— Эрнест, пожалуйста, — обратилась она к отцу, замершему невозмутимым суровым изваянием.
— Тебе нужно было думать о том, что ты делаешь, — жестко припечатал он её.
У меня от его ледяного тона мурашки по коже побежали, мамочка и вовсе содрогнулась. А Эрнест с презрением добавил:
— Найди в себе чести достойно принять наказание.
Наказание? За что?! За какое преступление сжигают живьём?!
— Мам! — закричала я вновь, безрезультатно дёргаясь в руках холодного мужчины, — Мам, что происходит?!
Мама, чуть распрямив плечи, обернулась и взглянула на меня. Она собиралась что-то сказать, но ей не позволили. Сильный толчок в спину свалил её с ног, отправив прямо в ревущее в камине пламя!
— Нет! — закричала я во всю мощь своих легких, когда пламя накинулось на маму!
Оно пожирало её! Оно забрало её себе! Оно убило мою мать, забрав её у меня!
Я заплакала, повиснув на чужих руках, не веря в то, что сейчас произошло. Зачем было сжигать её? За что?!
В следующее мгновение стало ясно, что неизвестно за что наказывать будут не только её. Меня решительно толкнули вперёд.
Перестав плакать, я расправила плечи, выпрямила спину и, вскинув подбородок, прямо посмотрела в мрачные глаза отца. Он не отвернулся, спокойно выдержал мой горящий ненавистью и яростью взгляд.
— Я приду к тебе призраком и превращу твою жизнь в ад, — со всей серьёзностью пообещала я.
Одно время меня очень интересовала мистика и всё сверхъестественное. Я читала уйму литературы, смотрела фильмы и передачи, и чётко запомнила, что одна из причин существования призраков — неоконченное при жизни дело.
Стоя сейчас в пустом доме, где только что сгорела моя мать, и глядя в глаза её убийце, я точно знала, что меня не дождутся в Раю или Аду. Потому что я останусь здесь, на Земле, чтобы портить жизнь тому, кто убил мою мать. Я буду рядом с ним каждое мгновение, делая так, чтобы ему хотелось умереть. Я сведу его с ума. Я заставлю его сдохнуть.
Он ничего не сказал мне, продолжая мрачно взирать в мои глаза. И чем дольше он смотрел, тем решительнее становилась моя жажда его смерти.
Меня ещё раз толкнули в спину, направляя к камину, но к нему я и так уже шла сама. Я не позволю им насладиться своим отчаянием. Я умру гордо.
Входить в ревущее слепящее жаркое пламя было очень страшно. Невыносимо страшно. Не так я представляла себе собственную смерть. Я её себе вообще не представляла!
Горячие языки огня лизнули мои запястья, призывая к себе, и я сделала последний разделяющий нас шаг, с силой сжав зубы, твёрдо решив не позволять этим психам насладиться своим криком.
Но боли не было. Было очень тепло и страшно, а потом…
А потом земля под ногами пропала и я сорвалась в бездонную пропасть! Крик всё-таки сорвался с моих губ, когда я не увидела вокруг себя пламени и камина. Я не видела ничего! Слепящая, жгучая глаза темнота без единой искорки света! Пропасть, в которой я летела, не имея возможности за что-нибудь зацепиться!
Пропасть затягивала меня к себе.
Если я умерла, то это было удивительно быстро и безболезненно. Я думала, гореть заживо — очень больно. Да что там, я была в этом уверена! А я не почувствовала ничего, только лишь тепло.
Когда пропасть расступилась, меня вышвырнуло на мягкую траву цвета мятной зелени. В нос ударил аромат свежести и каких-то сладких трав, глазам стало больно от яркого солнечного света.
Я оказалась на лесной поляне, трава на которой была сине-зелёного цвета с большими красными цветками. Чуть дальше тянулся величественный лес тёмно-синего цвета, с другой стороны был… замок. Далекий, светлый и большой. Замок!
А над головой светили два солнца, переплетая золотистые и светло-розовые лучи в причудливом танце!
— Яра, — позвал до щемящей боли знакомый голос.
Я позабыла про замок, солнца и синюю листву. Я позабыла обо всём на свете, резко обернулась и со смесью ужаса, радости и валящего с ног облегчения увидела маму.
