И судя по довольному лицу папы, у них для нас были хорошие новости.
Глава пятьдесят девятая. Варя
–Мне кажется, это плохая идея, – меня всю трясёт от страха, потому что пришедшая Егору в голову идея действительно плохая. Очень плохая. Я не уверена, что наша квартира выживет после подобного.
–Да ладно тебе, – сам Минин не паникует совершенно. Он уверен в себе и в гениальности всех своих идей. – Встретить Новый год всей нашей большой семьёй, что может быть лучше?
У меня не накрашены ногти, потому что я нервно грызу их уже третий день. Мышцы сводит от страха, в голове стучит уверенность: всё пройдёт очень-очень плохо. И единственное, что не даёт мне окончательно пасть духом: безмятежность Егора.
Он спокоен, он расслаблен, он в ожидании чуда. И лучше этому чуду прийти самому, потому что иначе Минин отправится на его поиски, и тогда у чуда не останется никаких шансов на спасение.
–Всё что угодно будет лучше этой глупой затеи, – говорю честно, стоя на полу, пока забравшийся на спинку кресла Егор вешает серебряные колокольчики на занавеску под самым потолком.
Мы вернулись из Германии несколько дней назад. Радостные, с результатами анализов из трёх больниц, с верой в лучшее и улыбками до ушей, мы несколько удивились, увидев в календаре скорое приближение самого волшебного праздника в году.
За день скупили невероятное множество украшений и превратили наш дом в главное отделение Дедушки Мороза в нашем городе.
Вечером Егор притащил самую настоящую ёлку, большую и пушистую. И так и не признался, где он её нашёл, потому что на всех уличных ярмарках продают только маленькие росточки и пушистые веточки.
Количество гирлянд в доме увеличилось практически в два раза, теперь они были даже под потолком в коридоре – не очень яркие, белые, в форме снежинок.
Повсюду висела мишура и фигурные стеклянные игрушки, ради которых мы заглянули в каждый магазин, потому что Егор решил, что мы обязательно должны накупить игрушек «как раньше были», чтобы до наших детей дошли не пластмассовые шарики, а вот эта красота.
Холодильник, морозилка и почти все полки оказались забиты продуктами. Вот именно тогда, стоя на пороге кухни, грызя яблоко и наблюдая за тем, как Егор прячет на нижних полках баночки консервированной кукурузы, я и спросила:
–Зачем нам столько всего?
А он выпрямился, сияюще улыбнулся мне и выдал:
–Давай позовём на праздник наши семьи? Твоих и моих родителей.
Именно тогда я впервые заподозрила у него серьёзные проблемы с головой.
–Нет, – говорила я ему, – это плохая идея. Мои родители разругались, твои ещё не помирились. Лучше не провоцировать никого из них.
Думаете, он меня послушал? Нет. С уверенностью в том, что это хорошая идея, Егор позвонил сначала своим, потом моим.
Поэтому сейчас наш дом пропах сладким жареным мясом и булочками. В гостиной накрыт большой стол на шестерых, но про неожиданных гостей я тоже не забыла, так что, если кто-нибудь решит привести с собой ещё кого-то, мы будем готовы.
Даже несколько «лишних» подарков под ёлкой есть.
А ещё у нас появилось четыре надувных матраса, куча подушек, одеялья и постельное бельё на случай, если все они решат остаться на ночь.
Пока мы покупали всё это, в голову Егора пришла ещё одна мысль:
–Нужен дом.
Сначала я не поняла, о чём он, а потом увидела, как Егор, сидя за кухонным столом, просматривает продающиеся участки с уже готовыми домами.
–Ты... хочешь купить дом?
–Хочу, чтобы у наших детей было много свободного места, – просто ответил Егор, поцеловал меня в щеку и вернулся к своему занятию.
Нам ещё предстоит поговорить об этом, но не сегодня.
Родители Егора приехали первыми. Радостные и красивые, с подарками, которые мужчины ушли прятать под ёлку, пока мы утопали на кухню. У меня уже почти всё было готово, осталось лишь несколько мелочей, с которыми мама Егора охотно согласилась помочь.
