Как?
Как?!
Так не должно было произойти! Черт, я не заметила то самое последнее его движение. Не остановила его. Получается, я… сейчас… убила… Киру? Ну, нет. Чушь же! Так не может быть. Мы так хорошо шли, и в последний ход я упустила такое…
— Ты поменял карты перед вскрытием, — сказала я абсолютно опустевшим голосом. Во время игры еще ладно, но менять их перед вскрытием? Это подло даже для демона! Он просто и не собирался нам отдавать живую Киру. Ему просто хотелось развлечься…
— А кто сказал, что мы играем честно? — еще более злобно ухмыльнулся Аластор, — казнь во дворе школы через десять минут, — произнес демон и исчез, оставляя меня и остальных в подвале.
Я застыла, держа карты и смотря на то место, где сидел он. Руки дрожали, а вскоре и вовсе онемели. Мои друзья также не могли сдвинуться с места. Ощущение полного опустошения, злости и дикого горя захлестнули меня с головой. Я подвела Киру, нарушила обещание. Но ведь почти что клялась, что она останется жить! Я почувствовала, как слёзы катятся по щекам.
Осторожно Крис вынул из моих рук карты и прошептал на ухо:
— Пойдем, Кейт. Нам надо быть там. Проводить Киру в последний путь.
Кивнув, я позволила парню вывести меня наружу. Подальше от этого дома. Там осталась наша надежда на спасение Киры. В голове в это время проносилось миллион воспоминаний, связанных с ней, а я рыдала. Бесшумно, без крика. Слёзы просто стекали по моим щекам, и, если бы не Крис, я бы давно упала на землю. Я чувствовала себя обычной марионеткой в руках кукловода. Пускай ведет, держит, но если остановится, я тут же упаду.
Вскоре мы подошли к нашей школе. Там к столбу уже была привязана Кира. Слёзы стекали по её щекам, а она отчаянно пыталась выбраться из пут, как пойманная в паутину бабочка. Её родители стояли справа от столба, вокруг которого огромным полукругом уже собрались остальные школьники, которые пришли поглазеть.
Склонив головы, взрослые будто бы сочувствовали своей дочери, но я слышала. Я слышала, о чем они думают. Они говорили меж собой, что это дикий позор на их головы! На всю их семью. Кем же надо быть, чтобы думать о таком, когда твою родную дочь собираются казнить?
— Кейт! — голос Киры вывел меня из состояния глубокой задумчивости, ступора и молчаливой истерики. Я тут же глянула на нее. Сколько боли… столько надежды, потерянной надежды в ее глазах, — прошу, спаси! Ты же сказала, что сможешь спасти меня! — кричала она, глядя на меня.
— Итак, дорогие мои друзья, — начал Аластор, явно довольный таким представлением, — я рад, что вы собрались здесь сегодня, дабы узреть, что бывает с предателями и что обмануть судьбу невозможно, — мужчина ухмыльнулся и зыркнул в сторону нас. В его руках был ангельский клинок, способный убить как ангела, так и демона. Единственный метал, который опасен для ирамитасов. Смертельно опасен.
— Сейчас, здесь, на этом месте, будет казнен ирамитас Кира Лоррейн Саттон. Её родственники отказались от того, чтобы держать её за руку в последние секунды её жизни, настолько позор предательства отвратителен.
Аластор обернулся и уже занес клинок над головой, как я резко крикнула:
— Стойте! — и тут же побежала к Кире.
Демон, на удивление, остановился.
— Семья отказалась, а я — нет, — я с вызовом смотрела в его глаза, ведь не могла вот так вот просто отпустить Киру. Надо было проститься. На моих плечах висит тяжесть всего того, что с ней произошло, по крайней мере, так я считаю и по сей день.
— Кейт? Ты обещала… — начала Кира, но я перебила ее.
— Прости, я не справилась. Я проиграла. Прошу, не бойся, это не будет больно, а потом я проведу тебя в Парадел. Помнишь ведь, я отвожу души… одна из тех, кто это делает, — на моих глазах застыли слезы, одной рукой я вытерла их, другой же крепко взяла Киру за руку.
— Не отпускай меня, Кейт, — произнесла еле слышно моя подруга.
