— Ты что здесь делаешь?! — опешивший громила хлопнул пару раз глазами и набычился, — Я кому сказал, сидеть дома?!
Ну вот, еще не женился толком, а баб уже прямо домой таскает! Возмущение по новой набирало силу. Я, конечно, на него претендовать не собираюсь, но все-таки сам женился… официально, между прочим, так что рога себе наставлять не позволю мне такие ветвистые наросты на голове явно будут мешать жить.
— Это х-х-то-о-о?! — возмущаюсь так, будто уже лет триста женаты. Получилось как-то даже слишком громко.
— Ревнуешь? — уточнил самодовольно… самоубийца, — это хорошо, — поправочка: самодовольный почти-убитый-труп, — только не стоит. Это сестра моя младшая, Энна. И она сейчас едет прямо домой, — последние слова произнес специально погромче.
— И не подумаю, — девушка сложила руки на груди и упрямо набычилась. Этот жест больше всего убедил меня, что они родственники, — мы на чужой территории, братец, так что, утрись. Ты здесь командовать не можешь.
Смелая девочка, как для декийки. Вон, даже не вздрогнула, когда Правитель зарычал. Присмотрелась к ней получше: невысокая, как и все ее соплеменницы; на висках только знаки о рождении и родителях — значит мужа-детей нет; глаза глубокого карего цвета тепло и с любопытством смотрят; черты лица правильные, можно сказать, даже немного утонченные, что придавало ей какой-то потусторонний вид… Красавица. И даже, нервно теребящие края приталенной блузы, маленькие щупальца общего вида не портят. Удивительно, как ее еще не сосватали.
— Тебя дома ждет жених, — ан нет, сосватали, — брак оговорен.
— Вот и женитесь с ним вместе, — запальчиво воскликнула она (и я была с ней в этом вопросе полностью согласна), неожиданно сникнув, и опустила голову. Видимо, даже для неё это был уже предел храбрости. Все же на Цукате девушек воспитывали слишком уж… домашними и ведомыми мужчинами.
Скатываясь по лицу одна за одной, начали капать на пол отсека слёзы. Девочку, несмотря на собственное неопределённое положение, стало по-настоящему жалко.
Вновь повернулась к самозванному благоверному — с осуждением на того смотрели не только вся корабельная компания, но, кажется, и деки.
— Тай, солнышко, ты же понимаешь, что лучшей кандидатуры тебе не найти? — уже более мягче спросил он у собственной сестры.
— А как же чувства, Сэй, хоть какие-нибудь, кроме отвращения? — тихо, почти на грани слышимости переспросила она. Плечики опущены, будто смирилась, и стоит только ему еще раз повторить своё требование…
Кажется именно эта её неожиданная покорность и преломила ситуацию, вернее, сломило упрямство деки. Полное имя его оказалось не особо сложным — Тиранум Сэй из династии Наилов. Мне даже в памяти покопаться пришлось, чтобы вспомнить не только общедоступные факты об этом роде, но и кое-что из семейных архивов. А они у нас… любая разведка позавидует. Жаль, что об этом… мерзавце данных, кроме даты рождения и общеизвестных фактов из жизни, больше ничего еще не было.
Оружие было временно отложено в сторону и наши противоборствующие компании с новым усердием принялись договариваться.
Разместиться решили там же, у шлюза, определив эту территорию нейтральной зоной. Грузовым лифтом из офицерской столовой спустили столики для пикников (чувствовалось, что они нам точно не скоро пригодятся, с такими-то приключениями); раскладные, походные табуреты о трех телескопических ножках и, собственно, герметичные контейнеры с горячими пайками. Организовали, в общем, стол переговоров.
Перекидываться не хотелось страшно — ходить обмотанной только простынёй было неудобно (однозначно чувствуешь себя неуютно, понимая, что каждый мужчина в помещении прекрасно осознавал, что вот под этой длинной тряпицей на тебе совершенно ничего нет), но и кушать с такой пастью неудобно было вдвойне. Вот и пришлось подруге со своей напарницей сначала расстараться для нас, повязанных, и подержать ту самую простынь, пока мы завершали оборот окончательно и заматывались. А потом сами уже держали девчонкам простыни. Ведь, несмотря на то, что они к этой перипетии прямо не привязаны, все же вполне оставалась вероятность и их захвата.
Рассаживались тоже долго. С руганью, шипением и всеобщим раздражением: деки ни за что не хотели отпускать свою добычу, а девушки сначала не хотели садиться рядом. Но… сидеть через стол напротив было не очень… эти их… тентакли здорово бы мешали остальным в приеме пищи, чего уж о нас говорить. Так что пришлось сцепить зубы и сесть рядом с «мужьями».
