– Он... он... – Гарст с шумом прочистил горло и беспомощно посмотрел на Тайна.
– Заговорил, – совершенно спокойно ответил ему тот. – Да, я заметил. Должно быть, он плод какого-нибудь эксперимента или пришелец с другой планеты.
– Ты это всерьез? – спросил Ашер. – Ты же мозгоправ, ты первый должен был сказать, что у нас массовые глюки.
– Именно потому, что я мозгоправ, я не списываю на галлюцинации то, что действительно существует. Рад знакомству, Нагаш. Ты с другой планеты или из лаборатории?
– Я прилетел на металлическом корабле богов, но он разбился.
– Значит, пришелец, – подытожил Тайн. – Итак, если с этим покончено, предлагаю обсудить, как мы станем работать. Я предлагаю...
Договорить свое предложение он не успел, потому что Ашер схватил его за грудки и встряхнул:
– Никакого. Льва. Нет. Черта с два я признаю его существование. Только не я. Не дождетесь, я не съеду с катушек окончательно!
– Ты ведешь себя как полный псих, – спокойно сообщил ему Тайн. – Перестань.
– Лео Ашер много времени провел в воде, – вставил Нагаш. – Наверное, он переохладился. Не волнуйся, человек, я его потом отогрею. Мы с Лео Ашером очень близки, он моя избранная пара. Скоро мы с ним разделим подстилку и будем делать «мур-мур».
***
– «Мур-мур», да? – когда уже смог говорить не запинаясь, спросил Тайн у Ашера. – Знаешь, Поэт, когда я сказал, что советую всем завести котика и заниматься сексом, это были два разных совета.
– Здесь нет никакого котика, – принципиально ни на кого не глядя, ответил Ашер. – Но даже если бы этот комок меха рядом со мной был настоящим, я не стал бы делать с ним никакого «мур-мур».
Внутренне он был очень рад, что встреча проходила без свидетелей.
– Чувак, – скривившись, сказал ему Гарст, – ты реально спалился. Не, я понимаю, что после таких стихов тебе ни одна нормальная баба не даст, но котик? Ниже падать просто нечего.
И, объективно говоря, он зря произнес это вслух.
– Не говори так, друг Лео Ашера, иначе мне придется ударить тебя лапой, – попросил его Нагаш и постарался сделать свою просьбу убедительнее с помощью улыбки. Улыбку он видел всего несколько раз у людей, но уже уяснил, что она означает расположение и симпатию. Не сказать, что у него получилось убедительно, но определенно действенно.
Гарст увидел длину клыков в его пасти и тут же поспешно добавил:
– А я что? Я не против. Лишь бы котик был хороший. А ты, конечно, хороший. Отличный просто. Ашеру очень повезло.
Сложно сказать, сколько в этом было искреннего желания принять чужую любовь, а сколько страха за свою шкуру, и сейчас, наверное, тяжело было бы отделить одно от другого.
В конце концов, дорогой читатель, мало что так способствует развитию толерантности в человеке, как десятисантиметровые клыки и острые львиные когти.
– Никакого котика не существует, – еще раз хмуро сказал Ашер, решив придерживаться выбранной линии поведения. – Я никогда не признаю, что он настоящий, не пущу его на свой диван и не стану делать с ним «мур-мур». Понял ты, приманка для моли?
– Ты говоришь обо мне? – удивился Нагаш. – Мне кажется, ты зря загадываешь, Лео Ашер. Мы не можем знать, как все обернется.
Что, разумеется, с его стороны было всего лишь отговоркой, потому что на самом деле Нагаш даже мысли не допускал, что не добьется взаимности от своего странного объекта любви.
– Поэт, – решил напомнить о себе Тайн. – Мы вообще собрались, чтобы обсудить работу команды, а не твою личную жизнь.
– У меня нет никакой личной жизни, и я не просился к вам., – тут же отговорился Ашер.
Однако же и уходить, дорогой читатель, как ты и сам заметил, он не спешил. Ашер мог сколько угодно рассказывать себе и окружающим о том, как не нуждается в партнерах, но реальная ситуация в Детройте такова, что одиночка супергерой может только перебиваться с хлеба на воду.
И Человек-Поэт понимал это не хуже, чем Облом или Мистер Несправедливость.
