— Если тебе будет угодно, я могу пойти с тобой. — предложил Абаррэйн.
— Посмотрим. — не стал давать ответ Ос. — Для начала, неплохо было бы вернуться в Метцтитлан.
//Метцтитлан, трое суток спустя//
— Ты протёрся спиртлем? — настороженно поинтересовался Хуицилихуитл IV.
— Разумеется, величайший. — кивнул Ос.
— А эти, испанцатли? — обратил свой взор на пленных испанцев правитель города.
— Я проследил, чтобы их облили спиртом целых три раза. — ответил на это Ос.
— Замечательно. — расслабился правитель. — Поздравляю тебя с победой, Освальтль. Такого успеха никто не ожидал, а особенно никто не ждал такого количества трофеев. Особенно неожиданно было услышать, что ты доставил в целости и сохранности всех детей покойного правителя Туспана. Сегодня в честь великой победы организуется всегородской праздник. Мне хотелось, чтобы простые люди запомнили этот день, поэтому я приказал твоим рабам приготовить всё как в тот раз. Эта твоя… Сула. Да, Сула. Я не лезу в твои дела, но не слишком ли много свободы ты ей даёшь?
— Возникли какие-то проблемы, величайший? — уточнил Ос.
— Никаких проблем не возникло. — покачал головой правитель. — Но она занимает не последнее место среди твоих рабов. Нельзя слишком многого позволять своим рабам и рабыням, необходим баланс.
— Они не совсем рабы. — признался Ос. — Я заключил с ними договора, согласно которым плачу им ежемесячные вознаграждения, в зависимости от того, как хорошо они поработали.
— Хм… — Хуицилихуитл IV задумчиво потёр подбородок. — Интересно… Нет, всё же, это очень интересно… Я вижу то, что упустили мои сановники: никто не заставит раба всецело отдаваться делу насилием, но можно платить ему хорошие, по его меркам, деньги и он будет поворачивать реки! Это очень хорошая идея, Освальтль! Очень хорошая! У меня… Сколько у меня рабов? Охтли!!!
Имя своего старшего сановника правитель буквально проорал. В покои правителя на всех парах ворвался Охтли, на ходу роняя какие-то свитки.
— Я здесь, ослепительнейший! — Охтли собирался бухнуться на землю для челобития, но вовремя вспомнил, что так делать нельзя и раз десять поклонился почти до пола.
— Сколько у меня рабов, Охтли? — спросил Хуицилихуитл IV. — И распорядись чтобы принесли трапезу, мы с Освальтлем проголодались.
— У вас, о солнцеподобный, две тысячи сто тридцать рабов! — после секундной задержки ответил Охтли. — А если в общем, то где-то около семидесяти тысяч! Трапезу уже заготовили, ждут сигнала, о величественнейший! Заносите!!!
Ос подумал, что теперь стало очевидно, почему этого внешне забавного толстячка держат в замке — мало того, что он назвал точные цифры, которые были известны Осу, так ещё в процессе доклада этот Охтли практически на ходу успел лизнуть самомнению Хуицилихуитла IV, а также заранее позаботился о такой совершенно непредсказуемой вещи как желание чего-нибудь поесть. Это в случае с остальными всё ясно: захотел поесть — поел, а Хуицилихуитл IV не такой. Иногда у него обостряется паранойя касательно микробов и только после того, как тщательно вымытое спиртом животное будет зарезано продезинфицированным в горящем спирте ножом, тщательно отмытым в спирте мясником, приготовлено при соблюдении всей разработанной специально для дворца «спиртовой цепи», только в этом случае Хуицилихуитл IV соизволит чего-нибудь поесть. Всё это обходится очень дорого, но чем-то необычным в эти времена не считается — Ос слышал историю про ацтекского правителя, который даже среди кровожадных ублюдков считался отбитым — он мог засыпать только после приёма кровяной ванны. Ос знал, что народ даже гордится «бзиками» правителя — они безобидны, роскошны и демонстрируют достойную императора гигиену.
