Но всё имеет свой конец.
Даже кошмар.
Глава 24
Елена
Следующие дни были похожи на те, что я провела здесь последние полгода.
Меня кормили и поили, но не выпускали из комнаты.
Анны Петровны я больше не видела, как и того громилу, что каждый раз сторожил у моей двери.
На мои вопросы, где предыдущая прислуга, девушка, что каждый раз заходила ко мне и вносила поднос с едой или меняла простыни, молчала. Она отводила взгляд и старалась не смотреть на меня.
Я будто общалась со стеной.
Всё слилось в череду однообразных дней.
Я всеми силами старалась гнать от себя мысли об убийстве Талгата, что называл себя именем брата — Артур, и думала о том, как мне выбраться отсюда. Быть может, второй брат отпустит меня?
Вряд ли он меня убьёт. Хотел бы убить — убил бы уже давно.
А вот ночами было сложно.
Мне снился тот страшный день: свадьба, потом Артур-Талгат приковывает меня и ласкает… А дальше, мой мозг в замедленном действе показывал мне всё до мельчайших деталей.
Я просыпалась от дикого крика и ужаса.
Это невозможно забыть. Невозможно пережить вот так просто…
Понимала, что, если даже я выберусь отсюда, моя жизнь никогда не станет такой, как прежде.
Я призналась сама себе, что сломлена, телом и душой. И не знаю, смогу ли когда-нибудь собрать себя снова, склеив все те осколки разбитой и растоптанной души, которую так легко очернили и осквернили. И Талгат, и Артур…
Но если бы я только знала, что мои несчастья ещё не закончились…
Это было обычное утро — пасмурное, шёл мелкий дождь. Но как же мне хотелось ощутить эти капли на своём лице, хотелось наполнить лёгкие свежим воздухом и упасть на землю, чтобы почувствовать, наконец, свободу.
Мы не ценим такие мелочи, пока нас не накрывает какое-либо несчастье. А когда понимаем, что вот она, жизнь, совсем рядом, а мы и не обращали на неё внимание, то уже становится слишком поздно.
Я снова обедала в одиночестве и смотрела в окно, по которому стекали капли дождя…
Но когда я завершила свой обед, в комнату ко мне вошёл мужчина.
Нет, не Артур.
Это был его… охранник?
Этого человека я раньше не видела.
Наверное, в доме новый персонал.
Что стало с прежними работниками, я старалась не думать.
Если даже он их и убил, то я оплакивать никого из них не стану.
— Вас пожелал видеть Хозяин, — сказал мужчина спокойным и ничего не выражающим тоном.
— Хозяин? — переспросила его, поднимаясь с кресла.
— Хозяин не терпит ожидания. Повернитесь, — произнёс мужчина и разжал мощный кулак.
В руке он держал наручники.
Сглотнула и сделала шаг назад. Положила руки на грудь и ощутила, что я дрожу. Сильно. А ещё, мне резко стало дурно. Тошнота подкатила к горлу. И только что съеденный обед норовил оказаться снаружи.
— Нет… — прошептала сдавленным голосом, не веря своим глазам.
Неужели ад продолжается?!
— Елена Анатольевна, повторяю, повернитесь, — с нажимом проговорил мужчина.
Я всхлипнула и упала в кресло. Ноги меня просто не держали. С ужасом смотрела на наручники в руках этого мужчины и не могла даже предположить, что задумал Артур.
Тело моё стало ватным и бессильным.
Даже слова вымолвить не могла.
Ужас схватил меня за горло и душил. Сердце, казалось, сейчас взорвётся в груди, переломав рёбра.
Со мной церемониться он не стал.
Схватил за плечи, легонько тряхнул и свёл мне руки за спину. Наручники издали звонкий щелчок.
Я ничего не могла сделать.
По щекам текли слёзы. Перед глазами стояла картина мёртвого Талгата. Я тихонько скулила, понимая, что со мной сейчас что-то будут делать.
Охранник отвёл меня в кабинет Артура.
Там уже ждал сам Артур. Он сидел в кресле у камина и пил кофе. На нём был наброшен только халат — длинный и шёлковый. Яркого алого цвета. И от этого весь вид Джанабаева показался мне ещё более зловещим и опасным.
— Хозяин, ваша просьба выполнена, — отчитался охранник.
