Что это? Наше прошлое было именно таким — пёстрым, как лоскутное одеяло?
— Чем я тебя обидел? — внезапно спросил я.
Ручка в пальцах Алёны дрогнула. Рука девушки замерла над очередным листом. Алёна ниже опустила лицо.
— Не хочу об этом говорить.
— У тебя есть другой мужчина? — допытывался я, как будто нарочно растравливая себя, пытаясь расшатать хлипкую плотину беспамятства, чтобы прорвало и затопило воспоминаниями. Цельными, выстроенными в ряд.
Глядя на Алёну, я чувствовал, что она дорога мне. По-особенному, до болезненной рези в груди. Но почему тогда всё зашло в тупик?
— Я люблю мужчину, — тихо ответила Алёна. Переложила подписанный лист в сторону. — Пожалуй, он лучший. По крайней мере, для меня. Искренний, заботливый. Очень упрямый. Не ищущий лёгких путей.
В глазах Алёны блеснули слёзы. Иван подвинул в сторону Алёны бумаги.
— У меня много дел, — сказал он, глядя на часы. — Мне ещё нужно подписать с Арсом несколько договоров. По твоей вине сроки поджимают…
— Вань, подожди. Дай мне поговорить! — резко сказал я, жадно разглядывая девушку. — Выйди, а? — попросил я Ваню.
— Нет, — решительно отказался брат. — Это может плохо кончиться.
— Для меня? Не смеши! — фыркнул я.
— Я тороплюсь, — едва слышно сказала Алёна. Опустила взгляд в бумаги и не поднимала его до тех пор, пока не поставила последний росчерк. — Это всё?
Алёна смотрела в упор на Ивана, словно тот держал закладную на её душу в своём кармане или имел власть над моей женой.
— Игорь Владимирович, — позвал Иван. — Проверьте, везде ли Алёна подписала бумаги.
— Минуточку! — тучный юрист принялся изучать бумаги.
Молчание было гнетущим. Оно нависло надо мной, словно грозовые тучи.
— Да. Всё в полном порядке. Как только Арсений подпишет бумаги, можно будет регистрировать их, — улыбнулся юрист.
Меня только сейчас кольнуло осознанием того, что я даже не знаю, что подписывала Алёна. Бумаги на развод, но что конкретно там было написано?
У меня не было времени подумать, голова напоминала гудящий колокол. И как бы я ни храбрился, мне было ещё трудно долго сидеть, к тому же я переусердствовал с попытками подняться из коляски без посторонней помощи. Кажется, ещё рано для подобных нагрузок…
— Я могу идти? — Алёна сверлила взглядом Ивана.
— Я позову водителя. Он отвезёт тебя, — отозвался Иван.
Юрист подвинул кипу бумаг в мою сторону, положив ручку на стол.
— Хорошо! — ответила Алёна.
Она мельком взглянула в мою сторону. Мне показалось или я на самом деле уловил в её взгляде тень беспомощности и отчаянную мольбу? Я замер, чувствуя, как пульс участился и бьёт в ушах барабанной дробью.
Я смотрел, не в силах оторвать взгляда от девушки. Часть меня хотела задержать её любой ценой. Даже если для этого придётся упасть поперёк дороги.
— Я должна вернуть ещё это, — Алёна стянула с пальца обручальное кольцо, подтолкнув его в мою сторону.
Девушка поднялась с места. Ваня двинулся следом за ней. Поравнявшись со мной, она внезапно остановилась. Я резко развернул инвалидную коляску. Ваня оказался за моей спиной. Я чувствовал, что он напрягся.
Алёна подняла руки и сняла с шеи цепочку с кулоном в виде бабочки. Красивый, изящный и безумно дорогой.
Меня кольнуло в грудь. Я вспомнил, как вертел его между пальцев, любуясь игрой света на острых гранях драгоценных камней.
— Мне кажется, тебе пора остановиться с ювелирными подарками.
— Пытаюсь тебе угодить. Никак не получается, да?
Я вопросительно посмотрел на неё через зеркало.
— Нравится, — призналась она. — Украшение очень красивое и не претенциозное.
Мои пальцы на её плечах. Поцелуй. Всего лишь прикоснулся губами к волосам, но успел словить ответную улыбку, лёгкую и манящую…
Алёна вложила кулон с цепочкой в мою ладонь, сжав пальцы. Наклонилась, поцеловав меня. Я сидел, как ошпаренный кипятком, от лёгкого и торопливого поцелуя украдкой. Пальцами стиснул кулон изо всех сил.
