— И все-таки вам не помешало бы для начала помыться, — заметила чуть слышно, когда мне позволили выдохнуть.
— Составишь компанию? — Хриплый шепот коснулся кожи, снова разгоняя огонь по телу.
И в то самое мгновение в голове завыла сирена. Так, все, берем себя в руки и заканчиваем это безумство.
— Премного благодарствую, но я уже сегодня купалась, — отстранилась от хальдага.
К счастью, он не стал меня удерживать, позволил выпутаться из его объятий и натянуть на плечи остатки фривольного ночного наряда.
— Значит, искупаемся вместе завтра.
А?
С этими словами его всемогущество поднялся с кровати и стал быстро затягивать шнуровку на штанах, которую непонятно когда уже успел ослабить. Хорошо хоть сами штаны не успел снять, а может, в принципе не собирался.
Варвар.
— Значит, сегодня канделябр больше не понадобится? — на всякий случай уточнила я.
— Можете взять его завтра с собой в ванную. Устроим купание при свечах.
Еще и издевается, гад.
Я уже открыла рот, собираясь высказать все, что думаю о его бессовестных запугиваниях, когда снаружи послышался какой-то грохот, девичий визг и громкий собачий лай. Такой, от которого волосы на затылке уже не просто шевелились, а пустились в дикий пляс.
Переглянувшись с Мэдоком, мы бросились в коридор, а оттуда до лестницы и дальше, к приоткрытой двери, из которой пробивался тусклый приглушенный свет. Визжала Паулина, а гавкал и рычал Морс. Кто ж еще.
— Мэдок, милый, что это с ним?! — При виде герцога Полька протяжно завыла. — Он ворвался ко мне, скалился, рычал. Так напугал! Я чуть сознание от страха не потеряла. Думала, нападет и всю покусает!
— Морок, ко мне! — рыкнул на животное де Горт, и пес, виновато поджав хвост, потрусил к хозяину.
«Не благодари, сиротка», — услышала я у себя в голове его голос.
— Что случилось? — В спальню к первой наине ворвалась растрепанная Одель.
— Кого-то убивают? — с подсвечником наперевес воинственно влетела Марлен.
Сразу видно, чем обороняются женщины на Шаресе.
— Что здесь происходит?! — выпалила, вбегая последней, Винсенсия.
Несколько секунд наинам потребовалось, чтобы понять, что трупов в этой комнате, несмотря на страшный шум и жуткие звуки, нет и в ближайшее время не предвидится. А потом их взгляды сфокусировались на мне и на пострадавшей от герцогских прелюдий сорочке, и я поняла, что один труп здесь все-таки может появиться.
В глазах невест читалась злость, ревность и желание проучить выскочку из обители.
А ведь мы только-только почти подружились. И вот все старания насмарку. Вином теперь их вряд ли задобришь. Может, травка поможет?
Где б еще взять ее…
— Все в порядке. Идите отдыхать, — нарушил затянувшееся молчание герцог и направился к Паулине. — Как ты себя чувствуешь? Позвать лекаря?
— Не… не надо… Просто побудь со мной немного, — заикаясь, попросила Паучиха.
Дождавшись, когда герцог опустится на край кровати, девушка прижалась к его груди и начала что-то сбивчиво ему рассказывать, захлебываясь слезами. Я первой покинула спальню, не желая становиться свидетельницей еще одного спектакля, и быстро зашагала по полутемному коридору, чувствуя, как взгляды чистокровных дворянок сверлят мне спину и прожигают затылок.
ГЛАВА 9
Ночью мне приснился странный сон. В этом сне я-Лиза как будто была совсем не Лизой, не хрупкой девушкой почти модельного роста, а какой-нибудь спринтершей. Мое тело, каждый мускул и каждая мышца ощущались жесткими канатами, натянутыми по максимуму, а бурлившая во мне сила так и пьянила. Я шла по темному коридору, босая и всклокоченная, и чувствовала себя ужасно, ну просто дико голодной.
Должно быть, искала кухню, но почему-то очутилась в спальне де Горта. Он лежал на постели, обнаженный по пояс; глаза закрыты, грудь, крепкая и рельефная, мерно вздымается. По левому плечу растекается стальной узор татуировки, и в отблесках догорающего в камине пламени кажется, будто металл и правда вплавился в кожу.
