Позавтракав крошками очень питательного «кирпича», Кумби собрался и пошел дальше.
Ближе к полудню он снова обнаружил человеческие следы. Двое шли в том же направлении, один из них нёс что-то тяжелое. Возможно, это обычные жители, а может и прочёсывающие окрестности преследователи.
Так или иначе, позволять себе топтаться на месте Кумби не мог.
Местная природа отличалась от всего, что Кумби видел когда-либо в своей жизни: болотистая местность, зелень кругом, что радикально отличало эти земли от марокканской пустыни и в целом засушливых краёв Гранады, а с Сахарой, где Кумби провёл не самые благополучные годы своей юности, эту местность можно было даже не сравнивать. Ещё его сильно удивили местные птицы, которые ныряют в болото и ловят рыбу или лягушек, пряча их при этом на дно расширяющихся клювов. О таких птицах Кумби никогда и не слышал, не то чтобы видел.
Ещё что-то заставило его заподозрить о существовании крокодилов. Сам он их вживую не видел, но неоднократно слышал, что эти чудовища обитают где-то южнее Сахары, а также в Египте. Возможно, проплывшее по реке «бревно» действительно было бревном...
— Гугу ету! — раздалось за спиной Кумби.
Он резко развернулся, параллельно выхватив меч и подняв щит. В ответ в щит влетел среднего размера дротик.
Кумби увидел двоих дикарей, одетых точно так же, как ныне покойная троица предыдущих нападавших. Недобро улыбнувшись, один из дикарей перехватил копьё и кинулся вперёд.
Тактика борьбы с копейщиками для мечника с щитом крайне проста: отклонить удар как можно дальше, а затем рубить по рукам.
Пусть у Кумби и короткий бронзовый меч, но мастера, его изготовившие, своё дело знали: он острый и достаточно тяжелый, чтобы отсечь кому-нибудь руку.
Дикарь повёл себя предсказуемо — попытался достать шею Кумби. Сильное парирование каменного наконечника копья щитом, а затем рубящий удар. Одноручным мечом Кумби владел даже лучше, чем луком, поэтому неудивительно, что левая рука дикаря нашла своё место на земле под его ногами. Испуганный вопль раздался не от лишившегося руки дикаря, как следовало ожидать, а от наблюдающего за схваткой дротикомётчика. Вместо броска дротика в занятого противника, этот трус просто заорал в панике. Это охладило Кумби, который сблизился с уронившим копьё дикарём и прервал его жизнь дозированным уколом в горло. Лезвие исправно распороло горло и повредило позвоночник. Струя крови ударило вперёд и вниз, забрызгав загорелую грудь и меховые портки дикаря.
Кумби как мог быстро рванулся к дротикомётчику и ударом щита снёс его с ног. Дикарь засучил ножками и попытался удалиться от смертельно опасного врага ползком. Укол в спину — ещё один покойник в не таком уж и длинном списке мертвецов.
Чернокожий никогда не был особо выдающимся воином. Более того, он чаще бежал от врагов, так как их традиционно было много, они были сильны и злы. В целом, сейчас тоже особо ничего не изменилось. Он бежал от испанцев, пришедших на земли его племени, он бежал от берберов, которые купили его на рынке, он бежал от отоми, которые упорно преследовали его две недели, он бежал от дикарей, которые с первого же дня пребывания на незнакомом берегу пытаются его убить. Он всегда бежал, но не сейчас.
Обследовав тела дикарей он пришел к выводу, что они того же племени, что и предыдущие. Об этом говорила некоторая схожесть татуировок и амулетов, а также одинаковые причёски. Вывод был предварительным, так как судить по пяти представителям обо всём племени нельзя.
Как выяснилось, вопли привлекли внимание остальных дикарей, которые всё это время находились где-то поблизости. Кумби снял с плеча арбалет, взвёл его и зарядил болт с бронзовым наконечником ромбического сечения. Первый дикарь выбрался из кустарника и, размахивая над головой каменным топором, бесстрашно кинулся к Кумби. Выстрел. Болт попал в глаз, пробив затылочную кость и улетев к кусты. Осталось всего двадцать девять. Можно, конечно, вырезать из дерева ещё, но они будут определённо не те. Именно поэтому Кумби запомнил куст, в который влетел абсолютно точно покрытый кровью и мозгами болт.
