Четверть часа прошли в напряжённом сопении. Визитёр уже успел изучить небогатый интерьер офиса архитектора, а Стэнфорд Уайт безуспешно пытался угадать марку и калибр оружия, явно выпирающего из под синей суконной куртки гостя.
— Мистер… э-э-э…
— Нарышкин, к вашим услугам…
— Да-а… — разочарованно протянул Тесла. — Где же вы были, мистер Нарышкин, хотя бы полгода назад? Боюсь, что представленный вами вариант потребует полного изменения проекта и согласования его с инвесторами, на что у меня, к сожалению, уже не будет ни времени, ни денег…
— Это говорит только о том, — по-военному чётко артикулировал гость, — что ваш проект нужно реализовывать не здесь, а в России. У персоны, которую я представляю, найдутся средства, чтобы уладить дела с вашими кредиторами здесь и построить вашу лабораторию там. Конечно, Россия гораздо холоднее Лонг-Айленда, но зато наши инвесторы — не менее щедрые, а наши инженеры — не такие беспринципные воришки чужих идей, как господа из Вестингауз и Дженерал электрик.
При последних словах Тесла вздрогнул и побледнел. Досада от конфликта с Эдисоном была слишком свежа…
— Что вам известно о нашей ссоре? — спросил он максимально равнодушным голосом, не отрывая глаз от чертежей.
— Я не знаю, какую конкретно ссору вы имеете ввиду, но в России прекрасно известно, что всю современную электротехнику изобрели серб Тесла и русский с польскими корнями Доливо-Добровольский, а местные дельцы примитивно обманули их при покупке патентов. В России также прекрасно известно, что электрическое освещение — лампочку — изобрели Яблочков и Лодыгин, а Эдисон был вынужден купить патенты Лодыгина — его «пальма» перегорала слишком быстро. Это касается не только электротехники. Почти всё американское — либо куплено, либо украдено. Все основы современной нефтяной промышленности, способ вытеснения нефти из скважин, нефтепровод, нефтеперегонный завод Рокфеллер украл у Шухова, несмотря на имеющиеся патенты. Можно продолжать до бесконечности. Так что, мистер Тесла, я снимаю шляпу перед Вашим мужеством, но не понимаю, как можно надеяться на благополучный исход абсолютно бесприбыльных научных изысканий, опираясь на таких проходимцев?
Тесла горько усмехнулся, обратив внимание на красного, как варёный рак, Уайта, которому пришлось явно не по нраву такое пренебрежительное отношение гостя к деловому миру САСШ и, отложив бумаги, обратился к гостю, постаравшись вложить в свои слова всю учтивость, на которую он только был способен:
— Мистер Нарышкин, я готов полностью признать вашу правоту, но что делать, если деньги в нашем мире имеются только у жуликов? Поверьте, если бы ваш поручитель имел хотя бы четверть влияния и финансовых возможностей, как например, Джон Пирпонт Морган…
— Когда мой поручитель входит, — перебил учёного Нарышкин, — Джон Пирпонт Морган встаёт и стоит до тех пор, пока ему не разрешат присесть…
Офис архитектора погрузился в полную тишину. Слышно было, как тикают часы в соседней комнате, да во дворе распекает нерадивого курьера ответственный секретарь.
— Вы хотите сказать, что вы… — начал медленно Тесла.
— Флигель-адъютант Его Императорского Величества, по личному повелению и с наказом без вас не возвращаться, мистер Тесла!
— Варварский царь, у которого медведи ходят по улицам, захотел приобщиться к цивилизации — хохотнул архитектор, которому давно хотелось как-то уязвить нахала, посмевшего окунуть в дерьмо нравы и моральный облик обитателей Уолл-стрита…
— Мистер Уайт! — не глядя на американца, отчеканил Нарышкин. — Не имея возможности вызвать вас на дуэль, предупреждаю — ещё одно уничижительное выражение о моём Отечестве и императоре, и я вас просто пристрелю…
— Прошу извинить моего друга, — посчитал нужным вмешаться Тесла, — но для Стэна начало строительства — это сегодня единственный способ получить оплату, которую я ему задолжал за полгода…
— Все расчёты с вашими кредиторами будут закрыты в случае вашего согласия, о чём есть специальная оговорка в контракте. Мой поручитель предлагает заключить его между вами без посредников, что резко ограничит возможность третьих лиц вмешиваться в ход ваших работ…
Тесла опять углубился в бумаги, изучая параграфы и пункты договора, решительно отодвинув заглядывающего через плечо архитектора.