Ос даже не знал, радоваться этому или горевать. Несомненно положительной стороной этого «аристократического бзика» была мода на гигиену и высочайший спрос на продукцию спиртовой мануфактуры Оса. Мода коснулась не только весьма малочисленной знати и многочисленных богатеев города, но и даже вполне себе существующего среднего класса, который сам по себе являлся для Оса настоящим сюрпризом. Минусом было лишь то, что мануфактура не справляется со всё возрастающим спросом, что влечёт появление конкурентов, о которых Ос знает уже давно, но истинные масштабы этого стихийного бизнеса открылись только недавно — в каждом десятом доме имеются разного качества самогонные аппараты, изготавливаемые из чего придётся. В это трудно поверить, но народные умельцы каким-то образом разработали тростниково-каменную модель самогонного аппарата, в конструкции которого имеется лишь жизненно необходимый минимум очень дорогих медных деталей. К слову, из этого минуса возник и плюс — совершенно мимо внимания Оса прошла металлургическая революция. Причём она произошла не технологически, а ментально. Простые жители осознали несомненную пользу меди, из-за чего ударными темпами начался поиск и добыча медной руды. Бесстрашные разведчики забираются всё дальше, разыскивая медь и другие полезные металлы, а всё ради шанса в один момент стать неслыханно богатым. Купцы щедро платят первооткрывателям безумные деньги, чтобы потом эксклюзивно разрабатывать месторождения. К сожалению, серьезных жил пока найдено не было, но все мелкие месторождения в радиусе пятидесяти километров уже давно выбрали.
Причём, что интересно, оружие из меди местных интересует в последнюю очередь. Куда больший интерес вызывает литьё деталей для самогонных аппаратов, посуда, различные украшения и инструменты. Себе Ос это объяснял тем, что далеко не до всех ещё дошло превосходство бронзы над камнем на поле боя, но с другой стороны, бронзы сейчас слишком мало, чтобы говорить о каком-то превосходстве, а чистая медь камню в чём-то даже уступает. Например, в долговечности.
Но Ос не унывал — рано или поздно будет обнаружено месторождение олова, которое поставит точку в этом слишком затянувшемся каменном веке.
Про сталь пока что можно даже не заикаться, про бериллиевую бронзу тоже. Эксперименты с бериллием, который надо ещё умудриться как-то получить из породы, ни к чему хорошему не привели, а броня, которую Ос сработал из меди и непонятного металла, не сильно превосходила классическую оловянную бронзу. Альтернатив олову Ос не видел и сомневался, что они вообще в этих краях есть [33]…
Так или иначе, но их будущее плотно упиралось в наличие или отсутствие олова. Будет бронза — будут легко изготовляемые оружие и броня. Не будет бронзы — придётся идти по историческому пути, то есть, налаживать добычу и производство стали, что долго, требует куда большей квалификации от рабочих, а также первое время совсем не будет давать выхлопа. И всё это «первое время» воины будут ходить с оружием каменного века.
Когда-то давным-давно, в школьные годы, Освальд частенько играл в компьютерном клубе в интересную игру Civilization IV, где на начальных этапах почти всегда сталкивался с проблемой нехватки железа. Если не имеешь на освоенной территории железа, когда его имеют противники, то неизбежно страдаешь и отстаёшь.
Но сейчас у Оса не игровая партия из почти забытых нулевых годов, а настоящая проблема. С одной стороны, будет хорошо, если они будут работать над железом, но с другой стороны, может статься так, что не успеют. И в таком случае лучше иметь бронзу, чем ничего. Тем более, бронзу, насколько знал Ос, можно улучшать. Он довольно неуверенно припоминал где-то услышанное утверждение, будто поздняя бронза совершенно ни в чём не уступает раннему железу. И получается, что если они даже достигнут раннего железа, то всё равно ещё нескоро сумеют наладить выпуск достаточно качественного стального оружия. И, каким бы лёгким не казался обывателям процесс производства стали, это очень тяжелый, опасный и капризный процесс. Уже пятеро сотрудников получили ожоги разной степени, а один погиб. И это при том, что они знают всю цепочку производства стали с применением каталонского горна и Давида. Только когда увидишь всё, с чем приходится сталкиваться работникам плавильни ежедневно, понимаешь, что железо требует выносливости и культуры производства. Это не бронза, которую отлить может каждый. И то, даже в случае бронзы есть нюансы. Отлить-то может каждый, но что получится в итоге сильно зависит от тщательности расчётов, изначального качества меди, олова и даже температуры на улице. Ос только в этом времени осознал, что природе почти ничего нет в чистом и нужном виде и она ничего не даёт легко — все блага человек должен вырывать клещами, выколачивать молотом, переплавлять в горне. Мысль простая, но заставившая его философски поразмышлять вечером, сразу после утомительных работ по выплавке десятков медных панцирей.
