Пятый сын Альмы, двадцатилетний студент Влад Оленев, был искренне рад появлению в доме сводной сестры. Алена показалась ему очень милой и хорошей девушкой. С ее появлением в доме станет светлее, он был уверен в этом. Мужчины — слишком тяжелые существа. Влад, у которого было шестеро братьев, очень хорошо это знал. А женщины умеют создавать легкость и уют буквально из ничего — одним своим появлением.
— Добрая душа, — строго, словно не одобряя, сказал ему Егор. — Ты готов проявить понимание даже к комару, мы все это знаем.
Влад с улыбкой вздохнул, но спорить не стал. Он никогда не спорил с братьями, если для того не было веской причины.
— А девчонка-то ничего, — сказал Артур, задумчиво глядя в сторону лестницы.
— А? Ты серьезно? — изумленно уставился на него Женя.
Шестой сын Альмы, семнадцатилетний школьник Евгений Каффа-Северцев, всегда восхищался своим старшим братом — актером Артуром Измайловым, и мечтал, что когда вырастет, тоже будет сниматься в кино. Он знал, что с внешними данными у него полный порядок, но при этом чувствовал, что ему не хватает способности Артура держать себя, поэтому всегда пытался подражать брату.
— А мне она показалась какой-то простецкой, — разочарованно заметил он.
Артур улыбнулся.
— Она, конечно, неотесанная и не следит за своей внешностью, но личико и фигурка у нее — высшей пробы. Девочка — неограненный алмаз, поверь мне.
— Наверное, она слишком хороша даже для тебя, наша ослепительная звезда, — с неприкрытой насмешкой поддел брата Ярослав. — Эта юная особа, если и узнала сидящую перед ней знаменитость, то, похоже, осталась совершенно равнодушна.
— О чем ты говоришь, Слава? — вставил Егор. — Девчонка одержима своим отцом, она вообще никого не замечает.
— Хм, — косо поглядел на Ярослава Артур и усмехнулся краем рта. — Ты всерьез думаешь, что девочка устоит, если я окажу ей внимание?
Ярослав ответил, не прекращая улыбаться:
— Ставлю на то, что сердечко этой юной особы тебе не по зубам.
Артур прищурил глаза.
— Может быть, ты считаешь, что у тебя больше шансов?
Ярослав пожал плечами.
— Кто знает?
— Они опять сцепились, — заметил Женя, наблюдая за старшими братьями.
— Глядя на их азарт, я чувствую себя безнадежно старым, — с благодушной улыбкой сказал Родион.
— Да нет, — натужно выдохнув, сказал Егор, отвечая самому старшему из братьев, — это они ведут себя как дети.
— Прекрасно! — вдруг громко сказал Артур; не прекращая дуэль взглядов, он с самоуверенной улыбкой смотрел на Ярослава. — Тогда я предлагаю пари: победителем станет тот, кто завоюет сердце этой девочки.
— Принимаю! — с вызовом ответил ему Ярослав.
— Слава, это ребячество, прекрати, — недовольно нахмурился Егор.
— Отчего же? — ответил младший брат. — Девочка и правда хороша, а я, в отличие от нашего звездного сердцееда, могу быть очень серьезен в своих намерениях. В таком случае ты же не станешь возражать? Наша матушка ее не удочеряла и, вроде, не планирует, так что я на ней даже жениться могу. Думаешь, не заслуживаю шанса?
Егор лишь прикрыл глаза и покачал головой, по-прежнему выражая неодобрение, но больше не спорил.
— Я тоже участвую! — внезапно во всеуслышание заявил Женя.
— Хм? — скептически приподняв одну бровь, посмотрел на него Артур. — А ты не маловат для таких взрослых игр, а?
Женя нахмурился с досадой.
— Мы с ней одногодки, — проворчал он в ответ. — Она для тебя достаточно взрослая, чтобы за ней приударить, а я, значит, маловат, да?
Артур с усмешкой хмыкнул.
— Что ж, с таким доводом не поспоришь. А что насчет тебя, Родион?
Его брат развел руками и вздохнул с улыбкой смирения.
— Одно из двух: либо я в свои двадцать девять слишком стар для этой девушки, либо она чересчур юна для меня.
— Как знаешь, — улыбнулся Артур и посмотрел на Влада. — А ты?
Тот покачал головой.
— По-моему, это все очень некрасиво по отношению к Алене. Мне такое не по душе. Да и вам тоже не следует заключать это пари. Все-таки она стала нашей сестрой, хоть и сводной, и мы должны относиться к ней, как к сестре.
Артур тяжело вздохнул.
— Ты безнадежно благороден.
— Говоришь так, будто это порок, — скромно улыбнулся Влад.
— Все гораздо хуже, — подняв вверх указательный палец, сказал Артур. — Твое поведение настолько правильное, что девушкам ты будешь казаться скучным. Поверь мне, в глубине души каждая девушка мечтает быть соблазненной и обманутой.
Влад только вздохнул и улыбнулся, но спорить и в этот раз не стал.
