Освальд не придумал для мышьяка применения лучше, чем начать пропитывать им дохлых морских свинок, тапиров, диких свиней и многих других. Да, специальные отряды охотников специально отстреливают животных, чтобы хоть как-то разобраться с волчьей проблемой. Ос теперь даже не сомневался в причинах вымирания мексиканских волков — эти твари хитрее своих европейских товарищей, свирепей и живучей, из-за чего испанские колонисты вели с ними ожесточенную войну. Редкий случай, когда все выигрывают от вымирания какого-либо подвида. В целом, Ос предпочёл бы иметь дело с трусливыми и хитрыми койотами, чем с волками, которые гораздо умнее койотов и уже соперничают за место под солнцем с традиционными доминирующими сверххищниками Мексики.
— Босс, что-то нужно? — к стоящему и размышляющему Освальду подошел Ирепан.
— Пока что ничего…
Ос завороженно смотрел на корзину с головами, уносимую двумя парнями из дисциплинарного подразделения. Вообще, формированием и подбором конкретно этих людей занимались испанские инструкторы, от Оса требовалось только в общих чертах обрисовать, что и для чего ему нужно. Концепцию военной полиции испанцы осознали не сразу, но как осознали — обомлели. Обычно, дисциплина в большинстве современных европейских армиях хромает на обе ноги и время от времени падает, порой доходит до того, что полководцы теряют управление над этой алчной толпой уже непосредственно в процессе взятия городов или замков — грабёж начинался уже в процессе штурма, а заканчивался через несколько дней, когда капитаны устают грабить сами и утихомиривают своих развлекающихся как в последний раз подчиненных.
Старик Пабло быстро понял, чего именно хочет Ос, поэтому молча отправился вместе с Маркосом, лучше всех освоившим науатль, в основной воинский лагерь. Пропадали они там где-то около восьми часов, после чего вернулись с сотней дюжих парней-отоми. Ребята подобрались серьезные, с тяжелыми взглядами и неулыбчивыми лицами.
Дальше Ос работал самостоятельно — выстроил кандидатов на площадке перед своим шатром и начал обрабатывать. Вещал о важности и богоугодности воинской дисциплины, подводил теологическую базу под постулат «Вечное Солнце — вершина стабильности и дисциплинированности, ибо восходит и заходит непрерывно в течение тысяч тысячелетий, будь как Вечное Солнце». Чрезвычайно редкие затмения, которым уделено много внимания в предыдущей религии, он объяснил краткосрочными увольнительными, а пасмурные дни они сами себе объяснили одной из заповедей: Вечное Солнце видит всё, даже ночью. Осу оставалось только поддержать эту версию.
Чувствовал он себя в это время глупо — будто вынужден поддерживать собственную ложь, тщательно придумывая следующую, а затем следующую…
Видимо, так образуются и усложняются религии. Только вот его религия эволюционировала не тысячелетиями, а днями.
Перелом в голове местных уже произошел: они смирились с тем фактом, что десятки тысяч людей были убиты просто так, они поняли, что новая религия никому не мешает, а также объясняет гораздо больше, чем предыдущая, а ещё, что особенно сильно понравилось рядовым обывателям — она была простой и нетребовательной.
Конечно, многим очень не понравилась новая вера, которую почему-то слишком резко признал Хуицилихуитл IV, а за ним и духовенство, всего день назад с упоением вырезавшее сердца на алтарях.
Некоторым людям свойственна подозрительность и рассудительность, поэтому начались неизбежные вопросы, на которые пришлось отвечать духовенству, а иногда и дубинкам стихийно возникших дружинников. Также, имелись и особо упёртые индивиды, которых совершенно не удивил восход Солнца в первое утро после дня без жертвоприношений. Неважно совершенно, как они это себе объясняли, но то, что кучу народу, якобы умершего от гриппа, вывозили в закрытых повозках — факт. Хуицилихуитл IV — опытный политик и правитель, способный решать проблемы и «улаживать» несанкционированные митинги перед его дворцом. Недовольные рассеивались и погибали, организаторы исчезали, а недовольные жрецы, которых бывшие товарищи оставили не у дел, умерли в самом начале. Ос об этих подковёрных внутригородских интригах узнал постфактум, когда всё было закончено, но не возмущался, так как сам бы ничего лучше не придумал. Хотя, до беседы с решившим поделиться информацией Хуицилихуитлом IV, считал, что смена религии происходила без лишних жертв. Впрочем, Хуицилихуитл IV так считает до сих пор, ибо ЛИШНИХ жертв действительно не было. А то, что там параллельно погибло несколько влиятельных персон… Волнения, ничего не поделаешь…
Головы казнённых выбросят в выгребную яму, а тела сожгут — посмертное порицание, наиболее эффективное против мезоамериканцев. Смерти тут по-настоящему никто не боится, подумаешь, умер, а вот того, что будет с тобой потом… Почётно было быть сожранным после жертвоприношения, упав бездыханным трупом прямо в руки городской бедноты, но это происходило далеко не с каждым — только по особым праздникам и со специально отобранными пленными. А так, если попасть в плен в неудачное время, конкретно в месяц чествования бога огня Шиутекутли, можно было до хрустящей корочки обгореть на костре, а затем лишиться сердца. Ос такое уже видел, ему хватило на всю жизнь.