— Итак, Освальтль. — Хуицилихуитл IV придирчиво обнюхал ножку индейки, словно пытаясь вынюхать наличие вируса гриппа на поджаристой поверхности. — У меня две тысячи сто тридцать рабов… Я хочу, чтобы все они заработали как твои. Сколько нужно денег? А! Деньги! Охтли, неси мне пергамент с мыслями о деньгах!
— Он уже здесь, о образ Вечного Солнца! — всё-таки упав на колени, протянул пергамент сановник.
— Молодец. — нейтральным тоном похвалил его Хуицилихуитл IV, откладывая надкушенную ножку и вытирая руки поданным слугой хлопковым платком. — Как ты и говорил, какао-бобы оказались не такими уж эффективными средствами расчёта, Освальтль. Даже сейчас, когда мы считаем привезённые тобой трофеи, очень сложно точно установить истинную прибыль. Пусть какао-бобы я распорядился закрыть в подземных хранилищах, но тем самым я их, фактически, уничтожил. Мне не нужно столько какао-бобов на рынке. Ты понимаешь почему?
— Да, величайший. — кивнул Ос.
— И почему же? — поинтересовался Хуицилихуитл IV.
— Потому что это средство расчёта, которое на самом деле не стоит столько, сколько за него дают. — ответил Освальд, на самом бытовом уровне смыслящий в экономике. — А дают за какао-бобы и так немного. Гораздо больше стоят хлопковые плащи, но они не очень удобно средство расчёта, практически неприменимое в быту. Смею предположить, о величайший, что во времена Ацтекской империи, когда они властвовали над всеми, навязанная остальным система с какао-бобами и плащами как-то работала, но сейчас уже начала давать первые сбои.
— Верно. — удовлетворённо кивнул Хуицилихуитл IV, а затем повернул голову к Охтли. — И для этого ему не нужно было распинаться передо мной два часа!!!
— Величественнейший повелитель, этого больше не повторится… — склонился сановник.
Хуицилихуитл IV развернул пергамент и начал читать.
— И тут мне пришла гениальная идея, Освальтль. — поднял взгляд на Оса правитель. — Среди трофеев были монеты пришельцев, которые определённо имеют для них какую-то ценность. Ты называл их… монетль? Да, кажется так. А что если вместо какао-бобов ввести в обращение медные монеты? Как думаешь?
— А почему не серебряные и не золотые монеты? — уточнил Освальд.
— Ну монетль же должен стоить хоть что-то! — расширил глаза в удивлении Хуицилихуитл IV.
20. Договор о намерениях
— Да услышит каждый!!! — внезапно заорал государственный глашатай на весьма немноголюдной рыночной площади. — С сего дня, Озарённый Солнцем, Светлейший правитель, Чтимый и любимый народом, Великий Правитель славного города Метцтитлана, Хуицилихуитл IV Дальновидный, после долгого совета с Видевшим Солнце, Склонившем Туспан, Освальтлем Точтли, постановляет:
— Внедрить новый медный монетль, стоимость которого — пять старых какао-бобов!
— Внедрить новый, большой медный монетль, стоимость которого — пять старых хлопковых плащей!
— Какао-бобы более не считать денежным средством, к обмену не принимать, деловые операции, где в качестве расчётного средства обговариваются какао-бобы, не проводить!
— Хлопковые плащи более не считать денежным средством, к обмену не принимать, деловые операции, где в качестве расчётного средства обговариваются хлопковые плащи, не проводить!
— Данные правила распространяются на территорию Метцтитланского Союза, а также на соседние города, вошедшие в Метцтитланский Союз на правах кандидатов в союзники!
— Озарённый Солнцем, Светлейший правитель, Чтимый и любимый народом, Великий Правитель славного города Метцтитлана, Хуицилихуитл IV Дальновидный выражает свои глубочайшие соболезнования родственникам жертв пожара в квартале кожевников! В качестве жеста милосердия, с сего дня часть Непобедимой метцтитланской армии будет направлена на строительные работы, вплоть до полного восстановления кожевенного квартала!
Ос обалдело покивал головой и продолжил свой путь.