Я пристально смотрю на хальдага, обвожу его тело жадным, голодным взглядом, как какая-нибудь нимфоманка. А потом, облизнув сухие, растрескавшиеся губы, бесшумно подкрадываюсь к его постели. Забираюсь в нее, заползаю на хальдага, приникаю к его груди, жмурюсь от наслаждения, вдыхая его запах, такой манящий, и думаю только об одном: как же вкусно он пахнет.
К счастью, больше ничего я надумать не успела. Проснулась, подскочила на кровати и вцепилась зубами в ребро ладони, стараясь заглушить рвущийся наружу испуганный вопль.
Это что еще была за дичь? В каком таком смысле вкусно пахнет? И что я собиралась с ним сделать? Продолжить вечернее представление? По откуда такое странное поведение?
С чего бы мне вообще его обнюхивать?!
Наверное, проверяла, искупался ли его благородие, но… Но напугало не это, а то, сколько во мне в тот момент было чувств и эмоций. Сильных и таких разных. Гремучая, опасная смесь. Мне что-то явно было от него нужно, вот только я проснулась раньше, чем успела понять, что именно.
Рухнув обратно на подушки, потерла саднящую руку (ничего себе у меня зубы) и прикрыла глаза. Да после всего, что случилось со мной за последние дни, еще и не такое привидится. Подумаешь, пошла понюхать его всемогущество. Это ведь только во сне, так сказать, понарошку.
Ничего такого.
К счастью, я быстро уснула и, если мне и снилась еще какая-нибудь жуть, наутро я ничего не помнила. Проснулась рано и дернула за шнурок колокольчика в изголовье кровати, зовя свою горничную.
Молоденькую курносую девушку по имени Илсе приставили ко мне на все время Беспощадной охоты, так сказать, от начала и до закрытия сезона. Она была одной из тех служанок, что вчера готовили меня к постельному свиданию с его всемогуществом, и показалась мне самой милой и улыбчивой.
— Доброе утро, леди. Надеюсь, вам хорошо спалось? — Девушка появилась спустя минут пять и светло мне улыбнулась.
Одета она была, как и вчера, в простое темно-синее платье с крахмальным передником и аккуратным воротничком. Такую форму носили все служанки в столичной резиденции герцога и все прятали волосы под белой сеткой.
— Да, неплохо, — ограничилась я коротким ответом и в свою очередь спросила: — Илсе, скажи, а остальные наины уже проснулись?
— Насколько мне известно, нет. По крайней мере, своих камеристок леди еще не вызывали.
Это хорошо. Может, удастся позавтракать в одиночестве.
Но Илсе меня разочаровала. Герцог жаждал разделить трапезу со своими избранницами, а значит, мне не отвертеться от утренней встречи с ним и его девочками.
Может, их уже отпустило и меня не будут убивать взглядами и, улыбаясь, проклинать в перерывах между поеданием вафель?
— Его всемогущество велел накрыть стол к десяти, но, если вы голодны, я принесу вам чай и…
— Лучше кофе, — обескуражила я служанку, но уточнять, с каких это пор леди пьют мужской напиток, она не стала.
Изобразив книксен, отправилась за моим кофе, а я занялась тем, что попыталась навести порядок у себя в голове, но, кажется, только еще больше запуталась в творящемся в ней бардаке.
Итак, что мы имеем? Я в другом мире, занимаю место некой девицы Филиппы. Если я здесь, то где тогда она? Тоже на Шаресе или перенеслась на Землю? Там она меня не заменит, Кирилл банально не впустит в дом незнакомую девушку. Ее арестуют? Отправят в психушку? А как, интересно, с исчезнувшей Лизой Власовой поступят? Объявят в розыск? Что будет с моей работой? Уволят? Бедные мои близкие! Не уверена, что Родин будет переживать, а вот Полина и Олег, мои приемные родители, точно сойдут с ума. И моя сестра Кира будет беспокоиться…
А я даже не могу с ними связаться и заверить, что со мной все в порядке. Относительном, конечно, порядке, но хотя бы я жива и здорова.
Пока что.
Что еще? Я каким-то образом слышу мысли Морока. Это распространяется на всех живых существ или только на животных? Людей-то я вроде как не слышу. Может, в число моих собеседников входят исключительно вейры? Или Морс один такой особенный? С этим тоже надо бы разобраться, а еще узнать, не наказали ли его за мнимое нападение на Паулину.