В следующий момент из кустов вышла уже группа дикарей. Арбалет занял своё место на плече — время меча и щита.
Разбереденная рана на груди дала о себе знать острой болью при резких движениях.
Как и ожидал Кумби, дикари кинулись одновременно. Но силы были несопоставимы: удар щитом отбросил первого атакующего на десять шагов, а меч начал рубить незащищенную плоть как нож мясника мясную нарезку. Всего дикарей было шестеро, теперь осталось трое, но зато самых умных. Один из них занял оборонительную тактику с копьём, а двое попытались достать его дротиками. Щит из закалённой бронзы исправно держал удары, а затем Кумби всё это надоело.
Умышленно пропустив удар копьём в наколенник, Кумби сблизился с копейщиком и разрубил ему шею. У одного из дротикомётчиков не выдержали нервы и он исчез в кустах, а вот второй уйти не сумел — Кумби догнал его и двумя уколами отправил к праотцам.
Преследовать последнего выжившего смысла не было, поэтому Кумби собрал бурдюки с водой, сушеное мясо из котомок, а затем продолжил путь.
Он не был великим воином, но эти люди были настолько плохо вооружены, что человек с мечом и щитом, пусть и бронзовыми, становился практически непобедимым.
//Метцтитлан. Дом Освальда Точтли//
— Да это просто цвет кожи такой! — в очередной раз заверил Ос прибывшую делегацию от горожан. — Просто их далёкие предки так приспособились к палящему солнцу! В некоторых странах Вечное Солнце светит ещё более ярко, чем у нас!
— Значит ли это, что те страны Вечное Солнце любит больше или меньше, чем наши земли? — спросил не пропускающий ни одной богословской встречи Охтли.
— Нет! — взмахнул рукой Ос. — Это связано с тем, что лучи Вечного Солнца падают под другим углом, только и всего! Это никак не связано с любовью, это наука! Но, если подумать, у них земли куда хуже, чем у нас.
— Но тогда почему чернокожих берут в рабство и везут к нам? — задал следующий вопрос Охтли.
— Потому что у большей части чернокожих нет государственности. — ответил Ос. — И тому есть причины, не зависящие от самих чернокожих. Плохие условия пустынь, вредные насекомые [39], а также изолированность от остального человечества — это только основные причины. Поэтому многие чернокожие до сих пор находятся на стадии племён...
— Как и многие у нас... — присутствующий Куохтемок не мог не вставить реплику. — Имею в виду дикарей из джунглей, а также весь Север.
— Верно. — подтвердил Ос. — Только причины несколько разные. Если на Севере просто слишком много места и дармовой пищи, что долгое время делало территориальные и ресурсные конфликты совершенно бессмысленными, то у чернокожих наоборот, эти конфликты теряли смысл из-за слишком суровых условий существования. Нет, и там, и там они были, но гораздо реже, чем, скажем, в наших землях. Ежедневная война за собственное существование — плохой фон для организации военных походов на соседнее племя.
— И европейцы пользуются этим? — с негодованием вопросил Охтли. — Захватывают дикарей в рабство?
— Европейцы и пальцем не шевелят. — ответил Ос, подумав, что ацтеки и отоми фактически занимались тем же самым. — Как я узнал у Панфило, негров продают другие негры. Пока что предложение не удовлетворяет спрос, но денежная заинтересованность уже появилась. Так что, если мы ничего не изменим...
— Как мы можем что-то изменить? — Охтли явно готов был к действию.
Ос понимал, чего хочется этому человеку. Охтли осознал ничтожность и тщетность своих достижений, поэтому хотел оставить какой-то яркий след в истории. Ос мог бы сделать так, чтобы Охтли запомнили навсегда, но тогда у него пропадёт цель.
— У меня есть план, который призван, чтобы изменить в этом мире очень многое. — не стал вдаваться в подробности Ос. — Но это будет обсуждаться с нашим Величайшим правителем, Хуицилихуитлом IV.
— Разумеется! — закивал Охтли. — А я могу в этом хоть как-то поучаствовать?