— Убирайся, — небрежно сказал Артур своему работнику. — Нас не беспокоить.
— Как пожелаете, Хозяин, — проговорил с каким-то благоговением в голосе охранник и даже поклонился.
Потом быстро ушёл.
Я осталась один на один с братом Талгата, настоящим Артуром.
Сквозь слёзы, я смотрела на него и видела поразительное сходство между братьями и так много различий.
Артур был таким же высоким, но более худым. Кожа была белой, словно его вылепили из мрамора. И мышцы. Несмотря на худобу, тело Артура был хорошо развито.
Некоторое время Джанабаев с интересом рассматривал меня.
— Подойди ближе, — велел он мне.
Меня трясло.
Я сделал несколько неуверенных шагов вперёд и остановилась.
В кабинете было очень тихо. Так тихо, что я отчётливо слышала потрескивание поленьев в камине.
Артур вдруг поднялся с кресла и взял со столика длинный и острый нож.
Перекатывая рукоятку ножа между пальцев, он медленно приблизился ко мне.
Я замерла и даже перестала дышать.
Хотела зажмуриться, чтобы не видеть перед собой такой дикий и невероятно злой взгляд чёрных глаз, но не смогла.
Я слышала, как колотится моё сердце и отдаётся набатом в моих ушах.
Артур обошёл меня кругу, рассматривая и продолжая играть с ножом.
— Не трясись, — проговорил он недовольно.
Потом остановился напротив меня и посмотрел прямо в глаза и сказал, скривив губы в насмешливой ухмылке:
— Я внимательно изучил все записи, где мой братец трахает тебя… жёнушка.
Сглотнула вязкую слюну. Меня мутило от одной только мысли, что и этот брат захочет повторить всё то, что делал со мной Артур.
— Я даже скинул все записи на флешку, чтобы иногда пересматривать, — добавил он, продолжая усмехаться.
Я закрыла глаза, не в силах дальше выносить его взгляд.
Он вдруг он резко схватил меня за горло, сжал и приподнял над полом!
Острие ножа уткнулось мне в живот.
Распахнула глаза и раскрыла рот.
Захрипела от нехватки воздуха.
Артур также резко отпустил меня и прошипел мне в лицо, практически коснувшись носом кончика моего носа:
— Я не разрешал тебе закрывать глаза, сука! Ещё раз закроешь свои глазки, и я их выколю на хер! Поняла?!
Часто закивала и просипела:
— Ддда…
— Хорошо, — улыбнулся он и похлопал меня по щеке. — Теперь давай посмотрим на тебя поближе и в деле, так сказать.
И он начал срывать с меня одежду, используя нож.
Лезвие касалось моей кожи и оставляло небольшие порезы.
Меня трясло как в лихорадке и даже начали стучать зубы.
Так страшно мне ещё не было.
Артур-Талгат меня пугал, но я никогда с ним не испытывала такого первобытного ужаса.
Этот человек имел другую ауру. И человек ли он?
Когда я была полностью обнажена, Артур снова внимательно рассмотрел меня.
Гладил спину, пробегая пальцами вдоль позвоночника. Помял мои ягодицы, словно оценивая, насколько они хороши. Шлёпнул несколько раз, вызывая у меня вскрик ужаса и недоброго предчувствия.
Потом он потискал мою грудь и довольно сказал:
— Хорошие сиськи.
Потом он снова зашёл мне за спину, схватил за затылок и заставил наклониться.
Ударил ногой по моим ногам, заставляя поставить их шире.
И вдруг его пальцы грубо проникли в моё лоно.
От неожиданности и грубости, я громко вскрикнула.
Артур засмеялся и сказал:
— Рано кричать, шлюшка. Потом поорёшь, когда мой член будет разрабатывать твою дырку.
Он поставил меня на колени, потом открыл и снял с меня наручники, и снова заговорил.
— Пока будешь жить здесь, раз уж стала моей женой. И будешь стараться делать меня счастливым, а для этого тебе всего лишь нужно служить мне, твоему Хозяину.
Он развязал пояс на халате, демонстрируя мне, что под ним ничего нет.
Огромный член был уже готов к подвигам.
И я чуть не отшатнулась, когда разглядела его размер.
Член настоящего Артура был ещё больше и толще, чем у Талгата.
Это был настоящий гигант. Гигант, который разорвёт меня на части.
