглядывает меня и почти не дышит.
- Не могу поверить, что сбежала с конференции. Я ждала ее пол года, мне было так интересно.
- Ой да ладно тебе, когда ты в последний раз была в кафешке? Вот так, на свидании с мужчиной? В интернете скачаем твою конференцию, - вгрызаюсь в кусок мяса.
- Никогда, – шепотом отвечает Ирка, истерично нарезая отбивную кусочками.
- Не понял, ты же замужем.
Ира опускает голову.
- Мы в школе познакомились. Тогда это как-то было не принято, а потом уже только на банкеты официальные. На курортах мы ели конечно в заведениях, но он не любил ездить вдвоем или с Женей, всегда таскались огромными компаниями, вместе с такими же, как он сам. А последние годы и вовсе стал нас отправлять вдвоем с Женечкой.
- А как же дурацкие годовщины, идиотский буржуйский день святого Валентина?
Ирка смеется, но как-то грустно.
- Вот же говнюк, - вытираю нос, качая головой, - со своими шалавами не только по ресторанам таскается.
Хочу спросить: «Зачем ты с ним жила?» Но вовремя останавливаюсь.
- Обещаю, что свожу в какое-нибудь шикарное место, где ты будешь самая красивая. Ты достойна большего, чем это, - оглядываюсь, - но сегодня я одет как гопник, да и времени маловато.
Ира улыбается.
Какое-то время мы кушаем молча, а потом на мой телефон приходит сообщение, читаю его вслух:
- «Эй, рыжая сволочь, где тебя носит? У нас ЧП! Какого черта трубку не берешь?»
Мы громко смеемся и снова удивительно долго смотрим друг на друга.
- Глеб Дмитриевич, - догадывается Ира.
- Ты поела?
Ирка кивает, мы начинаем собираться, я расплачиваюсь за обед, по-хозяйски обнимая ее за талию.
Официантка убирает посуду, уносит бокалы.
- Мое кольцо, - оборачивается докторша.
А я разворачиваю ее к себе, чмокая в нос:
- Это судьба.
На улице Ирка убирает мою руку с талии, не дает себя обнять у входа в конференц-зал.
- Зануда, - шепчу я, заталкивая докторшу в уголок за шторой.
А она улыбается, хлопает ресницами, позволяя поцеловать себя на прощание. Отпускать ее не хочется, но мой босс присылает еще одно сообщение, которое вслух читать уже нельзя.
Когда я вернулся на работу, оказалось, что пропал восьмидесятиоднолетний житель поселка, его дом находился на самой окраине. Первой тревогу забила местная жительница, заметив, что пожилой сосед почти сутки не выходил на улицу. Для этого понадобились мы с Мари, которую я оставил на время у своей соседки.
Мы разделились на несколько групп и начали прочесывать местность. Моей Мари дали понюхать личные вещи пропавшего, и она сразу взяла след.
Мой любимый лабрадор ретривер привела нас к лесу на краю деревни. Она уверенно бежала в самую чащу. Я услышал тихий стон. Повернулся, а там дедушка лежит в болоте. Видно, он уже кричать не мог - совсем сил не было. На улице, конечно, тепло было. Но вода-то холодная.
Я вызвал на место коллег и уже вместе, на носилках донесли дедушку до патрульной машины. После пенсионера передали в руки медиков. Оказалось, что пенсионера подвела память. Он всегда гулял в этой местности и ориентировался по забору. Но на днях приметную ограду убрали, оттого дедушка и заплутал, ушел в чащу леса. Почти сутки провел в холодной воде. К счастью, его вовремя нашла моя Мари. Окажись мы на месте на пару часов позже – было бы поздно.
Устав бегать по лесу, я решил отправиться домой. Но по дороге заглянул на почту. Колобок говорила, что здесь есть принтер. Идея, конечно, бредовая, потому что это вообще ни о чем не говорит, но почему-то меня принесло именно сюда. За синей стойкой сидело несколько женщин преклонного возраста и девушка, которую я где-то видел.
- Павел, здравствуйте, - вскрикнула она так громко, что я испугался.
Даже после того, как она поздоровалась, я все равно не узнал ее.
- Мы виделись на празднике, помните?
Я улыбнулся, как захваченный врасплох идиот.
- Вы спасли меня в детстве, помните?
Я смотрел в ее круглое лицо и очень жалел, что сюда зашел. Я помнил другое: запах сигарет, орущую музыку, бар и собственную тачку с заляпанным кровью сиденьем. У каждого есть грехи, о которых не хочется вспоминать.
- Меня Верой зовут.
Даже в пьяном угаре, шесть лет назад, мне было стыдно, что я не захотел узнавать ее имени. Могла ли та девчонка быть Верой? По возрасту вроде могла, но я даже цвета волос не знаю. Тогда нас сразу отправили на несколько месяцев в командировку. И та история ушла в прошлое сама собой. Не знаю почему, но я не хочу, чтобы об этой истории узнала Ирина.
- Да, - кивнул, натянуто улыбаясь.
Она продолжала смотреть на меня, как на героя из фильма про «Мстителей». Нафиг я сюда пришел вообще? Еще во время праздника я пытался отдалиться, но не толкать же ее в сторону? Она пригласила меня на танец, стала рассказывать, что удачно вышла замуж и работает теперь на почте. А я смотрел на Ирину, что снова обнималась со своим мужем.
- Скажите, Вера, а многие ли приходят печатать к вам на принтере, я имею в виду за деньги? – вернулся я в реальность, пытаясь двигаться к двери.
Девушка заглядывала мне в лицо:
- Да никто, сколько я тут сижу, ни разу такого не было, чтобы кому-то понадобилось что-то распечатать. Ксерокс делают, а печать нет, - кивнула она, продолжая пялиться на меня, как на святого сошедшего с небес. – У вас, наверное, очень интересная жизнь. Столько случаев, когда вы изменили чью-то судьбу.
О нет, опять начинается.
- Это точно, - вздохнул, открывая входную дверь.
Девушка вышла за мной на улицу, улыбнулась Мари, как старой знакомой.
- Спасибо вам огромное, Павел, еще раз! Мы думали, что умрем в том лесу. Когда вы с другом подоспели, мы просто заново родились. Если вам что-то понадобится...
- Что вы сказали?
- Что если вам что-то понадобится, то я всегда помогу.
- Нет! Что вы сказали про лес? Вы одна из девочек, что мы вывели с Глебом из леса, когда были еще студентами? В трубе вы не застревали?
- Да, ваш друг, начальник, темный такой мужчина.
Я облегченно выдохнул. Это было за два месяца до случая с трубой. Почему я помню? Потому что мы пошли добровольцами, никто нас не просил, а спасли тогда, победив настоящих мчсовцев.
Отпустило.
- Это могли напечатать на вашей почте?
Вера улыбнулась, отрицательно покачав головой:
- Нет. Это не наш принтер, у нашего принтера есть дефект. Это было бы заметно.