Ну да, девочек к ним не пустили, только меня, как единственную, кто выбил себе право броситься грудью на пики врага. В смысле, в строго приказном тоне (раз уж меня вся эта ватага — я девочек имею ввиду, — негласно избрала предводительницей) сообщила, что на встречу с мифическим драконом — в смысле деки, — пойду я. (О том, что сие сказочное создание можно в какой-то мере считать нашим тотемным животным, старалась не думать.)
Причина проста — если «жена» правителя еще может объяснить этой толпе отсутствие остальных девушек, без угрозы дальнейших ненужных нам телодвижений со стороны «муженьков», то избранница какого-нибудь приближенного к трону Цукаты моё отсутствие правителю — нет.
Вот и маялась теперь, думая, как выкрутиться. Вставленные в нос фильтры исправно чистили воздух (я на это очень надеялась), тем не менее успешно фиксируя элементы состава воздуха вокруг меня и передавая данные «сидящим в засаде» следователям Звезды. Так же успешно справлялись акустические фильтры, вставленные в уши, избавляя меня от звукового воздействия (если таковое было). Вот только для гортани горе-разработчики никакой защиты не придумали.
Ну да, зачем гвардейцу-телохранителю разговаривать с кем-то на работе или вообще рот открывать? Они же и подумать не могли, что аппараты будут использоваться словоохотливыми девушками. А я теперь выкручивайся…
Положа руку на сердце, я сама с трудом представляла, что можно было бы придумать, кроме маски на пол-лица, чтобы защитить гортань от вдыхания всяких нехороших примесей в воздухе. Но, ученых все равно стоит озадачить.
В общем, пришлось срочно обмотать горло теплым шарфом ректора (единственным найденным нами в кратчайшие сроки). А он чешется, между прочим и жаркий! И теперь изображать потерявшую голос нежную мамзельку, описывая, на специально выцарапанных из запасов Харпер в библиотеке, листках настоящей бумаги все свои «страдания».
— Но так же нельзя, милая! — казалось искренне возмущался «муженек», — если все так плохо, думаю, будет лучше, если вы вместе с нами вернетесь домой.
Еще чего! Отчаянно замотала головой, с тоской подумывая как было бы хорошо будь здесь такое звуковое сопровождение, как Гретка. Кстати, где она?
— Ы-ы-ы?! — молча попыталась я изобразить волновавший на тот момент вопрос.
Пыльцы карябавшие на бумаге каракули, называемые кем-то буквами, не поспевали за мыслью. Потому часто получалось так, что рука начинала писать одно слово, а окончание уже лепилось совсем от другого. В средине предложения я понимала, что эту мою шифровку никто не разгадает, зачеркивала и начинала писать помедленнее. В общем, со всей тщательностью старалась изобразить из себя жуткую неумёху, растягивая время и подталкивая кое-кого на определенные действия.
Глядя на мои мучения, вернее, попытавшись, заглядывая через моё правое плечо определить, о чем я хочу ему поведать, «муженек» наконец сжалился и всунул мне в пользование свой комм. Хорошо еще, что с руки снял, а не воспользовался так любимым моим телохранителем приёмом. Чего я и добивалась. В левую руку. У правой наружу рабочим торчал только один палец — указательный.
А все Улгуми виноват. Снимать с меня свой комм он отказался напрочь. Как объяснить правителю наш обмен коммами и почему я до сих пор ношу вещь (дорогую стоит заметить) и не возвращаю обратно — не знала. Потому пришлось ко всему прочему еще и руку тонким эластичным бандажом для растянутых связок бинтовать (ничего другого под рукой не нашлось) руку с коммом и рассказывать очередную «сказку» о моей пусть и «незначительной, но неприятной травме».
В общем, красавица, да. Но об этом кажется я уже говорила.
Нажала на маленькую сенсорную синюю кнопочку в правом углу комма правителя и, ожидая пока в воздухе напротив повиснет полупрозрачное вирт-окно, мазнула мизинцем левой руки по торцевой стороне тонкого дисплея, прикрепляя тонкую, почти невидимую круглую плёночку диаметром в несколько миллиметров.
То, что я сейчас сделала (если кто-то обнаружит раньше времени) можно расценить в лучшем случае, как шпионаж, в худшем — если докажут, что я, как жена, являюсь также и гражданкой Цукаты, — как измену родине.
Руки… почти не дрожали. Так что я смогла на выскочившем чистом листе вирт-окна записной книжки правителя написать, что уезжать я мы с девочками до окончания учебы никуда не собираемся. И поинтересоваться, где собственно, Гретхен.
Тиранум Сэй нахмурился. Обошел меняпо кругу и стал снова лицом к лицу. Озадаченно заглянул в глаза, будто что-то там выискивая. С перепугу постаралась прикинуться дурочкой. А для лучшего эффекта мечтательно задумалась о моем любимом сладком лакомстве тар-тасе. Глазки в достаточной мере затуманились. Правитель вроде как успокоился и начал наклоняться, чтобы поцеловать.
