Ритуалист
Глава 1
— Сука, как же ты меня достал, тварь! — и дикая боль от проломленного одним единственным броском камня черепа, затем вспышка темноты и я вновь с ненавистью поднял глаза на отбегающую к забору фигуру мальчишки. Если бы только мог, ах, если бы, сдавил бы тонкую шейку до хруста позвонков, а потом еще и еще, пока твои глазенки не повылезали бы из орбит. Двадцать две смерти подряд с полным болевым порогом и без возможности хоть куда-нибудь деться, заползти или забиться куда подальше. Сопливый снайпер раз за разом отправлял меня на перерождение, мастерски, в два-три броска сбивая с ног и заставляя вопить, катаясь по земле, в ожидании избавляющей от терзающей тело боли смерти. И хоть бы раз пощадил, ублюдок малолетний, но нет, в глазах лишь азарт да ощущение собственного превосходства, а еще искорки злорадства, когда орал чрезмерно сильно, нравились ему, видите ли, чужие мучения. Через мгновение ощутил знакомую тягу, и мою призрачную тушку пока еще слегка потянуло к кладбищу — упирайся, не упирайся, силенок все равно не хватит, там, словно лебедка стояла, абсолютно игнорируя любые попытки задержаться хоть на мгновение. Так что если не хочу лететь, сложившись буквально пополам и жопой вперед, лучше уж своим ходом, ножками, все-таки человек, а не тварь безвольная.
Этот кошмар продолжается уже больше часа, а как начался, и вовсе не помню, да и ни черта я, ****ь, вообще понять не могу, даже как попал сюда! В голове, словно калейдоскоп из картинок, воспоминания обрывочны и нечетки, и сложить все это воедино, в общую кучу, как ни старался, не получалось. Знаю только, что это игра, что раньше уже был опыт нахождения в вирте, но что бы так, с подобными реалистичностью и скотством — никогда!
Прохожу в ворота кладбища, они старые и перекошенные, висящая на одной единственной уцелевшей петле створка иногда скрипит, покачиваясь на ветру, но здесь, в мире духов, этого не слышно. Зрение почти черно-белое, а еще слегка мутное и расплывчатое, все видится окутанным ореолом легкого свечения, иногда черного, иногда белесого, отчего атмосфера тут всегда одна и та же — гадостная и унылая. Свернув по ставшему уже привычным пути, не останавливаясь, вошел в каменное надгробие с отсылкой на себя, опустился на задницу и лег, вытянувшись во всю длину.
Вспышка! Глаза открылись моментально, боли нет, как и никаких иных негативных ощущений. Ну, да это ненадолго, если только не решу сидеть среди могил безвылазно, что абсолютно ни к чему не приведет. Время тут тянется медленно и тоскливо, знаю уже, пробовал, а стоит только выйти за ворота, как местные неписи тут же агрятся, отправляя на респ буквально с одного пинка. И, главное, куда не пойди, везде смерть, нет ни одной безопасной прорехи в этой гребаной деревне: то на доярку с ведром нарвешься, то на сенопашца с косой, враз отчекрыживающего тебе голову, или, вот, на такого сопляка-недомерка, с кучей камней в карманах. Вот на хрена они ему, никак в толк взять не могу, какой дебил будет таскать с собой с килограмм гранита?! Как же я вас всех тут ненавижу!
Поначалу меня просто оторопь взяла, когда попытка проклацать все менюшки чуть ли не в каждом третьем блокировала большинство моих поползновений. Чат не работал, почта тоже, связи с администрацией и техподдержкой не было, рюкзак вообще не открывался, сколько на него не тыкал. Кнопки есть, взглядом подсвечиваются, а потом кукиш: "Пошел вон, сука, не тебе в нас тыркать своими погаными ручонками!" — я теперь примерно в таком свете и воспринимал все происходящее. Ну а хули, когда мир во всем был абсолютно враждебен, и куда не шагни, всюду смерть и западло.
Встаю, окидывая взглядом привычную картину: надгробные плиты неухожены, заросшие и местами даже потрескавшиеся, видно, деревенским нет никакого дела до своих усопших. Покидали в землю, нажрались по традиции, и забыли. За спиной у меня уже ничего не было, вернее, осталась лишь чужая могилка, со временем опять станущая моей, или одна из соседних сменит имя и приобретет несколько иной вид. Я нуб и лоулевел, моя плита — всего лишь грубый, неумело обтесанный кусок гранита явно не самого лучшего качества с одной единственной надписью — "Здесь покоится….", и больше ничего, даже собственного имени пока не заслужил, но это было наименьшей из моих проблем.