Мой папа позвонил в дверь через час, в восемь вечера. Обменялся рукопожатиями с мужчинами, сделал комплимент Вере Анатольевне, крепко обнял меня и шепнул на самое ухо так, чтобы услышала только я:
–Мама собирается чудить. Могу сделать так, что она не приедет.
Старательно создаваемые нами праздник прямо на глазах дал большую трещину. Немного отпустившая тревога опять хватает меня за горло, страх снова сковывает всё тело.
Я не хочу, чтобы всё закончилось плохо. Не хочу, чтобы после окончания праздника никто не хотел о нём вспоминать, потому что моя мама всё испортила.
Она ещё даже не появилась, а я уже не хочу её видеть.
Хочу попросить папу сделать всё возможное, чтобы она не появлялась, но... Не могу. Не потому, что она моя мама или я верю в её порядочность.
Причина в Егоре. Он хотел дать всем нам шанс начать всё заново. Он хотел устроить полноценный семейный праздник. Со всей семьёй.
Кажется, мама в любом случае всё испортит. Придёт она или нет. Но, если подумать, от не пришедшей её вреда будет меньше...
–Нет, – тихо отвечаю я папе, – не трогай её. Пусть приезжает.
–Зря, – только и говорит он.
И оказывается прав.
Мама появляется в десять.
Вера Анатольевна увлекла меня разговорами на кухне, Егор показывал отцам варианты понравившихся ему домов и внимательно слушал все советы, которые ему давали.
Звонок в дверь оборвал все разговоры.
Глава шестидесятая. Егор
Пока убираю ноут с колен и обхожу стол, Варя уже успевает выйти с кухни и открыть дверь, поэтому картина мне предстаёт та ещё: стремительно бледнеющая Варюшка и уже печально мне знакомый придурок прямо перед ней.
Какого хера тут забыл Пашенька?
Я не успеваю спросить об этом, потому что причина его появления толкает мужика в спину и заваливается через порог нашей квартиры.
Паша летит на испуганную Варю, и я лишь в последний момент успеваю дёрнуть её себе за спину.
Их пришло трое. Варина мама, тот мужик, которого мы видели с ней в том кафе, и, собственно, сам Паша. Что здесь забыли последние два мне так и не понятно.
–Здравствуйте, дети! – Громко здоровается мама Вари, скидывает меховое пальто на руки своего сопровождающего и несётся на мою очаровашку, которая тут же сама ныряет обратно мне за спину, вынуждая тем самым мать стопорнуть и обратить внимание на меня.
–Добрый вечер, – здороваюсь на правах самого не пугливого.
Женщина окидывает меня цепким взглядом с головы до ног, делает какие-то странные выводы в своей крашенной головушке, вздёргивает подбородок и улыбается с явным превосходством.
–Егор? – Полувопросительное уточнение таким тоном, что мне сразу можно собирать вещички и проваливать, освобождая дорогу, судя по всему, придурку, что мнётся на входе. – Наслышана о вас.
–Да я даже не сомневался, – улыбаюсь дружелюбно, вытягиваю Варю из укрытия и свойски обнимаю за место, что когда-то было талией, но пало в неравном бою с нашими детьми.
Неприятности нужно встречать лицом к лицу с улыбкой от уха до уха, чтобы они сразу понимали: им тут ловить нечего.
Варина мама кривится мне в ответ и идёт в глубь квартиры, из которой выглядывают и остальные любопытные гости.
Мы обмениваемся рукопожатиями с Константином Сергеевичем, который тут же просит называть его просто Костей, и он идёт следом за Вариной мамой.
И в итоге в коридоре остаёмся мы втроём: я, прижимающаяся ко мне Варя и мрачно-недовольный Паша.
Он не пытается идти на контакт или хотя бы выглядеть дружелюбным, и просто как дебил переводит взгляд с Вари на мою руку у неё на талии.
Можно просто уйти и утянуть очаровашку за собой, но я уверен: Паше есть, что сказать. И он не выдержит примерно вот уже сейчас...
И он реально не выдерживает.
–Быстро же ты мне замену нашла, – плюёт ядовито, криво улыбаясь.
Звучит настолько бредово, что даже Варя не может остаться безучастной.
–Тебе... замену? – Переспрашивает она удивлённо.
