— Какого хрена?!
Может, скатиться вниз по лестнице и сделать вид, что меня тут вообще не было? Нет, я определенно скоро доведу Лешу. Посадит он меня суток на пятнадцать, чтобы под ногами не путалась. Тем более я уже не уверена, что папа будет всеми силами пытаться освободить меня из темницы сырой.
— Привет, — расплылась я в улыбке, подняв голову. — А я тут это, в гости к подруге приехала.
— Ивонна! Не заливай мне. Скорее всего, Эда попросила достать адрес Нестеренко и прискакала сразу же.
— А у тебя сегодня разве не выходной? — перешла и я в наступление. — Или ты берешь сверхурочные?
Леша начал спускаться вниз, и кажется, примерно так выглядит разъяренный бык, когда перед его мордой какой-то идиот машет тряпкой. Снесет и не заметит. Схватив меня за руку чуть выше локтя и не реагируя на мои попытки сопротивления, Леша потащил меня на улицу.
Может, заорать на весь двор? А что, добропорядочные бабули должны проявить гражданскую сознательность и повылазить в окна. А если заору: «Насилуют», то на такое зрелище сбежится и стар, и млад.
Но Леша, кажется, разгадал мои намерения и предупредил:
— Только пикни, отправлю в обезьянник.
Без церемоний он затолкал меня в свою машину и, устроившись на водительском сидении, спросил:
— И какого хрена ты сюда приперлась?
— О, дорогой, меня привело сердце. Я так скучала по нашему совместному копошению в муравейниках, что почувствовала, как ты меня здесь ждешь. Может, Ботаника еще вызовем? Для полноты компании.
— Ивонна, я уверен, что ты уже разговорила Костика и знаешь о смерти Нестеренко. Никакого криминала, я просто для отчета здесь.
Ага, так я и поверила. Как будто не знаю, как наша полиция работает для отчетности. И кто-то же мне этот труп в багажник засунул.
— Ну раз мы разобрались, я тогда пойду? — невинно захлопала я глазами.
— Сидеть!
Меня просто накрыло волной возмущения:
— Собаку себе заведи и ее учи выполнять команды!
— Ивонна!
— И прекрати орать.
— А ты прекрати нос совать не в свое дело.
Не, ну серьезно? У меня в багажнике труп, а это не мое дело? Точно пора Леше на курсы повышения квалификации, а то с логикой проблемы начались. А куда ж ему без главного рабочего инструмента? Хотя если уж совсем печально будет, можно податься в стриптиз, там Лешины достоинства должны оценить.
— Ты чего затихла?
— Прикидываю, сколько бы ты смог заработать, занимаясь стриптизом.
— Чего?
Судя по выражению лица, Леша подумал, что у меня где-то крыша проржавела. Хотя, возможно, еще рассматривал вариант с белой горячкой.
Но одно понятно точно: поговорить с соседями Нестеренко мне сегодня не удастся.
— Ну, поехала я домой.
Леша недоверчиво прищурился. Уверена, будет сидеть здесь, пока не увидит, как я уеду. И тут непонятно, кто кого пересидит — упрямства нам обоим не занимать.
— Ивонна, завязывай играть в друзей с Гончаровым.
— Ревнуешь?
— А стоит? У него еще что-то работает ниже пояса?
— Без понятия, — развела я руками. — Но можно проверить.
— И к Верещагину не суйся.
— Может, мне вообще из квартиры не выходить?
— Это было бы идеально.
Нет, это уже возмутительно!
Я фыркнула в ответ. Понятия идеального времяпрепровождения у нас кардинально различаются. Хотя раньше мы сходились во мнениях по этому поводу.
— Леша… — заискивающе начала я, на что он тяжело вздохнул, но, уже радует, не послал меня сразу к черту. — А что там по Романову слышно?
— Ничего, что касалось бы тебя. Я обещал, что потрясу твоих юристов, так, может, ты сбережешь мое время?
Я задумалась. В принципе, рано или поздно Леша узнает, что Романов разговаривал с Ботаником. А чтобы узнать, о чем именно, даже на Мальдивы ехать не придется — достаточно будет позвонить. И если днем в офисе мы не смогли договориться, то можно попробовать сейчас. В неофициальной обстановке, так сказать.
— Просьба за просьбу? — спросила я.