В общем, смертью местных не напугать, поэтому пришлось изобрести такой вот способ посмертной кары. Глядя на лица воинов, следящих за движением первых в истории Мезоамерики военных полицейских, несущих корзину с отрубленными головами преступников, сразу становится понятно, что проняло, дошло осознание. А когда головы были без церемоний сброшены прямо в общевойсковое дерьмо, даже поднялся приглушенный ропот. Ос знал, что так и будет, поэтому поднял руку в жесте «Заткнуться».
— Воины! — обратился он к присутствующим, а присутствовал почти весь лагерь. — Сегодня я наглядно показал, что будет с теми, кто ослушается воли Вечного Солнца! Это не я захотел отрубить головы этим бедолагам, не Вечное Солнце этого захотело! Этого захотели они сами! Они хотели умереть! До каждого воина нашей могущественной армии доведено — грабить и насиловать запрещено! Мы пошли не в развлекательный поход! Развлечения вас ждут в Метцтитлане! Борьба, бокс, турниры для чемпионов! Пульке польётся рекой! Выступления танцовщиц!..
Поднялось довольное бормотание и одобрительное хмыканье.
— Но перед тем как мы войдём в родной город… — Ос специально сделал паузу, чтобы воины успокоились и обратили на него всё своё внимание. — Вам всем будут выданы плащи за участие в походе!
Вот теперь никто не стал сдерживаться и скрывать радостные вопли. Никогда ещё не было такого в Мезоамерике, чтобы кто-то платил ненаёмникам за войну. Так как Ос решил пресечь разграбление городов будущих союзников, было постановлено иметь «денежный фонд» для «оплаты труда» воинства. Такого здесь ещё не было, а особая радость воинов заключалась в том, что даже самостоятельно грабить не пришлось, получая гарантированный плащ.
— Но помните, воины! — Ос снова сделал паузу, чтобы радость улеглась. — Если не хотите, чтобы ваша голова утонула в говне товарищей, а тело бесславно сожжено на костре, соблюдайте правила!
Кто-то засмеялся, кто-то удивлённо уставился на Оса, но в целом народ повеселел. Конечно, в глазах остальных воинов преступники совсем уж страшного ничего не совершили, поэтому им было удивительно наблюдать жестокую и позорную расправу, но речь Оса сбила накал, а также заставила задуматься.
Профессиональных солдат из всех этих воителей сделать не удастся, но у Оса даже задачи такой нет — ему нужно лишь, чтобы порученный ему поход завершился с максимумом эффективности и с минимумом потерь.
Город взят, правитель мёртв, дети и родственники его в клетках на повозках, завтра поедут посреди маршевой колонны.
К слову, касательно колонн и маршей — испанцы очень заинтересовались, откуда Ос всё это знает. Большие европейские армии порой растягиваются на десятки километров вдоль пути следования, теряя по дороге к цели целые подразделения, а Ос организовал быстрые путешествия какого угодно числа людей по заранее разведанной и расчищенной дороге. Пока что в качестве ответа служила отсылка к организации армии древнего Теотиуакана, про который никто особо ничего не знал даже в двадцать первом веке, не говоря уже и о нынешних временах. Байки о том, что это был древний и огромный город, который фактически правил всеми окрестными землями и послужил образцом для ацтеков, позволили испанцам провести аналогию с Древним Римом, который славился могущественной армией и безграничной властью над подчиненными землями. Аналогия ошибочная, так как Ос прекрасно знал, что Теотиуакан даже близко не походил на античный Рим, но всё же обрёл достаточно могущества и влияния, чтобы его славу мечтали возродить ацтеки.