Мою дорогую мамочку, моего самого любимого человека на свете. Слёзы потекли по щекам, обжигая, когда я всмотрелась в такое знакомое лицо той, кто всегда была со мной.
— Мам, — прошептала я, не в силах сдерживать слёзы, и, подбежав к ней, хотела обнять, но… на мне, как и на ней, всё ещё были наручники.
Это странно. Если мы умерли, почему наручники остались на нас?
— Ярочка, слушай меня очень внимательно, — как никогда серьёзно начала мама, заглядывая в моё лицо, — я не рассказывала тебе всей правды, потому что думала, что прошлое никогда не найдёт нас. Я ошибалась. Прости меня, родная моя, я так виновата перед тобой!
Мне маму прощать было не за что, потому что я её ни в чём не обвиняла. И не было ни капли сомнений в правдивости её слов. Я всегда безоговорочно верила ей, как она верила мне. И потому всё, что она сказала дальше, я даже не подумала ставить под сомнение:
— Твой отец — король. Мы с тобой сбежали от него в наш с тобой мир после того, как я узнала о его на тебя планах. Он собирался отдать тебя императору, Яра, дракону! Я не могла допустить такого, поэтому, нарушив все наложенные запреты и наплевав на правила, забрала тебя и ушла. Тебе уже девятнадцать и… и мне невероятно жаль, что он нашёл нас. Тебя отдадут ему, отдадут дракону, Яра.
Дракон, император, король… Я не усомнилась ни в чём. Мне всю жизнь хотелось чуда, хотелось мистики. Я изучала разные тайны и легенды, читала фэнтезийные книги, представляя себя в роли героинь, и всегда верила, что волшебный мир существует. Полагать, что люди единственная разумная раса, было бы по меньшей мере эгоистично.
И сейчас, когда моя родная мама говорила об этом, я безоговорочно верила ей. Вот только не было восторга и радости, был только страх. Если отец король, то мама, получается, королева? А я принцесса? Невероятно.
Но куда важнее другое.
— Что с тобой будет? — задала я самый важный вопрос.
Она не зря сказала о том, что нарушила законы и запреты. Отец не простит ей этого. Ни за что не простит.
Мама отвела взгляд в сторону, но ответить не успела.
Внезапная вспышка, хлопок, и на поляну рядом с нами уверенно вышел один из мужчин, что участвовали в нашем покушении. За следующие несколько минут весь их мини отряд собрался на поляне, а едва появился и отец, все дружно повернулись и направились в сторону виднеющегося замка.
Единственным плюсом было то, что с нас наручники сняли.
=3=
— Ты моя дочь, — произнёс отец уже в замке.
Сидеть в тёплой гостиной в мягком кресле оказалось невероятно удобно. Мы с ним были вдвоём, сидели в креслах, повернутых полубоком к горящему камину. В руках были чашечки с каким-то горячим напитком, очень похожим на кофе, но имеющим несколько иной вкус — более насыщенный, цветочный. На моих коленях лежал тёплый вязаный плед, невероятно мягкий и согревающий. На столике стояли тарелочки с разнообразным печеньем, кусочками шоколада, пирожными.
Мама лежала несколькими этажами выше в огромной спальне на невероятно большой кровати под таким же тёплым одеялом.
С того момента, как мы переступили ворота замка, встреченные мини-войском, всё изменилось. В смысле, вообще всё. Это только потом мне объяснили, что случилось это из-за того, что следящий за нами императорский посол отправился с донесением к хозяину и больше можно было не притворяться.
Маме тут же была оказана медицинская помощь высоких женщин с острыми ушками и чуть раскосыми глазами. Воины перестали корчить из себя суровость, маска ледяного брезгливого безразличия слетела с лица отца, оставив вместо себя вину, сожаление, раскаяние…
Признаться, я стояла с отвисшей челюстью, не совсем понимая, что это такое сейчас происходит. Что за стремительные перемены? Все резко сошли с ума?
Полной неожиданностью стало осознание того, что я информацию об императоре-драконе восприняла спокойнее, чем резкую перемену поведения похитившего нас с мамой отца.
