— Я люблю в глаза правду говорить. Если идиот, не постесняюсь озвучить. А он услужливый. Вечно под начальство стелился. Зато своих подчиненных не жалел. Но реляции выходили красивые. Считайте, вам повезло, под его командой служить не доведется.
— Потому и любил?
— Надеюсь, больше не увидимся. Это порт. Куда бы ни отправили, в четвертом полку нам не служить.
— Военная пристань, — сказал замыкающий ихпятерки. Худой, смутно знакомый парень. Из последнего выпуска, но не их рота. — Галеры. Я — Чимпай.
— На восток? — спросил Феликс.
— Вот нашей могучей кучки только и не хватает для наведения порядка, — пробормотал Крей. — Нет, горело бы где-то всерьез, подняли бы полк. Минимум батальон. Чем-то здесь иным пахнет.
— Марш! — рявкнул сержант, получивший объяснения у моряков.
Колонна двинулась мимо снующих туда-сюда людей с грузами и без. Прошагали по прямой минут десять и уперлись в берег моря.
— Одна, — многозначительно произнес ветеран. — И дай нам счастье, чтобы народу не прибавилось.
— Это почему? — заинтересовался худой.
— Ты что, не видишь? — снисходительно объяснил Крей, — на этом корыте экипажа две с половиной сотни, да еще пассажиры. Приличных в каюты заселят, а нам где сидеть?
Все дружно уставились на стоящее судно. Метров пятьдесят в длину, пять-шесть в ширину. Две мачты, одна, поменьше, впереди, другая где-то посредине. Штук тридцать скамеек, на которых располагались прикованные гребцы. На носу тяжелое орудие и еще два поменьше. Где должны размещаться прибывшие, совершенно непонятно. Там и без них ступить особо некуда.
— Опа, — сказал Крей еле слышно.
Феликс проследил за его взглядом. Из кареты вышла девушка в монашеском одеянии и направилась к трапу. За ней, вопреки обязательному аскетическому образу жизни, парочка слуг волокла сумки с вещами. Судя по виду, не из легких. Торчащие у галеры люди встрепенулись. Один подал руку девушке. Та приняла, поднимаясь на низкий борт.
— Я ее знаю, — пояснил Крей, поглаживая задумчиво ус. — Не лично, конечно. Приходилось видеть во время караулов. Особа, приближенная к императорской дочери. То ли близкая подруга, то ли доверенное лицо. Могла и расстараться будущая императрица для своего человека, отправляя нас.
— Сопровождаем?
— И куда?
— Домой, например.
— В наше время лучше уж сидеть во дворце.
Тор хохотнул.
— Теперь-то уж точно, — ничуть не смущаясь, заверил Крей. — Второй высадки не случится.
— А это, видать, сама императрица, — хихикнул Чимпай.
Видимо, попрощавшись, в их сторону широким энергичным шагом двигалась светловолосая девица в одежде ремесленника и с плащом из дорогущего материала с золотыми вышивками. За ее спиной и по бокам следовало четверо вооруженных людей с гербами Годраса.
— Та маленькая и смуглая, — покровительственно сказал Крей. — Не мели ерунды.
— А мы во дворец так и не попали, — вздохнул кто-то за спиной.
— Зато в бою побывали! — гордо провозгласил Тор.
Девица достигла строя, прошествовала мимо, в упор не замечая стоящих и их жадных взглядов. Продемонстрировала всем знакомую эмблему на плаще — красный крест. Внезапно затормозила и остановилась. Охранники дернулись, но возражать не посмели. Медленно, глядя в лица, прошла вдоль шеренги. Сержант дернулся навстречу, но ему что-то быстро сказал телохранитель, и он застыл.
— Кто из вас Куш? — решила выяснить странная девица.
— Отвечать! — рыкнул Дюби, повергнув легионеров в изумление. Посторонним, тем более гражданским, редко позволялось что-то требовать. Командиры и превышение власти, вроде очищенных карманов у шпаков, предпочитали не замечать и посылали жалобщиков в известном извращенцам направлении. А тут такое…
— Я, — с заметной задержкой ответил разыскиваемый.
— Выйти из строя! — приказал командир.
Она внимательно осмотрела с ног до головы застывшего рядового и сама себе кивнула.
— Этого я забираю.
— То есть как? — изумился сержант.
— Подозрение на тиф.
— Что происходит? — изумился Крей.
