Елена Свительская
Звезда Гаада
Предыстория
Пятнадцать дней до новой операции. Впрочем, этот день почти истёк. Стемнело. Город ворчит тише. А я всё ещё не иду спать. Сижу под окном, прислонившись спиной к батарее. Она холодная — отопление ещё не подключили — и, вдобавок, неудобная. Дверь моей комнаты заперта, чтобы никто не вошёл: не хочу никого видеть. Будущего у меня нет. Они все — и родители, и врачи — говорят, что есть, что после этой-то операции моя жизнь наконец-то станет нормальной. А я не верю. Не жду. Не понимаю, к чему мне жить. Ничего не хочу.
Когда-то я была обычным ребёнком, бегала, прыгала… Потом врачи заметили, что моё сердце как-то странно бьётся, стали его обследовать и обнаружили, что у меня порок сердца. Тогда я не понимала серьёзности болезни, теперь я не понимаю, каково быть здоровой, возможно ли это?.. Чтобы бегать и прыгать, плавать сколько влезет, чтобы после подъёма на третий этаж сердце не начинало стучать пулемётными очередями, выматывая своим сумасшедшим ритмом?.. Чтобы после пробежки до автобуса, всего-то через дорогу и через аллею перебежать, и после этого прийти в себя менее чем через полчаса или час?..
Устав от батареи, прилегла на пол, на жёсткий ковёр. Может, продует. И пусть. Я заболею. Тогда им придётся отложить операцию, ещё будет время до повтора мучений…
Веки неожиданно сомкнулись… и я увидела сон, непохожий на те, которые снились раньше…
Маленький старый дом. На крыльце сидят мать с семилетним сыном, за ними облокотился о перила отец. Ночь ласково обнимает семью.
— А кто самый могущественный в нашей стране? — спросил мальчик, прижимаясь к материнскому плечу.
— Король, — та ласково взъерошила ему волосы.
— А король может зажечь на небе звезду?
— Нет.
— Значит, он не самый могущественный, — сурово замечает малыш и с надеждой уточняет, — А есть ли кто-нибудь, кто способен это сделать?
Некоторое время висит задумчивая тишина.
— Ну, может, те, кого зовут хранителями Равновесия… — неуверенно отвечает отец, — Но их невозможно найти по собственному желанию. Или Страж Небес… Впрочем, о нём известно ещё меньше… Или Посланник Небес… Впрочем, прежде я никогда не слышал, чтоб они создавали звёзды… А зачем тебе звезда? Мало ли их на небе?
— Достаточно.
— Значит, мир и без твоей обойдётся.
— Но мне она нужна! — выпалил мальчик и возмущённо заёрзал на ступеньке.
— Гаад, а зачем она тебе? — тихо спросила его мать.
— Всем людям что-нибудь нравится. Люди мечтают это получить, — сын недоумевал, почему ему приходится объяснять родителям такую очевидную и понятную вещь, — Взрослым нравятся деньги и положение в обществе, детям — сладости и игрушки, а мне — звёзды.
— Сын, а какой тебе будет прок от звезды, если ты её получишь? На деньги ты сможешь купить что угодно, а звезда…
— И даже звезду?
— Нет, звезду за деньги не получишь.
— Выходит, деньги не всесильны, — тоном старого мудреца вымолвил маленький мечтатель.
— Ну, кроме звезды на них ещё не купишь здоровье, счастье и любовь, — наклонившись, муж поцеловал жену в щёку.
— Тогда деньги ещё бесполезнее, чем я считал.
— Звезда так же бесполезна. Ты не унесёшь её в кармане, даже не сумеешь дотронуться до неё.
— Но она светила бы мне по ночам.
— Эка драгоценность! — фыркнул мужчина.
— Конечно, драгоценность! Кажется, будто там, наверху, пустота, холод, нет жизни, но стоит засиять оттуда звезде, как становится ясно, что жизнь есть и там, что в темноте и пустоте скрывается свет. Этого света хватит на целую вечность…
Звёзды задумчиво мерцали в выси, может, недоумённо разглядывали маленького мечтателя. Казалось, даже сама летняя ночь на время притихла, прислушалась. Ей нечасто приходилось слышать о таких желаниях.
— Кто тебе это сказал? — спросил отец удивлённо, — Что во мраке скрывается свет? Там есть только пустота, темнота и холод.
— Нет, там есть что-то ещё… Темнота не может существовать без света: ей не с кем станет играть… Вообще, чёрный здорово сочетается с белым… Но звёзды намного лучше!
