И дохлее.
— Я, конечно, понимаю, что красота требует жертв, но то, что ты сейчас со мной вытворяешь, больше смахивает на жертвоприношение. Ослабляй скорее, пока я еще в состоянии дышать и, в принципе, жить.
Илсе сдалась не сразу, все пыталась меня убедить, что на светских мероприятиях вроде королевского бала леди просто обязана быть тоньше тростиночки. А я меж тем пыталась донести до нее одну простую истину, что в таком состоянии я даже до дворца не доеду. Доедет только мое бездыханное тело.
B итоге победа осталась за мной, но какой ценой! Из рабских покоев я выходила слегка на взводе, волоча за собой дурацкий шлейф. Как выяснилось, стоять в таком платье было несложно, чего не могу сказать обо всем остальном. Удивляюсь, как спустилась по лестнице целой и невредимой, не наступила ни на одну из многочисленных юбок и не преодолела часть ступеней кубарем.
Невесты с первой по четвертую уже были в холле, сверкали улыбками, нарядами и драгоценностями. Марлен и Винсенсия остановили свой выбор на серебряной цветовой гамме, Одель блистала в золотом парчовом платье, настолько пышном, что я всерьез задумалась о том, а запихнем ли мы ее вообще в карету! И даже если запихнем, как потом будем оттуда выпихивать?
Может, отправить третью невесту на курочке? Тьфу ты, я хотела сказать, на Гертруде!
Налицо пагубное влияние Морока.
Видимо, на этот бал было принято наряжаться в цвета металлов, благородных и не очень. Паулина, например, остановила свой выбор на платье медного цвета. Одна замысловатая вышивка на юбке чего стоила! Корсаж и вовсе заслуживал отдельного внимания. Переливавшийся всеми оттенками меди, от бледно-желтого до насыщенного коричневого, он плотно облегал тонкую талию наины и очень походил на змеиную чешую. Из точно такой же ткани были сшиты длинные перчатки, и я бы сказала, что это было стопроцентное попадание в образ невесты-гадюки — «змеиная чешуя» и Полька пребывали в полнейшей гармонии. Глубокий вырез подчеркивало массивное колье из желтых камней, пальцы украшало несколько перстней.
— Красивое платье, — окинула меня оценивающим взглядом Винсенсия.
— Но где же украшения? — захлопала ресницами Одель.
У нее даже кожа блестела, отливая золотом, в то время как пышную грудь Марлен щедро обсыпали серебристой пыльцой.
Я боялась, что буду выделяться? Нет, не буду. Даже как-то спокойнее сразу стало.
— Чего нет, того нет, — развела я руками.
Паулина пренебрежительно фыркнула, всем своим видом показывая, что в их сплоченные аристократические ряды затесалась голодранка и выскочка.
Развить тему отсутствия у меня побрякушек и от души позлорадствовать у наин не получилось. Наш милый щебет прервало появление его всемогущества, и если невесты сегодня блистали (и блестели), то де Горт выглядел так, будто собрался на похороны.
Черный камзол, едва тронутый серебряным шитьем, черные опять же штаны, заправленные в высокие сапоги. Одна лишь светлая сорочка немного разбавляла этот траурный образ.
— Леди, выглядите великолепно, — одарил нас дежурным комплиментом герцог, оглядывая всех и каждую, а потом продолжил: — Кареты уже поданы, и, раз уж вы все готовы, предлагаю не задерживаться и выдвигаться.
Тут же подскочили служанки с меховыми пелеринами. Мне досталась из светлого меха, и вместе с ней удивительно мягкая муфта.
Морс выглядел как обычно, ну то есть грозно-готичным. Он молчал, и это натолкнуло меня на мысль, что я слышу не все, о чем вейр думает, а только то, что он позволяет мне услышать. Ведь не может же он сейчас вообще ни о чем не думать.
Надо будет и это выяснить.
На крыльце герцог приблизился ко мне и спросил:
— Как вы себя чувствуете, леди Адельвейн?
— Как кочан капусты.
Де Горт улыбнулся:
— Вообще-то я спрашивал о другом.
— Другое уже почти не болит.
Он удовлетворенно кивнул, а потом сказал:
— Неожиданное, кстати, сравнение с кочаном.
— Зато искреннее.
— Да, я уже успел заметить, что вы девушка очень прямая в выражении своих чувств и мыслей.
