— Артефакт разрядился, — посетовала Катрин. — Теперь он бесполезен.
— Давай мне его. Отнесу нашему артефактору, — предложил я, и Катрин с радостью вручила мне один из своих браслетов.
Проводив девушку до дома, я вернулся на завод, где оставил машину, и сам поехал домой. В ночи снова послышались далёкие выстрелы. Неспокойный какой-то район…
К полуночи добрался до поместья. Несмотря на сильную усталость, спать я не пошёл. Было страсть как любопытно узнать о том, кто такие бояре Крыловы, а потому поспешил в библиотеку, чтобы отыскать в перечнях великих семейств нужную фамилию и немного почитать про неё.
Но меня ждал сюрприз: сколько бы я не просматривал толстенный рукописный том, в котором были перечислены все известные роды, фамилии Крыловых не обнаружил: выходит бояре эти — вовсе не бояре. Но откуда тогда у них собственный герб? Я предположил, что они относятся не к русским боярам, а к зарубежным великим семьям. Эмигранты какие-нибудь. А почем бы и нет? А может, дело куда сложнее и загадочнее…
Так или иначе, завтра предстояла встреча, на которой я всё узнаю. А там уже будем думать, с кем сотрудничать. Если это тайное общество поможет мне развить силу, чтобы я смог победить старика Барятинского, значит, на данный момент мне с ними по пути.
В кабинете, предваряющем спальню, меня ждал оруженосец Паша. Паренёк не спал, несмотря на поздний час и, едва я вошёл, огорошил известием, что ко мне пришла Таня. Я себя аж по лбу хлопнул с досады: как же мог забыть! Я же обещал зайти вечером.
Таня была в комнате. Она не дождалась меня и уснула на моей кровати прямо в одежде. Таня никогда сюда не приходила: слугам запрещалось шляться по особняку без дела, да и сама она не любила это место. Атмосфера тут ей казалась враждебной. Но сегодня почему-то пришла.
Я не стал её будить. Не включая свет, скинул сюртук, кобуру и жилетку, лёг рядом и обнял. Таня даже не проснулась, лишь что-то пробубнила спросонья. Зато утром первое, что я увидел после пробуждения — упрёк в глазах своей возлюбленной.
— Я тебя ждала, а ты так и не пришёл, — сказала она. Мы лежали рядом, и Таня осуждающе смотрела на меня. — Вот и пришла, что ещё оставалось делать? Ты во сколько вернулся? Где был?
— Слушай, у меня много дел сейчас, — я поднялся и сел. — На заводе беспорядки. Пытался уладить. Тебе же нельзя сюда приходить, забыла?
Таня села рядом. Она выглядела очень грустной.
— Ну прости, — я её обнял, — поздно было. Я решил тебя не тревожить. Утром бы забежал. Что с тобой? Что-то случилось? Почему вид такой убитый?
— Ничего. Просто скучала, — помотала головой Таня, но я видел, что тут дело в чём-то другом.
— Да я же вижу: стряслось что-то. Тебя кто-то обидел? Кто-то из семейства?
Таня снова покачала головой:
— Никто меня не обижал. Забудь. Пойду я.
— Сегодня обязательно вечером заскочу, — пообещал я.
— Ладно, — коротко ответила Таня и ушла, а я так и остался в непонятках. И что на неё нашло? Обиделась? Ревновать начала к кому-то? Попробуй пойми этих женщин. Вечно что-то накрутят себе, а ты гадай, в чём проблема.
Шёл десятый час, близилась долгожданная встреча, которая прольёт свет на все тайны.
В назначенном месте я был за полчаса до полудня. Здесь почти ничего не изменилось с последнего раза, только тонкий слой снега припорошил землю, но среди высокой сухой травы его почти не было видно. Я вышел из машины, вдохнул морозный воздух. Проверил револьвер. На запястьях моих под рукавами пальто прятались артефакты. Я принял все возможные меры предосторожности. И всё равно волновался.
Пока ждал, вспомнил, как ещё недавно тренировался здесь. С тех пор, как поселился в поместье, я сюда больше не приезжал. Нашёл иное место для тренировок: недалеко от особняка в сосновой роще. Там я мог уединиться и погрузиться в себя.