Подруга, правда, в беде не оставила — пристроилась по другую от меня сторону и бросала на всех деки зверские взгляды, пытаясь то ли дыры в них, как лазером, прожечь, то ли осиновый кол вбить поглубже. Она мне об этом способе умерщвления у древних землян еще перед отъездом рассказывала.
Правда, я так и не поняла, почему именно таким средством умерщвления? Все же деревянный кол — это вам не резак, мачете или, на крайний случай, шашка, и даже не метательные ножи… тут особые усилия нужно приложить, чтобы таки прикопать потом в тихом лесочке своего оппонента.
Что-то я отвлеклась… Гретка умостилась рядом, огляделась, взгрустнула и состроила несчастную мордочку «эх, почему не я?». Напротив нас с таким же выражением лица сидела декийка рядом с правым плечом альвийца. Минутку покрутилась, будто определяя сколько сможет тут высидеть, но потом и она затихла. Окружающее пространство на миг погрузилось в тишину, будто перед бурей, а потом слово взял капитан.
Говорил он долго и пространно, периодически то на меня косясь, то на ком, и я вдруг осознала простую вещь — капитан хоть царь и бог в космосе, но даже он был не уполномочен решать вопросы такого уровня. Разве что…
Ну да, право жертв чужого произвола приоритетное в решении своей судьбы (если им, конечно, такую возможность в итоге предоставят, то есть рядом не будет ошиваться какой-нибудь представитель властьимущих).
На минутку внутри потеплело от благодарности к этому, замученному нами, жизнью и организаторами конкурса, мужчине за предоставленную возможность собраться с мыслями и самой вступить в разговор.
Чуть наклонившись взглянула на своих сестер по несчастью. Шелли, будто чувствуя скопировала мой жест и чуть утвердительно качнула головой в мою же сторону. Понятно, опять мне за всех отдуваться. И угораздило же с этим… питекантропом коронованным быть связанной. Нет, чтоб кто-то другой, рангом помельче в мужья достался.
— Кхм, — аккуратно вклинилась я в, образовавшуюся в монологе капитана, паузу, — нам всё же хотелось бы прийти к компромиссу.
Девушки дружно закивали. Охрана от них не особо отставала. Капитан же просто одобрительно поджал губы.
— И-и-и? — осторожно поинтересовался громила.
— И-и-и я бы хотела предложить вам сначала немного перекусить, а потом с новыми так сказать силами приступить… — так и рвалось с языка «обоюдному трепанию нервов», но вместо этого, — к продолжению наших переговоров.
Мужчины, уже не делясь на своих и чужих единогласно одобрительно загудели, вскрывая порционные контейнеры с едой. Все-таки и те, и другие не евши с прошлой ночи. А голодный мужчина — злой мужчина. Пусть сначала подобреют, а мы подождем.
Уговаривать… вернее, договариваться пришлось долго. Все же, когда на стороне твоего оппонента грубая сила, приходиться ужом на сковороде крутиться, чтоб добиться нужного тебе результата. Дело иногда даже доходило до повышения тона, но… Как бы мне ни не хотелось, пойти на самую главную с нашей стороны уступку пришлось.
Девушкам, пожелавшим все же учиться, разрешалось поступить в Академию и закончить обучение. Только вот при некоторых условиях. Первое — ни одна из нас не имела права единолично, без согласия второй стороны, подать прошение о расторжении брака в любом отделе ОРА (организации регистрационных актов) Альянса. Второе — девушки должны были после окончания обучения и прохождения практики в течении трёх месяцев вернуться на Цукату к своему мужу, если к тому времени брак все еще будет действителен. И третье — девушки должны были позволить минимум трижды в неделю проявлять знаки внимания своим новоиспечённым мужьям для налаживания отношений. В чем эти знаки, собственно будут проявляться — другой вопрос. Разброс в выборе большой: от подаренного букетика полевых цветов до приглашения на прогулку или в другое общественное место.
Мне, со своей стороны, тоже удалось кое-что выбить. Самое главное — то, что касалось всех этих пунктов вместе взятых, любая из нас имела право на одностороннее расторжение брака в случае любого проявления насилия или давления со стороны так называемых мужей, как в период обучения, так и за время ухаживания. В случае же расторжения брачного союза при подобных условиях мужчина был обязан выплатить дополнительно компенсацию, размеры которой будут утверждены при разбирательстве арбитражным жюри Альянса. Это, не считая уголовной или административной ответственности согласно межгалактическому законодательству Альянса.
В общем, мои тайные надежды на то, что удастся сразу же по прибытию на Эллойс, головную планету Альянса, где и находилась Академия, сразу же рассторгнуть этот дурацкий брак, были погребены под крышкой гроба, под названием «сложившиеся обстоятельства». Хорошо еще удалось выбить себе право на учебу и отсрочку в исполнении супружеского долга, а там уж… чем черт не шутит. Вдруг удастся все же избавиться от навязавшегося муженька. Нет-нет, ничего криминального, но… Вдруг ему надоест ждать или он встретит ту, что придется ему больше по душе?