— Не буду, — кивнула я и почувствовала, как она в последний раз сжимает мою руку, смотрит на меня и говорит:
— А я помню… помню нашу первую встречу. Не давай себя в обиду, хорошо? — улыбнулась она и я, без сил что-либо говорить, кивнула ей.
— Я люблю тебя, моя родная, — прошептала я.
Она смотрела мне в глаза, когда Аластор заносил кинжал, смотрела, когда он приближался к ее груди, она просто всё сильнее и сильнее сжимала мои пальцы, пока клинок не пронзил её сердце. Даже в последнее мгновение она не отвела взгляда. Рука расслабилась, глаза закатились, тело стало похоже на тряпичную куклу, а я, дав волю чувствам, приложила ее руку к своей щеке и еле слышно прошептала сквозь слёзы:
— Не дам, обещаю.
За предательство и смерть приходится платить. Эпилог
Рай и Ад. Созданные еще раньше самой Земли, некогда они были всего лишь местом, где обитают ангелы и демоны. Но появился человек. Человек, которого выгнали из сада и обрекли на муки на самой Земле. После он умер и пришла пора отправлять куда-то его бессмертную душу. Так, эти измерения стали встречать людей после их кончины.
Кому-то дается покой, кому-то — вечные муки. Сколько бы раз я не стояла на суде и не слышала обвинения, я так и не смогла разобраться в весе людских поступков. И каждый раз, когда, забирая души, мне задавали всего один вопрос, на который в моей голове никогда не было ответа: «Что дальше?».
Да, я не могла ответить на него, ведь если бы даже вы провели со мной хотя бы день, то напрочь бы потеряли ту нить, по которой идут Великие судьи. Кому-то даруется вечный покой, хотя на Земле он доставил людям уйму хлопот, другим же за одну крохотную провинность достается отдельное место в Аду. Всё, что я могла делать, так это успокаивать души и говорить, что всё будет хорошо. Раз за разом, раз за разом… Но что происходит, когда убиваешь, по сути, бессмертное существо? Есть еще два измерения, про которые люди не знают: Парадел и Инферналис.
Парадел — это Рай для нас, но он разделен на две части — ангельскую и демоническую. Почему так? Всё просто, ведь что для ангелов Рай, то для демонов Ад. Вряд ли демон после смерти смог бы находиться в месте, где вечный день, поют птицы и цветут всевозможные цветы. Ангел же вряд ли смог бы жить в шумном городе, в котором полно грехов. Но, обо всем по порядку.
Ангельский Парадел — это великолепное место, где отдыхаешь душой, где тебя ничего не тревожит. По слухам, души там живут в уютных деревянных домиках, которые, в свою очередь, находятся в красивых садах. Говорят, что они настолько огромные, что конца и края им нет. Птицы щебечут над головой, и ты понимаешь, что наконец-то тебе дарован истинный покой, который ты заслужил после долгих лет службы.
Демонический же абсолютно другой. Он является полной противоположностью ангельского, ведь это место представляет огромный греховный мегаполис. Он никогда не спит, ото всюду звучит дискотечная музыка, а на улицах устраивают постоянные гонки. Конечно, еще тогда, когда я была юна, я абсолютно не понимала, о чем говорят слухи, ведь люди до подобного прогресса смогли дойти только к двадцатому веку. Слово "тишина" тут позабыто очень давно. Души живут в гигантских высотных зданиях, в просторных квартирах, где всегда есть великолепный алкоголь, сигареты и еда. Говорят, что иногда тут даже появляются семь грехов. Для них доступ туда всегда свободен. Даже больше — их появлению рады на каждой улице, а когда кто-то показывают свою силу, то очередная вечерника становится еще живее.
Теперь же стоит упомянуть про то место, куда в жизни никому не захочется попадать. Порой мне кажется, что тот, кто создал эти измерения по особому решил наказать провинившихся существ, ведь это действительно хуже Ада.
Инферналис — это самое отвратительное место во всех измерениях. Дни тут тянутся так, словно кто-то специально останавливает время, чтобы пытка длилась еще дольше. Но что может быть дольше вечности? Со временем души теряют счет дням, злясь, гневаясь, ненавидя все вокруг и тем самым убивают себя прежних, становясь жестокими духами этого измерения.