Мои навыки управления силой росли не по дням, а по часам. Без чьей-либо подсказки я научился концентрировать энергию в конкретных точках своего тела, например, в кулаках. Так удары получались значительно мощнее, но и сила тратилась быстрее, поэтому злоупотреблять не стоило без лишней необходимости. Да и «энергетическое» состояние теперь я мог сохранять гораздо дольше. Одна опасность: стоило слишком сильно погрузиться в себя, как терялась связь с окружающим миром. Один раз я так «потерялся» на несколько часов, а потом весь день состояние было, словно меня каток переехал.
В общем, упражнения эти требовали осторожности, и хорошо было бы, если б они проходили под руководством знающего тренера. Но поскольку такового не наблюдалось поблизости, приходилось всё постигать самому методом научного тыка.
Ровно в полдень к пустырю у заброшенного цеха подъехал большой бежевый паромобиль с мягким верхом, длинным капотом, под которым, наверняка, прятался внушительных габаритов котёл, и двумя трубами над передними крыльями. В машине сидели трое.
Паромобиль затормозил, задняя дверь открылась, вышел старик. Маленького роста, седой, в чёрном дорогом пальто, чёрном цилиндре. В руке, затянутой в чёрную кожаную перчатку он сжимал трость. Больше всего меня поразило его лицо: суровое, неподвижное, холодное. Прямая складка рта, обрамлённая глубокими морщинами, выдавала его угрюмый характер, а взгляд бесцветных равнодушных глаз был устремлён на меня.
Я почему-то был уверен, что на встречу явится мой ночной попутчик, но приехал совсем другой человек, и теперь я не знал, что дальше ждать. Очень уж всё выглядело подозрительным.
— Здравствуй, Михаил, — произнёс старик спокойным, безучастным голосом. — Приехал, значит. Очень хорошо. Мне надо было тебя повидать.
— А вы, как я понимаю, боярин Крылов? — прищурился я.
— Ты правильно понял.
— Что ж, тогда жду объяснений, потому что в списке великий родов такой фамилии не числится.
— Да, это так, данная фамилия не числится в списке, — старик ни капли не смутился. — Но к делу это не имеет отношения.
— Ладно. Тогда выкладывайте, что имеет отношение к делу.
— Пошли пройдёмся, — предложил старик.
Мы побрели по укрытой белым ковром земле. «Боярин» Крылов шёл рядом, и я чувствовал угрозу, что исходит от него, хотя и не мог себе объяснить, в чём это выражается. На всякий случай защита моя была включена.
— Ты здесь, чтобы получить информацию, — начал старик, — и я тебе кое-что расскажу. Противостояние, частью которого ты оказался, имеет древние корни. История эта длинная, но я постараюсь говорить покороче. Так вот. Идёт борьба. Она продолжается столетиями, с тех пор, как стихийники, придя к власти, запретили все остальные школы. И как в большинстве войн, в ней существует две стороны. Одна — это те, кто хочет искоренить стихийные школы и принести хаос, другая — те, кто желает сохранить порядок на русской земле, не допустить разрушения устоев. Первые прячутся в сибирских лесах, подальше от глаз людских и там практикуют свои тёмные чары. Возможно, ты уже сталкивался. Неприятная вещь. Но есть и такие, кто живёт среди нас. Они маскируются под верных подданных короны и ведут свою чёрную работу среди простых людей. Они насаждают идею, будто существующие семьи не вправе находиться во главе нашего общества, что, якобы, мы должны вернуться к истокам и разрешить практику тёмных чар. Они настраивают народ против власти и Бога, они — гниль, что расползается по телу отчизны, и пока они не будут изведены под корень, ничего хорошего нас не ждёт.
— Что ж, интересно, и какое это имеет отношение ко мне? — я уже понял, что собеседник мой не из тех, с кем я надеялся связаться.
— Твой отец, Савин Николай Семёнович, состоял в «союзе сильных», и по их наущению соблазнил дочь одного из знатных родов, убедив её в том, что появление ребёнка, владеющего энергетической техникой — есть великое благо для Отечества.
— Но разве энергетическая техника не признана слабой?
— Не совсем так. При стечении некоторых обстоятельств, потомок может оказаться весьма силён, даже чрезмерно.
— И это мой случай?
— Некоторые уверены, что да, и потому желают убить тебя, дабы ты не нарушил баланс, а враг не получил козырь в свои руки.