— Первый урок, девочка, когда увидишь меня в распахнутом халате, то знай, что это немой приказ тебе тут же опуститься передо мной на колени и начать сосать мой х*й. Сегодня я настроен только на отсос.
Подняла на лицо Артура испуганный взгляд и выдавила из себя:
— Вы… слишком… большой… для меня…
— Соси! — прорычал он. — Я видел, как ты умело обрабатывала моего брата! А если сделаешь мне больно или мне что-то не понравится, то я вырву все твои зубы и оттрахаю твой беззубый кровавый рот!
Моргнула, понимая, что оказалась в лапах ещё более страшного монстра, чем была.
Глотая злые слёзы, обхватила ладошками огромный член и приступила к минету.
* * *
Елена
Так продолжалось три дня.
А потом этот монстр захотел большего.
Я находилась на краю пропасти и сорвалась.
В этот роковой день меня снова привели в его библиотеку.
— Хочу посмотреть, как ты будешь ласкать себя сама, Лена. Садись на диван, разводи в стороны свои красивые ножки и покажи мне красивое шоу.
Шоу?
ШОУ?!
— Да пошёл ты, больной урод, — процедила, глядя в глаза этого ненормального человека, который с лёгкостью убил брата и спокойно продолжил жить дальше. — Сам себя развлекай.
Я думала, что ненавидела Талгата, но теперь поняла, что то была не ненависть. Неприязнь, нежелание подчиняться и находиться в неволе, злость и что-то подобное.
Но вот ненависть я испытала прямо сейчас.
Развернулась, чтобы уйти, не стесняясь больше своей наготы, но Артур уйти мне не дал.
Я знала, что так и будет. И хотела его вывести из себя.
Пусть меня убьёт и закончит моё мучение.
Устала я. Так дико устала, что хочу навсегда заснуть.
Артур схватил меня и больно ударил по лицу. Кулаком.
Искры буквально посыпались из глаз. В ушах зазвенело, и боль пронзила лицо и голову.
Я упала на пол, еле слышно всхлипывая, стараясь не показать этому чудовищу, как мне больно.
Потом Артур резко поднял меня и, удерживая за руку, выше локтя, потащил к стене, которая была увешана полотнами художников, чьи работы на сегодняшний день стоят состояния.
Возле стены стояла толстая колонна. И только сейчас я заметила, что в неё был вбит массивный крюк, причем на такой высоте, что мне до него не дотянутся, если подпрыгнуть.
— Я знал, что настанет момент, когда придётся преподать тебе урок должного послушания, Лена, — проговорил этот монстр. — Не думал, что этот день настанет так скоро. Но оно к лучшему.
Я молчала, потому что понимала, молить о чём-то этого человека бесполезно. Ему чужды такие чувства как жалость и сострадание.
Даже наоборот, он получит удовольствие от того, если я буду скулить у его ног, и буду вымаливать прощение.
Артур, злобно и предвкушающе улыбаясь, застегнул на моих руках наручники. От них тянулась длинная цепочка.
Я дёргалась и вырывалась, за что получила новый удар по лицу, который был сильнее и больнее предыдущего.
Потом поднял меня, обнимая за талию одной рукой, а другой, поддерживая за ягодицы, подвесил на крюк, дёрнув за цепочку.
Я стояла на носочках лицом к колонне и тяжело дышала.
— Ты оскорбила меня, грёбанная сучка, — процедил Артур. — С Хозяином так нельзя говорить, Лена. Хозяина почитают и уважают. Понимаешь меня?
— Понимаю одно — такие как ты не должны рождаться, — произнесла тихо, морщась от саднящей боли в разбитой скуле.
Он рассмеялся и зловещим голосом произнёс:
— Думаешь, ты смелая, Лена? Как бы ни так.
Он подошёл к шкафу, что стоял недалеко от колонны и что-то вытащил оттуда.
Это была плеть с металлическим наконечником.
Мне стало страшно.
— Своими стенаниями и слезами тебе не удастся разжалобить меня. Ты будешь кричать, и молить меня о пощаде, сучка, но я не остановлюсь, пока не сдеру с тебя кожу. А потом оттрахаю тебя так, что ты даже ноги свести вместе не сможешь. Ты будешь лежать в луже собственной крови, и молить меня о прощении.
