Весь солнечный день шли сквозь джунгли, ведомые пернатым вождём, известным здесь под именем Тоноак. Он состоял в братстве воинов-орлов, втором по влиятельности в ацтекском мире. Тоже крутые ребята, к ним тоже трудно попасть, но всё же по степени влияния они уступают воинам-ягуарам. Воины-ягуары по умолчанию имеют право жить в императорском дворце, априори имеют право пить пульке и иметь множество наложниц, а вот воинам-орлам нужно повышать свой статус в братстве, чтобы обладать вышеперечисленным. С одной стороны, это даёт какую-никакую иерархическую лестницу, с другой, свидетельствует о том, что воины-ягуары настолько высоко, что им не нужно ничего доказывать. Ос услышал от Тототла, после серии наводящих вопросов, что это воинское братство глубоко в политике и решает в ряде городов очень широкий спектр вопросов.
На ночлег остановились в двадцати километрах от точки рандеву с вражеским воинством. Дозорных выставили, но никаких укреплений не ставили — нет необходимости. Всё будет по-честному.
Ос уснул на камне, на который постелил прихваченное одеяло из шкур койотов. Удивительно, но ацтеки не считают койота чем-то позорным и жалким. Койот у них числится эталоном хитрости и коварства, а никак не трусости и вероломства.
Утро врезалось в глаза ослепительным светом, будто кто-то щелкнул выключателем — темно, а потом свет. Ос ещё не до конца восстановился после бессонных ночей за плавильной печью, поэтому спал на шкурах как убитый. Тототлу стоило больших усилий разбудить его.
— Всё, пробил час! — подпрыгивая от возбуждения, объявил он. — Скоро битва!
— Ты как это понял? — уточнил Ос.
— Жрецы пошли договариваться с их жрецами. — ответил молодой воин. — Сейчас разберутся с политикой и начнётся война!
Длинная цепочка воинов собралась в одну кучу. Такой полуорганизованной толпой они и прошествовали в направлении поля предстоящего сражения.
Теночтитланское воинство уже было на месте. Они выстроились в широкую формацию, явно собираясь биться стенка на стенку. Ос сначала подумал, что это глупо и нерационально в плане потерь, но потом вспомнил, ради чего это всё устраивалось. Если двумя словами, то это "Фестиваль потерь". Воинов вбрасывают в эту мясорубку с простой целью — либо умереть, либо набрать побольше пленных. Либо нанести врагу больше потерь, либо потерять больше.
Воинство Метцтитлана выстроилось в аналогичной формации. Кто-то готовил дротики, кто-то поправлял обмундирование, а кто-то просто пел.
— Смотри! Одинокий колибри! — с улыбкой указал Тототл на летающего в поисках пищи пернатого. — Это добрый знак! Уицилопочтли на нашей стороне, раз прислал своего вестника!
— Рад бы, если так… — пробормотал Ос, в последний раз проверяя крепость узлов и ремней доспехов.
Жрецы степенно общались посреди чистого поля, где в траве виднеются поломанные дротики, стрелы, детали макуахуитлей и так далее.
Вдруг один из них решительно подошел к другому и влепил пощечину.
"Началось…" — подумал Ос, видя оживление в собственных рядах и рядах противников.
Вперёд воинства выдвинулись практически одновременно. Когда до врагов оставалось метров шестьдесят, строй ацтеков ускорился, чтобы врезаться во врагов как можно мощнее.
Контакт. Первые ряды были смяты и опрокинуты друг другом, но вторые и следующие за ними сразу же сцепились в схватке.
Ос, находившийся в третьем ряду, внезапно наткнулся на лысого одноглазого врага, который тоже его подметил и решил пофорсить, вырубив Оса широким и картинным ударом.
Ос отразил красивый, но слишком примитивный удар щитом, сразу же рубанув лысого по левому плечу. Фактически потерявший руку ацтек пронзительно завопил и попытался отшатнуться, но был прерван следующим ударом меча, пришедшимся прямо по горлу. Освальд, немало потрясенный своими действиями, заставил себя сдержать тошноту и продолжить бой. Вокруг происходила дурная, бессистемная потасовка без тактики и какого-либо управления со стороны командования, которое билось в самой гуще.
Ударом щита Ос сбил с ног одного из ацтеков, одетого в плотный кожаный жилет, а затем ударом ноги в голову отправил его в нокаут. Убивать не хотелось, так как Ос сильно не любил это дело.