– Личной жизни нет у меня, – решив оставить в покое вопросы вступления или ухода из команды, сказал Тайн. – Мне и котика никогда не светит. А теперь как насчет того, чтобы перестать жалеть себя и поговорить о работе? Бывшая команда Облома – Отомстители – сегодня собирается накрыть нелегальный склад скупщиков краденого. У нас есть реальный шанс отличиться и утереть им нос.
– Ну или получить по морде, – добавил Гарст. – Если попадемся. Но мы ведь не попадемся.
***
Склад был обшарпанным, удаленным от центра и крайне подозрительным, и сразу наводил на мысли о том, что внутри происходит что-то нелегальное – как и сотни других складов по всему миру.
Гарст, Тайн, Ашер и Нагаш крались к нему, стремясь как можно быстрее занять выгодную позицию – и проявить собственный совсем не бескорыстный героизм до прихода Отомстителей.
Как уже говорилось, дорогой читатель, конкуренция между героями Детройта довольно высока. И нередко за преступников ведется настоящая война.
Отомстители вступили в эту войну намного раньше, чем сформированная накануне команда из Тайна, Ашера и Гарста. Потому, даже с помощью Нагаша, тягаться с Отомстителями было бы сложно, учитывая их численное преимущество и неприятную привычку нападать скопом со спины.
– Первый проход, – бубнил Гарст себе под нос, заглядывая в каждый проулок. – Чисто. Второй проход. Чисто.
– Мне кажется, ты ошибаешься, друг Лео Ашера, – не пытаясь понизить голос до шепота, сказал ему Нагаш примерно на пятом тупике. – Здесь на самом деле довольно грязно.
– Это образное выражение такое, – шикнул на него Гарст. – Так говорят, чтобы показать, что удалось подкрасться незамеченными.
– Правда? Какие интересные у вас, у людей, традиции. А вы всегда говорите так, если вас окружают?
– А нас кто-то окружает? – насторожился Тайн.
– Да, – радостно подтвердил Нагаш. – Смотрите, вон там и там. Вы, люди, такие веселые, когда думаете, что вас никто не видит.
– Отлично, – прокомментировал Ашер. – И что теперь?
Вопрос был очень хорошим, потому что обычно такие ситуации заканчивались для одной из команд очень плохо.
Зачастую для той, которая не была Отомстителями.
– Сейчас нужно придумать план, – ответил Тайн, с уверенностью человека, который угодил в какую-нибудь глупейшую ловушку и теперь пытается сделать вид, что все в порядке.
– Твой предыдущий план завел нас сюда, – напомнил Ашер, одной интонацией сомневаясь в состоятельности Тайна, как в лидере и личности.
– Я могу просто закогтить их всех, – предложил Нагаш. – Если для тебя эта традиция принципиальна, Лео Ашер, я готов даже прочитать им стихи вначале. Это потому что ты мне очень-очень нравишься.
Сам того не подозревая, Нагаш безошибочно бил по больному.
Однако же, одновременно с этим он и помог Тайну придумать План.
– Ты умеешь читать стихи? – спросил Несправедливость, неожиданно оживляясь, и тем немало насторожив Гарста с Ашером.
– И сочинять тоже, мне нравится рифмовать, это весело, – чуть распушившись от гордости, ответил Нагаш. – Видишь, Лео Ашер, у нас много общего.
– Я ненавижу стихи, – мрачно ответил тот.
– Это потому, Ашер, – ответил ему Тайн, – что ты просто не умеешь их применять.
***
Голос Тайн подал, только когда их почти окружили:
– Можешь выходить. Мы знаем, что ты здесь.
Несколько секунд вокруг стояла тишина, а потом из бокового переулка появился высокий негр в костюме цвета национального флага Зимбабве:
– Ну и кто тут у нас бродит? Кто у нас тут ищет приключений? Привет, Гарст, слышал, ты переметнулся к каким-то неудачникам. А ведь в нашей команде тебя ждало большое будущее, – как ты уже, скорее всего, понял, дорогой читатель, главным недостатком босса отомстителей было не то, что он использовал чужой флаг как идею для костюма. А то, что он был мудаком.
– От Капитана Зимбабве слышу, – обиженно буркнул Гарст, тем не менее предпочитая держаться за спинами Ашера и Тайна.
