Меня приводит в себя резь в животе и тошнота. Распахиваю глаза, чувствуя, что ещё немножко и захлебнусь. Переворачиваюсь набок, позволяя желудку очиститься. Кто-то помогает мне, убирая волосы от лица, гладит спину, всхлипывает.
— Ох, Великая Праматерь, бедненькая моя. Госпожа Мирэн, давайте. Вот так. Вот так. Вот и хорошо, что не подействовало. Вы ж затихли совсем, даже сердечко не билось. Я думала, всё отошла моя госпожа. А вы возьми да очнись. Как же хорошо. Не надо вам помирать. Не давайте мне больше таких страшных приказов. Мы что-нибуть обязательно придумаем. Я если надо, пешком до Замайры дойду, чтобы помощи для вас у вашего дяди просить.
Она всё причитает, а я начинаю осознавать, что это происходит на самом деле. Моя душа заняла место этой Мирэн, которая таки действительно отравилась.
— Воды… — сиплю я, содрогаясь в болезненных конвульсиях. — Промыть желудок. Помоги… Гапка.
Глава 3
Няня Мирэн так счастлива, что её бедная девонька выжила, что едва ли не вихрем срывается с места, собираясь вызвать какую-то целительницу.
— Стой! — мой хриплый рык, несмотря на довольно мелодичный голос нового тела, получается довольно резким — старушка замирает, как вкопанная, смотря на меня испуганно. Но останавливается. А это сейчас главное.
— Госпожа?… — жалобно произносит она. — Вы же сказали промыть вам желудок.
— Да. Но не надо никого звать. Отец… ведь узнает? — в её глазах мелькает страх, и я убеждаюсь, что понимаю ситуацию правильно. Вряд ли папаша моей предшественницы будет рад, что его дочурка, которую он тут собрался выгодно продать замуж, обрадуется, что она выпила яд. А достанется от него нам с Гапкой. Смотрю ей в глаза и, как можно уверенней, прошу: — Пожалуйста, дай воды и помоги добраться до ванной.
— Как скажете, госпожа, — няня хмурится, явно не до конца согласная со мной, но покорно возвращается и помогает мне подняться на ноги.
Тело ощущается вялым и слабым, коленки дрожат, в животе по-прежнему режет и крутит, да и тошнота мучит. Но эти ощущения и не сравнить с тем, что мне порой приходилось переносить раньше, в процессе лечения. Ничего. Переживём и сдюжим. Почему-то приходит мысль, что с выводом яда из организма мне тоже подсобили. Лоб покрывается испариной, всё тело тоже. Да в ванную мне определённо нужно, вот прям чувствую жизненную потребность смыть с себя всю гадость.
А дальше я делаю всё, чтобы помочь своему новому организму очиститься с помощью большого количества воды и общения со специфическим аналогом белого фаянсового друга, а потом прошу Гапку набрать в ванну воды, тщательно разыгрывая слабость и вместе с этим наблюдая, как она это делает. Хочется столько всего спросить, узнать, разобраться, но приходится давить в себе своё природное любопытство, понимая, что более палевно будет разве что честно во всём признаться. Вот совершенно не факт, что эта добрая старушка будет со мной такой же доброй, как со своей подопечной. Значит вопросы обдумываем. Тщательно. Эх. Тай, где тебя носит?
Гапка заканчивает с добавлением в воду всяких ароматных примочек и помогает мне снять грязную одежду, а потом и забраться в ванну.
— Что-нибудь ещё госпожа Мирэн?
— Можешь убрать там? — киваю я на дверь в спальню. — Так чтобы никто не узнал. Может вылей что-нибудь на кровать, скажи я разлила случайно.
Её глаза удивлённо расширяются, но в них появляется одобрение… и благодарность.
— Конечно, госпожа, — кивает старушка и удаляется, оставляя меня наконец одну.