— Что поделать, все мы не без изъяна. — Я вздохнула и позволила его всемогуществу усадить меня в карету. Вложила свою руку в его, затянутую в черную кожаную перчатку, и почувствовала, как его пальцы сжали мои, не торопясь разжиматься.
Устроившись на сиденье кареты, я принялась с любопытством наблюдать за попытками хальдага утрамбовать в карету еще одну леди, Одель, и ее парчовое платье.
Как вскоре выяснилось, воевать с кринолином — неблагодарное дело. Уверена, его всемогущество предпочел бы поучаствовать в дюжине ментальных сражений, чем выдержать одно-единственное с пышной юбкой невесты. Кажется, герцог взопрел, Одель раскраснелась, а я пожалела, что не захватила в карету какого-нибудь перекуса. Реалити-шоу и чипсы просто созданы друг для друга.
— Могу потянуть леди за руки.
Поздно предложила. Герцогу все-таки удалось одержать победу в этой нелегкой битве и при этом даже не пришибить наину. Так что рано я его в проигравшие записала, вон с какими испытаниями справляется.
— Осталось еще три, — напомнила Стальному, но под его стальным взглядом (было видно, лорд тихо звереет) поспешила примолкнуть. — Ты как? Все хорошо? — обратилась к Одель, когда хальдаг отошел.
— Да, да, все отлично. Волнуюсь просто немного. — Она нервно улыбнулась, подула на выбившуюся из прически прядь и попыталась собрать юбки в кучку, чтобы освободить место для третьей пассажирки.
Выглянув наружу, я увидела, как его всемогущество споро утрамбовывает тройку невест во вторую карету (быстро же наловчился), и поняла, что с нами поедет пассажир. Вернее, два пассажира, потому что вейр ни за что не согласился бы ехать с Паулиной. Ну не нравится она ему, и все тут. А в нашей карете он вольготно разлегся на парчовых юбках, отчего Одель покраснела еще сильнее, и сладко зевнул, явно собираясь проспать на них всю дорогу. Разумеется, третья наина даже не попыталась вытащить свой наряд из-под черной туши дога, не рискнула бы. Замерла, прямая как палка, сложив на коленях белые рученьки, и недовольно надула губы.
Вскоре к нам присоединился Мэдок. Постучал по крыше кареты, приказывая кучеру трогаться, и расположился рядом со мной, потому что рядом с Одель не поместилась бы даже моя недавняя знакомая мышь с кухни. Только несправедливо получается: платье необъятное у нее, а страдаю я. В том, чтобы чувствовать, как плечо хальдага прижимается к моему плечу, приятного мало, одно лишь неприятное. А я за сегодняшний день и так уже по его милости настрадалась. Мазь хоть и помогла, но полностью неприятные ощущения не свела.
— Как настроение, леди?
— Чудесное, ваше всемогущество, — расцвела нежной улыбкой Одель и расписалась за нас обеих: — Мы так ждали этого дня, правда, Филиппа?
— Считали часы и минуты, — подтвердила я и почувствовала на себе взгляд железного му… жчины.
— Ваше всемогущество, уже известно, сколько Стальных лордов примут участие в охоте? — спросила Одель.
— Всего будет тринадцать претендентов на трон.
Значит, чертова дюжина… Плохой знак. К тому же тринадцать умножить на пять… Я тихонько присвистнула. Это ж до фига наин. Шестьдесят пять девиц, и каждая (кроме меня конечно же) мечтает стать королевой. Что там Морс говорил о леди с ядовитыми жалами?
— Что-то не так, Филиппа? — не оставил без внимания мое присвистывание де Горт.
— Все так, — покачала я головой. — Просто представила количество участниц охоты и немного запаниковала.
— Не будь трусишкой, — хихикнула Одель. — Все будет хорошо. Главное, держаться вместе и слушаться во всем нашего господина.
Нет, это прямо какое-то зомбирование.
Третья наина посмотрела на де Горта взглядом преданного щенка, а я едва справилась с желанием покрутить у виска пальцем. Сдержалась и отвернулась к окну, не желая продолжать дурацкий разговор с фанаткой Стального.
«Я потому и сказал тебе быть начеку, цыпа, — вдруг прорезался голос у вейра, хоть глаза его оставались закрыты и со стороны казалось, будто Морс продолжает дрыхнуть. — О начале охоты объявят в полночь, и тогда…» — Он зловеще замолчал.
Лучше бы это была сказка про Золушку, и единственное, что мне грозило в полночь, — это потерять туфельку и покатиться домой на тыкве.