Добравшись до ворот, присел, внимательно оглядывая окрестности — никого. Ну, да, как же, так и поверил, сейчас сделаю пару шагов, и мелкая сволочь, заигравшаяся в снайпера, вновь поставит в моей жизни точку. Явно засел, сука, в засаде, и ждет, падла такая, когда опять выйду с ним "поиграть". Ладно, была ни была, попробую еще раз через левый двор, там, вроде бы, никого. И не успеваю пробежать, пригнувшись, даже половины расстояния, как прилетевший сзади камень одним единственным попаданием ломает мне ногу чуть выше колена, заставляя истошно завопить и повалиться наземь. А второй, с интервалом буквально в пару мгновений, выносит мозг, тоже буквально.
В мире призраков речи нет, как и звуков, так что просто мысленно желаю ему подохнуть, отравившись кашей своей мамаши, причем промучавшись в агонии минимум сутки, не меньше. И, оставив позади свой труп, бреду обратно к кладбищу. Это тоже, конечно, идиотизм, хоронить своих у скальной гряды, а потом обнести все домами и заборами, будто строиться им было больше негде. Уникальные неписи, что б вам от мора всем издохнуть! И еще мне не было понятно, почему репутация с местными застыла на отметке "Ненависть", что такого я сделал, чего совсем не помню, что бы заслужить подобное?
Через десяток смертей система порадовала внезапно выскочившим перед глазами сообщением:
"Поздравляем, Вы получаете достижение "Мазохист": Болевой порог снижен на 1 %. Стойкость к физическим повреждениям увеличена на 1 %"
Ну, да, косой меня уже убивали, причем как голову срезали, так и туловище пополам перерубали. Ведрами до смерти забивали, коромыслом, затаптывали ногами еще, собак натравливали. Потом камнями забрасывали, и на тебе вот, радуйся, достижение заработал, суки! Ложусь опять в могилу, не в ту, чуть правее которая, в новую, ловлю вспышку и поднимаюсь. Первые попытки заговорить с деревенскими закончились очень неудачно, они будто зверели еще больше, стараясь прикончить чуть ли не с пеной у рта, так что, дипломатия была окончательно послана в задницу, и наши взаимоотношения происходили в полнейшей тишине. Ну, если не считать, конечно, шикарного и невероятно реалистичного звукового сопровождения: птички там, кроны шумят, коровы мычат и все такое, деревня, епта! Да и в целом рисовка была поразительной и я, еще не зная кошмарных реалий этого мира, буквально восхищался окружающей меня природой, звуками, запахами и прочей прелестью. Пока не вышел из лесу и не попал на респ.
Меня хватило еще ровно на пять смертей, затем махнул рукой и просидел на кладбище вплоть до самого вечера. В животе урчало, хотелось жрать, и пить, а еще спалить все это село к чертям собачьим, причем с хозяевами, да еще подносить канистры с бензином туда, где стало бы гаснуть. А потом просто не поверил своим глазам: сволочного пацаненка как ветром сдуло, когда за ним из одной из изб выскочила мамаша с тряпкой наперевес, и погнала в дом, что-то разгневанно вопя. Да неужели?! Я вскочил, неотрывно вглядываясь в закрывшуюся за ними дверь, не может быть, таки-повезло?! И через секунду уже ломился в лес, перепрыгивая заборы, перелетая через них, как профессиональный бегун и ни на мгновение не задерживаясь.
— А ну, стой! — раздалось гневное и злое с очередного подворья, и я тут же припустил еще быстрее, ощутив, как спину обдало чуть ли не инеем и выступил неприятный холодный пот. Струсил я в тот миг конкретно, особенно, когда краем глаза увидел, как дородный бородатый дядька метнулся к торчавшему в полене у дома топору. Мать честная, так я еще не подыхал, неужто метнет, сука?! Не метнул, пожалел инструмент, а ноги уже несли к лесу, последнее препятствие в виде плохонько сбитого забора вообще рухнуло наземь, рассыпавшись бревнами и чуть не повалив вслед за собой. Сзади раздался очередной разъяренный окрик. Чертыхнувшись, тут же подхватился и принялся петлять, как заяц, а когда влетел в благосклонно принявшую мою тушку густую зелень леса, резко сменил направление и ломился, куда глаза глядят, пока окончательно не выдохся.