А я выдыхаю, медленно окунаюсь с головой под воду и выныриваю обратно, проводя дрожащими чужими ладонями по чужому лицу, пытаясь совладать с зашкаливающими эмоциями. Я в другом мире. Я в другом мире. Я. В другом. Мире. Капец. Полный. Это кажется сном. Диким, безумным, нереальным. Заниматься такими глупостями, как щипание себя за мягкие части, конечно, не собираюсь… Но, божечки, я жива и относительно здорова. Я есть… И больше никогда не увижу своих родных… В душе сражается тоска с ликованием, заставляя меня лить слёзы и истерично улыбаться, зажимая ладонью рвущиеся из груди всхлипы. Не сойти бы с ума…
Я не питаю надежд, что будет легко. Даже того, что мне показал бестелесный голос, достаточно, чтобы понимать — причины поступить так у Мирэн были довольно вескими. Есть ли вероятность, что она себе навыдумывала, как считает её отец? Приходится признать, что есть. Девочка могла быть впечатлительной… но как же то, что она говорила о сестре? Ужас какой-то! Если это правда. Надо разобраться. Узнать, как можно больше. И делать отсюда ноги. Ибо ни за какого миразу выходить замуж я не собираюсь. Независимо от того, мразь он, или нет.
Может все эти масла и благовония в воде целебные, а может доставшийся мне организм достаточно здоровый, но мне постепенно становится лучше. Я откидываюсь головой на бортик и закрываю глаза. За последние недели для меня уже привычными стали тоска, отчаяние и страх. Не смерти даже. Я боялась перестать быть. А сейчас… Возвращается присущая мне жажда жизни, приправленная здравым азартом. Мне безумно жаль девочку Мирэн… Пф… девочку. Я всего на пять лет старше, но почему-то она мною воспринимается именно так. Бедная девочка Мирэн. Искренне, всей душой желаю, чтобы, переродившись, она прожила хорошую и долгую жизнь, без предательства самых родных людей и женихов чудовищ. А я воспользуюсь дарованным мне вторым шансом на полную. Надеюсь лишь, что мои родители почувствуют как-нибудь, что со моей душой всё хорошо. Присниться бы маме… Как Тай снился мне. Больно думать о них, но лучше так, чем всё равно умирать в страданиях на их глазах.
— Госпожа, помочь вам? — интересуется Гапка — интересное у неё имечко, однако, — возникая на пороге ванной.
— Да, помоги, пожалуйста, — ухватившись руками за бортики, я с удовольствием поднимаюсь из воды, наслаждаясь отсутствием уже привычной болезненной ломоты во всём теле, и бросаю взгляд в зеркало напротив. Красивая фигура. Женственная. Я была более поджарой, по крайней мере, до болезни. Ожидать от себя новой особой силы и ловкости не приходится, а они мне могут понадобиться. Ладно. Это дело наживное.
Служанка помогает мне ополоснуться, выбраться из ванны и заворачивает в огромное мягкое полотенце, а затем промокает длинные густые волосы, тяжело оттягивающие голову. Так хорошо снова чувствовать волосы на голове. Даже не представляла, как скучала по этому.
— Я всё убрала. Вылила на кровать сок раната. Его кислый запах перебил тот другой. А потом позвала служанок сменить постель. Сказала, что вы случайно разлили, но думаю, вашей матери всё равно доложат.
Ага. С матерью у нас, значит, отношения не особо близкие. Бросаю на няню внимательный взгляд. Как бы её поаккуратней спросить, чем это чревато?
— Думаешь, она может догадаться? — тихо интересуюсь у хлопочущей вокруг меня старушки.
— Вы же знаете, как сложно провести вашу матушку, госпожа. Думаю, вам надо ждать её визита в ближайшее время, — шепчет Гапка, поглядывая с опаской на дверь, за которой слышатся голоса, как я понимаю, служанок.
Сжимаю челюсти, пряча эмоции, и опираясь на подставленное плечо женщины. То, что долгое время я была столь беспомощной, вынужденно полагаясь на помощь окружающих, зачастую совершенно посторонних людей, теперь неожиданно играет мне на руку, позволяя спокойно принимать услужливую заботу этой женщины, тем самым играя нужную роль. Представляю, как бы я отреагировала, будь прежней. Нет, может бы и пересилила себя для «надо», но внутри меня бы точно корёжило и раздражало. А так вот даже притворяться паинькой не надо. Я пока паинька и есть, и могу сойти за изнеженную юную госпожу. То, что мне досталось тело непростой по социальному статусу девушки понятно не только из окружающей роскоши. Наталкивает на нехорошие подозрения в этом плане и услышанный разговор девушки со своей няней. Кто же ты была, бедняжка Мирэн? И не спросишь же ни у кого. Придётся слушать внимательно и собирать информацию по крупицам. Терпения мне!