Родители растерянно замолчали. Ночь недоумённо зашевелилась, зашебуршала ветром по травинкам и веткам, затем начала задумчиво перебирать листву.
— Сын, я от всей души желаю тебе вырасти и встретить взаимную любовь, — пылко сказал мужчина, — Она куда лучше всех звёзд вместе взятых, — наклонившись, он поцеловал жену в губы.
— Да, Гаад, любовь лучше всего, — счастливо выдохнула женщина несколько мгновений спустя.
— Но я хочу звезду!
- Если тебе доведётся выбирать между взаимной любовью и звездой, выбирай любовь. Тогда не прогадаешь.
— Вы знаете, что такое любовь, поэтому я вам верю, — серьёзно заметил юнец, — Однако у вас нет своей звезды, поэтому вам непонятно, каково это, иметь свою звезду. Так можете ли вы сравнивать, что из этого лучше?
— Вот упрямец! — рассердился отец, — Любовь намного ярче равнодушных звёзд!
Некоторое время все молчали.
— Было бы здорово, если бы эта ночь никогда не кончалась, — сказал Гаад мечтательно.
— Сегодня в твоей голове возникают одни только глупости, — вздохнул мужчина.
— Почему же? — обиделся мальчуган, — Замечательно, если мы всегда будем вместе, втроём разговаривать, играть и смотреть на звёзды…
— Ты бы никогда не попробовал сладостей, если бы просидел вечность на этом крыльце.
— Ну и пусть… эта ночь прекрасна…
— А вот с этим я соглашусь…
Когда проснулась, я помнила его, странный сон о мальчике, мечтавшем зажечь звезду…
Истекает четырнадцатый день… Снова вечер, и я сижу у окна. Прошлой ночью всё-таки добралась до кровати и заснула. Проснувшись, целый день думала о наивном мечтателе, который мне приснился. Мне было интересно, как сложилась жизнь этого мальчишки. А, впрочем, легко догадаться: он потерял свою мечту. Рано или поздно, вот что интересно. Зажечь звезду… сегодня на небе много звёзд. И я впервые задумалась: а может ли там появиться моя звезда? Разумеется, это бред. Ну, пока в моём мире этому не научились. Может, через несколько десятилетий или веков захотят, выучатся. Тогда, когда нас будет слишком много… Да нас и так достаточно. А что я для этого огромного мира? Для всей вселенной? Наверное, я — песчинка, а может ещё меньше…
Улеглась на ковёр, заложила руки под голову. А вот если б я смогла зажечь звезду… Мне было бы приятно. И всё равно, заметят ли другие, поймут ли, кто это сделал?
И незаметно для себя уснула. Поутру досадовала, что так и не увидела продолжения того сна. Забавно, они ж не продолжаются! На что вообще всякие странные надежды, желания и мечты? Если бы мы не умели мечтать — жили бы спокойно. Только… Наверное, это уже были бы не мы.
Двенадцать дней до операции. Я до сих пор думаю о том странном мальчишке. О предстоящем думать не хочется, о чём-то другом — тоже. Вот бы увидеть продолженье! Или всё сначала!
Девять дней. Каждый вечер я ложусь рано, надеясь, что мне приснится именно он. Знаю, это глупо. Но всё же есть хоть какая-то надежда. Да и мысли нужно занять: превосходно помню подготовку к прежним операциям или лечением, как их называли, как лежала на твёрдом и неудобном столе… все их действия до того, как мне позволяли уснуть. Хоть они и вкалывали мне обезболивающее… Ох, лучше бы ничего из этого не помнить! Но это повторится. Мне этого не избежать.
Шесть дней. Три ночи спала у окна на коврике. Надеялась, хоть это поможет увидеть необычный сон.
Пять дней. Надежда угасла. Но я всё ещё во что-то верю.
Четыре дня. Очередной вечер. На небе нет звёзд. О, если есть в этом мире бог или боги, молю: покажите мне сон о нём, о том мальчишке с необыкновенной мечтой!
Три дня до операции. Начиная с пробуждения и до отхода ко сну, я думала только о том, как бы узнать о дальнейшей судьбе Гаада и его мечты. Эти думы отвлекали меня от приближающейся операции, от страха перед очередным испытанием. Какое же счастье, что мне это приснилось! Ожидание прежних было поистине непереносимым!..