Инферналис также делится на две части. Души ангелов тут изнуряют вечным беспокойством, паникой, страхом и тревогой. Причем эти панические атаки происходят абсолютно на пустом месте, а страх цепкой колючей проволокой обволакивает их, не давая выскользнуть из этой пытки. Здесь они заперты в четырех стенах, где нет ни окон, ни дверей. Сутками напролет в голове раз за разом возникают картины из их прошлой жизни — то плохое, что ни так часто совершали, оно угнетает, заставляет чувствовать вину и проклинать самих себя за то, что ангел — было для них всего лишь пустое слово.
Над демонами тоже достаточно интересно решили поиздеваться. Их души обречены на вечные муки во служение несуществующего Бога. Единственная их цель схожа со священнослужителями — читать тексты, молиться. Только вот их слова обречены в никуда. Пустышки, не больше. И прекратить они это не могут, ведь как только попадают на порог огромного монастыря, то их связывает мощнейшее заклятие, противиться которому невозможно. С каждым разом их молитвы все больше терзают им горло, доставляют невероятные боли, но замолчать они не смеют.
Распределение по этим измерениям проходит точно так же, как и у обычных смертных. Я привожу душу к огромным весам, которые стоят перед тремя существами — это первый ирамитас — Корин, ангел — Сидриил и демон Адрамалех. Каждый судит свою расу по своим правилам, но принцип всегда остается один. На одну чашу весов кладут все хорошие поступки, что существо совершило за свою жизнь, на другую — плохие. Какие действа перевешивают, туда вскоре и отправится душа. Иногда существуют спорные вопросы, которые решают на месте с существом. Они узнают его мотивы, причины, корень проблемы и уже после решают какой же поступок на самом деле — хороший или плохой.
Ирамитасов же судят все трое. Понятно, что решающее слово остается за Корином, но подобные процессы затягиваются на очень долгое время, ведь в ком-то из нас больше крови демона, а в ком-то ангела. Судьи начинают спорить меж собой, иногда ругаться и порой, мне кажется, душе уже все равно куда ее определят, пусть только уже отпустят.
Весь этот подробный процесс мне рассказывали тогда, когда назначали ангелом Завесы. Вроде бы всё идет по справедливости, но на мой взгляд нас судят гораздо строже, чем простых смертных. Дело в том, что у людей есть хотя бы шанс очиститься и вознестись на небеса. После суда их души попадают в Чистилище, где они проводят некоторое время, прежде чем их снова вызовут на суд и пересмотрят поступки и то, как человек раскаивался, находясь в Чистилище. У нас же этого шанса нет. Так скажем, без права на ошибку. Но есть и один небольшой плюс нашей расы. После решения Великого Суда, полукровка сам может выбрать в какой части приговоренного измерения ему проводить время до скончания веков.
Собственно, сейчас мне предстояло, наверное, самое сложное испытание в моей жизни — проводить душу подруги до суда, прождать там несколько часов и смириться с решением, каким бы оно ни было. Запереть все свои эмоции, стараться не показывать их перед судьями, ведь именно так и должны выглядеть «завесники». Вот так вот презрительно они нас называют.
Отпустив руку Киры, я тут же исчезла в ткань между мирами. Это место все называют по-разному — Завеса, Лимб. Но как не поверни, то цель у него одна — здесь души ждут, пока жнецы их подберут и отправят на Суд. Стоило тут хотя бы иногда появляться, ведь, по факту, выше меня стояла только сама Смерть, которая и руководила жнецами и, собственно, мной.
Однако сейчас все это было не важно, ведь передо мной стояла моя подруга. Бледная, чуть выше меня ростом, с короткими чёрными волосами и худощавым телосложением. Как в первую нашу встречу, будто бы абсолютно ничего не произошло. Я пыталась сдерживать слезы, что болезненно сжимали горло, ведь идти на с глазами на мокром месте был бы высшим позором. Это бы означало, что жнец, а в данном случае ангел Завесы, не способен скрывать эмоции и он слишком раним для своей работы.
На удивление, у самой Киры было очень спокойное выражение лица. Она мягко смотрела на меня, как тогда, когда нашла в саду у школы.