Но, увы, это была не сказка, а если и сказка, то, судя по имеющимся у меня данным, очень страшная.
«На балу мы с тобой не сможем говорить. Я буду блокировать свое сознание от других вейров, так что не пытайся со мной связаться».
Понятно, аппарат в лице Морса будет находиться вне зоны доступа.
Я чуть заметно кивнула.
Значит, вейры могут блокироваться друг от друга, и что-нибудь интересное я на балу от них вряд ли услышу. Все лучшие и худшие половины хальдагов будут благоразумно молчать.
Жаль, думала, мой непонятно откуда взявшийся дар поможет разобраться в ситуации. Там подслушаю, тут подслушаю. Но нет, подслушать, скорее всего, не получится.
Я тяжело вздохнула.
— Ни о чем не беспокойтесь, Филиппа. — Кажется, де Горт принял мой вздох на свой счет. — Я сумею вас защитить и не позволю никому вас обидеть.
«Как не позволили обидеть леди Шиллу?» — едва не сорвалось с языка. К счастью, я вовремя его прикусила.
Может, случай с пятой наиной был просто досадной случайностью, поэтому нечего лишний раз драконить лорда и упрекать его в недееспособности. Ну то есть в неумении защищать свой цветник.
Дорога до королевской резиденции оказалась неблизкой, кажется, мы проехали через всю столицу, чтобы остановиться у широких кованых ворот в пробке. Карет, желающих проехать в святая святых, набралось немало. Отодвинув шторку и выглянув из окна экипажа, я тихонько ахнула. Вдалеке, за воротами и утопавшим во тьме парком, простиралась мрачная громада Каменного дворца, один вид которого еще больше усилил ощущение, что я в сказке.
Мрачной, страшной, а может, даже ужасной.
Дворец и правда выглядел впечатляюще и больше походил на какой-нибудь готичный замок. Из серого камня, с большими террасами и высоченными окнами первого этажа, над которыми нависали массивные балконы. Из самой сердцевины дворца, если так можно выразиться, вырастала башня, увенчанная стальным куполом. В отблесках полной луны, сегодня почему-то насыщенно-красной, металл как будто был перепачкан в крови. Точно такие же кровавые отблески касались снега, играли на облаченных в лед ветвях деревьев.
В общем, антураж был под стать намечающейся охоте. Интересно, внутри дворец будет такой же? Ну в смысле как декорации к фильму ужасов?
К счастью, я ошиблась. Внутреннее убранство королевской резиденции поражало роскошью, и на первый взгляд здесь не было ни одного мрачного угла. Везде мрамор, позолота, хрусталь и пышная лепнина. И море света. Свечей в Каменном дворце было столько, что их огня запросто хватило бы осветить всю Ладерру. Ну или спалить ее к шертам.
То тут, то там мелькали слуги в ярко-синих ливреях, щедро отделанных позументом. Музыка, смех, шуршание пышных юбок… Нарядные дамы, галантные кавалеры… На какое-то мгновение я даже поверила, что это просто бал, а не преддверие чего-то неясного и наверняка опасного.
Отличить участниц охоты от придворных красавиц было несложно. Все наины сегодня блистали в «металлических» платьях, в то время как сопровождавшие их Стальные лорды носили темные костюмы. Видимо, здесь очень важно было соблюдение дресс-кода.
Наряды остальных придворных поражали яркими цветами, обилием вышивки, кружева и прочей мишуры. Эпатажно выглядели буквально все.
Все, кроме хальдагов, скользивших по дворцу мрачными тенями. Были здесь и Истинные постарше, и совсем мальчишки, но я не увидела ни одного пожилого мужчины в темном прикиде. Возможно, половина попавшихся мне на глаза колдунов и были стариками, но выглядели они… просто отпад. Все как один широкоплечие, мускулистые, узкобедрые. В общем, мечта, а не мужчины.
Моя «мечта» (ну то есть наша, общая, коммунальная) скользила по собравшимся ничего не выражающим взглядом. Я думала, все хальдаги такие — мрачные и нелюдимые, но лица многих украшали улыбки, и де Горту тоже не помешало бы подправить «вывеску».
— Ваше всемогущество, ну вы бы хоть улыбнулись для приличия, как-никак у нас праздник, — посоветовала герцогу. — Улыбнитесь искренне, от души, как это делают другие.
— Искренне не получится, а лицемерить я не привык.