— Когда наш сердцеед начинает давать советы насчет девушек, я каждый раз жалею, что не конспектирую, — с ироничной улыбкой заметил Ярослав и повернулся к Егору: — Что скажешь? Принимаешь его вызов?
Егор решительно встал с дивана.
— Не собираюсь тратить время на подобные глупости и тебе не советую.
Он направился к лестнице на второй этаж, возле самых ступеней остановился и повернулся к Ярославу.
— Хочется верить, что ты будешь увиваться за этой девчонкой не в ущерб работе. Надеюсь, что чаще буду видеть тебя в мастерской, чем возле ее юбки.
С этими словами Егор пошел наверх. Братья какое-то время молча смотрели ему вслед.
— Он слишком серьезный, — резюмировал Артур, первым нарушив затянувшееся молчание.
Ярослав рядом вздохнул и печально улыбнулся.
— И я все время чувствую в этом свою вину.
— Не стоит, — подбадривающим тоном сказал ему Родион. — В такой семье, как наша, нужно учиться воспринимать вещи с юмором, но ведь кто-то при этом должен оставаться серьезным. Егору это подходит больше, чем кому-либо из нас, вот и все. Не принимай на свой счет.
Ярослав улыбнулся старшему брату, благодаря за поддержку.
— Итак, что мы имеем? — произнес Артур. — В итоге получается, что соперников у меня всего двое.
Он мельком глянул на Женю и, переводя взгляд на Ярослава, добавил с плутоватой улыбкой.
— Хотя на деле…
Женя обиженно насупился. Пусть Артур и не закончил фразу, он легко догадался, что хотел сказать его брат: на деле соперник всего один — Слава. Его, Женю, Артур всерьез не воспринимал.
«Хорошо же! — подумал он, с гневом глядя на брата, признания которого желал больше всего. — Я докажу, что могу быть тебе равным! В лепешку расшибусь, но сделаю так, чтобы эта девчонка в меня влюбилась!»
Лишь один из присутствующих в гостиной братьев знал, что у заключенного только что пари был еще один, оставшийся для остальных невидимым, свидетель. Но делиться своим знанием с остальными он не планировал.
* * *
Чуть позже Ярослав поднялся на второй этаж и подошел к комнате Егора. Он не стал стучаться — в комнату своего старшего брата он привык входить без стука. Хотя к Родиону или Артуру постучался бы непременно.
Так было заведено у них в семье с самого детства — братья, рожденные от одного отца, друг к другу ближе, чем к остальным. Нет, между всеми братьями не существовало никогда неприязни, зависти или вражды, но чужое отцовство как будто создавало невидимую преграду — они все это ощущали. Всегда.
Между Славой и Егором такой преграды не было.
— Чего тебе? — со вздохом спросил Егор, когда младший брат появился на пороге.
— Отдыхаешь? — с улыбкой спросил Слава.
Егор лежал на постели — не переодевшись, не сняв даже галстука. Запястье правой руки закрывало глаза.
— Говори, что хотел, и кыш отсюда, — неприветливо отозвался Егор.
— Эй, с чего ты решил, что я хочу тебе что-то сказать? Ты на меня даже не смотришь, — несерьезно возмутился Слава.
Егор, не отнимая руки от лица, тяжело вздохнул.
— Я тебя знаю всю жизнь. Мне не надо на тебя смотреть, чтобы видеть насквозь.
Слава с ухмылкой фыркнул.
— Точно. Знаешь.
Помолчав немного, он добавил:
— Я видел из окна, как ты застыл. Когда вы приехали.
Егор тоже помолчал, но все-таки ответил:
— Хотел увидеть, сможет ли она войти в дом.
Ответом ему был недовольный стон:
— Ну, конечно, она смогла. Вопрос в том, в каком качестве…
— Я знаю, — резко перебил брата Егор.
Слава вздохнул, сочувственно глядя на брата.
— Знаешь. И все равно застыл. Ты безнадежен, братец.
— Кыш отсюда, — понизив голос почти до шепота, ответил ему Егор. — Я собираюсь отдохнуть.
— Хорошо-хорошо. Ухожу.
Но вместо того чтобы сразу выйти, Слава задержался в дверях и произнес:
— Егор, тебе совсем не обязательно все время об этом думать. Ты ведь и это знаешь, правда? Отпусти — станет легче.
С этими словами он наконец закрыл за собой дверь.
Егор отнял руку от лица, открыл глаза и произнес в потолок:
— Ты совсем не думала о нас, мама, когда привезла ее сюда. — Сделал глубокий вдох и спросил: — О чем ты только думала?
Вопрос завис в тяжелом спертом воздухе жаркого августовского дня, оставшись без ответа.
Из соседней комнаты послышались слабые звуки — поселившаяся там гостья разбирала вещи, устраивалась на новом месте. Впрочем, нет — не гостья. С этого дня — член их семьи.
Через стену справа до Егора донеслись мерные тонкие постукивания — это его брат вернулся к работе над новой скульптурой. В мыслях Егора всплыли слова Ярослава: «Я на ней даже жениться могу. Думаешь, не заслуживаю шанса?».
Егор резко поднялся на кровати и со злостью стянул с себя галстук.