Кажется, я умру только от одних его обещаний. Моё тело сильно дрожало, и мне уже было больно, когда он подходил очень близко, и его дыхание касалось моей кожи.
— Но знаешь что, глупая девочка?
Я промолчала. Зажмурила глаза и прижалась щекой к холодной колонне.
— Лена, Лена… А я ведь очень долго отхожу от нанесённых мне обид и оскорблений. Это значит, что тебе будет очень плохо.
Я решила, что буду молчать и не издам ни единого звука, как бы больно мне ни было.
Первый удар пришёлся на спину и обжёг так, что мне показалось, будто Артур рассёк мне кожу до самой кости.
Я выгнулась и раскрыла рот в беззвучном крике. Дыхание перехватило от боли, которая пронзила всё моё тело, каждую мою клеточку, каждый мой нерв.
Хватило меня ненадолго.
После третьего удара, я закричала в голос, умоляя отпустить меня, пожалеть, остановиться…
Джанабаев был глух к моим мольбам.
Я пыталась увернуться от новых ударов плети, что обжигала меня, а острый наконечник натурально рвал мою кожу.
Я извивалась, подобно червяку, который насадили на крючок для ловли рыбы.
Мне было так больно, что на мгновение мне показалось, будто я потеряла разум, потеряла себя и как будто вылетела из тела, освободившись от боли…
Но это было всего лишь мгновение и, скорее всего, мозг попытался так защититься.
Не помогло.
А когда мой крик перешёл в рвущий глотку хрип, и я превратилась в один сплошной комок боли, Джанабаев прекратил истязание.
Он снял меня с крюка и бросил на пол.
Расстегнул наручники и отбросил их в сторону.
Пока я не понимала ничего и не осознала, что всё, бить меня больше не будут, Артур, не мешкая ни секунды, положил меня грудью на пуфик, а сам, раздвинул мои горящие от ударов ноги, пристроился сзади и резким движением проник в меня.
Я вскрикнула от новой не менее сильной боли, что пронзила меня подобно разряду тока.
— Ух! Какая же ты узкая! Твою дырку однозначно нужно сделать шире! — заметил он, не прекращая движений.
Его огромный член терзал меня. Он вколачивался в меня как одержимый, принося только боль, одну только боль.
Тот Артур, которого я знала, который оказался Талгатом, занимаясь со мной сексом, хоть и был груб, но всегда заботился о моём наслаждении. Всегда делал так, что я кричала, получая оргзам и пребывала после всего в эйфории.
Этот же был настоящим зверем, не в хорошем смысле слова.
Он трахал жёстко, больно, вколачивал в меня свой член, будто хотел пронзить насквозь и причинить ещё больше боли.
Яросто врезаясь в меня, он зарычал и схватил меня за горло, сжимая так, словно хотел меня задушить.
Обильно кончив, этот монстр с довольным рыком, отпустил горло и вытащил из меня свой член.
Потрепал меня по спутанным волосам, словно я была питомцем, а не человеком. Он вальяжно развалился в кресле. Сложил ноги на пуф, толкнув меня ногой в плечо, отчего я упала на пол и сказал:
— А теперь запоминай, сука. Ты — моя жена, о которой я никого не просил. Но раз уж так вышло, ну и х*й с тобой. Для меня, ты просто шлюха, которую трахал мой недоумок брат. Я не трахаю шлюх после кого-то, правда, находясь на цепи долгие два с половиной года, пришлось вставлять тем убожествам, что приводил ко мне Талгат.
Он открыл шкатулку, что стояла на столике рядом с ним, и достал из неё сигару.
Понюхал табак и продолжил:
— Кстати, хочу заметить, что дырочка у тебя знатная. Мне понравилось, что она такая тугая и узкая у тебя. Но ничего, я быстро её раздолбаю и расширю. Если будешь вести себя подобающе, то всё с тобой будет хорошо. Но если будешь проявлять характер, Лена…
Он склонился ко мне и схватив за волосы, оторвал мою голову от пола и процедил в лицо:
— Будешь проявлять характер, шлюшка, я тебя отдам в клуб своего друга, когда сам наиграюсь с тобой. Там тебя бросят в подвал, в комнаты, где держат шлюшек для общего пользования. Их имеют во все щели, кто хочет и когда хочет. Запомни это, поганая жёнушка. Запомни и не вы*бывайся. Зная своё место.