Теперь он извинялся перед ней, говорил, что так было нужно, а она, вот так новость, говорила в ответ, что всё поняла и специально засветила наш с ней разговор. Кто ничего не понимал, так это я.
А маму тем временем увели в спальню, накормили, залечили и переодели. Когда со всем этим было покончено, за окном уже собирались сумерки, и маму фактически заставили лечь спать.
А нас оставили в гостиной — меня, подобревшего родителя и запас вкусностей.
— Я догадалась, — осторожно ответила я, кивнув.
— Что мать сказала тебе? — пить вкусный напиток под его внимательным изучающим взглядом было немного страшновато.
— Что ты собираешься отдать меня дракону, — не видела я смысла скрывать, посмотрела ему прямо в глаза — такие же тёмные, как и мои.
Мужчина чуть скривился, перевёл взгляд на пламя в камине, сделал задумчивый глоток горячего напитка. Он молчал недолго, о чем-то думая, а после вновь повернулся ко мне и начал рассказывать:
— Я не отдавал тебя дракону. Он сам захотел забрать тебя, когда прибыл на праздник в честь твоего первого дня рождения. Не знаю, что он увидел в тебе, но решил, что ты будешь жить с ним в его дворце, а после станешь его женой.
Я слушала внимательно, но… не верила ни одному слову. В моей жизни есть всего один человек, которому я могу безоговорочно доверять. И она сейчас спит наверху. Как можно верить тому, кто нас похитил из собственного дома, увёз не пойми куда, в огонь кинул, а теперь ещё и в вымышленный мир затащил?
Хотя насчет последнего я сомневалась. Всё же в своих ощущениях я была уверена, у меня даже голова не кружилась, что означало, что это всё не сон. И зрению своему я тоже доверяла, поэтому не было сомнений в том, что на небе сейчас две луны, диск одной из которых стремительно нарастает прямо на глазах, а на улице вдруг резко похолодало настолько, что во всём огромном замке начали разжигать камины и печи, а по холодным коридорам никто старался не ходить.
— Твоя мать оказалась к такому не готова, — продолжил папочка сеять смуту в моём сознании, — Я помог вам бежать. Знаешь, это оказалось невероятно тяжело: отпустить тех, кого любишь. Но я отпустил. Вы бы и дальше жили там, если бы… если бы император лично не пришёл ко мне, передав информацию о вашем местонахождении и потребовав вашего незамедлительного возвращения. Мне жаль, что всё так сложилось.
О, а мне-то как жаль! Вовсе не так представляла я себе своё будущее — быть отданной дракону. Но, если уж откинуть страх и сомнения и взглянуть на всё чисто с исследовательской точки зрения, то… то это всё нереально круто! Волшебство, другой мир, целый дракон, а я — принцесса! Если я об этом кому-нибудь расскажу, меня сочтут ненормальной.
Может, я и правда сошла с ума? Нет, думать так было бы слишком пессимистично, а я по жизни реалист.
— Чего там дальше? Рассказывай-рассказывай, — велела я целому королю.
Он не стал сопротивляться и негромко поведал:
— Тебя заберут утром, отвезут во дворец императора, где тебе придётся пройти конкурс невест.
Конкурс невест — это весело. Нет, серьёзно. Показываешь всё, на что способна, а тебя потом из вежливости комплиментами засыпают. Показываешь всем, какая ты красивая, тобой восхищаются. Ещё и кормят. Ну и, конечно же, не будем забывать про разного рода казусы, случающиеся на подобных мероприятиях. Это ж гарантированное развлечение!
— Мне его нужно просто пройти или обязательно выиграть? — уточнила я, уже мысленно прикидывая, что буду делать для победы.
— Выиграть, — ничуть не подвёл мои ожидания отче.
Вот я даже не сомневалась, что услышу именно это! И, признаться, мне понравился его ответ.
Я всегда хотела чуда. Верила в сказки, интересовалась мистикой, представляла себя на месте героинь из книг, думая о том, что бы делала на их месте. Мне никогда не верилось, что в мире есть только мы — люди, без магии, чудес и волшебства.
И это всё, вся моя жизнь, была обычной, скучной, немного печальной. В ней не было ничего удивительного и волшебного. Я даже до сих пор не встретила свою любовь, хотя мне уже девятнадцать. Конечно, это ещё не предел, и у меня всё впереди, но я уже уверена, что в этом не будет чуда.