Два дня до операции. Завтра в больницу. Я переживаю так сильно, что уже не могу думать ни о том, чтоб зажечь звезду, ни о том, чтоб кому-нибудь чем-нибудь помочь. Мне бы поесть — перед операцией точно не дадут, но мне ни куска не запихнуть в себя. Вещи падают из рук. Настроение… лучше промолчу о степени его испорченности.
День до операции. Я опять легла в больницу. Как не хотела сюда возвращаться, кто бы знал! А удастся ли врачам меня вылечить на этот раз? Смогу ли когда-нибудь жить обычной жизнью? Я так этого хочу! Я подавлена. Растеряна. Такая жалкая и слабая. Всё, что есть в моей жизни интересного — это тот странный сон о Гааде. О, если бы я могла ему помочь! Да и не только ему — всему тому миру! Но как?..
Почему-то совсем не сомневаюсь, что всё это происходило на самом деле. Конечно же, не у нас, не в моей стране, не в моей эпохе, вообще в другом мире. Почему так в этом уверена? Не понимаю. Это идёт из глубины моей души. Мне так хочется чем-то помочь Гааду! Сотворить звезду вместе с ним! Но разве я смогу что-то для этого сделать? Я даже свою жизнь изменить не могу! Даже самую её малость! Вообще ничего не могу! Как ненавижу себя за это!
Ненависть… к себе самой… последние несколько лет, прошедшие с того злосчастного года, когда у меня обнаружили эту врождённую болезнь, я в основном только и делаю, что ненавижу себя. Спрашивается, за что? Я ведь родилась такой. Это не было моим выбором… Будь у меня до рождения выбор — родилась бы здоровой! Я устала. Сильно устала. До крика. Я в отчаянии! Очень сильно желаю хоть что-нибудь изменить! Конечно, я никогда не смогу зажечь ни единой звезды в небе… а будь у меня выбор: то зажгла бы. И она светила бы мне во тьме ночной! Она успокаивала бы меня своим мерцанием, завораживала своей красотой. И пусть это не моя мечта… что значит, не моя? Теперь и я этого желаю.
И вот я опять лежала на этом неприятном и жёстком столе. Видела часть операционной, готовящихся врачей. Я пыталась подумать о чём-то, хотя бы о Гааде, но не могла. Страх сковал меня. А бежать поздно. Да и нужно ли? Что будет, если я убегу? Опять повторится то, чего так боялась — моя неполная и пресная жизнь.
Признаюсь, после прежней операции мне даже хотелось оборвать свою жизнь, только бы не лечиться. Не, по правде говоря, я бы никогда на такое не решилась. Я жуткая трусиха и страшно не люблю вид крови. А вот и надо мной проносят шприц с чем-то красным, толстый такой шприц. Наверное, это они из меня выкачали… какое счастье, что мне не видно, чего там с моим телом делают!
То, что на сей раз мне позволили дойти до операционной самой, меня немного порадовало. Ну, нездоровая, но не настолько же, чтоб на каталке возить. А ещё я пела… для меня это настоящий подвиг: идти в операционную на своих двоих и петь! М-да, для спасения чьего-то мира я не гожусь… Размечталась, никто тебе такой возможности и не даст. И мир твой — единственный мир во вселенной. А я бы предпочла какой-нибудь магический. Техника меня не интересует. И чтоб там были люди. С бездушными существами общаться не хочу. Пожалуй, у меня богатая фантазия. И странные идеи. А уж какие впечатляющие мечты! Наверное, из меня и Гаада получилась бы отличная пара. Кто знает, может, нам удалось бы перевернуть какой-нибудь мир, в котором собрались вдвоём? К счастью для наших миров, мы с ним никогда не встретимся. А жаль.
Эх, сумей б я оказаться там же, где и он, ну разве изменила что-нибудь? Вообще, кому нужна такая странная миссия, как я? Ведь их Посланники — миссии. Или я не так поняла? Нет, ну, в самом деле, что за странный человек я! Всего-то увидела несколько снов и сколько всего надумала.
Изведя меня подготовкой к операции, врачи начали…
После долгих пыток наконец-то дали мне уснуть…
Часть 1.1
И упаси нас, Небо, от всяческого Блага!
Молитва Белика
Прежде чем открыть глаза, я почувствовала, что операционный стол подо мной как-то изменился. Стал ещё более неудобным, что ли. И нечто пушистое вскочило мне на ногу. Пушистое? Вскочило?! Я б сама от ужаса распахнула веки и села, но ум сказал: вот ты сядешь — и все их приборы дёрнутся, а уж что после этого станет с твоим многострадальным телом… Потому просто распахну веки и взгляну на…
Меня окружали сосновые деревья…
Не удержавшись, резко села. Белка соскочила с моей ноги, вскарабкалась на ближайшее дерево.