Паша с превосходством улыбается ей, переводит взгляд на меня и уже с большей уверенностью, чем до этого, говорит:
–Подобрал пузатую, так думаешь, тебе её папаня теперь ноги лизать будет? Мечтай, придурок! Я перед ним полгода выстеливался, а в итоге получил какое-то жалкое предприятие и квартирку в дерьмовом районе.
Варя издаёт тихий судорожный выдох и поверх моего плеча косит в сторону гостиной, где собрались все наши гости.
Меньше всего я думал о том, чтобы «выстеливаться» перед Вариным папандром. Не в такой я финансовой заднице, чтобы переступать через свою гордость и бросаться кому-то в ноги, пусть это даже сам Ермаков.
–Ты больной, – можно бесконечно долго спорить с идиотом, который уверен, что делает то же самое. – Или затыкаешься и ведёшь себя нормально, или проваливай с нашего семейного праздника.
–Егор, – тихо зовёт Варя, но не столько осуждающе или укоризненно, сколько устало. Ещё и тихо вздыхает, и на Пашу старается вообще не смотреть.
–Я Ермакова не потеряю, – хмыкает он и прёт мимо нас в гостиную, намеренно задевая меня плечом. Один бы я увернулся, с Варей в обнимку не получилось.
–Не обращай на него внимания, – тихо не советует, а просто просит она. – Если ещё и мы с тобой будем пытаться всё испортить, то это точно будет самый ужасный праздник.
Хочу сказать ей, что он и так уже получается таким себе, но вижу её умоляющий взгляд и просто молчу.
–Всё будет хорошо, – слова, так нужные Варе сейчас.
Наклоняюсь, целую её подавшиеся навстречу губы и только после этого веду в гостиную.
Сейчас всем нам будет крайне весело.
Глава шестьдесят первая. Варя
Всё проходит довольно мирно.
Первый час все просто сидят и разговаривают, хоть и, как мне кажется, атмосфера накалена. Вера Анатольевна из всех присутствующих мне нравится больше всех: со всеми вежливая и учтивая, она улыбалась и сглаживала любые углы, причём получалось у неё легко и непринужденно. И в какой-то момент я просто поняла, что сижу рядом с ней и не имею никакого желания уходить.
Вокруг этой женщины словно купол из доброты и мягкости, сквозь который не прорвётся ни один дурной помысел.
Она просто потрясающий человек.
А потом папа встаёт и выходит покурить. И на это ровным счётом никто не обращает внимания, но через несколько минут у Паши звонит телефон. Он роняет взгляд на экран, явно не собираясь отвечать, но вдруг напрягается и заметно бледнеет. Глухо извиняется, поднимается и на негнущихся ногах выходит вначале из гостиной, а затем и из квартиры.
Через две минуты возвращается папа, ещё через три – бледный Паша. Не глядя ни на кого, он извиняется и говорит, что ему срочно нужно уйти. И действительно уходит, никому ничего не объяснив. Константин Сергеевич идёт следом за ним в коридор, но, видимо, узнать ничего так и не получается, потому что возвращается он растерянный и удивлённый.
Это всё выглядит очень подозрительно, и когда я бросаю на папу вопросительный взгляд, он выразительно дёргает бровями и заговорщически подмигивает мне, не оставляя сомнений: он что-то сделал. Выгнал Пашу.
Новый год мы встречаем почти хорошо. Никто ничего не портит, никто ни с кем не ругается, и все улыбаются искренне, когда по телевизору звучит бой курантов.
За окном гремят салюты, у меня в руках персиковый сок, рядом сидит постоянно дотрагивающийся до меня Егор, а в животе толкаются наши с ним дети. Совершенно здоровые. Целых двое.
Наверно, это самая чудесная ночь из всех, что когда-либо у меня были.
Наши гости начинают собираться по домам ближе к четырём утра. Мы с Егором пытаемся уговорить их остаться на ночь у нас, но все отказываются.
Мама с Константином Сергеевичем уезжают первыми.
Папа вызывает такси, но уезжает почему-то вместе с родителями Егора. Мужчины сдружились и решили продолжить знакомство за каким-то фирменным мясом Дениса Юрьевича, к которому папа обещал подобрать бутылочку чего-то старого и дорогого.