И он еще упрекает меня в излишней прямолинейности. На себя бы посмотрел в зеркало. Нелицемерный.
Мы не спеша переходили из одного зала в другой, время от времени останавливаясь, когда останавливался наш лорд. И пока его всемогущество чесал языком с кем-нибудь из мужчин, его свита в лице пятерки наин бросала по сторонам заинтересованные взгляды.
И если я изучала обстановку в целом, не забывая присматриваться и к вейрам хальдагов, которых, впрочем, здесь было совсем мало, то мои соратницы изучали исключительно наряды других невест.
— Ох, какое шикарное платье у той леди, — восхитилась кем-то Винсенсия.
— А ты посмотри на дочь герцога Ниирского, — не без зависти подхватила Паулина и кивнула на роскошную брюнетку, у которой грудь могла бы посоперничать в пышности с ее же пышной юбкой.
Неудивительно, что все проходящие мимо красавицы лорды, и Стальные и неметаллические, залипали на это богатство, дарованное ей матерью-природой. Наина совершенно не стеснялась и не пыталась его прятать, наоборот, выставляла на всеобщее созерцание.
— А какое колье…
— Ты видела этот браслет?!
— А у той что-то не то с волосами.
— А эта вообще какая-то косая!
Постепенно от восхищения бальными туалетами соперниц наины перешли к более увлекательному занятию — перемыванию косточек последним. Только я и Марлен не принимали участия в критике и восторгах, напряженно озирались и присматривались, цепляясь взглядом за все, за что только можно было зацепиться.
Наконец мы вошли в зал, который я сразу определила как тронный. Ну, во-первых, из-за наличия в нем трона, реально каменного, совсем не вписывавшегося в окружающий нас ампир. Ну а, во-вторых, здесь уровень роскоши просто зашкаливал. Одни расписные потолки и стены чего стоили. Уже не говорю о золотой лепнине и обилии зеркал, из-за которых зал казался еще более просторным, а приглашенных в нем как будто было в два раза больше.
Хотя куда уж больше.
— Я бы чего-нибудь выпила…
Я сказала это совсем тихо, но де Горт все равно услышал.
— Вчерашних бутылок вина вам показалось недостаточно, леди Адельвейн?
— Вчерашние бутылки вина были вчера, а сегодня меня интересуют исключительно сегодняшние. И вам я тоже не советую жить прошлым.
— Ох, я бы тоже не отказалась от прохладительного напитка, — неожиданно поддержала меня Паулина. — Здесь так душно и так… волнительно.
Она единственная из нас взяла с собой веер и теперь исступленно им обмахивалась на зависть всем остальным леди.
— Пойду поищу для вас что-нибудь, — решил попробовать себя в роли душки Мэдок и быстро затерялся среди гостей.
Вернулся он тоже быстро, вместе со слугой, который, поклонившись, предложил нам взять с подноса по бокальчику чего-то красного.
— Ваше всемогущество, а это не опасно? — спросила осторожная Марлен.
— Я проверил, леди ле Фэй, можете смело пить и не бояться, — успокоил ее де Горт.
Красный напиток оказался фруктовым пуншем; увы, без намека на алкоголь. Зыркнув в сторону хальдага недобрым взглядом, я поднесла бокал к губам и заметила, как что-то изменилось. Смех резко оборвался, стихла музыка, и все собравшиеся в тронном зале начали кланяться и опускаться в реверансах.
— Его величество Каменный король Рейкерд Второй и ее величество Платиновая королева Трияна! — разнесся по залу звучный голос церемониймейстера.
Гости и придворные как по команде опустили головы, даже Мэдок это сделал, хотя я заметила, что поклон и взгляд в пол дались ему с трудом. Бунтует лорд? Я тоже опустила глаза, но потом все-таки не выдержала и с любопытством посмотрела на их величества.
ГЛАВА 12
Король и королева шли не спеша, высоко подняв голову, что позволило мне рассмотреть их обоих. Ну что тут сказать… Его величество был красавцем каких поискать. Резкие, но правильные или скорее даже совершенные черты лица. Волевой подбородок, четко очерченные скулы. Глаза… яркие, синие, какие-то мистические. Эти глаза можно было бы запросто сравнить с бездонными омутами. Белое золото волос перехватывала темная лента. Никогда не любила хвостатых мужчин, а платинового блондина так и вовсе видела впервые в жизни, но в этого, сразу поняла, можно легко влюбиться. С первого взгляда, с первой секунды.