— Если договоришься об участии в сегодняшнем совещании, то всегда пожалуйста. — ответил Ос.
Дальнейшие вопросы касались уточнения мироустройства, наличия внеземной жизни, того, что ждёт человечество и в подобном духе. Получилось что-то вроде клуба для избранных: попасть на вечер к Видевшему Солнце не так просто, очереди забиты на месяцы вперёд, тем более что происходят эти «вечера» далеко не каждый вечер.
Вообще, Ос планировал покинуть ненадолго Мексику в ближайшее время. Но это будет сильно зависеть от решения Хуицилихуитла IV, которое он примет завтра вечером.
//Метцтитлан. Дворец Хуицилихуитлуа IV. На следующий вечер.//
Игры официально закончились около часа назад. Еженедельные схватки боксёров и борцов собирали тысячи жителей разросшегося города на государственных аренах и частных дворах. Десятки тысяч монет меняли хозяев, в конечном счёте оседая в государственной казне, дабы платить зарплаты государственным слугам, строить новые жилища, закупать провиант и возводить первый акведук «европейского типа». Проблемы, возникающие при строительстве таких вещей, например, геодезические работы, решились с помощью одного итальянского архитектора, Бертольдо Бенвенуто, который строил на Корсике сельскую усадьбу для богатенького графа, но попал в руки берберов. Они очень обрадовались, когда увидели в его руках весьма специфические инструменты. Вернее, они подумали, что лопаты и странные приборы необходимы для нахождения руды. Ну кто из неграмотных пиратов, лишь слегка осведомлённых о работе рудознатцев, мог подумать, что бедолага Бертольдо всего лишь определял плотность грунта под будущим строением? Вот именно, никто.
Тем не менее, Освальд заплатил за тощего итальянца половину веса золотом, поэтому пираты ушли довольными, а Бертольдо вынужденно заключил трудовой договор и с первого же дня погрузился в проектирование и строительство подземного акведука, который будет способен обеспечить водой сотню тысяч человек. А ведь ещё готовится проект надземного акведука, который позволит снабжать водой ещё сотню тысяч. На Метцтитлан у Освальда огромные планы. Его население уже почти достигло половины численности Теночтитлана и продолжало стремительно расти. Древесина с севера региона сметалась прямо с телег, храбрые лесорубы уплывали далеко на север, так как на территории Мексики лес рубить было запрещено. Ос прекрасно помнил, к чему привела стихийная вырубка леса сначала ацтеками, а затем и испанцами: Мексика в двадцать первом веке сильно ассоциировалась с кактусами, песком и перекати-полями.
Помимо запрета на рубку леса Ос уговорил Хуицилихуитла IV профинансировать программу озеленения полупустынь на севере Союза, на что уходило уже порядка ста тысяч медных монет в месяц. За эти деньги высаживались и орошались будущие леса, которые станут надёжной защитой от опустынивания. В настоящий момент Метцтитланский Союз граничил с севера с землями, которые Ос называл мутными. По ним окровавленной косой прошлись ацтеки, затем случилась страшная засуха, которая, вкупе с эпидемией, добила выживших. Что делать с этой пустыней Осу решительно непонятно, поэтому он уговорил Хуицилихуитла IV оградиться от неё лесом.
Он плохо знал, что там происходит на Севере, но предполагал, что ацтеки просто так не вымерли, а начали наводить шорох на не особо плодородных землях навахо и апачей. Или пошли ещё дальше, в поисках более благоприятных мест. Такие места определённо есть, а зная, что ацтеки направились на северо-восток, а не на северо-запад, как доносили изначально, через земли несостоявшегося Техаса, то они определённо скоро наткнутся на Арканзас, Луизиану или Миссисипи. Ос знал об этих штатах не очень много, только то, что через эти штаты транзитом проходила большая часть наркоты картеля Синалоа. Зачем? Чтобы никто не догадался. Управления по борьбе с наркотиками США считает, что основной трафик происходит через Нью-Мексико и Аризону, ведь это здорово снижает транспортные расходы для экономных наркоторговцев, но они страшно ошибаются. Наркотики же путешествуют по Техасу, затем по Луизиане и Миссисипи, а вот уже потом растекаются тысячами ручейков по всем штатам. Основной потребитель, само собой, город Нью-Йорк, фактически, ради него это всё и затевается, там потребителей героина больше, чем в штатах вроде Небраски. Впрочем, федералес, а следовательно ему тоже, было плевать, сколько наркоты сожрут гринго. Перед Осом ставились другие задачи...