Ноги подкосились сами собой, и я буквально рухнул под одно из деревьев, тяжело и сипла дыша, ощущая, как тянущая боль в боку постепенно отпускает. Дохлые мы, не выносливые, сил мало, интеллекта мало, всего мало, гребаный рандом! Да и был ли он вообще, как и начальное распределение — по двойке-тройке в каждом параметре, это же нонсенс какой-то и настоящее западло. Живот опять громко заурчал, черт, пожрать бы чего, да на глаза ни фига не попадается. Ни фрукты какой, ни грибов в округе нет, да и по дороге, пока бежал, не заметил ни черта съестного. Насекомых, что ли, жрать? Ладно, перебьюсь пока, чай, не в первый раз голодать приходится, что про реал хорошо помню, так это себя вегетарианца и нередкие отказы от "пожрать" вообще. Проверял себя так, видите ли, а сейчас бы целого кабана сожрал с удовольствием, была бы только возможность.
Спустя минут десять решил отойти еще подальше от негостеприимной деревни, ну ее к черту, возвращаться туда в поисках еды было чистым самоубийством, многократных смертей хватило с головой, что бы понять это. Природа вокруг радовала лишь относительной тишиной и спокойствием, все остальное конкретно напрягало. А скоро вообще будет темень полнейшая, может, волки какие в окрестностях водятся или еще кто, тогда вообще каюк. На дерево хрен залезешь, я оценил встречающиеся по пути стволы с гладкой и прочной корой, зацепиться не за что, все ветки наверху, метрах с десяти начинаются. Помню, можно как-то с помощью пояса по ним попробовать вскарабкаться, да у меня и его не было, лишь рваные хлопчатые рубаха со штанами, да абсолютно не пригодные ни к чему сандалии. В них только по пляжу не спеша передвигаться, и уж никак не бегать и по лесу не шастать, того и гляди развалятся с минуты на минуту.
Внезапно взгляд зацепился за облепившее с одной стороны ствол дерева грибное гнездо, очень сильно смахивающее на шампиньоны, которые, насколько помню, можно было есть даже в сыром виде. От мелькнувшей было мысли, что все это еще под вопросом и могу банально травонуться, легкомысленно отмахнулся — подохну, и хрен с ним, с такой-то жизнью. А потому сорвал один, съел, повторил процедуру и минут через пять ощутил приход, заставивший сознание слегка плыть и качаться. Блевать не тянуло, нутро не крутило и не жгло, а голод пропал, ну и хрен тогда с ним. Шатало же не сильнее водки, а раз так, можно и про запас набрать. Короче грибов на дереве после меня не осталось, сняв рубаху, покидал в нее добычу и, кренясь из одной стороны в другую, попер дальше.
В себя пришел уже утром, во рту стоял кисловатый привкус, но в целом ощущения были нормальные, сознание не плыло, взгляд цепкий и четкий, без глюков. Разве что только подмерз немного, да в тело со всех сторон упирались ветки и прочая лесная хрень, неудобно, в общем. А еще рядом что-то похрюкивало и периодически тыкалось в ноги, отталкивая их в сторону.
— Твою ж мать, — только и смог негромко выдавить из себя, когда, скосив глаза, увидел пожирающего мои запасы кабанчика довольно небольших размеров, но с довольно угрожающего вида клыками. Надпись над ним, как и у деревенских, была без обозначения уровня, что явно намекало не делать глупостей — порвет на ленточки и даже не вспотеет.
— Оставь мне немного, — попробовал хотя бы попросить неразумную тварь, но та лишь громче хрюкнула, боднула еще раз носом ногу, и дожрала остатки пиршества.
— Сука ты неблагодарная, — выдал я с досадой, к утру желудок вновь был пуст, и жрать хотелось немилосердно, а теперь придется вновь рыскать в поисках чего в него закинуть.
Кабанчик же, дожевав угощение по праву сильного, не удостоил меня даже взглядом и скрылся в кустах, качнув напоследок густыми ветвями. Пришлось вставать, отряхиваться и напяливать на себя еще более растрепанную рубаху, совсем скоро рукава отпадут сами, и придется носить футболку. И, кстати, как меня вырубило-то вчера, ничего не помню, будто отрезало — иду, иду, и тут уже утро, ахренеть можно. Отлив под деревом, вдруг понял одну неприятную вещь:
— Блииин, вот ведь… — договаривать не стал, и так все понятно, ни откуда пришел, ни в какую сторону ломился под глюками от грибов, понятия не имел. Вот свезло так свезло, гребаная игра со своим гребаным миром.