А у оставшихся нас сил хватает только на то, чтобы доползти до постели и уснуть. Эта посиделка морально измотала нас обоих. Надеюсь, все последующие будут проходить легче.
Но в ту ночь я и подумать не могла о том, что всем нам придётся встретиться уже через две недели.
А всё потому, что Егор купил дом.
Недалеко от города, два просторных этажа, гараж и очаровательный белый заборчик вокруг. На самом деле мы купили его через неделю после Нового года, ещё неделю перевозили в него мебель и вещи, обустраивались и обживались. И родители должны были приехать только в конце января, но почему-то решили навестить нас именно сейчас.
Девятое января становится для нас памятной датой: днём, когда мы купили наш дом. Наш маленький островок безопасности и спокойствия. Конечно, над ним ещё предстоит потрудиться, чтобы превратить это место в действительно уютный дом, но я люблю его уже сейчас.
И Егор – тоже.
Следующая памятная дата выпадает на пятнадцатое января – это день нашей долгожданной свадьбы.
Мы просто оставляем заявление в ЗАГСе, Егор тут же звонит кому-то и нам мгновенно назначают дату.
Я хотела что-то скромное и тихое, только для семьи, но папа и Денис Юрьевич впёрлись и наотрез отказались «участвовать в этом безобразии». И настояли на празднике размахом чуть ли не на весь город.
И ничего бы у них не получилось, потому что мы с Егором отнеслись к этой затее со здоровым скепсисом, и участвовать в принципе отказывались, но тут в дело вмешалась Вера Анатольевна...
Удивительная женщина, просто удивительная!
Она достала для меня платье из каких-то жутко дорогих и невероятно приятных на ощупь тканей, расшитых кружевом и бисером.
Она нашла для нас организатора – молодую белокурую девушку с энергетиком в венах вместо крови.
И вдвоём они сотворили что-то безобразно-потрясающее.
У нас на свадьбу был снят в аренду самый дорогой ресторан города. Большой белый лимузин в цветах и лентах. Много важных гостей из нашего города, нашей страны и даже других стран. На свадьбе дочери самого Ермакова захотели побывать чуть ли не все.
А ещё было телевиденье, вот только этих ребят никто не звал, поэтому папа довольно быстро и не очень законно от них избавился. Но, к счастью, никто не пострадал.
Наша свадьба длилась три дня. Мало кто знает, но мы с Егором ускользнули в самый первый вечер.
А четырнадцатого марта... нет, это стало не просто памятной датой. Это стало маленьким чудом. Двойным чудом.
У нас родились две прелестные крохи. Нина и Илья. Сначала Егор сказал, что это очень странные имена, но потом, когда мы пытались выбрать другие, первым начал их так называть.
В итоге Нина Егоровна Минина и Илья Егорович Минин официально стали членами нашей семьи. Очаровательными маленькими членами семьи.
Эпилог. Егор
Четыре года спустя
–Нина, пожалуйста, не кусай Егора! Егор, не трогай волосы сестры! Так... Дети! Я сейчас уйду без вас!
Серьёзные интонации и ультиматумная форма построения предложения иногда срабатывали... а иногда нет.
На секунду все звуки стихают и дом погружается в звенящую тишину, чтобы мгновение спустя наполниться пронзительным детским:
–Не-е-ет! – И топотом маленьких ножек, рванувших ко мне.
Быть отцом-одиночкой двух маленьких детей – полный отстой. Даже если этот опыт длится всего неделю, пока их мама и твоя чудесная жена страдает в роддоме. Это Варя сказала, что она там страдала, производя на свет ещё одну красавицу в нашу семью, но у меня имеются серьёзные подозрения в том, что она там нагло отдыхает без всех нас, наслаждаясь тишиной и возможностью ничего не делать.
Два маленьких урагана приносятся с лестницы и почти одновременно врезаются каждый мне в ногу. Они маленькие и слабые, и чуть не роняют меня, здоровенного мужика, на лопатки.
На Нине маленькое белое платье с пышной юбкой до колен. Это красивое платье, и на ней оно смотрится просто потрясающе, как на маленькой фее, но у него есть один большой минус: ленты. Две ленты, что каким-то образом должны были завязываться у неё на талии, но в итоге дети обмотались ими и теперь не могли отойти друг от друга.