Правда, в последствии, не все оказалось так гладко — нам навязали охрану. Потому как в Академию едет не только «жена», я то есть, но и любимая младшая сестра правителя Цукаты. Мало ли кому захочется киднеппингом пострадать…
И с охраной этой засада еще та. Высокородные… засранцы поголовно заторопились в отпуск и теперь между собой тихо копались в виртуальных календарях своих КПК, расписывая у кого когда очередь дежурить. Девчонки совсем приуныли, зато я воспряла духом — мне «повезло» отхватить самого правителя планеты. Ему по статусу не положено в охранниках мыкаться — значит, есть все шансы видеться с ним намного реже, чем с остальными. Чему, кажется, он не очень-то рад. Вон, морда какая вдумчивая сделалась. Хоть бы только ничего нового придумать не смог.
Олмек Шорт остался доволен таким выходом из ситуации, и даже под шумок взял на себя обязанность составить её, догорённости, виртуальный вариант, который потом все мы должны будем скрепить и подтвердить добровольность намерений своими личными биометрическими данными.
Зато Гретхен, сидевшая по другую сторону от меня, оказалась непривычно задумчивой.
— Ты чего там в облаках летаешь? — дёрнула её тихо за край простыни, так чтобы та, не дай Силы, не упала.
— Да вот, Данка, думаю.
— И о чем же? — подобная серьезность подруги не то чтобы удивила — скорее, насторожила.
Не нравится она мне такая. Как бы чего не вышло.
— Принцы — это, конечно, хорошо, но надо бы и мне присмотреться к нашей будущей охране. Вдруг кто-то холостой попадётся.
Я даже оторопела от подобного заявления.
— Ты что, Гретхен, белены объелась?! — что такое белена, я не знала, но так еще моя прабабушка выражалась; и бабушка тоже; и мама с её сёстрами…
В общем, я поняла только одно — вещь эта не съедобная и, скорее всего, вредная, раз все так удивляются, что кто-то её может в пищу употреблять.
— Данка, — насупилась она и жарко задышала мне в ухо, щекоча губами тонкие волосики у самой ушной раковины — сильно захотелось… заржать. Щекотно же! — ну ты же сама говорила, что принцы нам не подходят. И я с тобой теперь на все сто согласна — правители подходят значительно лучше. Хлопот, конечно, у тебя будет значительно больше, но не у меня же…
Я уставилась на неё, как бойтун на новые ворота моей бабки Герды, после покраски. Вроде что-то своё, но, после «художественной» мазни по сшитым между собой высоким панелям, не узнать.
— Подруга, тебе пора отдохнуть, по-моему… — начала я осторожно, но была совсем некультурно перебита.
— Самой тебе… отдохнуть надо, — обиженно проворчала та и все равно воодушевлённо продолжила, — в этой твоей Академии еще та лотерея будет, а вдруг я кого-то не того выберу? Да и конкуренция… А тут достаточно будет взять какого-нибудь перспективного середнячка и начать самой строить его карьерную лестницу. Мне даже к тебе с просьбами прибегать не надо будет — достаточно одного статуса подруги правительницы.
Я говорила, что Гретка у нас только прикидывается пустоголовой барышней? Да? И еще раз повторю. Правда, иногда строит поспешные планы, но это уже другой вопрос. Главное факт — голова у неё фурычит как надо.
— Ты делаешь поспешные выводы, — осторожно начала я движение на пути переубеждения подруги, — это первое. А второе… Грет, я, наверное, сейчас ляпну банальщину, повторю так сказать уже произнесённое сегодня, но… а как же чувства? Мы же с тобой потому и остались до сих пор единственными бобылихами на все наши три улицы и еще бабы Герды поселок в придачу, потому что не хотели идти абы за кого, только чтоб побыстрее успеть выскочить.
— Данка, ты конечно, умная у нас — спору нет, — подруга придвинулась ко мне поближе, отодвинув в сторону так и не выпущенный из правой руки лазерный резак (хорошо хоть выключенный), — но иногда такая… дура.
Глянула на неё с еще большим недоумением. Кажется, мы перестали понимать друг друга.
— Ты только глянь на него, как он на тебя смотрит, — продолжала тем временем она и я волей не волей покосилась в сторону благоверного, будь он неладен, женаты чуть больше часа, а проблем от него уже на десять лет накопилось.
Стоило только глянуть — как тот тут же отвернулся и сделал вид, что не пытается нас подслушать. Вон, как уши к голове прижались. Вроде и не лопоухий, а все-равно кажется, что они у него, как у обычной собаки — локаторы, куда надо — туда и повернут. Подвижные уж больно. Интересно, а как хорошо вообще деки слышат? И на сколько далеко? И как давно он закончил разбираться с графиком охраны и слушает нас? И слушает ли?