— Мы это недавно проходили. Ну давай, попытка не пытка.
— Я тебе скажу, с кем он разговаривал, а ты меня пустишь в его комнату в этой постапокалиптической общаге.
Леша постучал пальцами по рулю, наверное, прикидывая, где подвох. Но в итоге повернулся ко мне и спросил:
— Что ты хочешь найти у Романова?
— А вот когда мы там окажемся, я и расскажу.
— Боишься, что я тебя кину? — удивился Леша.
— Ну, у тебя это отлично получается.
Никак не прокомментировав мои слова, он повернул ключ зажигания, и мы молча покатили по городу. Надеюсь, что потом Леша все-таки подбросит меня обратно во двор Нестеренко, чтобы я забрала машину Инессы. Да и выбираться самостоятельно из того райончика, где жил Романов, нет никакого желания. И Леша должен это понимать, если только он не собирается избавиться от меня чужими руками.
Боже, ну и бред в голову лезет. Точно где-то в крыше протечка, я уже сама в это верить начинаю.
Когда мы остановились у входа в общежитие, я спохватилась:
— А в комнату как? Или ты возишь с собой ключи?
— Запасные есть у хозяина комнаты.
Ах, точно, Никита Романов же не был прописан здесь — значит, комнату он снимал.
— А кто у нас хозяин?
— Так Семеныч, сосед. Дедок разве не сказал тебе?
Я покачала головой — не припоминаю такого. Но это даже хорошо, что комнату не опечатали, а то бюрократической возни было бы больше. Я снова чуть не рсквасила нос на ступеньках, проклиная наших чиновников, и, кажется, каблук начал шататься. Может, эта халупа какое-то исторически значимое место, что его до сих пор не снесли? Например, здесь потерял девственность Сталин или сюда приезжал на встречу с любовницами наш бывший мэр?
Ох, кому что, а меня тянет в сексуальные дебри. Ну, рядом с Лешиной задницей сложно думать о чем-то другом. Надо почаще напоминать себе, что мы в разводе, а то сейчас прямо все как в старые добрые времени, когда мы на пару бегали по городу.
Добравшись до нужного этажа, Леша постучал в дверь Семеныча и посмотрел на меня:
— Веди себя как маленькая рыжая мышка, то есть тихо и незаметно.
— А то большой серый кот меня съест?
Ответа я не дождалась, потому что Семеныч открыл дверь и удивленно воскликнул:
— О! Это снова вы?
— Мы, — кивнул Леша. — Не дадите нам ключи от соседней комнаты?
— Конечно, молодые люди. Ну вы пока проходите-проходите.
Все-таки ему скучно здесь — только книги и спасают. А тут такое событие, пусть и неприятное, но на историю тянет.
Я оказалась права. Семеныч снял ключи с забитого в стену гвоздя и уставился на нас такими глазами, как обычно смотрит Танькин кошак, когда видит вкусняшку, которую запихивает в себя кто-то другой.
— Нашли тех, кто Никитку того? — спросил Семеныч.
— Ищем, — заверил его Леша.
— А ты, рыжуль, помогаешь ему?
Не, ну я вела себя тихо, но когда ко мне обращаются, верх невоспитанности оставить вопрос пожилого человека без ответа.
— А я так, таскаюсь за ним.
— В мое время мужчины таскались за женщинами. Тем более за такими, как ты.
Семеныч теперь уставился на меня так, будто влюбился. Только сердечек в глазах не хватало.
— Мы скоро вернем, — протянул Леша руку за ключами, зыркнув на меня недружелюбно.
Ну честное слово, я же не военную тайну разболтала, в конце-то концов. Лишь бы повод найти покапризничать, как маленький, ей-богу.
— Хорошо, — вздохнул Семеныч.
Забрав ключи, мы вышли в коридор и направились к соседней двери. Возле нее Леша обернулся и спросил:
— Знаешь, почему я не люблю адвокатов?
Для меня вообще новость, что он их не любит, тем более я не могу знать за что.
— И?..
— Вы так умеете извращать фразы, что не понимаешь, какой смысл за ними скрывается.
— Могу и тебя научить, ничего сложного. Так ты не расскажешь, зачем встречался с моим отцом? — без паузы пошла я в наступление, но спросила будничным тоном.
— За… Ивонна!