Несмотря на всё набирающую обороты эпидемию, жизнь продолжается. После дебюта метцтитланской армии, соседние города стали очень сильно беспокоиться за свою безопасность, поэтому не придумали ничего лучше, чем задобрить столь опасного соседа дарами. К сожалению для них, Хуицилихуитл IV, наслышанный от Оса о европейской политике, отбросил старые обычаи и совершенно игнорировал богатые украшения, сотни рабов и рабынь, присланные для задабривания. На самом деле, дары всё же влияли, но не совсем так, как задумывали дарители: «Охтли, запиши — этот город мы полностью грабить не будем, заберём лишь половину имущества! А вот этих, с богатыми дарами, ограбим до последнего боба, больно они богатые!»
Ос с горечью осознавал, что Хуицилихуитл IV является прирождённым правителем, который на лету схватывает новые веяния и тенденции, иногда не совсем хорошие. Например, он активно собирает информацию о европейцах: брачная система, альянсы, вассалитет, система налогообложения, религия, сильно интересуется феодальной системой, республиканским строем, идеей мирового господства Римского Понтификата, слабыми сторонами феодализма, сильными сторонами, а также географией. Больше всего Хуицилихуитл IV полюбил географию — Ос вчерне нарисовал ему карту Мезоамерики, которую знал довольно-таки неплохо, а также карту Европы, которая получилась уже не так хорошо. Главное, на большом пергаменте, висящим слева от трона правителя, были выведены интересующие Хуицилихуитла IV регионы и области, а также примерные месторасположения городов. Карты получились не очень точными, но над этим сейчас денно и нощно трудились храмовые счетоводы и художники, которые только-только закончили большой государственный заказ на новую религиозную символику.
Сложно сказать, какие планы сейчас крутились в голове Хуицилихуитла IV, но они однозначно были связаны с реформированием текущей политической системы. Одно Ос понял однозначно — Хуицилихуитл IV не был влюблён с первого взгляда в феодальную систему, возможно из-за долгих разговоров с Маркосом, который и сам был не в восторге от порядков своей родины. Но и отрицательного отношения к феодализму правитель Метцтитлана не выработал, относясь к нему как к вещи, которую нужно будет учитывать в будущем.
Ос и раньше предполагал, что Хуицилихуитл IV не решит внедрять феодальные отношения, хотя где-то полгода назад были все возможности для этого. Он просто относился к тому типу правителей, которые терпеть не могут, когда кто-то им не подчиняется. Ему нужна не верховная власть — ему нужна вся власть. От самого низа, до самого верха. Именно это, а не долгие беседы с Маркосом, заложили основу легкого неприятия европейской системы.
Ещё ему очень понравилась система Римского Понтификата. Оса наделили титулом Легатля, дали полномочия говорить от имени Хуицилихуитла IV, на местах принимать окончательные решения по вопросам государственной важности, но сроком на пять лет. Также, вместе с титулом легатля, Ос получил запрет на занятие каких-либо должностей в армии, что было довольно-таки разумно со стороны Хуицилихуитля IV, которого не зря прозвали Дальновидным. Это сейчас всем понятно — Ос против правителя не пойдёт, его всецело устраивает текущее положение вещей, да и очевидно, что он не такой человек, который будет резать глотки ради власти. Но лет через триста, не запрети сейчас правитель Осу управлять войсками, какой-нибудь сверхпопулярный легатль вдруг воспользуется данным прецедентом и устроит военный переворот — этого никому не надо.
Да и вообще, к военной карьере Ос не рвался. Весь поход у него болела голова по всем вопросам, из-за чего он чувствовал себя очень некомфортно. А отвечал он тогда за всё. За каждого воина, который съел ядовитое растение или отравился некачественной едой, за каждую стычку, в которой гибли десятки воинов, за всё. И за боевые потери, которые в этот раз были в десятки раз меньше, но тем не менее оставались потерями… Ему такая ответственность пришлась совершенно не по нраву.
Гораздо комфортнее Осу было решать бытовые проблемы городских кварталов, разрешать конфликты городских дельцов, заниматься планированием стремительно растущего города, следить за строительством — он только здесь понял, что поступление на службу в полицию было глупым решением. Вполне возможно, займись он всерьёз плотницким делом, не случилось бы этого всего, он не оказался бы в другом времени, полностью погруженный в развитие совершенно иного хода истории.