Слышал только стук своего сердца, бьющегося в такт её удаляющимся шагам.
— Их нельзя трогать.
Мой вопросительный взгляд.
— Бабочек, — пояснила Алёна. — Их нельзя трогать за крылья.
Шаг. Ещё шаг. Она становится всё дальше и дальше с каждой секундой...
— Ты не колючка. Ты пугливая бабочка.
Моя Бабочка… Моя!
Всё происходящее сейчас — какой-то фарс. Подлог.
— Алёна! — крикнул я.
Она вздрогнула всем телом, обернулась. В глазах дрожали слёзы.
— Твою мать! — выругался Иван.
Я резко сдал назад, сбив брата с ног коляской. Меня обожгло воспоминанием, что он всегда был против. Говорил, говорил, говорил, увещевал…
Я вывалился из коляски, упав на брата, и нацелился на его лицо, ударив кулаком в нос.
— Сука, ты всё подстроил! — взревел я, вкладывая в удар всю свою злость.
62. Алёна
Арс вспомнил меня! Вспомнил и бросился на Ваню. Я только могла гадать, чего ему стоил этот отчаянный рывок.
Юрист стоял, не вмешиваясь. Я дёрнулась в сторону выхода. Хотела добежать до сумочки, чтобы успеть позвонить…
Сзади слышался шум драки. Нет! Только бы Арсений не пострадал!
Я дёрнулась обратно, ворвавшись в комнату. Арс изо всех сил вцепился пальцами в горло брата, но Ваня был массивнее и сильнее, к тому же абсолютно здоров. Он подмял Арсения под себя.
Я схватила стеклянную вазу, стоявшую на столе. Она была полна конфет. Обрушила удар на беззащитный затылок Ивана. Мелкие разноцветные конфеты рассыпались во все стороны, как капли краски. Я успела ударить дважды, прежде чем меня резко оттащили в сторону.
— Проблемная сука! — зашипел знакомый голос Ветлицкого.
В волосы впились его пальцы. Мужчина ударил меня кулаком по рёбрам. От сильной боли перед глазами поплыли чёрные круги. Мгновением позже послышались громкие хлопки. Один за другим.
— Всем лежать! Лицом в пол!
Топот множества ног. Мельтешение костюмов цвета хаки. Ветлицкого смело в сторону. Кожу головы обожгло резкой болью — как будто он выдрал клок волос. Но несмотря на это, я искала глазами Арсения в творящемся хаосе. Он лежал в нескольких метрах от меня. Глаза были закрыты. Я рванула в его сторону. Опустилась на пол, обхватив его лицо ладонями.
— Арс… Арсений. Слышишь меня? Слышишь? — голос прерывался рыданиями.
Я гладила его щёки и скулы, целуя. Лицо Арсения было искажено болью.
— Посмотри на меня. Арсений. Пожалуйста! Не оставляй меня. Ты мне нужен…
Губы были солёными от моих слёз.
— Нужна скорая! — выкрикнула я изо всех сил.
Меня подняли и силой оттащили от Арсения.
— Ему нужна помощь! У него травма позвоночника!
— Разберёмся!.. — коротко бросили мне, оттеснив в сторону.
Силовики скрутили Ивана, Ветлицкого и юриста, уложив их лицами в пол. Отборные маты звенели в ушах.
— Алёна, ты как?
Я обернулась на знакомый голос, едва узнав Богданова. Все мои мысли были рядом с Арсением.
— Он там… Там!
— Тише, девочка, тише! — Богданов отвёл меня в сторону и усадил на диван.
Перед глазами всё расплывалось от слёз.
— Ему нужна помощь!
— Скорая уже здесь! — заявил Богданов.
Мимо нас пробежали медики с носилками. Арсения погрузили на них. Я дёрнулась всем телом в ту же сторону.
— Посиди! — сжал мои руки Богданов. — Ему помогут.
— Да, — обессиленно прошептала я, приникнув головой к твёрдому плечу. — Да…
— Всё будет хорошо, доченька, — крупная ладонь легла на мои волосы, гладя их. — Всё будет хорошо.
Я молчаливо согласилась с ним, отчаянно желая верить в это.
— Едва успели! — выдохнул Богданов. — Пришлось торопиться. Не всё сделано аккуратно, но надеюсь, что доказательств будет достаточно.