Вейр, конечно, меня крупно подставил, но он ведь старался. Хотел как лучше, пусть и получилось как всегда. Но все равно помощь мы ему зачтем.
Пока я пила кофе, Илсе занималась моей прической. Заплела мне волосы в свободную косу, сказав, что капитально начнем прихорашиваться во второй половине дня, после послеобеденного сна, чтобы вечером мы, невесты его всемогущества, затмили всех остальных наин в Каменном дворце.
Спать я днем не собиралась, а намеревалась провести время с пользой и пошуршать страницами в библиотеке де Горта. Я ведь так до сих пор и не знаю, что собой представляет эта их охота и какие функции во время нее возлагаются на девочек хальдагов. А сегодня уже все начнется… В общем, времени было мало, а вопросы, наоборот, как на зло, продолжали накапливаться.
После того как меня, как куклу, нарядили в василькового цвета платье, я поинтересовалась:
— Илсе, скажи, а где обычно в это время бывает Морок?
— Или у господина, или на кухне.
К господину я точно не сунусь, а вот в царство вкусной еды прогуляться можно.
— Проводишь меня туда? На кухню в смысле. Хочу немного осмотреться, что тут у вас да как. А то Фрисо нам вчера ничего, кроме погреба, так больше и не успел показать.
Служанка растерянно кивнула и повела меня на первый этаж. Кухня оказалась просторной, с приставленными к стенам грубо сколоченными столами и лавками. Еще один стол, самый длинный, растянулся по центру кухни, а в дальнем углу, у самой двери, что вела на улицу, я заметила печь в цветных изразцах. Здесь уже вовсю крутились служанки, хлопотал повар с двумя поварятами. Я познакомилась со всеми, даже с серой кошкой по кличке Серая. Она лежала на лавке, свесив свой длинный хвост, и явно наслаждалась утренним сном.
Морс нигде не просматривался, поэтому я решила потренировать свои таланты на этой пушистой красавице. Опустилась на корточки и погладила ее по мягкой холке, приговаривая:
— Ах, какая она у вас лапочка. Скажи, киса, а какие у тебя отношения с Морсиком? Дружите? Общаетесь? Или живете как кошка с собакой?
Серая лениво приоткрыла один глаз, посмотрела на меня, а потом так же медленно закрыла его обратно. Пофигистка — что еще скажешь. Никакого ответа я от нее так и не получила. Или она ни о чем не думала, или я все-таки не способна слышать мысли любой живности. А любая живность, к слову, вообще умеет мыслить?
Как бы там ни было, Серая не пожелала просыпаться, и мне пришлось уйти с мыслью, что надо экспериментировать дальше. Не успела я покинуть кухню, как повстречала маленькую серую мышку, которая оказалась совсем не из пугливых. Я грызунов тоже не боюсь, скорее, мне неприятно осознавать, что они могут вот так спокойно бегать по дому. Превозмогая чувство гадливости, я попыталась пообщаться и с мышью, а в ответ услышала едва различимое попискивание.
— Ладно, беги, куда бежала, — отпустила норушку. — Только не на кухню — там серая лентяйка. А я пойду Морса поищу. Может, хоть с ним удастся пообщаться.
К де Горту я, конечно, идти не собиралась (хватит и ночного променада, который создала моя больная фантазия), просто решила побродить по дому, надеясь, авось Морок тоже где-нибудь бродит.
И повстречаются на развилке дорог два одиночества…
Вот в таком лирическом настрое я обошла весь первый этаж, прошлась и по второму, а поднявшись на третий и бодро прошагав несколько метров, застыла как вкопанная возле приоткрытой двери де Горта. Это явно были его покои, потому что Стальной лорд как раз одевался. Занимался своими штанами, а вот до рубашки еще не успел добраться. Последняя светлой лужицей растеклась по спинке кресла, а я едва не растеклась по паркету, когда увидела на плече у хальдага ту самую татуировку.
И как это понимать? Мне ведь вчера все приснилось, и я не лезла к нему в кровать!
Ведь не лезла же?
Я было попятилась, собираясь убраться от греха подальше в свою спальню, чтобы уже там продолжить обалдевать, и тут де Горт резко вскинул взгляд.
И я, выражаясь языком любовных романов, попала в плен его глаз.
— Что вы здесь делаете? — хмуро поинтересовался герцог.