— Чего? — не менее ошарашенно воскликнул Куш.
— Вон, — тыкая пальцем куда-то в район шеи, холодно поставила она в известность. — Пятно. Первая стадия.
— Где? — уставился на кожу подчиненного сержант. — Ничего не вижу.
— Это, — заявил внушительно один из сопровождающих с гербами, — личный лекарь Акбара Годраса.
«А, — мелькнула догадка у Феликса, наконец сопоставившего происходящее с более ранними событиями. — Неужели? Тогда многое получает простейшее объяснение. Не зря Навсара забрали из общего госпиталя и передали в ее веденье. Так и не смогли навестить вторично, в другой колонне раненого везли. Кто-то настучал про его слова. И как бы не тот самый кирасир, как бишь его кличут. Ничего удивительного. Первое событие сбылось. Значит, может польза выйти немалая от нашего приятеля для Годрасов. Но это означает еще кое-что. Нашу судьбу. И если она знает, то реакция показательная. Мы идем на север. Зачем, дело другое. Накрылось мое прежнее назначение, ну и ладно. Все равно изменить ничего не выйдет. Разве только лекарше потребуется второй легионер».
— Думаешь, лучше меня разбираешься в инфекционных болезнях? — спросила девица с отчетливой насмешкой.
— Никак нет, — замотал головой не знающий, как поступить, командир. Но тогда, — осенило его, — надо всех осмотреть! Вдруг не он один! Вдруг еще есть больные, и их нужно в карантин!
Очень похоже, ему тоже не особо хотелось на галеру.
— Так я уже внимательно проверила, — снисходительно пояснила гостья. — Остальные здоровы и готовы к полноценной службе.
Происходящее для любого зрителя граничило с издевательством.
— Ты тоже подумал про Навсара? — пихнув Феликса локтем в бок, прошептал Тор.
— Кушу точно хуже не будет.
— Ногу ломать не придется.
— За мной, — бросила лекарка, не дожидаясь возражений, повернулась, аж плащ взметнулся, и двинулась к выходу из порта.
Телохранители синхронно тронулись, не забыв подпихнуть Куша в том же направлении.
— И что это было? — спросил Крей. — Баба-то эта — будущая жена Акбара. Все слышали. Зачем ей сдался какой-то черненький легионер?
— Потом объясню, — прошептал на ухо Феликс. — Не при всех.
— Ну, — не успели легионеры присесть и дождаться отплытия, бодро сказал приблизившейся человек в простой, но добротной одежде не на показ со все тем же косым крестом, красноречиво говорящим о гильдии, — к вашим услугам, парни. — На что жалуемся?
В ответ прозвучало озадаченное нечленораздельное бурчание сержанта. Начальство находилось в растерянности и желало знать, кто он есть и за какой надобностью прицепился. Соответственно, недоумевающие подчиненные, заподозрившие не то продолжение странного происшествия, не то тонкое издевательство, с интересом прислушались.
Обычно к лекарю приходилось идти и немало платить, если тот, конечно, не был специально прикреплен к полку. Однако чаще обходились уровнем военного целителя. Ранг пониже, зато специалист по ранам и прочим переломам с травмами. А чтобы лекарь сам заявился, такого не мог вспомнить никто.
— Объясняю, — видимо, сообразив, в чем дело, сказал мужчина, — вас послали сопровождать экспедицию в горы на севере, аж до самой Ямы.
Тор пихнул локтем Феликса, а тот мысленно себя похвалил за правильную догадку. Все-таки не ошибся.
— Кажись, не светит тебе Почтовое ведомство в ближайшее время, — прошептал приятель.
На самом деле, очень похоже, что шансы попасть туда уменьшились до нуля, и Тор о том прекрасно знал. Просто лишний раз не хотел напоминать. Прежнего уже не восстановить. Раскидали по разным подразделениям, и потери высокие. Значит, начнут дырки затыкать наличным составом. Скорее всего, это и произошло с их взводом. Но любопытно, что пророчество сбывалось. А лично ему ничего плохого оно не обещало.
— Соответственно, больные или физически немощные, — продолжил лекарь и выразительно посмотрел на солдат, у многих были повязки. Тяжелораненых не имелось, но, прежде чем замирились, пострадали от Акбаровых атак и пушек многие, — не выдержат и будут обузой. Выходит, моя задача проследить, чтобы к высадке все были в порядке.