Алексей Валентинович предложил мне руку, помогая подняться. Встав, я внезапно накренилась в сторону, охнув от резкой боли. Сложилась пополам.
— Что с тобой?
— Меня ударили, — простонала от боли. Она нахлынула волной и не утихала. — Я беременна…
63. Арсений
Меня вернули в больницу. Алёну тоже положили в клинику для того, чтобы сохранить беременность. Ей нанесли удар, но врачи заверили, что с малышом и его мамой всё будет в полном порядке. Я рвался к ней всем сердцем. Но нужно подождать. Ещё немного — успокаивал я себя. Потом я ни на шаг не отпущу её от себя. Мы много говорили по телефону, но я словно одержимый фантазировал о моменте, когда можно будет обнять любимую.
Пока я лежал в больнице, у меня было много времени обдумать всё произошедшее. Сложность только в том, что некоторых фрагментов памяти не хватало, чтобы сложить цельную картину.
Я вспомнил не всё, но был твёрдо убеждён в том, что моя единственная и любимая не планировала ни сбегать от меня, ни устраивать неприятности. Алёна была вынуждена пойти на этот шаг, чтобы помешать заговорщикам.
Алёну заставили приехать в указанное место, сказав, якобы украли детей, это подтвердил и сам Виктор. Оказывается, никого не воровали, а гниловатого братца Алёны просто попросили изобразить растерянность, заплатив за это рублём.
Я с нетерпением дожидался момента, когда Алёну выпишут из больницы. Гадал, представлял, как это будет, как она отреагирует на меня — ведь многое я ещё не помнил. Наши отношения казались мне хрупкими и почти невозможными.
Для встречи с Алёной я заказал роскошный букет и кучу гелиевых шаров. Но едва мою коляску выгрузили из автомобиля, я понял, что всё-таки опоздал. Не я встречал её у выхода из больницы, но она уже спешила мне навстречу.
— Алёна, осторожнее! — предупредил Богданов, держащийся поодаль. Он принял на себя роль названного отца Алёны.
Кажется, она не слышала его. Её светлые глаза были устремлены только на моё лицо. Для меня в этот момент весь мир перестал существовать. Растворился, словно его никогда и не было. Горло перехватило спазмом.
— Арс!
Алёна обняла меня за шею, мазнув быстрым поцелуем по губам и разревелась, как девчонка.
— Всё хорошо, Алён…
— Больше никогда так не делай! — умоляюще посмотрела на меня. — Не оставляй меня. И не забывай. Прошу…
— Не буду, — севшим голосом ответил я.
Лицо Алёны странно дрожало и расплывалось. Она обхватила ладонями мои скулы, произнесла, глядя мне в глаза:
— Я тебя люблю. Хочу быть с тобой!
— Колючка моя! Я тебя тоже люблю. Всегда буду любить. Веришь?
Я прижал её к себе. Отёр слёзы, Алёна снова расплакалась, но всё-таки шепнула мне в ответ:
— Верю.
Я нашёл её губы своими. Горячо и солёно от наших слёз. Но так желанно и жизненно необходимо...
* * *
Ивана и Ветлицкого задержали. За долгое время Ветлицкий перешёл дорогу многим влиятельным людям. Меня заверили, что он не отвертится и будет осуждён, как и мой брат.
Какая-то часть меня хотела верить в то, что у Ивана просто не было выбора. Но выбор есть всегда. Просто он не всегда устраивает того, кто стоит на стоит на распутье.
Я смог поговорить с братом только после того, как врачи разрешили мне передвигаться. Снова на коляске — и пока только на коляске, категорически запретив вставать. Прыти у меня было не занимать, но иногда лучше притормозить и дождаться удачного момента.
Иван не хотел меня видеть. Но я настоял на встрече. Брат сидел, ссутулившись, и прожигал взглядом стол.
— Зачем ты это сделал?
— Что именно? — усмехнулся Ваня. — Было сделано много чего.
— Всё. Начиная с момента, когда украли Алёну.
— Нет, — покачал головой брат. — Всё началось раньше. Тебе же показывали протокол допроса?
— Показывали. Но я хочу услышать это от тебя! — с нажимом произнёс я.
— Перечитай. Там всё написано, — отозвался Ваня и крикнул в сторону. — Начальник… Эй, начальник, верни меня в камеру!
— Никто не придёт, Ваня, пока ты не расскажешь мне всё. Сам.
— Я не буду перед тобой каяться!