Тут уж я не на шутку испугалась и стала отклоняться, прогибаясь в спине все больше, в то же время пытаясь в скоростном режиме напечатать на все еще висящем вирт-окне о моем нежелании заразить Его Величество. (Я конечно, не трусиха, но что-то страшновато стало с ним целоваться. Вдруг у него и на губах какая гадость есть? Я уж не говорю про всё остальное.)
Комедию ломать пришлось еще долго. Минут пять я в молчаливой пантомиме распиналась, мол, хочу — но не могу. Девичья честь не позволяет, да и чувство долга требует бережно относиться к здоровью своего будущего мужа. Даже ручки в молитвенном жесте пришлось складывать. Видимо, это единственное, что его убедило. Драконида умоляющая о чем-то — явное доказательство ее невменяемости.
Не знаю, сколько бы это еще продолжалось, если бы не Гретка, ворвавшаяся ураганом в комнату отдыха главы академии, где мы собственно с правителем на данный момент «разговаривали».
— Данка-а-а! — неуловимая бестия прорвалась сквозь толпу муженьков, со всей деликатностью просочилась между мной и правителем и… повисла на шее камнем. То ли желая у каменный пол утопить раньше времени, то ли действительно так рада меня видеть, — а меня с корабля не выпускали, представь себе!
Зло запыхтела она и продолжила:
— Сказали «нечего туда-сюда мотаться, все равно скоро вы все на корабле будете, и мы всем кагалом на Цукату полетим»
С интересом взглянула на правителя. Интересно, что он на это скажет.
Ничего. Этот гад ничего не сказал! Состроил непонимающую рожу и сделал вид, что так и надо. Еще и хмыкнул. Он меня вообще за дуру считает? Нет, на титул самой умной не претендую и раньше никогда подобным не занималась, но все же…
Только Гретка мельком удостоилась недовольного взгляда мужчины и… и все.
А подружка решила от меня не отлипать. Настойчиво повисая на плече и треща всякие глупости на ухо. Хочешь — не хочешь, а задуматься о странном поведении нашей рыжухи, заставляет. Нет, не о её словесном поносе — это-то как раз для нее в порядке вещей. Но, обычно она свою словоохотливость контролирует, вернее, виртуозно использует, направляя в то русло, куда ей это нужно…
Точно! Как же я сразу не догадалась, что подруженция и сейчас занимается этим. Пытаясь «заполнить эфир», настойчиво не даёт правителю подойти ко мне на достаточно близкое расстояние, чтобы… чтобы что? Хрым, как все запутано!
Настораживал меня и еще один момент — сама Гретка. Нет, с её поведением я уже разобралась. Беспокоило другое — если на нас с девушками каким-то образом воздействовали, то почему тогда на Гретхен это воздействие никак не влияет? Врожденный иммунитет? Или же мои подозрения оказались правы и она все же замешана во всем этом? А может ответ на мой вопрос вообще предполагает третий, неизвестный мне, вариант?..
Правитель еще пару раз за прошедший час попытался пробиться ко мне, но у него мало что получалось. С каждой неудавшейся попыткой лицо его все больше и больше суровело, а под конец и вовсе выражало жуткую неприязнь — то ли ко мне, то ли к подруге.
И, в принципе, я была бы благодарна Гретке за подобную заботу о себе, но… ее это все равно не избавит наших от расспросов, да. Кажется, пришло время для серьезного разговора.
— Прошу прощения, что прерываю, — в помещение неслышной тенью просочился Тад Рэм, но студенткам Тутера и Зуда пора приступить к занятиям. Они и так слишком много пропустили и дополнительные часы отсутствия не пойдут на пользу дальнейшей учебе. Наверстывать придется прилично.
— Да-да, конечно, — отцепив наконец от себя рыжуху, состроила на морде лица выражение покорности примерной ученицы, — мы уже идем…
— Как это «идем»?! — возмущение деки было не поддельным. Причем не только правителя, но и всего его окружения.
Он еще что-то пытался сказать, но… играть дуру, так играть:
— Но мы же еще встретимся?.. — с непритворной (я надеялась) надеждой во взгляде посмотрела на него.
Ну да, неадекват привороженный… или какой он там еще может быть? Чем воздействовали-то? Интересно, уловители сумели зафиксировать присылаемые фильтрами данные и определить, в чем дело?
— Конечно, — все еще недовольно, но тем не менее уже спокойнее, проворчал тот, — думаю, завтра…
— Завтра у данной группы студенток будет целый день практические занятия, — снова вмешался ректор, — да и правила академии не позволяют личных встреч чаще одного раза в три дня, так что…
Опустила голову, выражая своё безмерное «огорчение» сим фактом, поглядывая на ректора из-под опущенных ресниц. У меня, конечно, не было особо много времени на детальное изучение устава Академии, но все равно что-то не припоминалось такое ограничение на встречи.