— А, — глубокомысленно воскликнул сержант. — Тогда конечно. Когда желаете приступить?
— А по очереди.
— Как по росту стояли, — приказал Дюби, — так и подходим к господину лекарю, — тон его неуловимо быстро изменился и стал привычно раскатистым.
— А сам, сержант? — удивился лекарь.
— А я и так здоров.
— В первый раз подходит для осмотра каждый, — твердо заявил неожиданно объявившийся специалист. — В конце концов, занятие и для меня, и для вас. Ну?
— Чего? — не понял сержант.
— Раздевайся. И не волнуйтесь, парни, — сказал он, обращаясь уже ко всем. — По негласной квалификации я вхожу в империи в первую десятку не магов, занимающихся лечением и хирургией. Если что, отрезаю быстро и профессионально, не заморачиваясь уговорами.
— Чтоб у него язык отсох, — пробурчал Крей рядом, — нашел повод шутки шутить. Человек, чья профессия — война, не имеет права просить милостыню. Он должен умереть в миг славы.
— Как Халдун, — подтвердил Тор. — В бою за знамя.
«Ну да, — подумал Феликс. — Предел мечтаний. Добиться успеха и погибнуть, прежде чем репутация рухнет от старости. А я как раз не прочь дожить до глубокой старости в окружении потомков и желательно в должности, позволяющей утолять любопытство, почитывая книги и беседуя со знающими людьми. А вот поле боя и крики восхищения — это для Тора».
— Болит, — со злостью сказал очередной легионер, отвечая на вопрос. — И что? Никто не верит. И я не верю. Как узнаешь, — с презрительной улыбкой объяснил он, — что в нутре у меня делается?
— Что такое искусство лекаря? — спросил скорее для публики, чем для этого скептика, целитель. — Это сочетание многих умений. Могу узнать сердечный ритм по пульсу, — он показал пальцем на сонную артерию на горле. — Проследить за частотой дыхания. Осмотреть кожу, выяснить, какая она: горячая или холодная, влажная или сухая. Распознать цвет мочи и уловить ее запах.Хрипы в зависимости от заболевания могут быть трескучими, пузырчатыми и свистящими.
Солдат стоял с остекленевшими глазами, пытаясь переварить услышанное.
— Но гораздо важнее выслушать пациента, — и все тем же доброжелательным тоном лекарь принялся задавать массу вопросов, иногда, на первый взгляд, не имеющих отношения к делу. Тем не менее, Феликс определенно заметил, что, сумев вовлечь в разговор, он отвлек легионера и пощупал, проверяя реакцию, живот, грудь. Все это небрежно, будто невзначай. — Гастрит, — сказал спокойно.
— А? — удивился пациент.
— Такие вещи снаружи действительно не видны, и неопытный специалист легко примет за симуляцию.
— А ты опытный?
— У меня много лет практики. Можно сказать, близок к вершине умений и возможностей для своего возраста. Диагнозы ставлю, неплохая лечебная практика. Наше искусство больше всего базируется на излеченных прежде. Потому уверен в диагнозе. Хочешь, чтобы стало легче — не курить, не употреблять алкоголь, — легионер хохотнул, — регулярно принимать пищу и неупотреблять ничего жареного. Лучше всего — еда в полужидком виде.
Теперь рассмеялся сержант.
— Ограничить соленое и сладкое, — невозмутимо продолжил лекарь. — Да, имею представление, насколько это в данном случае неудачный рецепт, но если по дороге он сляжет от боли, станет обузой. Уж поверьте, лучше списать на берег при первой стоянке. Всем спокойнее, это наиболее рациональный путь.
— Изумительный совет. Ты, часом, не знаком с госпожой лекарем, недавно побывавшей возле нашей галеры? Той самой, что за Акбара Годраса замуж собирается?
— Она моя ученица. А что?
— Тоже одного из моих забрала. А обязанности на всех распределять?!
— Один фем женился по любви, несмотря на то, что у невесты не имелось денег. Прошло какое-то время, и она стала жаловаться на огромное количество обязанностей. Помимо заботы о муже и детях требовалось следить за немалым хозяйством, женщина крайне уставала.
— Это ты к чему? — подозрительно потребовал сержант.