Треск ломающихся макуахуитлей резал слух, а крики раненых, вперемешку с яростными воплями, вызывали чувство страха. Освальд — не воин, он отчетливо понял это только сейчас. Никакие перестрелки, стычки с другими бандами и служба в армии не готовят к этому — смертельному бою на камнях и палках.
Кто-то старался нелетально обезвреживать своих противников, а кто-то просто бил напропалую — чтобы выжить и не попасть в плен, что в нынешних реалиях фактически равноценно.
Внезапно в гущу воинов отоми ворвался здоровенный воин в одежде из шкур ягуара. Двумя взмахами огромного двуручного макуахуитля, он зарубил троих и почему-то нацелился на убийство Оса, так как взгляд его сфокусировался именно на нём.
Ос начал колебаться. Сильно хотелось решить все проблемы одним выстрелом из Кольта, но перспектива в конечном счёте остаться против испанцев без боеприпасов очень пугала. Против ацтеков и прочих мезоамериканских народностей он ещё может что-то придумать, но вот против покрытых латами конкистадоров у него ничего нет и не будет. С другой стороны, воин-ягуар вот он — здесь и сейчас. Он явно не настроен на взятие пленных, так как сходу убил троих. Именно убил, так как длинные обсидиановые клинки на макуахуитле вскрыл незащищенные тела не хуже меча, даже лучше — такие раны не зашить, они неоднородные, рваные и глубокие, а в придачу еще и загрязненные.
Ос почти решился. Будет полезно для формирования имиджа победить воина-ягуара в честной схватке, да ещё и за счёт использования брони и оружия. Это увидят многие, а Ос потом сможет дополнительно распространить сведения о бое в более спокойной обстановке и большему количеству людей. Применение же огнестрельного оружия привлечёт излишнее внимание. Даже в тот раз, когда он только встретился с отоми, внезапные раскаты грома без дождя вызывали у местных долгие пересуды о плохих знаках. Всем стало понятно, что это Ос послужил причиной, точнее непонятная штука в его руках, но лишних вопросов никто не задавал, ибо дурной знак.
Сейчас, во время битвы, излишне шуметь не стоит, так как это однозначно внесёт сумятицу, возможно даже среди своих. И тогда придётся тратить ещё больше патронов, чтобы выжить, а их и так не очень много.
Вот теперь, слегка успокоенный рациональными аргументами, пронесшимися в разуме за какие-то секунды, Ос окончательно решился. У него ведь есть преимущества — броня, металлический щит, острый меч. Он на голову выше по степени опасности, чем любой из присутствующих воинов, ну, чисто теоретически.
Ос глубоко вдохнул и выдохнул, собираясь духом. Воин-ягуар отвлёкся на одного из молодых воинов отоми, который решил быстрым ударом копья возвысить свой социальный статус до небывалых высот. Макуахуитль молнией врезался в шею воина, отделив голову. Освальд малость обалдел от этого зрелища, но тем не менее начал действовать.
Рывок вперёд, попытка подсечки, в ответ на которую опытный воин просто отставил подсекаемую ногу назад и нанёс удар макуахуитлем. Ос подставил щит. Медь не выдержала контакта с клинками и поддалась, из-за чего макуахуитль надёжно застрял в щите, повредив Осу левую руку.
— А-а-а, сука! — заревел Освальд, ощущая в руке как минимум два клинка макуахуитля. — Сука!
Не теряя головы, он воспользовался предоставленной возможностью и попытался отрубить воину-ягуару хотя бы пальцы, даже не рассчитывая отсечь кисть. Но удары пришлись по пустой рукояти макуахуитля, которую воин-ягуар отпустил сразу же, как осознал намерения Оса.
Ударом кулака Ос попытался выбить макуахуитль из щита, но лишь причинил себе напрасную боль. Выдернуть руку из скоб не удавалось, так как это бы здорово усложнило характер раны, поэтому пришлось продолжать бой так.
Воин-ягуар отступил чуть назад и снял с пояса деревянную палицу с навершием из какого-то полированного цветного камня. Ос подметил, что на поясе у противника висел характерный бронзовый кинжал, что следовало иметь в виду. Свой "Скорпион" Ос решил оставить дома, так как не виделось возможности его применения в бою.