Разубеждать Ос никого не собирался, да и несущественно это. Важнее то, что объяснение имело успех и испанцы, какими бы прожжёнными вояками ни были, но осознали серьезность подхода Освальда к решению проблем.
А дальше был поход обратно. Обратный путь занял гораздо больше времени, так как победители «облегчили» город на десятки тонн ценностей. Во время одного из ночных привалов, у Оса сложился интересный разговор со стариком Пабло и Маркосом.
— Пабло, старина, расскажи-ка мне ещё разок про Испанию… — попросил Ос, задумчиво глядя в пламя.
— Да что рассказывать-то? — проворчал старик для проформы. — Ну, ладно, слушай… Это история о том, как воевал против Месты. Знаешь, что такое Места? Ха, да откуда тебе знать! Места [32] — это свора обнаглевших дворянчиков, которым какой-то там король три сотни лет назад дал единоличное право на перегон скота куда захочешь. Мой дед, царствие ему небесное, занимался скотоводством, мой папаня тоже занимался — это было нашим семейным делом. Но затем одному подлому дворянчику, Хименесу де ла Кайда, сыну знаменитого идальго Роберто де ла Кайда, захотелось начать своё дело. Но, мои слова подтвердит Маркос, иные дворянчики просто не умеют начинать дело, предпочитая отнять его у честного труженика. И этот вы№%ядок Хименес решил отнять наше дело! Бумаги он оформил быстро, вступил в Месту даже не обладая скотом, Маркос, скажи, у этих знатных всё быстро получается! Ворон ворону глаз не выклюет! В ратуше грамоту получил, на пастбище наше, понимаешь, Освальдо?! На землю, которую мой прапрадед у мавров кровью взял!
Старик Пабло закашлял. Ос предупредительно передал ему бурдюк с пульке.
— Хам-хам-кхам. — по-стариковски откашлялся Пабло и глотнул пульке прямо с горла. — Кхам! Грязное дело затеял этот подлец… Три месяца приходил со своими людьми, требовал покинуть его землю, а потом жалобу в Сарагосу отправил, герцогу нашенскому. Прибыл сановник с отрядом солдат… Вот так мы и стали бездомными и неприкаянными. Правда, вдвоём с отцом в ночь перед уходом перерезали всех овец и сожгли хлев. Так-то мы знали, что у хренова Хименеса был план захвата нашего скота при перегонке на рынок, но… мы поступили умнее. Ни нам, ни ему. И поделом. Что толку от пастбища, если на нём некого пасти? Денег у этой паскуды больше не было, поэтому погорел он, а земля наша ушла за долги. Я встретил его потом…
Тут Пабло замолк, оглядевшись, затем вспомнил, что вообще-то находится в плену у диких индейцев, поэтому продолжил:
— Это было в Гранаде, в тысяча четыреста девяносто втором году. Я тогда был конюхом сеньора Маурисио де Аларкоса, это был, казалось бы, обычный день из сотен дней осады, но тут я увидел эту паскуду… Доспех бедный, меч из паршивой стали, в глазах обреченный страх… Я проследил, где он разместился, а ночью, отпросившись у сеньора де Аларкоса, пробрался в палатку к Хименесу и зарезал эту суку отцовским ножом…
Это был первый убитый мною, потом их было много, но Хименеса я запомню на всю жизнь. До этого, я семь лет работал где мог, кем мог, отец не выдержал испытания тяготами — умер в устье Гвадалеты… Я отомстил. И вы первые люди, кому я рассказал эту историю.
— Что ждало бы тебя за это на родине? — спросил Ос с любопытством.
— За убийство знатного человека, пусть и такого гнилого, положена смерть. — ответил за старика Маркос. — Но здесь Новый Свет, старые грехи остались в Европе.
— Зато сколько мы накопили новых… — посетовал старик Пабло. — Зачем ты спрашиваешь про Испанию, Освальдо?
— Хочется посетить эту благословенную страну. — ответил Ос честно.
За гипотетическую возможность переноса гриппа Ос не опасался. Испанцы и сами с успехом справятся с этой тривиальной задачей — корабли не могут не ходить, а значит, когда-нибудь сложится неизбежная цепочка неудачных передач, которая протянется до прибытия в Старый Свет. И тогда… Ос никогда не простит себя. Надо было прострелить себе голову в самом начале, а теперь уже поздно. Джинн выбрался из бутылки и растворился в воздухе.