— Я никогда не думал, что мои исследования в области высокочастотного тока у кого-то могут вызвать такой интерес, — пробормотал учёный, водя пальцами по бумаге… — Трёхфазный ток… асинхронный двигатель… Передача сигнала на дальние расстояния…Вы хотите сказать, что Ваш суверен обладает такими знаниями в электротехнике, мистер Нарышкин?
Флигель-адъютант пожал плечами. Лично для него всё, написанное в техническом разделе контракта, представлялось набором непонятных слов и абра-кадаброй…(**) Тесла понимающе хмыкнул и опять погрузился в чтение…
— Однако… — произнёс он, отложив в сторону очередную страницу. Что-то посчитал про себя, шевеля губами, опять взял в руки отложенный листок и ещё раз изучил ряды цифр… — Знаете, мистер Нарышкин, меня тут все зовут фантазёром, но прочитав о том, какое количество электроэнергии собирается добывать и на какие расстояния перемещать ваш заказчик, я думаю, мне придётся расстаться с этим титулом…
— Мистер Тесла, — сухо ответил офицер, которого начало утомлять это постоянное жонглирование непонятными для него словами, — лично мне непонятно, что такого можете сделать вы, чего не могут сделать российские или французские инженеры. Но приказы не обсуждают, а выполняют, и только поэтому я здесь, а не где-нибудь в другом, более интересном для меня месте…
— Простите, мистер Нарышкин, — с сожалением проговорил учёный, с сожалением откладывая бумаги, — но этот контракт недействителен, так как не содержит существенных условий, а именно, суммы моего вознаграждения в случае выполнения…
— Для этого в документе оставлено место, мистер Тесла. Его императорское величество сказал, что вы сами можете заполнить его, вписав любую, устраивающую вас, цифру…
--------
(*) До Первой мировой войны в США вообще отсутствовали федеральные налоги на доходы и прибыль. Бюджет государства формировался исключительно за счёт ввозных-вывозных пошлин.
(**) По поводу технических знаний Сталина — маленький эпизод — Сталин — Н. Аллилуевой. 14 сентября 1931 г. (из Ялты во время отпуска):
«Рабочий техникум» по электротехнике получил. Пришли мне, Татька, «Рабочий техникум» по чёрной металлургии. Обязательно пришли (посмотри мою библиотеку — там найдёшь).»
Авиаконструктора Яковлева Сталин поражает осведомленностью, беседуя с ним, как авиационный специалист. Маршал Конев восхищался познаниями Сталина в системах вооружений, танках и артиллерийских системах. Конструктор-артиллерист Грабин, чьи пушки были лучшими в мире, отмечал глубокое понимание Сталиным проблем конструирования и производства. Так же отзывались о Сталине геологи и корабелы, металлурги и химики.
Ну, и по поводу знания Сталиным иностранных языков — слово сыну президента США Э. Рузвельту:
Он знал английский, отлично понимал по-английски, но виду не подавал… Сталин внимательно слушал всё, что говорили на встречах Черчилль и мой отец, затем ждал перевода и выигрывал таким образом время, отлично зная, что было сказано. У него было преимущество перед обоими, но он никогда себя не выдавал…»
Декабрь 1900. Дом Манташева. Тифлис. Сололаки
— Отец! Для человека, удостоенного высочайшей аудиенции, вы выглядите чересчур озабоченно и напряженно. — Левон, старший сын нефтепромышленника Александра Манташева, вольготно разместился за обеденным столом, остальные гости расселись по креслам, расставленным вдоль стен гостиной.
Глава семейства в полной тишине облокотился о высокую спинку стула и с прищуром упёрся в глаза старшего сына, как будто хотел там найти ответ на какой-то свой вопрос.