В комнате уже действительно наведена чистота, а двое служанок, в отличие от Гапки, одетых в голубые платья и белые головные уборы с закрытыми лицами, увидев меня низко кланяются, после чего молча уходят, унося грязное бельё. Ёлки-палки, тут женщины прячут лица? Может ещё и без мужчин из дому не выходят? Попала, так попала.
— Вам бы прилечь, госпожа. Вон шатает как. Да и я сказала, что у вас голова закружилась, когда вы сок пролили, — дождавшись ухода лишних ушей, просит Гапка.
— Спасибо, няня. Что бы я без тебя делала, — улыбаюсь я ей, искренне чувствуя огромную благодарность. Пускай помогает не мне, но без неё я и действительно не знаю, как справилась бы.
Она поднимает на меня растерянный взгляд и в светло-карих глазах неожиданно появляются слёзы. Сухая морщинистая рука поднимается и гладит меня по лицу.
— Ох, госпожа, — всхлипывает старушка. — Я же вас, как родную, люблю. И сестру вашу любила. Разве я могу иначе? Вы же у меня на руках выросли. У меня сердце кровью обливается, как подумаю, что ей пришлось пережить. И так страшно, что и вам такую участь уготовили. Только нельзя этого допустить. Нельзя.
Её слова пробирают до слёз и меня, заставляя чувствовать вину, что я не та, кому они сказаны. Что ж ты не остановила свою подопечную? Почему дала ей яд? Почему не отказалась выполнять такой нелепый и страшный приказ? Это никак не укладывается у меня в голове. Не сходится и всё тут. Старушка сейчас искренна. Откуда-то знаю это, чувствую даже. Тем не понятней. Неужели здесь настолько беспрекословно слушаются господ, что даже юной дурочке готовы помочь отравиться, и себя заодно приговаривая к смерти?
— Ты права. Нельзя, — киваю ей. — Я больше не буду опускать руки и найду выход. — И чтобы перевести разговор на другую тему, прошу: — Можешь мне помочь с одеждой?
Процесс одевания много времени не занял. Я, как могла, спрятала свой культурный шок, когда мельком заглянула в гардеробную Мирэн, скрытую за резными ажурными дверями. М-да. Точно непростая девушка. Тем тяжелее будет вырваться из этой золотой клетки. Гапка выбрала для меня простую длинную сорочку из тонкой и приятной белой ткани, явно предназначенную для сна, и помогла в неё облачиться.
Я решаю послушаться совета доброй женщины и действительно прилечь. Тело бодрым отнюдь не ощущается. Может удастся поспать.
С этой мыслью и забираюсь в кровать, которая даже сухой оказывается и без всяких неприятных запахов. Интересно, как они её высушили так быстро?
Сон одолевает меня, кажется, как только я касаюсь головой подушки, словно подстерегал на ней.
— Ты хорошо держишься. Я начинаю понимать Тайрэна, — хмыкает рядом уже знакомый голос.
Распахиваю глаза, опасаясь снова увидеть вокруг сплошную тьму. Но обнаруживаю себя посреди огромного светлого зала с резными колонами, уходящими под высоченный потолок. Передо мной возвышается статуя из белого мрамора. Красивая, искусная настолько, что кажется, будто губы женщины сейчас изогнутся в ласковой улыбке.
А на ступеньке у её подножия сидит… она сама. В живом обличье.
— Здравствуйте ещё раз, — сглатываю я, понимая, с кем общаюсь.
— На «ты» мне больше нравилось, — склоняет она голову набок, рассматривая меня невозможными в своей чуждой красоте глазами.
— Эм, я попытаюсь. Благодарю за второй шанс, — склоняю я голову. — И, наверное, за понимание языка тоже.
Не могут же в другом мире на моём родном говорить. А я всё понимаю и говорить свободно могу. Не обошлось тут без помощи Богини, это точно. В ответ на мою благодарность она кивает, принимая и подтверждая мои мысли.
— Могу я задать некоторые вопросы… про этот мир и то, как мне теперь быть?
— Ну попробуй, — улыбается она, и я стараюсь не утонуть в сизом тумане её взгляда.
— Кем была Мирэн?
— Принцессой Мирэнхаш младшей дочерью старшего принца королевского рода Босвари.
Ёшкин кот. Принцесса. Попала я знатно. Буквально притом.