Выражение лица у ректора было решительное. Судя по всему, даже если и не было этого правила, то его введут обязательно и немедленно. Хотя бы временное, пока не разберутся с этим делом.
Гретка тоже молчала. Что странно. Даже позволила подойти ко мне правителю и поцеловать меня в щечку. Правда, изначально — я так понимаю, — поцелуй планировалось запечатлеть у меня на губах, но я вовремя отвернулась, а правитель кинул мимолетный взгляд куда-то в сторону от меня.
— Ну вот, — неожиданно заворчала с неохотой подруга, стоявшая рядом, — только прибыла и уже учиться.
У меня даже брови от удивления поднялись. Глянула на нее недоуменно. Чтобы рыжуха и ворчала на то, что ее учиться заставляют?.. Перевела мельком взгляд на муженька. Тот как-то уж слишком пристально смотрел на подругу, будто что-то требуя.
— Ничего, студентка Зуда, — хмыкнув, ректор жестом потребовал от нас поторопиться, — вы быстро втянетесь. Заскучать времени не будет. Это я вам гарантирую.
Это да. Там такая «учеба» намечается… почувствовала себя чем-то средним между боевиком и следаком какого-нибудь второсортного боевика-детектива по спасению мира. Вот только все еще не могла понять, нравится мне это или нет. Неоднозначные чувства внутри бурлили.
— Где твой телохранитель, Дана? — уже на пороге остановил меня вопросом правитель, — Я кажется, дал четкие указания быть всегда рядом с тобой.
— И он так и делал, — кивнула я, — но сегодня я позволила ему остаться в своей комнате, думая, что мне ничего не угрожает на встрече с тобой, Тиранум Сэй. Или угрожает?..
Ну да, да! Не удержалась от провокации, а как мне еще его переключить с темы об Улгуми?
— Нет, ты права — не угрожает, — мотнул тот головой и усмехнулся, — хорошо, что ты мне уже доверяешь.
— Я учусь, — чуть склонила голову и, повернувшись, ушла, оставляя последнее слово за собой.
Да, я учусь. Учусь различать кто друг, а кто враг. Учусь… не доверять никому и в то же время верить тем, кого встречаю на своём жизненном пути. Это сложно объяснить. Недоверие ко всем скорее разовьет в вас паранойю, но и излишняя доверчивость может накликать беду. Так что, я ищу золотую середину…
По пустому коридору мы шли втроем. Никто из деки не последовал за нами. Звук шагов гулко раздавался в пустоте, отражался от стен и уносился вперед, возвещая о нашем приближении. Мысли усердно копошились, пытаясь определиться, как поступить с подругой. Стоит ли ей раскрываться или нет?
Нет, необходимо сначала все же изолировать ее на какое-то время — пока будем разбираться с полученными данными с фильтров, — и провести разговор. Только после получения ответов на причины её странного поведения, я смогу частично довериться.
Внутренний дискомфорт от того, что придется так поступить с подругой после стольких лет дружбы, рос с каждым шагом. Хрым!
— Данка, — не выдержала пытку молчанием Гретхен, — а мы куда?..
Договорить она не успела. С обеих сторон от неё из ниоткуда появилось двое незнакомых мне парней в странной униформе. Что-то приложили к ее шее и…
— А вам сюда дамочка, — тихо, будто обращаясь к себе, пробормотал под нос один из двоих незнакомцев и понес потерявшую сознание подругу в небольшую комнатку за неприметной дверцей, которая сразу же, закрываясь за их спинами, встала на место, вновь превратив стену коридора в цельную вертикальную плоскость.
Видимо именно оттуда эти двое и появились.
— А-а-а… — хотела сказать я, все еще ошарашенная произошедшим.
— А они позаботятся о девушке пока мы будем разбираться с нашим делом, — просветил меня ректор и, подхватив под руку, повел дальше, — не беспокойтесь о ней — это ребята из Звезды. Его Высочество попросило силовую поддержку у ведомства. Вот и прислали.
Да уж, прислали. Поёжившись, передернула плечами. Почему-то эта тихая, безупречная вежливость наводила внутри страха больше, чем если бы та двоица кричала и ругалась.
Такие, наверное, и убивать будут… вежливо.
Не о том думаю, не о том.
Чуть качнула головой, будто физически могла вытрясти из этой бедовой части моего тела ненужные мысли и сосредоточилась на настоящем.
Идти долго не пришлось. Буквально за следующим же поворотом мы оказались возле еще одной неприметной двери, как и та, за которой «спрятали» Гретку. Просто не академия, а тайный лабиринт какой-то.
Ничем не выделяющееся полотно стены вдруг «разорвало» ровным прямоугольником, который с тихим шелестом стал отъезжать в сторону.