— Наши планы поменялись, Левон-джан. Мы не поедем в Париж на Рождество, — тихо произнёс Манташев. — Я вообще не знаю, когда мы с тобой туда теперь поедем.
— Мы едем в Петербург? Ты приглашён ко двору? — продолжал веселиться наследник.
— Левон, мальчик мой, — проигнорировал последние слова сына глава семейства, — не мог бы ты представить меня своим друзьям из окружения Микаэляна.(*)
Младший Манташев мгновенно стал серьёзным. Его ровесники из окружения Христофора Микаэляна, ныне обретающегося в Швейцарии, хотя и были заводными малыми, с которыми можно было весело и беззаботно кутить на папины деньги, в делах участвовали предельно серьёзных, о чём ненавязчиво указывали их шрамы от холодного и огнестрельного оружия.
— Папа, — уже совсем другим тоном произнёс Левон, — ты не нуждаешься в представлении, а мои друзья не хотели бы, чтобы я их представлял… Ты же прекрасно понимаешь, что мне никогда не простят, если хоть у кого-то из них по нашей вине возникнут проблемы с полицией…
— Левон, я не собираюсь доносить или просить это делать других. К тому же, — Манташев нехорошо ухмыльнулся, — государю прекрасно известно практически всё о дашнаках, начиная с имен-фамилий и заканчивая явками и кличками.
— Так уж и всё? — усмехнулся эффектный крепыш с непокорным казацким чубом и гусарскими усами, кончики которых уже начинали седеть.
— Ну, Вас-то, уважаемый Андраник Торосович, после того, как вы возглавили все гайдуцкие силы Западной Армении, знает вообще каждая собака.(**)
Крепыш покачал головой, а Манташев, тем временем, продолжал:
— Вам, господин Озанян, вам Грайр Джохк, он же Арменак Казарян(****), вам, Вардан Ханасори, он же Саркис Меграбян(***) и всем остальным воинам, в меру своих сил и средств защищающим от насилия армянское население, я хочу предложить… Вернее, я хочу озвучить предложение императора и поделиться информацией, которую он мне передал. Надеюсь на ваше внимание, понимание, а также на то, что вы передадите эту информацию Ростому, Христофору и Симону(*****), а они, в свою очередь, смогут сделать правильные выводы.
После всего сказанного Манташев-старший улыбнулся своей роскошной улыбкой и произнёс, заговорщицки прищурив один глаз: — Пора возрождать Великую Армению, господа!..
-------
(*) Христофор Микаелян общественно-политический деятель, лидер и теоретик партии Дашнакцутюн.
(**) Андраник Торосович Озанян — легендарный гайдук, национальный герой Армении, во время первой мировой войны — командир западно армянской дивизии, генерал-майор, награждён Георгиевской медалью IV степени, Георгиевскими крестами IV и III степени, орденами Св. Станислава II степени с мечами и Св. Владимира IV степени.
(***) Вардан Ханасори — Саркис Меграбян — один из наиболее известных партизанских командиров партии «Дашнакцутюн». В феврале 1905 года был спешно вызван телеграммой в Баку, где организовал самооборону и уже 7 февраля успешно вступил в бой с погромщиками. Были лично знаком со Сталиным. Остался в Армении после становления советской власти. Умер в 1943 году.
(****) Грайр Джохк — соратник Андраника Озаняна, убит во время Сасунской обороны в 1904.
(*****) Ростом Зорьян, Христофор Микаелян и Симон Заварян — основатели партии «Дашнакцутюн».
* * *
— Начну с тревожного и печального. Резня в Сасуне и Стамбуле 1895 года — не последние. Скоро будут новые попытки, более масштабные, и не только в Турции… Российская империя имеющимися средствами, к сожалению, не сможет защитить всех и каждого. Сегодня у неё нет сил воевать за армян с османами, и даже на своей территории она не сможет приставить по полицейскому к каждому армянскому дому…
— А, что вообще может империя? — фыркнул Грайр Джохк.
— Она может создать условия, при которых мы сможем защитить себя сами, — спокойно возразил Манташев. — И это мне кажется более правильным. Он мне сказал: «Ни одна, даже самая мотивированная и храбрая автономная группа частных лиц, господин Манташев, не сможет противостоять централизованной государственной машине. Но ни одна централизованная государственная машина не сможет противостоять национальной сетевой структуре, опирающейся на поддержку другой государственной машины.»