— И почему вы мне это рассказываете? Кто вы? — мне стало совсем не по себе от этих слов.
— Как ты, надеюсь, догадался, я — тот, кто борется с врагом. Тот, кто призван устранить проблему. А проблема — это ты. Просто хочу, чтобы ты напоследок узнал, почему тебе суждено умереть.
Я остановился и невольно сглотнул слюну. От этого признания меня в дрожь бросило. Не каждый день к тебе приходит человек и будничным тоном заявляет: «Добрый день, я пришёл вас убить».
— Так значит, это ты стоишь за покушениями?
— Именно. Я пробовал разные способы. Нанимал бандитов, потом — стрелка, потом послал двух витязей. Но ты оказался слишком живуч.
— И четырёх дружинников вчера тоже ты подослал?
— Нет, это не мои люди. Тебя не я один желаю убить. Но сделаю это, в конечном счёте, я.
— Интересно, как же? — я стоял и смотрел в глаза моего убийцы, а тот даже бровью не повёл.
— Поверь, мне это не составит труда.
И тут от старика ко мне потянулись чёрные призрачные щупальца, они впились мне в голову, в грудь, в живот, в руки и ноги. Я пытался сопротивляться, но не мог даже с места сдвинуться. Старик словно высасывал из меня силу. Голову разрывало изнутри, тело наполнила боль. Страх овладел мной, мешая сосредоточиться.
Но я не сдавался. Концентрировал энергию, желая вырваться из плена. Пытался отстраниться от происходящего, но на пороге собственной гибели это оказалось очень не просто. И вдруг случилось то, что я не ожидал: от меня разошлась энергетическая волна, и старик отлетел на несколько метров. Я тоже упал обессиленный. Поднялся, вызвал броню и оружие, но старик был на ногах раньше меня, и едва я ринулся на него, как щупальца снова впились в моё тело, и доспех за секунду растрескался и пропал. Я вновь сосредоточился, сопротивляясь до последнего. Из глаз, носа и ушей потекла кровь, мир поплыл перед взором. А потом — темнота.
Глава 6
Очнулся. Как же башка раскалывается! Вокруг — тьма. Холодно. Где я? На том свете? Меня опять убили?
Спустя минуту понял, что раздетый лежу на железном столе под простынёй. Пошевелил руками, ногами — как будто, всё на месте. Сердце тоже билось в обычном режиме. Вот только голова гудела, и боль пульсировала в затылке.
Откинул простыню с лица. В помещении — кромешный мрак, хоть глаз выколи. На тот свет явно не похоже. Хотя, казалось бы, откуда мне знать? Мозг полнился догадками. В памяти всплыла картина ужасного старика, который запустил в меня щупальца, состоящие из какой-то необычной призрачной материи. Опять магия, туды её в корень! От этой магии скоро крыша поедет. Так он меня, получается, не убил? Или я всё же в загробном мире?
Решив, наконец, проверить свои догадки, и окончательно убедиться в одном из двух вариантов, я поднялся, сел на железную кушетку. Нащупал пальцами ноги пол, слез. Кафельная плитка обожгла холодом мои босые ступни. Я взял простыню и обернулся ей. Даже если это загробный мир, разгуливать голышом не очень хорошая идея.
На ощупь продвинулся вперёд и тут же наткнулся на ещё один железный стол, на нём под простынёй лежало закоченевшее тело. Всё-таки, нет, никакой это не загробный мир — самый обычный морг. Вот только я что тут делаю? Неужели я был мёртв всё это время?
Стал пробираться дальше, в другом направлении, нащупал стену, потом — дверь. Заперта. Начал колотить — вдруг, кто услышит. Долго никто не открывал. Но вот в замке защёлкал ключ, дверь отварилась, и в глаза мне ударил электрический свет, что шёл от ламп в коридоре. Я зажмурился. Когда глаза привыкли, я увидел два испуганных лица. Должно быть, местная охрана. Один перекрестился.
— Да успокойтесь, живой я, — уверил я их. — Ошибка вышла. Где мои вещи?
*
Примерно через час я сидел в гостиной особняка. Рядом — Ольга Павловна и Прокопий Иванович. Близилось утро.