— Прошу, Кейт, не плачь. — Негромко произнесла она, — мне даже не было больно, честно. — Она положила руку ко мне на плечо и посмотрела в глаза. Да черт возьми! Как я могу не плакать, когда моя почти что сестра сейчас мертва и я сама ее прямо сейчас отведу на Суд?! Но надо держаться. Теперь уже ради Киры.
— Хорошо, не буду, — кивнула я, переводя дыхание и прогоняя это отвратительное давящее ощущение в горле. Мы исчезли из Завесы и в следующую секунду оказались в Суде.
Само по себе это место представляло огромное чёрно-белое стальное перо, парящее в пустоте. Но куда более захватывающе было то, что оказалось перед нами: гиганты — существа с огромными крыльями за спиной, восседают на тронах, а перед ними не менее огромные весы.
— Представься, — громогласно произнес Корин. Он повел своими черно-белыми крыльями и устремил свой взор на мою подругу.
— Кира Лоррейн Саттон, — ответила она. Голос даже не дрогнул, от чего мне стало как-то страшно. Будто бы она уже знает, куда ее отправят, а может, просто смирилась? Неужели такое выражение у каждой души, что попадает сюда? Я никогда, признаться, никогда не обращала внимания на лица покойников, стоящих перед судом. Было всегда как-то не до них, ведь я хотела просто поскорее исчезнуть к друзьям или же просто убежать домой, а не провожать души к суду и обратно. Забавно, что человеческий суд проходил тут же и смертные никогда не догадывались о том, кто же на самом деле Корин такой.
— Ирамитас, — констатировал факт судья. — Тебя казнили за предательство. Интересно, — без каких-либо эмоций сказал Корин и я заметила, как ухмыльнулся Адрамалех.
Похоже, несмотря на то, что крылья Киры были черными как сама ночь, он наверняка уже думал о том, как скажет, что она должна отправиться в Инферналис. В этот момент я глянула на подругу и поняла, что она тоже заметила ухмылку демона. Да черт возьми, она же раскаялась перед нами, и мы ее простили! Почему высшие существа считают, что лучше всех знают о нас и наших судьбах? Да, у меня у самой в голове записаны миллион людских имен и всех их я знаю наизусть, хотя в упор не понимаю, зачем мне нужна эта информация, но ведь я не пытаюсь только по одному их виду сказать, куда следует отправить душу.
— В тебе больше крови демона, правильно? — спросил ровным тоном Корин и моя подруга послушно кивнула.
— Всё верно, — сказала она, вздохнув.
Долгие два часа раздавались споры и вопросы в сторону Киры, и она отвечала на них то со страхом, то с неуверенностью, то с тоской в голосе. Адрамалех то и дело, что пытался показать Киру со стороны, которая непросительна демонам. Его можно было понять, ведь Кира нарушила один из самых главных и строгих законов Ада, а потому, хотя бы из принципа, он горел желанием свергнуть ее вниз. Сидриил же, в свою очередь говорил о достоинствах и хороших поступках, что она успела показать за свою короткую жизнь. Корин расценивал все за и против. В то время, как суд говорил, на чаше весов появлялись маленькие черные и белые светящиеся сферы — поступки Киры. Корин решал спорные вопросы, и после них на чаше появлялась еще одна сфера.
Под конец их спора весы выровнялись, и теперь над ними зависла одна сфера, что переливалась черным и белым — последний поступок. Предательство во спасение. Глаза моей подруги уже сверкали от счастья, но проблема в лице последнего поступка все омрачила и Кира тут же виновато вздохнула, понимая, что не обойдут ее мучения.
— Предала своих друзей, умерла непростительно быстрой смертью. Ты же понимаешь, что тебе путь один? — ухмыльнулся Адрамалех и злобно оскалился. Сфера стала чернеть. Кира ничего не ответила, лишь виновно опустила взгляд. Что ж, по крайней мере, у нее будет выбор в какой именно Инферналис отправляться. Но я не могла позволить ей уйти туда.
— Прошу слова, — сказала я, делая шаг вперед и пытаясь не сломаться под натиском трех взглядов. На самом деле, подобный поступок считался крайней наглостью и невоспитанностью. Голос мой сразу стал слабее, но я продолжила, — я к этой ситуации имею непосредственное участие, поскольку предательство было совершенно в нашу сторону и…