— Папа, прости, — Левон наклонил голову, теребя белоснежную скатерть, — но ни я, ни мои друзья, не поняли, что ты сказал…
— Император пояснил, что он имеет ввиду, — благосклонно кивнул Манташев. — Последние годы стали периодом расширения и укрепления «Дашнакцутюн». Её эмиссары, разъехавшись по Османской империи, установили контакты и организовали сотрудничество с местными армянскими вооружёнными отрядами. Но дальше — тупик. Один отдельно взятый отряд, состоящий даже из очень храбрых воинов, не представляет собой угрозы для регулярных войск, да, и для иррегулярных — тоже. Разрозненным группам самообороны нужна организация взаимодействия и снабжения — тогда они превращаются в серьёзную силу. Но и это не всё. Для подготовки бойцов нужны центры обучения. Нужны места для лечения больных и раненых, места для отдыха. Нужна постоянная связь с Большой землёй…
— Как вы сказали? С кем нужна связь? — переспросил Саркис Меграбян.
— С «Большой землёй» — интересное словосочетание, не правда ли? — улыбнулся Манташев. — Я тоже удивился, когда услышал его от государя. Этим словосочетанием он обозначил дружественное мирное место, где не ведутся боевые действия и сосредоточены основные вооружённые силы…
— Папа, ты имеешь в виду русскую армию?
— Вот с этого момента слушайте внимательно, молодые люди, — поднялся с кресла Манташев и строго оглядел гостей. — Император предлагает создать в структуре императорской армии добровольческий армянский корпус, разместив его на границе с Османской империей.(*) Это и будет наша «Большая земля». Основные вооружённые силы. Основные, но не единственные. Вторую, и весьма существенную, часть этих сил составят как раз упомянутые отряды самообороны в местах компактного проживания армянского населения в Османской империи и Персии. И, наконец, третья часть не менее пехотной дивизии — это охрана новой нефтяной компании, которая будет искать нефть в Персии.
— Отец! Нефть в Персии безуспешно ищут уже четверть века! — покачал головой Левон. — Нечего там охранять, тем более, силами целой дивизии.
— Пока не нашли, охранять конечно нечего, — согласился нефтепромышленник. — А что будет, когда мы её найдём? А мы найдём её, Левон, и очень скоро. Тогда, поверь, и дивизии будем мало… Но я отвлёкся… Только армейский корпус будет вооружаться и содержаться за счёт российской казны. Территориальный корпус и охранная дивизия даже при внимательном рассмотрении не должна содержать никаких намёков на связи с официальным Петербургом.
— И как вы собираетесь всё это финансировать? — полюбопытствовал максимально равнодушным тоном Озанян, прекрасно понимая, насколько важный вопрос для будущего всего армянского сопротивления решается сейчас в этом доме.
— Наше нефтяное товарищество сразу после получения у шаха концессии на добычу, экспорт и продажу газа и нефти выпустит акции и векселя, которые император обещал выкупить полностью. Вырученных средств должно хватить на первый год работы и формирование всей необходимой инфраструктуры для иррегулярных подразделений.
— Вы сказали, что необходимо обучать пополнение, налаживать связи, лечить больных и раненых, закупать и складировать оружие, амуницию и, при этом, не допустить… ну, то есть, не афишировать прямой связи с официальными властями. Каким образом? Как вы собираетесь легендировать полноценную армейскую инфраструктуру? — не унимался Озанян.
— Монастыри! — прищёлкнул пальцами Манташев. — Император предлагает для этой цели использовать храмы и монастыри. Обещает, как глава православной церкви, придать этому соответствующие законодательное оформление … Вв европейской части империи это будет православный орден Осляби и Пересвета. У нас мы можем назвать это движение как-то по-другому, использовать наши национальные традиции. В любом случае речь идет о создании христианского ордена федаинов, похожего на ордена времен крестовых походов Он даже продумал, каким образом, не меняя внешнего вида, превращать культовые строения в серьёзные фортификации…