Чуть не проговорился. А за подобную тактику спасибо Леше. Может, адвокатам и следователям есть чему друг у друга поучиться.
— Это было нечестно. Использовать против меня мои же приемы.
— Ничто на земле не проходит бесследно, — начала я напевать.
Леша только закатил глаза и наконец-то занялся дверью. Она с легким скрипом открылась, и я сделала шаг внутрь. Нащупала слева от себя выключатель и, когда комнату залил свет, осмотрелась. Что ж, Семеныч был прав… Романов жил неплохо, судя по обстановке, мог бы, думаю, позволить себе и более приличное жилье.
— Обыск проводили поверхностный? — спросила я.
— Да. Сняли отпечатки, просмотрели ноутбук. У нас же версия с ограблением, тем более все произошло не здесь, так что бросать все ресурсы на этот случай начальство не позволит.
— Ага, особенно когда ресурсов мало и государство не хочет их финансировать.
— Ты сюда зачем пришла? — повысил Леша голос. — Поговорить о финансировании следственного комитета или что-то найти?
— Да-да, помню. Я тихий рыжий мышик.
— Что ты ищешь?
— Романов разговаривал с Ботаником, хотел, чтобы мы покопались в исчезновении какой-то девушки. И вот я хочу узнать, что за девушка. Хотя сейчас она была бы уже бабушкой.
Леша молчал. Я перекладывала бумажки на столе, но отвлеклась, потому что это молчание мне не понравилось. Расчет был на кучу вопросов или на то, что сейчас я опять услышу: «Не лезь не в свое дело». Но где-то система дала сбой. Я посмотрела на Лешу и усмехнулась:
— Ты уже знал о пропавшей девушке.
— Откуда бы?
Ох, этому выражению лица я не поверю. И, кажется, я зря ляпнула, потому что Леша тут же сказал:
— Уходим.
— Я еще не все осмотрела. Ты нарушаешь условия сделки.
— Можешь предъявить мне иск.
— Ну и вали отсюда, я сама ключи Семенычу отдам.
И снова зря. Леша перехватил мое запястье и дернул на себя. С одним шатающимся каблуком равновесие держать сложно, поэтому неудивительно, что я снова чуть не разбила нос, правда, на этот раз о Лешину ключицу.
— Полегче, пока руку мне не сломал.
— Ивонна, — шепотом, почти одними губами сказал он, — зная о твоем стремлении найти кучу побольше, в которой можно покопаться, я не хочу, чтобы однажды меня вызвали на твой труп. Я не могу в этот раз прикрывать твою спину.
Так трогательно, сейчас слезу пущу. Мы вместе могли все, но Леша решил за нас обоих. Я вроде как простила его, но еще не до конца.
— Я девочка самостоятельная, — пояснила, разрушив такой почти романтичный момент.
Лешин взгляд тут же ожесточился. Теперь он точно ничего не скажет. Но мне хватило ума провести аналогию. Тридцать лет назад Гончаров, может, и не был такой значимой фигурой, как сейчас, но он в этом городе прожил всю жизнь. А Романов кого-то боялся, связанного с исчезновением той девушки. Да вот только я знаю еще одного человека, который никогда здесь не был мелкой сошкой, несмотря на то, что в те времена иностранцы были под прицелом власти. И если Леша знает уже о девушке, то, возможно, именно поэтому он и встречался с отцом. А вот тут Верещагин уже точно ни при чем. Ладно, доверюсь интуиции и попробую потрясти отца.
— Идем, — смиренно согласилась я.
Но так старательно разыгранная сцена «Смирение и повиновение», которой, возможно, поверил бы и Станиславский, на Лешу впечатления не произвела.
Может, ему не в стриптизеры податься, а в экстрасенсы? Ну, или в режиссеры? Какой разносторонний, однако, человек с массой достоинств. И за что мне такое счастье досталось?
Счастье же не растерялось и чмокнуло меня в макушку, пробурчав:
— Ты просто заноза в заднице.
Глава 7
Леша подбросил меня до двора Нестеренко и, конечно, проследил, чтобы я уехала, а не пошла доставать на ночь глядя соседей. Но сейчас меня больше привлекала идея пообщаться с моим скрытным Герагосом Марком (прим. автора. — знаменитый американский адвокат), только папа отвечать не пожелал, сколько я ни пыталась дозвониться ему по дороге домой.