Вокруг лес… сосновый, с редкими вкраплениями лиственных деревьев. Ощупала себя, осмотрела места, где мне дырявили вены или артерии. Тело целое. Ещё на мне какая-то одежда появилась. Захотелось закричать от страха. Но здравый ум многозначительно предупредил: вдруг мне станет ещё хуже, когда кто-нибудь прибежит? Потому предусмотрительно решила помолчать, да и вообще оглядеться. Кстати, а что на мне надето?
Хм, платье и сандалии. Платье почти до земли, ворот у шеи. Покрой не обтягивает фигуру, а очень сдержанно сообщает о её очертаниях. Хотя талия подчёркнута. Цвет платья какой-то неопределённый. Ну, назовём его серым. Пожалуй, и к лучшему, что такой фасон. Не люблю свою фигуру. Ежели я по-своему красива, то это какой-то греческий тип красоты. Полные бёдра, увы, не плоский живот… Вот что значит девушка! Оказалась непонятно как в неизвестно каком лесу и первым делом отмечает, какое на ней платье и как оно на ней сидит! Кстати, а как я тут очутилась? Точно помню, что до этого была операция. Ой, а вдруг это — тот свет?!
Ущипнула себя за ногу. Больно. По описаниям, я жива и не сплю. Но все те, кто описывали тот свет, были живы и, следовательно, откуда им знать, что будет там? Главное, не паниковать. Подумать спокойно, кто и за что мог так надо мной подшутить. Враги есть? Нет. Недоброжелатели? Отсутствуют. Ну, может, были, но не представились. Секундочку. Милая, а твоё тело подозрительно целое! Перемещение во времени? Перенос в другой мир? Кстати, я ж так этого хотела… Больше не хочу. Верните меня назад!
Но никто меня перемещать не спешил. Подождав с четверть часа, ощутила голод. Где бы ни оказалась, периодически мне необходимо кушать. Однако это подлинное свинство с чьей-то стороны, если меня, мессию, сюда перетащили и толком не встретили. Или это к лучшему? Чего им там нужно от меня, мне не известно. И, вообще, вдруг я — не мессия? В книжках и фильмах бывает, что просто так кто-то куда-то перемещается. И, ежели чего-то и добивается, то исключительно своими усилиями. Но если я этому миру нужна, то подло обо мне не позаботиться. Вот протяну ноги от голода, как они без меня-то обойдутся? У меня, похоже, имеется мания величия. Но как мне быть? Как вернуться к себе? Вроде бы во всех известных мне историях или в части из них, можно было найти выход из чужого мира. Эх, не было у бабы проблем, да купила порося…
Уныло двинулась через лес. Надеюсь, в конце концов куда-нибудь выйду. Постараюсь не думать над вопросами типа: «А мне точно туда нужно?» и «Как бы тут не пропасть». Помру, так виноваты будут те, кому я понадобилась: могли бы и встретить. Так, нужно заткнуть свою манию величия.
К своему удивлению, я довольно-таки скоро вышла на какую-то дорогу. И впереди разглядела двухэтажное здание. С его стороны плыл запах жарящегося мяса и… что за божественный аромат? Неужели, хлеб пекут? Тот, настоящий, который ели мои прабабушки и прадедушки в сёлах? И наверняка он тут не бесплатный. Карманы у моего платья имеются? Да. А в них монеты есть?
Вытягиваю кожаный мешочек, стянутый верёвкой. Заглядываю внутрь. Почти все монеты — серебряные, есть медные и даже золотые. Убираю кошель — так, наверное, это называется — и довольно направляюсь к зданию. И почти у самого его порога запоздало понимаю, что могу и не понять местной речи. Ладно, хоть проверю.
Войдя, оказалась в небольшом помещении, со стойкой, столами и лавками. За стойкой скучал какой-то мужик. За столом сидели два молодых парня. Вау, у них ножны с настоящими мечами! Стой. А стоит ли мне этому радоваться?.. Но на их тарелках так аппетитно пахнет похлёбка…
Парни обернулись ко мне. Под их недовольными взглядами мне стало неуютно. Желание доказать, что я — мессия и на меня нельзя так смотреть, и желание, чтоб меня приняли за свою, местную, обычную, сцепились во мне разъярёнными кошками. Второе быстро ободрало шерсть с первого и стало победителем в этой нешуточной схватке.