— Я так понимаю, она стала разменной монетой в борьбе за власть, — размышляю вслух. Всё равно она мои мысли читает. — Этот миразу, который жених, действительно убил её сестру?
— Да, он послужил причиной её смерти, — хмурится Богиня.
— Он опасен? Если я сбегу, отступится?
— Не отступится, — подтверждает мои опасения спасительница, устроившая мне вместо смерти квест на выживание. Ладно, квесты я раньше любила. Может и в этом выиграю. А значит пора собирать подсказки. Сомневаюсь, что вопросы мне можно задавать неограниченно.
— Что это за страна?
— Босвария, — отчего-то начинает веселиться Богиня.
— А Тайрэн где живёт? Как его найти? — вскидываю я бровь.
— Твой Тайрэн родом из соседнего королевства, оно называется Сэйнар, — сообщает моя собеседница и неожиданно этим не ограничивается, продолжая рассказывать. — Попасть туда тебе будет очень сложно, поскольку границу без разрешения не пересечь. Я обещала ему назначить для вас место встречи. Это будет вот этот Храм, который ты сейчас видишь. Он называется Обитель Праматери и здесь ты сможешь найти защиту от тех, кто будет искать сбежавшую Мирэнхаш. И здесь он сможет тебя найти.
От того, что существует место, где я могу укрыться и дождаться встречи с Таем, на душе становится как-то легче. Надо туда лишь добраться. Всё-таки чётко поставленная задача значительно улучшает настроение.
— Хочешь ещё что-нибудь спросить? — в голосе Богини слышится искренний интерес.
— Очень многое на самом деле, — хмыкаю я. — Но сомневаюсь, что вы мне расскажете, как мне сбежать и попасть, куда надо.
— Правильно понимаешь. Я не могу говорить, что тебе делать. Ты должна сама принимать решения.
— Тогда расскажите мне, пожалуйста, что я должна знать об этом мире и себе, чтобы смочь преодолеть этот путь, — облекаю я в слова всё то, что крутится в голове.
— Какая умная девочка, — смеётся Богиня, похлопывая рядом с собой. — Можешь присесть, если хочешь.
А когда я опускаюсь на предложенное место, поворачивается ко мне, оказываясь совсем рядом, снова гипнотизируя своим взглядом.
— Первое что ты должна знать это то, что Совванир — магический мир. Примерно половина его населения обладает хотя бы крупицами магической силы, а аристократия и представители королевских родов одарены особенно.
Магия? Серьёзно? Это… круто на самом деле… но жутковатенько. Особенно, если мне этой магии нечего противопоставить. Потом до меня доходит, что именно она сказала ещё. Представители королевских родов. А Мирэн у нас, значит…
— Правильно. Она обладала даром. Довольно сильным, но не развитым, поскольку в Босварии женщин принято обучать только азам.
— А я? Мне этот дар остался, или ушёл вместе с ней?
— Ты принесла с собой свой собственный дар. Он другой. Таких в моём мире давно не было, потому что ведьмы прекратили рождаться в Совванире много веков назад. И да, способности Мирэн тебе остались, поскольку они завязаны на кровь, а у тебя её тело.
Я ведьма? Неужели действительно правда? Но я даже не думала, не предполагала о себе такого. Просто порой знала о людях и событиях больше, чем другие, иногда даже о тех, которые ещё не случились. Но относила это к способности анализировать информацию и интуиции.
— Что я могу? — голос мой звучит как-то хрипло и испуганно.
— Ты — ведьма. Ведьмы ведают, знают. Видят суть событий, могут смотреть в прошлое, настоящее и будущее. К тому же лично твой дар к убеждению удачно совпал с аналогичным Мирэн и стал сильнее. Ещё от неё тебе досталась способность чувствовать ложь. Это природные таланты, которые можно использовать силой воли, как только осознаешь и почувствуешь свою силу. Остальному придётся учиться.
Охохонюшки, это всё надо переварить и обдумать. Я ведьма. Подумать только. Бабушка, наверное, опять бы деда "ласковым" словом помянула. Почему-то все мои тараканы всегда его наследию приписывались.
— Всё остальное ты сможешь узнать и сделать самостоятельно, Рами. Уверена у тебя хватит и ума, и сноровки, — произносит Богиня, давая понять, что аудиенция закончена. — Твой мужчина тебя уже ищет, тебе остаётся идти ему навстречу.