Из-за кровоточащего ранения, время стало играть на стороне воина-ягуара, поэтому Ос решил захватить инициативу.
Вокруг них сформировался круг пустого пространства, Ос не знал почему, но остальные старались сражаться подальше от разворачивающейся драмы с печальным финалом.
Воин-ягуар шутя увернулся от пробного удара, ответив ударом по своему макуахуитлю, что отразилось вспышкой острой боли в руке. Ос сблизился с высоким воином на короткую дистанцию и попробовал наколоть его на меч. Воин-ягуар парировал удар, нанеся ещё один по макуахуитлю в щите. Ос отшатнулся, осознав, что макуахуитль освободился из щита. Выдернув из меди, он отшвырнул его как можно дальше — незачем возвращать врагу его оружие. Здесь не рыцарский поединок.
Воин-ягуар хищно скалился, в глазах его было довольство. Он будто бы был уверен в победе. Ос же чувствовал стекающую по руке кровь, с каждым биением сердца ослабляющую его.
Снова натиск и град ударов мечом. Воин-ягуар сместился и попробовал разбить Осу голову, но тот применил то, что здесь ещё никто не видел. Благодаря жесткой фиксации скобы щита, он наклонил его и ударил воина-ягуара кромкой прямо в лицо. Не ожидавший подобного от в целом безобидного элемента экипировки [22], воин-ягуар пропустил удар, лишивший его одного переднего зуба. Пользуясь кратковременным ошеломлением, Ос направил острие меча в грудь врага, надеясь пробить острой медью ягуаровую шкуру и хлопковый жилет, целя в сердце.
В сердце попасть не получилось, так как воин-ягуар ударил дубиной по лезвию, из-за чего то ушло в область паха, пропоров защиту и плоть.
К сожалению для Оса, смертельное ранение с фактическим разрушением мочевого пузыря, не убило воина-ягуара сразу, даже более того, не слишком-то и задержало его, так как он ото всей души ударил дубиной по правому боку, сминая боковую пластину, которая из-за этого пропорола поддоспешник и больно впилась в плоть.
Ос выдернул меч и паховой области воина-ягуара, который уже занес дубину для второго удара, и отшатнулся назад, выставляя перед собой и без того искалеченный щит.
Как выяснилось, повреждение паховой области всё же сказалось на враге, так как тот не смог устоять на ногах и с удивленным выражением лица упал на колени. Ос решил, что это прекрасный шанс для красивого завершения боя.
Подскочив к воину-ягуару, он отразил щитом слабенький удар дубинки и ткнул мечом куда-то в область шеи. Красиво не получилось, так как здоровенный воин-ягуар даже умирая умудрился схватить его за колено и дёрнуть так, что Освальд упал.
Враг, обливая Оса кровью, попытался добраться до его горла, хрипя и рыча. Ос взялся за Кольт. Стало по-настоящему страшно за свою жизнь, так как этот воин-ягуар оказался слишком живучим и слишком сильным для него.
— Сука, сдохни уже! — Ос перехватил руку с дубинкой. — Сдохни!
Выдернув дубинку из слабеющих рук врага, он начал как мог бить его ею по голове. Воин-ягуар уже перестал подавать признаки жизни, а Ос продолжал его бить. Когда силы его почти покинули, Ос догадался скинуть тело с себя.
Покойник с размозженной головой свалился безвольной марионеткой на землю. Ос вдохнул полной грудью. Болело всё тело, хотелось, чтобы всё это наконец закончилось, хоть как.
С трудом поднявшись на ноги, Ос огляделся. Труп воина-ягуара его уже не интересовал, его интересовала хоть какая-нибудь первая помощь, так как левая рука болела словно её сунули в газонокосилку, а правый бок ощущался как проколотый иглой нервный узел. Ещё что-то было с ногой…
Ос опустил взгляд. В правом бедре, с наружной части, торчала рукоять бронзового ножа.
— П№%ор… — Ос припал на левое колено.
Битва уже закончилась, если судить по столпившимся вокруг воинам отоми. Ос снова огляделся, постаравшись сфокусировать замыленный усталостью и потерей крови взгляд на лицах.
— Кто-нибудь мне поможет, мать вашу? — спросил он у толпы.