— Дело твоё. Но у тебя двое детей, Ваня. Про жену ничего говорить не буду, на её судьбу мне плевать. Но не хочешь же ты, чтобы твои дети страдали? Кто-то должен о них позаботиться и содержать. Это сделает Оксана? Нет… Она найдёт себе нового хахаля, и пока ты будешь сидеть на зоне, пройдёт немало времени. Что будет с твоими детьми, а?
— Что ты мне предлагаешь? — процедил сквозь зубы Иван.
— Я позабочусь о племянниках. В ответ мне нужно только чистосердечное признание. Рассказ. С подробностями.
Ваня буравил моё лицо тяжёлым взглядом несколько минут, прежде чем начал рассказывать. Я думал, что всё началось с Алёны. Но всё началось гораздо раньше.
Иван всегда ратовал за то, чтобы заработать как можно больше и быстрее. Мы иногда спорили по этому поводу, но в итоге приходили к общему решению.
Я доверял брату. Оказывается, зря. Потому что Иван разработал план, как заставить меня пойти на сделку и подставить в итоге.
Ветлицкий не единожды предлагал сотрудничество Ивану, но брат не мог уговорить меня пойти навстречу. А тут подвернулся мой бурный роман с Миланой…
Из-за бурного романа с Миланой я начал упускать из внимания очень многое, показатели на фирме просели и прибыль, соответственно, тоже. Ване не нравилось, что из-за моих загулов, прибыль выходит с каждым разом меньше и меньше.
Брат был недоволен мной. Говорил, что надо завязывать и с загулами, и с губительными отношениями, говорил, что Милана изменяет мне. Мы часто ругались из-за этого с бывшей. Но оказывается, Милана гуляла не только с другими. Она изменяла мне с моим старшим братом. Иван и Милана были любовниками.
— Я всегда говорил, что ей по хрен, с кем трахаться, — усмехнулся Ваня. — Ты трахал мою жену раньше. До того, как я начал встречаться с ней. Оксана до сих пор тебе сохнет. Однажды я случайно наткнулся на Милану в клубе и подумал, почему бы и не трахнуть твою ненаглядную в отместку? Ты по этой бляди с ума сходил, а ей по хрен было, с кем зависать, лишь бы весело, дорого и красиво...
Иван завёл себе любовницу. Скорее всего, именно поэтому у него и оказалось кольцо Миланы, которое я ей дарил на помолвку. Она потеряла кольцо в машине брата.
— Ты же любую её прихоть выполнил бы. Так? Плотно сидел на крючке этой стервы. Ты и не подозревал, что она рога тебе наставляла со мной. Впрочем, трахаться она всегда была горазда!
— Тебе нравилась Милана?
— Кто? Милана?! — скривился Иван. — Я люблю свою жену. А она, сука, по тебе сохла! Я начал трахать падаль, которую ты считал своей невестой, только чтобы утереть тебе нос! — усмехнулся Иван. — А потом в голову пришла идея, как без труда заставить тебя сотрудничать. По плану, Милана всего-то должна была сунуть свой капризный нос в дела и начать вертеть твою голову в нужную сторону. За сотрудничество ей бы достался хороший кусок. А ты бы пошёл на всё, лишь бы эта стерва осталась с тобой и перестала блядовать. Но внезапно она решила соскочить. Заявила мне, что беременна. И по срокам, якобы беременна от меня. Мне стало смешно — кто только не трахал эту стерву. Там список на потенциальных отцов был бы длиной в полметра, не меньше. Но у Миланы в голове поселилась блажь. Заявила, что любит меня, резко передумала принимать участие в нашей авантюре. Начала требовать, чтобы я развёлся с Оксаной, бросил семью и женился на ней. Я отказался. Она пригрозила, что расскажет всё тебе…
Ваня сделал паузу.
— На кон было поставлено слишком многое. Милане пришлось уйти в сторону, — хмуро произнёс он. — Ветлицкий решил проблему, подстроил аварию. Я подумал, что всей нашей идее пришёл конец, но он заявил, что кто-то из его людей видел официантку в клубе, похожую на Милану. Мол, есть идея… Я не хотел принимать в этом участие, но было уже поздно. Девчонку выкрали, накачали наркотой, подложили под тебя. Дальнейшее ты сделал всё сам. Отстранить тебя, положив на лечение в клинику, самое простое. Пара-тройка сделок — и на этом бы всё закончилось.