Ну, как известно, утро вечера мудренее, так что попытаю счастья завтра.
Вот только уснуть никак не удавалось — слишком много хаотичных мыслей. И надо бы все разложить по полочкам, может, тогда станет что понятнее, а то сейчас чувствую себя недалекой и несообразительной.
Леша что-то темнит. И конечно, ссылается не на свою вредность, а на мою безопасность. Ха-ха-ха! Эта шутка уже устарела.
Итак, а если я все-таки ошиблась — и папа вообще к той истории отношения не имеет? Что тогда?
Тогда придется поговорить с Верещагиным. Пока просто поговорить. Если не поможет, то приступим к плану «Б».
Утром до папы я тоже не дозвонилась и даже начала волноваться, пока старик не прислал сообщение: «Пью с мэром на рыбалке». Не, ну нормально? А если бы я его в розыск объявила?
«Позвони, когда вернешься», — написала в ответ.
Ладно, тогда Верещагин. Телефон его приемной не составило труда найти в интернете. А вот дозвониться было сложнее, тем более с моим терпением, вернее, его отсутствием.
Наконец мне ответил приятный женский голос:
— Слушаю.
— Здравствуйте! — рявкнула я, но потом начала говорить спокойнее: — Мне нужно попасть на прием к Станиславу Ильичу.
— По какому вопросу?
— По личному.
— Извините, а точнее?
— Может, вам еще медсправку предоставить?
Воцарилось молчание, но потом девушка уже холоднее предложила:
— Через месяц у Станислава Ильича будет полчаса для встречи с вами.
— Соединитесь сейчас с шефом и сообщите, что с ним хочет поговорить самый невыносимый адвокат города по поводу Никиты Романова.
На этот раз вместо молчания я слушала заунывную мелодию и едва ли не начала под нее засыпать. Неужели Верещагин не впечатлился?
— Ивонна, простите, вас все называют Сигизмундовной по батюшке, но его же зовут Зигмунд. Как к вам обращаться?
Вот так с места в карьер показал, что он в курсе.
— Станислав Ильич, — запела я, — если пригласите меня на кофе, то можете обращаться просто по имени.
— Девушкам не пристало навязываться мужчинам.
Господи, они там точно не сектанты? Или застряли в позапрошлом веке?
— А как же миллионеров еще соблазнять? — удивилась я.
Верещагин, кажется, шутку оценил и рассмеялся. Ну и долго эта телефонная прелюдия будет продолжаться, если он сам дал понять, что тоже заинтересован в этом разговоре?
— Давайте я вас тогда и обедом угощу. Возле моего офиса есть отличный ресторан.
— С удовольствием.
— Тогда в час. Адрес моего офиса, я думаю, вам известен, а ресторан справа от входа.
Мы попрощались, и я задумалась. А он такой интересный тип, даже сказала бы, что прямолинейный, в отличие от моего старого товарища Михаила Юрьевича. Но выводы делать пока рано — возможно, это тактика такая.
И чем забить голову до обеда? А съезжу я все-таки к соседям Нестеренко. В понедельник утром вряд ли толк будет, но это лучше, чем сидеть без дела.
Я быстро собралась и снова оккупировала машину Инессы. Кстати, пора подумать о смене транспорта, хотя я любила свое старое авто.
Ко двору Нестеренко я подъезжала, с опаской оглядываясь по сторонам. Мало ли, вдруг еще здесь что-нибудь понадобится Леше для протокола? Но в подъезде было тихо, на этаже тоже, и я, выдохнув, позвонила в квартиру, что находилась напротив квартиры Нестеренко.
Открыть мне здесь не пожелали. Вот дальше повезло. Ну, как сказать. На пороге появилась бабуля в цветастом халате и спросила:
— Вы кто?
— Адвокат, — честно ответила я. — Можно поговорить о вашей соседке?
— О Катьке? Ох, тюрьма по ней плачет, правильно, что вы ее хотите посадить.
Вот и как объяснить милой старушке, что я не судья, чтобы кого-то посадить?
— Об Оксане, — громко перебила я поток речи.
— Ах, хорошая девочка. Не пила ни грамма, мужиков не водила. Вчера тоже какой-то симпатичный из органов приходил, все о ней выспрашивал.