— «Вот если бы ты хоть немного помогал!» — жаловалась слезливо жена каждую ночь, пока он не выдержал. «Хорошо, — сказал фем, — ты будешь следить за порядком внутри дома, а я снаружи». Однажды он сидел с приятелями вечером, отдыхая от трудов, и тут прибежал его сынишка. «Папочка, — вскричал он, — дом горит!» «Ну и что? — удивился фем. — За все, происходящее в нем,отвечает твоя мать! А я отдыхаю! Ступай отсюда!»
Крей тихонько заржал.
— Следующий, — скомандовал лекарь, не дожидаясь реакциинаморщившего лоб сержанта. — На что жалуемся?
— Ни на что, — бодро ответил Тор. — Здоров.
— Покажите мне человека, у которого нет никаких проблем, и я найду у него шрам от черепно-мозговой травмы.
Феликс поперхнулся от смеха. Мало кто знал, но такой у приятеля имелся. Еще с долегионных времен. Ничего ужасного на самом деле, почти не виден. Получил в той самой драке, когда резал обидчиков, кто-то сопротивлялся и задел.
— Иногда лучше помалкивать и казаться дураком, чем открыть рот и окончательно развеять сомнения, — зло ответил Тор.
— Возможность высказаться означает для начальника свободу прерывать говорящего, а для подчиненного — свободу держать язык за зубами.
— Ты мне не начальник!
— Расслабься, излишняя серьезность плохо влияет на цвет лица. Подтверждаю — готов воевать. Во имя императора и Солнца! — провозгласил лекарь дурашливо.
— Во славу их! — машинально повторил навечно затверженную формулу сержант.
— Следующий!
— Чего ты взбесился? — тихо спросил Феликс после осмотра, подойдя к Тору, застывшему у борта. — Ну пошутил лекарь не очень удачно. Мог бы и сам в ответ чего сказать. Без просьбы пришел, перевязки делать умеет. А что болтун, — обернулся он к рассказывающему очередную байку мужчине, — так и к лучшему. Скучно, а тут развлечение.
— Не выходят у меня из головы Навсаровы слова, — неожиданно признался Тор. — Особенно теперь. Куш уже вписался в пророчество. Значит и остальное скоро сбудется.
— Неизвестно. Ни про него, ни про нас. Это поход, откуда знать, так или нет? Вдруг еще годы минут?
— А какие могут быть доказательства? Тебе-то ладно, прямо сказал, дойдешь до конца.
— Думаешь, именно сейчас?
— А ты нет! — с сарказмом сказал друг. — Многие оттуда возвращались?
— Может, да, а может, и не сейчас. Да и какая разница. Слава великого полководца разонравилась?
— Он не так сказал, — помотал головой Тор. — Дурную славу обещал. Иначе в чем смысл?
— «Одни проклянут, другие ноги целовать станут».
— А еще удар в спину.
— Но не раньше получения высокого чина, — выразительно похлопал товарища по плечу с погоном Феликс.
— У тебя хоть выбор будет…
— Ну, извини, огромный. Получить откровение или женщину. Претензии, — показал в сторону неба, — к нему. И потом, раз Куша можно убрать, значит, судьба не жесткая. Постараешься — изменишь.
— Это — да. Только никто не способен бороться с богами. Вот это что?— Тор показал на тучи на горизонте.
— Откуда мне знать? Дождик будет.
— Я вырос у моря. Шторм идет.
Он усмехнулся.
— Что правильно сделать, чтобы уцелеть в бурю?
— Ну, наверное, высадиться на берег. Тем более что тот не далеко.
— Все наоборот. Чем дальше от земли, тем лучше. Не ударит о скалы. Если судно выдержит шторм, все будет в порядке. Я это к чему? Лужа от Длинного моря очень отличается, но людей в лужах утонуло не меньше, чем в глубокой воде. Пророчества вещь скользкая. Ты думаешь, убегаешь от него, а оно как раз там ждет. На рифах.
— Каждой твари определена воля от бога. Птица парит в небе, рыба плывет в глубине. И человек волен в своих поступках. Никто не может принудить тебя слепо следовать жребию. Ты всегда выбираешь, как поступить, и измеряешь поступки согласно кодексу личной чести. Потому слова твои всего-навсего унижающий, разрушающий достоинство и волю, убивающий душу страх. Когда придет срок, сам решишь, возглавить войска или уйти на покой. А до того не стоит трястись.
— Спасибо, — помолчав, сказал Тор. — Не только за нас выбирают, но и мы сами. Иногда можно и отказаться. Честь важнее. Мою внутреннюю свободу никому не отнять.