У меня будет обычный муж, обычная работа до пенсии, дети… Это всё будет также, как у всех. Ничего удивительного, ничего волшебного, ничего. Самая скучная жизнь.
А тут вдруг волшебство, магия, в которую я всегда верила, сказочные существа, целый дракон и невероятное количество приключений! Да кто от такого откажется по доброй воле? Точно не я.
— Круто, — широко улыбнулась я папашке, — а сколько будет длиться этот конкурс?
Мужчина странно на меня поглядел, но ответил:
— Около месяца.
Месяц! Аж целый месяц рядом с драконом! У меня от волнения сердце забилось в два раза быстрее, уже мысленно потирая ручки. А если я ещё и выиграю и стану женой дракона… меня невольно пробрало на нервный смех от этой мысли. У нас будут маленькие дракончики!
Так, мне срочно нужно его увидеть, дракона этого. Чтобы уже исходя из увиденного точно решать: нужен он мне или нет. Потому что император императором, что дракон, тоже неплохо, но если у него кошмарный характер, то мы с ним точно не уживёмся.
— Просто превосходно, — задумчиво протянула я, — а чего там делать надо будет?
Отец посмотрел на меня так, будто очень сомневался в моей адекватности. Не понять ему всей радости обычного человека, испытываемой при слове «дракон».
— Этого никто не знает, — осторожно отозвался он, рассматривая меня с лёгким прищуром.
— Как это не знает? — я нахмурилась, — А сколько участников будет?
— Двадцать.
— И что, — теперь мои брови удивленно взлетели вверх, — из двадцати участников никто не поинтересовался, чего от этого конкурса ожидать можно?
Проблемой это, в принципе, не было. Интрига, все дела. Но всё же странно, что действительно никому не было интересно, что с ними делать будут.
Раздумывая об этом, я повернула голову и всмотрелась в танцующее в камине пламя. Яркое, горячее, таинственное. Интересно, дракон такой же?
* * *
Андор Ракердон усмехнулся, вглядываясь в резвящиеся в камине языки жгучего пламени, сквозь которые отчётливо проступал образ миловидной девушки. Огонь не передавал цветов и запахов, но император Эрании точно знал, что чуть вьющиеся, растрепавшиеся в низком хвосте длинные волосы девушки имеют чёрный цвет, внимательный взгляд, устремлённый в пламя, принадлежит тёмно-карим глазам, а гладкая кожа сейчас бледна от лёгкого страха и непонимания.
Он знал и то, что от её волос пахнет дыней, а от одежды — ванилью.
Лорд Ракердон ни в коем случае не был маньяком и не следил за девушкой, он просто знал всё вышеперечисленное.
— Приказы императора не обсуждаются, — прозвучал голос короля Остара Эжен, — если он приказал явиться к нему и участвовать в конкурсах, значит, так нужно. Если бы была необходимость, он бы рассказал про конкурс.
— Глупец, — ещё раз усмехнулся император, который в этот самый момент пользовался своими врожденными способностями, сквозь огонь наблюдая за ничего не подозревающим правителем и его дочерью, — ты такой же глупец, как и все остальные. Жаль, что за столько лет вы так и не уяснили, что за спрос не убивают.
Девушка в огне повернула голову и, не скрывая скептицизма, посмотрела на отца.
— А если он скажет голову о стену разбить, вы все тут же поспешите выполнять его приказ? — спросила она с насмешкой.
Хитрая улыбка расползлась по губам императора.
— Какая забавная девочка, — негромко произнёс он и в который раз подумал о том, что ему давно уже следовало бы избавиться от привычки разговаривать с самим собой.
— Он не прикажет такого, — уверенно ответил ей король, который не вызывал у Андора симпатии.
У него вообще очень немногие вызывали хоть какие-то положительные чувства. За двести лет существования этот дракон достаточное количество раз успел разочароваться в людях и нелюдях, чтобы основательно пересмотреть собственное мировоззрение и принципы.
— Ну да-да, — покивала Яра с умным видом и отвернулась к огню, чтобы поджать полноватые губы и едва заметно покачать головой.