– Я тебя не расслышал, – широко и на удивление по-злодейски усмехнулся Зимбабве. – Что ты сказал, малыш Облом?
– Ничего.
– А по-моему, ты что-то сказал. По-моему, вы, неудачники, решили с нами схлестнуться и привели с собой кошака, – он бесцеремонно кивнул на Нагаша. – Всерьез думаете, что против нашего огнестрела это поможет?
– Нас не интересует дворовая склока. Мы пришли, чтобы бросить тебе вызов, – объявил ему Тайн с невозмутимостью истинного мозгоправа. – Предлагаем сразиться. Если мы выиграем, то оставим Гарста в своей команде.
– Гарста можете забирать просто так. Кому он нужен? – ответил им Зимбабве. – Я даже не стану ставить вас, неудачников, на место. Мы с ребятами тут немного заняты – надо геройствовать, сами понимаете. Этот склад сам себя не опечатает.
– А еще, если мы победим, – продолжил Тайн так, словно не слышал, – вы свалите и оставите разбираться со складом нам.
Мистер Несправедливость никогда не прославился бы как самый скромный супергерой, и Зимбабве об этом знал. Но в тот раз масштабы наглости Тайна поразили даже его:
– Ты пьяный?
– Я предлагаю тебе поэтический поединок. Точнее – видишь нашего льва? – он предлагает тебе поэтический поединок. Ты же не настолько убог, чтобы проиграть в поэзии котику?
– Ты обкурился, – сделал вывод Капитан Зимбабве и повысил голос, чтобы его точно услышали все Отомстители. – Эй, все слышали? Он обкурился!
– Я или ты. Один из нас. Ах да, – ни капли не смущаясь добавил Тайн. – Поэт, который учил нашего льва, хотел тебе кое-что сказать.
– Не хотел, – буркнул Ашер. – И нет здесь никакого льва.
– У вас, ушлепков, я смотрю, с головой полный бедлам, – Зимбабве демонстративно покрутил пальцем у виска. – Таких в психушку сажать надо.
– Да, – согласился Тайн. – И ты только представь, как станут полоскать тебя и твою команду, если ты откажешься состязаться с такими, как мы.
– Вовек не отмоешься, – поддакнул Гарст. – Эй, Поэт, не молчи. Срифмуй что-нибудь.
– Я что, похож на кого-то... – заметив направленные на него взгляды, Ашер заткнулся и сдавленно процедил:
Ты боишься со мной тягаться,
Потому что не умеешь лягаться.
Ты дурак, Капитан Зимбабве,
Отправляйся скорее в бабве.
– Чего? – не поверил глава Отомстителей. – Что такое «бабве»?
– Рифма к Зимбабве, – мрачно ответил ему Ашер. И уже в который раз услышал в свой адрес:
– Мужик, это самые ужасные стихи, которые я слышал в своей жизни, – донеслось это откуда-то сверху.
Это мнение, которое высказал один из Отомстителей, на самом деле разделяли все присутствующие. Даже Нагаш.
– Говорят неудачники, чей капитан даже котика в поэзии не обойдет, – тем не менее сказал в ответ Тайн. – Ну так что? Будешь состязаться или мне рассказать всем, что тебе… слабо?
***
– Повтори-ка мне условия, – потребовал Капитан Зимбабве, когда все Отомстители вышли из подворотен посмотреть, как их босс будет соревноваться в поэзии со львом. К слову, большинство членов его команды вполне спокойно слушало Джастина Бибера и было напрочь лишено чувства прекрасного, а потому на котоута рядом с собой не отреагировало никак. Тем более, что Нагаш молчал, и ничем не выдавал своего инопланетного происхождения. – Мне нужно только прочесть стишок, который будет лучше, чем стишок этого вашего... что это, кстати? Лев? Лигр?
– Котоут, – ответил Тайн. – Именно. Если ты сможешь, разумеется.
– А этот ваш котоут вообще по-человечески говорить может? – Зимбабве с сомнением оглядел степенно вылизывавшего переднюю лапу Нагаша.
– О, не сомневайся, здесь никакого подвоха. Итак, участники готовы? – Тайн дождался кивка и добавил: – Тогда ты первый, Капитан. Покажи нам суровый южный рэп.
– Тебе надо лечиться от стереотипов, – глядя на него как на придурка, ответил Зимбабве и решил уточнить в последний раз. – Я могу что угодно срифмовать?