Ещё Ос кое-что помнил из медицинских проспектов, время от времени раздаваемых в полиции: в виде высохшего аэрозоля, вирус гриппа может выживать посреди комнатной пыли в течение четырёх-пяти недель. Сценарий предположить несложно — даже если зараженных изолируют или выкинут за борт, они успеют «накашлять» достаточно, чтобы вызывать вспышки в течение всего путешествия. А может быть и совершенно иначе — в виде зараженной пыли вирус тихо пропутешествует полтора месяца, коих достаточно для достижения Канарских островов, а затем, при разгрузке корабля, ворвётся в лёгкие моряков, чтобы разнестись дальше по Канарам. И ведь за время инкубационного периода они успеют добраться до Испании, откуда грипп начнёт свой кровавый вояж по Европе.
Но Ос не стал зацикливаться на этих мыслях. Надо было стреляться в первый же день, но у него об этом тогда даже мысли не возникло.
«Если бы я только знал». — мысленно посетовал он.
— Ничего благословенного в Испании нет. — промолвил Абаррэйн Иньяки Сорионе, один из пленных испанцев.
То есть, для местных он был одним из пленных испанцев, но как понял Ос, Абаррэйн — баск. Он изначально оставался в Метцтитлане, но вызвался сопроводить продовольственный обоз до ушедшей армии. Бегства испанцев никто не опасался — бежать им некуда. Шансы на то, что удастся преодолеть такое расстояние до берега не обладая никаким оружием и иммунитетом от всех болезней, стремятся к нулю. А ведь ещё надо как-то преодолеть море. В итоге, было принято решение не держать испанцев в заточении, а позволить им приносить пользу. Кузнец Давид служит прекрасным стимулом — в его покоях хранится около шестидесяти килограмм золота, что является половиной его веса. Ос держит слово, а его слово держит испанцев.
— Ты же баск, тебе не понять. — ответил на это Пабло. — Знаю я вашего брата… Вечно хотите какой-то свободы и независимости… От чего?
— Ты только что рассказал свою историю, Паулу. — Абаррэйн недобро уставился на старика. — У нас такого не было. Пока кастильцы не пришли.
— Ребята, вижу, к чему может привести этот разговор. — встал с бревна Ос. — Здесь и сейчас ваши склоки совершенно не важны. Старый Свет остался за Океаном. Не надо тащить старые проблемы в Новый Свет. Здесь их всегда хватало и без европейских проблем.
Пленные замолкли. Стал слышен треск поленьев в костре.
— Освальдо прав. — произнёс наконец старик Пабло. — Незачем ругаться из-за того, что мы не можем изменить. Но как ты представляешь себе путешествие в Испанию, Освальдо?
— Нужны корабли и экипажи. — ответил Ос. — Есть среди вас моряки?
— Мы солдаты, а не мореплаватели. — покачал головой старик Пабло. — Но в Веракрусе оставалось довольно много моряков.
— Сейчас их там не очень много, я так полагаю. — Освальд задумался.
Корабли раздобыть не большая проблема. В крайнем случае можно смастерить что-то суррогатное и добраться на этом до Кубы, а там кораблей всегда в избытке. Правда, в этом случае за них придётся сражаться.
Испанцев Ос не боялся. Их сейчас очень мало, настолько, что можно брать числом. Даже если один испанский конкистадор будет стоить трёх воинов в бронзе, это всё равно будет считаться выгодным разменом. Метрополия далеко, а настоящих конкистадоров всегда было мало.
Но до прямых столкновений с испанцами ещё очень далеко — Мексика находится в хаосе безвластия, нужно помочь Метцтитлану покорить её. И только после этого следует задумываться о закрытии испанского вопроса. Если они сами не надумают придти в Мексику, конечно же.
— Следующая твоя цель — Веракрус? — поинтересовался преувеличенно равнодушно старик Пабло.
— Само собой. — подтвердил его догадку Ос. — Мы же обсуждали с тобой наличие там коров, насколько я помню.
— Запамятовал, давно это было… — пожаловался Пабло. — Возьмёшь нас с собой?
— Только пару человек. — ответил Ос. — Мне нужно будет обсудить капитуляцию города с официальным представителем вице-короля, но я даже не знаю, как он выглядит.