Я пил чай с бутербродами. Аппетит после ночёвки в морге был зверский. Голова до сих пор болела.
Ольга Павловна рассказала, что произошло. Вчера днём, во втором часу, меня нашли возле городского сквера на восточном берегу. Признаков жизни я не подавал, пульс отсутствовал. На теле никаких повреждений обнаружено не было. Документы лежали в кармане сюртука, так что установить личность труда не составило. Ольга Павловна сама ездила на опознание. Даже пресса оказалась в курсе данного события. Шутка ли, в городе найден мёртвым член боярского рода! Об этом написали в вечерней газете. На следующий день тело должны были вскрыть, дабы установить причину смерти, но теперь, к счастью, мне это не грозило.
Я же в свою очередь поведал о встрече с «боярином» Крыловым и рассказал о чарах, которые он применил.
— Всё это очень странно, — проговорил Прокопий Иванович. — Никогда прежде я не слышал о подобной технике. Должно быть, одна из запрещённых. Этот человек сказал что-нибудь?
— Только то, что пришёл убить меня.
— Зачем ты вообще с ним встречался? — поинтересовалась Ольга Павловна. — Почему один поехал? Взял бы телохранителей.
— На то имелись причины, — уклонился я от ответа. — Признаться, полагал, что со мной хочет встретиться один знакомый. К сожалению, я ошибся.
— Что ещё помнишь? Какие-нибудь приметы были? Может, дать наводку в полицию? Если он владеет тёмной магией, его схватят.
— Не думаю, что полиция нам поможет, — усомнился я. — Что-то мне подсказывает: этот человек больше не объявится в городе. По крайней мере, до тех пор, пока он не узнает о том, что я выжил.
— Я попытаюсь что-нибудь разведать, — сказал Прокопий Иванович, — но ничего не обещаю. В нашей библиотеке мало книг по запрещённым чарам.
— Тебе следует быть осторожнее, — назидательно произнесла Ольга Павловна. — Не выходи, пожалуйста, за пределы территории без охраны. Сам же видишь, что делается. И вообще, я бы советовала тебе больше проводить времени дома.
— Вы правы, надо мне поменьше высовывать нос ближайшее время. И хорошо бы газетчики как можно позже узнали о моём чудесном воскрешении. Пусть враги пока думают, что избавились от меня.
Доев десятый бутерброд, я отправился к себе в комнату. Несмотря на то, что половину суток я проспал, не побоюсь этого слова, мёртвым сном, чувствовал себя хуже не куда: тело будто налилось свинцом, и по-прежнему болела голова.
Доплёлся до кровати, разделся, плюхнулся на мягкую душистую перину и тут же провалился в сон. Вот только поспать толком не получилось: сквозь сон я услышал голос своего оруженосца. Он просил подойти к телефону: якобы, кто-то звонит по срочному делу.
Я выругался спросонья, кое-как оторвал голову от подушки.
— Сколько времени? — проворчал я. — Не мог сказать им, что сплю? Зачем будить, блин?
— Простите, но это Яков Птахин. Говорит: очень срочно! Сейчас двадцать три минуты седьмого. Вам сделать кофе? Или может быть, помочь принять утренний туалет? — парень, как обычно, старался выслужиться.
— Какой, к чертям, туалет? — я поднялся, надел тапочки, халат и побрёл в кабинет. — Больше всего на свете я сейчас хочу одного — спать.
Взял трубку, которая лежала на столе.
— Чего звонишь? — буркнул я.
— Ну наконец-то! — воскликнул Яков. — Чего так долго? Неужто дрыхнешь?
— А ты как думаешь? Семи ещё нет. Ты не слышал, что произошло?
— Нет, — удивился Яков. — А что стряслось?
— Газету что ли вечернюю не читал? Ладно, потом расскажу. Чего хотел?
— Слушай, тут мне одну вещь знакомый урядник рассказал. Мне кажется, тебе будет интересно. В общем, так. Вчера ночью полиция девчонку одну взяла. Пока её пытались арестовать, она человек десять пристрелила. Она молчит, но и ежу понятно, что из дружины. При ней нашли артефакт, принадлежащий земляным чарам. В общем, скорее всего, её подослала старшая ветвь. Возможно, она не одна. Так что будь осторожен: в городе шпионы.
Меня словно холодной водой окатили.