– Конечно, – развел руками Тайн.
– Даже без смысла?
– Как хочешь.
– Вы все конченые ушлепки, – сообщил им Зимбабве, подумал немного и срифмовал:
Розы, грозы, паровозы,
Меч, машина и стекло,
Начинаются морозы,
Что-то по стеклу стекло.
Отомстители сдержанно зааплодировали.
– Неплохо, – с невольным уважением признал Гарст.
– А теперь наша очередь, – сообщил Тайн. – Нагаш, будь любезен, прочти Капитану Зимбабве что-нибудь из своего раннего.
– Ты уверен? – спросил Нагаш, смущенно переминаясь с лапы на лапу и не замечая, как вытянулись лица Отомстителей, когда «котик» заговорил. – Они не очень хороши. Мне кажется, то, что я придумывал потом, намного лучше.
– Не волнуйся, – утешил его Тайн. – Даже чего-то раннего будет вполне достаточно.
– Хорошо, как скажешь, друг Лео Ашера. Я буду очень рад вам помочь, – Нагаш аккуратно уселся на асфальт, обернул лапы хвостом и продекламировал с выражением:
Не считая шагов, я бегу торопливо
За пронзительно огненным солнца клубком,
Мимо катятся дни, будто волны залива,
Я бегу, не гадая, что будет потом.
От подстилки до ямы не больше полшага,
Не подскажет судьбу лапы след на песке,
Я охотой и бегом пишу свою сагу,
Красным запахом крови и пульсом в виске.
В наступившей после тишине, Нагаш смущенно потер нос лапой и сказал:
– Это просто действительно раннее стихотворение. Если хотите, я могу прочитать что-нибудь еще.
Впрочем, его уже никто не слушал.
– Так, – выдавил наконец Капитан Зимбабве и повернулся к своим людям. – Так. Сейчас мы валим отсюда и идем проверяться на воздействие психотропов. Я хочу знать, какого хрена мне глючится неудачник Облом, его придурки-друзья и говорящий белый лев, который читает стихи. Валим отсюда, срочно.
Глядя им вслед, Тайн даже помахал рукой:
– Видишь, Ашер, какой силой иногда обладают правильные стихи.
***
За всю свою жизнь Ашер множество раз думал – вот оно истинное безумие, дно разложения, ниже падать некуда. Он думал так, когда написал свой первый стих, когда впервые надел костюм Человека-Поэта, когда оговорился перед рядовыми и назвал АКМ-47 АВМ.
Но тот вечер, и последующая ночь, когда они стихами прогнали Отомстителей, а после уже без стихов ловили нечистых на руку дельцов со склада, выделялись даже на фоне самых безумных событий в жизни Ашера.
И все же самым безумным, удивительным и парадоксальным стало то, что в квартиру Ашера они с Нагашем вернулись вместе.
Котоут – а после десятка историй про родную планету Нагаша, о которой Ашер не спрашивал, но все равно услышал, он начал привыкать к этому названию – шел рядом, переливался в свете ночных фонарей, рассказывал какую-то ерунду о клубках, и казался до странности домашним.
А потом они пришли, и Ашер сам открыл ему дверь, и, вероятно, это был какой-то особый котячий гипноз.
Нагаш говорил, и говорил, и не затыкался даже в квартире, но спать не хотелось, и прерывать его, как ни странно, тоже.
Ашер сказал ему ближе к утру:
– Черт с тобой. Я признаю, что ты настоящий, можешь оставаться, у тебя неплохо получилось работать в команде.
– Это здорово, Лео Ашер. А можно мне спать с тобой на одной подстилке? Просто пол такой неудобный, – ответил ему Нагаш.
– Не наглей. Ты только первый день у меня дома.
– В благодарность я мог бы помочь тебе придумывать стихи. У тебя, кажется, не очень хорошо получается. Подумай сам, здорово же будет.
– Стихи?
– Ага.
– Вместо меня?
– Конечно, мне не трудно.
– Забирайся, – согласился Ашер, отодвигаясь и освобождая ему место. – Только веди себя прилично. Может, я признал, что ты есть, и пустил в свою постель, но вот на твое мур-мур я точно не соглашусь никогда. Мне это не нужно. В этом я никогда не уступлю. Никогда.