10. Близящийся апокалипсис
Ос открыл глаза. Он почувствовал, что всё тело в поту и местами обмотано какими-то мокрыми тряпками. Во рту что-то мешало двигаться языку. Правую ногу внезапно свело судорогой, из-за чего она согнулась в колене. Бедро пронзило адской болью.
— Ос, ты очнулся? — раздался громкий, отдающийся в висках, шепот Сулы.
— А-а-а-а! — не смог он сдержать вопля. — А-а-а!
В помещение ворвался старик Матлал.
— Отойди! — сдвинул он сотрудницу Оса. — Неси свежую воду и котелок с настоем!
Тело Оса начало крутить многочисленными судорогами, а места ранений разгорелись пламенем острейшей боли, будто его резали и кололи прямо сейчас.
Старик держал его на лежаке, не позволяя скатиться на землю. В дом вбежали Сула с Ирепаном.
— Держите его! — приказал Матлал. — Ос! Послушай меня! Смотри мне в глаза! Я буду менять перевязку! Не борись! Ты делаешь хуже!
Освальд не сразу осознал, что ему говорят, поэтому попытался взять тело под контроль. Получалось плохо. Конвульсии охватили все его тело, он чувствовал себя беспомощным.
Матлал, с равнодушным взглядом на лице, смачивал перевязку водой и медленно разматывал её, обнажая многочисленные ранения на теле Оса.
Сула тем временем готовила новые повязки, вымачивая их в котелке с зеленоватым варевом, а затем посыпая их коричневым порошком.
Ос только бессильно наблюдал, борясь с собой, пока его перевязывают и переворачивают с бока на бок.
— Господин, выпейте… — Сула забыла его просьбу не произносить больше слова «господин». — Это облегчит горячку…
Ос отхлебнул жидкости из приставленной ко рту миски. Горькая жидкость пошла по пищеводу.
После перевязки стало как-то легче, а целебный отвар, которым напоила его Сула, поволок его в мир снов.
//Неопределенное время спустя. Метцтитлан//
Освальд снова пришел в себя. Первое, что он почувствовал — голод. Второе — жуткую телесную слабость.
В помещении кто-то появился.
— Господин! Ой, боосс!!! — Ирепан, а это был он, уронил на пол связку веток и подбежал к лежанке. — Слава Тонатиу!!! Сула! Сула!!!
Ос медленно повернул голову направо, уставившись на Ирепана.
— Кх-кх… Сколько меня не было? — хриплым голосом задал он вопрос.
— Неделю и три дня, боосс! — с готовностью ответил Ирепан.
— Воды дай… — прохрипел Ос, опуская голову на лежанку.
Ощущения были препоганнейшими: голод, истощение, жажда, сухие глаза и зуд в волосах.
Сула появилась оперативно и сразу с так нужной Осу водой. Вода полилась в сухое горло, отчего Ос испытал настоящее блаженство.
— Еды. — произнес он, медленно приподнимаясь с лежанки. — И новостей.
— Сула, иди принеси похлебку. — велел Ирепан и уселся на пол рядом с лежанкой Оса. — А из новостей, боосс… Тебя три дня и неделю как принесли с бою, израненного всего… Мы уже думали, помрёшь… Даже целитель из храма Иштлильтон сказал, что тебя заберут боги. Один только Матлал сказал, что шансы есть, если помогать тебе. Он принёс порошок опунции и набор трав, способный унимать боль и укреплять здоровье. Ты выжил, но не просыпался. Мы как могли кормили тебя и поили, но ты сильно отощал. Но ничего, боосс! Откормим! Кости целы, а мясо нарастёт!
Когда Ос сел на лежанке, у него закружилась голова. Накатила волна слабости.
— Лучше лежи, боосс. — попросила Сула, вошедшая с двумя лепешками полными кусочков мяса. — Надо набраться сил. Ирепан купит много мяса и овощей, чтобы откормить тебя до былого состояния.
— Хорошо. — не стал спорить Ос. — Пригласите Матлала, когда будет. Надо отблагодарить его. Ещё что-то?
— Правитель города хотел тебя видеть, если ты выживешь. — сообщила Сула, наполняя ещё один стакан водой. — Ты одолел самого сильного из воинов-ягуаров, Хотлала Хвост Ягуара. За это тебе полагается почетное место во дворце и одна наложница. Если бы ты взял Хотлала живьём, почета было бы больше, но, кажется, хорошо хотя бы то, что ты его убил…