Зато свезло в другом, через полчаса скитаний, услышал журчание ручья, а потом нашел и его самого, холодная вода выбегала из трещины в небольшом каменном утесике и метрах в двадцати ниже утекала в своего рода колодец. Как я понял, тут был выход скалы на поверхность, и еще ход подземных вод, получивший доступ к такому наземному фортелю, в общем, напился до отвала, даже зубы сводить начало. Умылся, а когда пришла мысль поплескаться немного, послал ее куда подальше, не та температура, никак отпадет еще что ценное.
И опять бесцельное шатание. Ну, хоть вокруг все зеленое и яркое, шелест крон да успокаивающая мелодия леса, звучащая буквально во всем, нервы расслаблено болтались, подобно веревкам, ни тревог, ни опасностей, почти лепота. И все, что нарушало идиллию — это чувство голода и постоянное бурчание желудка, мол, хозяин, ты оглох, что ли, жрать давай, сволочь ты такая! И тут глаза буквально вцепились в увиденное:
— А это у нас что там? — ниже по склону, в просветах между деревьями явно угадывалось некое строение, или даже руины, не знаю, не видать отсюда. И ноги тут же свернули влево, ускорились, и совсем скоро я уже кубарем катился вниз, пытаясь прикрыть руками голову и не ускориться еще больше.
— Сука! — чуть ли не плача, спустя секунд двадцать, моя тушка таки остановилась и в расстроенных чувствах мерно покачивалась на одном месте, баюкая ушибленную ногу. Голень ныла, а ступня так вообще пылала настоящими раскатами боли, вспыхивая огненным пожаром при малейшем касании. Ну что же я такой неуклюжий и неловкий, за что мне все это?!
Пришлось скакать, периодически шипя и глухо матерясь, когда умудрялся зацепить поврежденную конечность. Рядом даже палки никакой не было, чтобы опереться, тоже мне, лес! До руин добрался кое-как, каменная стена, с моей стороны выглядевшая довольно целой, такой оказалась в совершенном одиночестве, так как за ней царила полнейшая разруха, окончательно сдавшаяся местной флоре и поросшая всевозможного вида кустарниками и травами. Но кое-где отчетливо проглядывались пятна гари, жуткими кляксами покрывающими камень чуть ли не по метру, а то и по два в диаметре. Горело тут знатно, давно, правда, но костер повеселился на славу, ни мебели какой, ничего такого не осталось, просто голые стены и обвалившийся дверной проем.
— Блин, даже стырить нечего, — недовольно пробурчал я, усаживаясь передохнуть, — хоть бы тайник начти или еще что.
Но тайника не было, или просто не видел его, хотя осматривал все довольно-таки внимательно, и уже было решил валить отсюда куда подальше, сначала найдя себе нечто вроде посоха для опоры. Когда взгляд, до этого точно ни черта не замечавший в том углу, различил странные выступы камней — а это что за хрень еще? Летел туда чуть ли не на карачках, призрачный шанс удачи, наконец, замаячил перед взором, и упускать его совершенно не хотелось.
Так и есть, слегка выступают небольшим квадратом, примерно полметра на пол, да только засели крепко накрепко, не вытащить. А в том, что они вытаскивались, сомнений у меня не возникало. И пошло-поехало, с моими статами вытянуть наружу хотя бы один булыжник уже казалось подвигом, а тут их целых одиннадцать. Но отступать я не собирался, и сначала поддалась одна каменюка, потом вторая и так далее, когда же наземь в сторону упала последняя, перед глазами мгновенно всплыло:
"Поздравляем, Вы отыскали тайник, получено умение "Поиск скрытого"
"Поздравляем, Ваша сила и выносливость растут"
А внизу, в открывшемся тайнике, лежало два предмета, обвернутых кожаными полосками. Я, судорожно сглотнув, тут же потянулся вперед и достал оба, уже догадываясь, что именно держу в руках. В левой явно была книга, небольшая, легкая и ее отложил в сторону первой. В правой же, наверняка был то ли нож, то ли кинжал, не знаю, так что пришлось хорошенько постараться, что бы освободить его от полосок кожи. Они слиплись и плохо поддавались, но я, все же, умудрился их таки отодрать, размотав свою добычу.