Что это с ним? Никак встал не с той ноги? Или это от того, что вчера остался без сладкого? Хотя кто его знает, может, и не остался, не зря же у Польки в спальне решил задержаться.
Так как его всемрачнючество загораживал своим полуобнаженным торсом почти все видимое пространство спальни, мне пришлось отклониться в сторону, чтобы поискать взглядом Морса. Нашла. Вейр лежал на рыжей шкуре возле камина и пристально меня рассматривал.
Совсем как его хозяин.
— Пришла проведать Морока, — ответила я как можно беззаботнее. — Вы вчера так на него рыкнули, что я даже засомневалась, кто тут из вас двоих на самом деле…
Поняв, что чуть не сморозила, поспешила проглотить окончание фразы.
— Животное? — продолжил за меня Мэдок, внеся совершенно не лестное для себя предположение.
Я энергично замотала головой:
— Да чтобы я… да вас… еще и так грубо… Да никогда! Я хотела сказать, собачка.
Взгляд хальдага приобрел какую-то особую мрачность, и я продолжила уже на полтона тише, робко и осторожно:
— Песик? Щено…
— Филиппа, вам не кажется, что вы заговариваетесь? — сощурился Истинный.
— Кажется, — послушно согласилась и тихонько уточнила: — А вам?
— Мне не кажется. Я точно знаю, что вы заговариваетесь и ведете себя, мягко говоря, странно.
Еще бы мне не вести себя странно, когда вся мыслительная энергия (или что это у меня там в голове происходит?) уходит на то, чтобы не залипать на его бицепсы и трицепсы. Сколько же в нем должно быть силищи…
Не то что у Кирилла, которого я год пыталась затащить в спортзал, но так и не затащила. Нет, фигура у Родина не плохая, но с герцогом он однозначно и рядом не валялся.
— Во всем виновата ваша грудь.
— Моя грудь? — дернул грудью… тьфу ты, бровью (!) де Горт.
А кубики-то на животе какие, так бы их и пощупала.
— Угу. — Я тряхнула головой, борясь с желанием воплотить в жизнь свой недавний сон и оседлать этого, хм, щеночка. — Вы бы лучше закончили одеваться и не смущали своим непристойным видом девушку из обители.
— Что-то мне подсказывает, что вас не так-то просто смутить, Филиппа, — усмехнулось возможное стальное величество. Ну то есть каменное.
С каменными мышцами.
— Ничего подобного, я страшно смущена и не знаю, куда деть взгляд. Но тем не менее, раз уж сюда пришла, могу я войти?
Хальдаг как-то странно на меня посмотрел, однако все же посторонился:
— Проходите. А вы точно к вейру пришли? — уточнил с явной долей скептицизма и потянулся за рубашкой.
— А к кому мне еще здесь приходить? — изобразила совершенно искреннее удивление. Оказавшись в хозяйской спальне, сразу направилась к красноглазой собаке. — Надеюсь, вы его не сильно ругали? Он какой-то сегодня не то задумчивый, не то печальный.
«Я просто обалдеваю от всего происходящего», — приподнял голову собакен.
Я тоже временами от себя обалдеваю. Интересно, значит ли это, что я обалденная девушка? Хотелось бы.
— Мне пришлось его наказать, чтобы впредь он не смел так вести себя с моими наинами.
Я опустилась перед догом на колени.
— А вот зря. Видно же, что собака у вас недолюбленная, оттого и рычит и кидается на кого попало.
И это совсем не в Полькин огород камень.
— Вас этой чуши в обители научили?
— Любить животных — это не чушь. — Я ласково погладила свой источник информации. — Они чувствуют отношение людей и отвечают им взаимностью. Правда, Морс?
— Морок, — поправил меня де Горт.
«Бесполезно, Мэд. Я уже пробовал. Ничто ее не берет», — тяжело вздохнул дог, правда, Стальной лорд даже ухом не повел в его сторону.
— Как скажете, — не стала спорить я, а поднявшись, поманила собаку: — Морси… рок, хочешь со мной погулять? Ну давай, хватит лежать. Разомнем ноги-лапы перед завтраком.
Хальдаг скептически ухмыльнулся, уверенный, что вейр даже не шелохнется. Несколько секунд я стояла и тихонько его звала, а Мэдок тем временем заправлял рубашку в штаны и продолжал ухмыляться. Каким же говорящим было выражение его лица, когда вейр, потянувшись и широко зевнув, потрусил за мной к выходу из спальни.