Ос остановил поток воспоминаний. Сейчас его интересовал не наркотрафик, который теперь легко может не состояться вообще, а вполне себе состоявшийся ацтекотрафик. Ушло порядка тридцати тысяч воинов, груженных провиантом и ценным материальным имуществом. Луизиана и Миссисипи — плодородные края, где можно успешно выращивать агрокультуры, а значит, ничто не помешает ацтекской армии закрепиться. Неужели у североамериканских индейцев есть достаточно воинов, чтобы сокрушить тридцатитысячную армию ацтеков? Вряд ли.
Разведчики так далеко не заходили, но Ос в целом не считал, что ацтеки успеют стать проблемой. На покинутой родине их ждали армия Метцтитланского Союза, эпидемия и голод, больше ничего... Да и что может привлекать их в Мексике? На территории США мягкий климат, беззащитные перед организованной армией племена апачей и навахо, плодородная почва, гиперизобилие дерева, дичи и вообще, на фоне умирающей от гриппа Мексики — райские условия.
— Освальтль, тебя зовёт к себе Повелитель. — сообщил Охтли, спустившийся к основанию пирамиды, где сейчас сидел Ос.
— Пойдём.
В приёмном зале Оса в очередной раз облили спиртом. Дворцовые служанки проспиртованными салфетками протёрли ему руки, шею, лицо, а затем вытерли его насухо белыми полотенцами. Увидев разрешительный кивок от Хуицилихуитла IV, Ос приблизился.
— Я принял решение, Освальтль. — изрёк правитель города. — Такого масштаба мероприятие невозможно провести без твоего личного контроля. Я дам тебе полторы тысячи своих лучших воинов. Даю ровно год, затем жду тебя здесь же с результатами.
— Если всё получится, о наших восточных проблемах можно будет надолго забыть. — ответил на это Освальд.
— Если. — произнёс Хуицилихуитл IV.
//Улицы Метцтитлана//
С наступлением темноты в городе начинался час коментатля. Айк сегодня взял накопленный отгул, который, как оказалось, ему положен по трудовому договору. Он неделю назад вышел на ночную смену, нужно было срочно разобраться с распределением прибывших рабов из-за Океана, за это Ирепан записал ему отгул, которым он воспользовался только сегодня. Удивительно было отдыхать в тот день, в который только захотел.
Весь день Айк провалялся в приобретённой недавно кровати, на мягких пуховых перинах, которые себе не каждый в этом городе позволит, а вот вечером решил погулять по городу.
В час коментатля ходить разрешалось, но числом не более двух человек, обязательно с защитной маской и флаконом спиртля. Также желательно иметь с собой удостоверяющий документ, но у Айка сейчас есть всё.
Направлялся он в район Белых Домов. Это далеко не единственное место в городе, где можно найти «взрослые развлечения», например, качественный пульке и театр.
Постучав ровно восемь раз по двери, Айк принялся ждать ответа. Металлическая задвижка скрипнула, дверь отворилась и его пропустили внутрь. Хмурый лысый мужик-привратник налил ему на руки спиртль из кувшина и указал на лестницу.
Айк, на ходу протирая руки, спустился по каменной лестнице вниз, где находился один довольно-таки большой подземный зал. Усевшись за ближайший столик, он вытащил из кошеля десять медных монет и бросил их на серебряный поднос.
Помещение представляло из себя бывшее хранилище для какао, выкупленное за бесценок каким-то предприимчивым парнем. Сейчас здесь ничего не хранили, наоборот, здесь больше тратили. В конце помещения размещалась небольшая сцена, освещённая направленными масляными фонарями. На каменных стенах висели обычные масляные фонари, несколько гобеленов эротического содержания, а также шкура волка. Пол был тщательно вымыт, на столах ни крошки, потолки выбелены и вообще создаётся впечатление, что хозяин этого полулегального заведения заботится о гигиене пуще, чем правитель города.