— Глупая затея. Ничем хорошим это не кончится.
Глава 5. «НУ КАКИЕ ОНИ МНЕ БРАТЬЯ?!»
Алене не хотелось этого признавать, но комната, в которую привела ее Альма, ей понравилась. Она была раза в два больше ее прежней. У стены напротив — большая кровать с высоким изголовьем. Слева от кровати — окно и дверь с выходом на веранду. На окне слегка колышутся от легкого сквозняка светлые шторы. Чуть дальше, возле стены, письменный стол и полки для книг. Пустые, но она, конечно, найдет, чем их занять. Справа — стенка с выдвижными шкафчиками, гардеробом и большим зеркалом во весь рост.
И стол и стенка были из темного дерева с легким рыжеватым отливом. Вся мебель выглядела старинной — ничего общего с современными интерьерами. Алена привыкла к совсем другой обстановке, поэтому ощущения от этой комнаты у нее были немного непривычные, но при этом… очень приятные. Она даже поймала себя на мысли, что всегда мечтала жить в такой комнате, хотя в действительности не могла припомнить, чтобы у нее когда-нибудь были подобные мечты. Видимо, виной всему было внезапно охватившее ее чувство уюта.
«Плохо дело, — пронеслось в мыслях Алены. — С чего это я вдруг в логове этой черной вдовы почувствовала себя как дома? Надо за собой следить и не поддаваться… Не нравится мне здесь. Не нравится, не нравится, не нравится».
Алене стоило больших трудов скрыть недовольство, когда она узнала, что ее отец будет жить в комнате на первом этаже вместе со своей новоиспеченной женой. Стоило ожидать, что эта ведьма постарается убрать подальше от своего мужа его дочку. Ведьмы, вроде нее, так и поступают обычно, разве нет? По крайней мере, в фильмах и в книгах.
Когда папа и Альма оставили ее одну, Алена опустила на пол дорожную сумку. Осмотрелась. Отодвинула штору, впуская в комнату побольше солнечного света. Открыла дверь на веранду, но выходить не стала. Вернулась к дорожной сумке, достала сверток с фотографиями, освободила их от упаковочной пленки, потом подошла к письменному столу и поставила фотографии на одну из книжных полок. Вздохнула, глядя на улыбающиеся лица своих родителей.
Бросив взгляд на дорожную сумку, Алена вспомнила про чемодан со своими вещами и коробку с книгами, которые остались во дворе. Неизвестно, когда их принесут — лучше она сходит за ними сама. Девушка уже направилась было к выходу из комнаты, как в дверь постучались.
— Э… Да? — нерешительно произнесла она.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул парень.
— Я принес твои вещи. Можно войти?
Вежливо дождавшись согласия Алены — ее хватило только на то, чтобы кивнуть, — парень зашел.
Он был очень высокий и худощавый. Черные волосы подстрижены совсем коротко. Если бы они у него были жесткими, то торчали бы ежиком. Но, похоже, они были мягкими и тонкими, потому что лежали очень аккуратно. Мало кому из парней идет такая прическа. Однако больше всего Алену удивили его глаза. Черные. Как два пустых колодца. Алена никогда прежде не встречала черноглазых людей. Обычно так называли людей с темно-карими глазами. Но сейчас в комнате было очень светло — ошибиться невозможно. Наверное, из-за этих глаз у него был взгляд щенка — открытый и доверчивый.
«Один из сыновей Альмы, — подумала Алена. — Как же его зовут-то? Не помню. Даже не помню, был ли он внизу, когда мы приехали».
— Я Влад, — словно прочитав ее мысли, улыбнулся парень и поставил вещи Алены на пол возле дорожной сумки. — Если тебе нужна будет какая-то помощь, или просто что-то спросить — буду рад помочь. Моя комната на первом этаже в правом крыле. Рядом с библиотекой.
Алена озадаченно поморгала — кого-то он ей сейчас напомнил своей улыбкой, но сообразить, кого именно, не выходило. Она кивнула.
— Спасибо.
Влад, не переставая улыбаться, и махнул ей пятерней.
— Ну… устраивайся. Не буду мешать.
Когда за ним закрылась дверь, Алена хмыкнула. А этот братец, в отличие от Егора, кажется, вполне дружелюбным. И, похоже, не намного старше ее. Он даже милый в каком-то смысле, и… Кого же он ей все-таки напоминает?
Следующие два часа Алена раскладывала вещи. В какой-то момент она почувствовала, что устала. Упав на кровать, она раскинула руки, закрыла глаза и на даже не заметила, как уснула.
Проснулась Алена оттого, что кто-то трепал ее по волосам. Открыв глаза, увидела улыбающееся лицо папы. Зевнула и приподнялась на кровати.
— Ой, я, кажется, отключилась, — зевнув, сонно сказала она. — Сколько времени?
Девушка глянула в сторону окна — сумерки. Только сейчас она заметила, что в комнате горит свет.
— Альма приходила, чтобы позвать тебя к ужину, но, увидев, что ты спишь, решила не беспокоить, — сказал папа.
Он указал куда-то рукой. Алена повернула голову и увидела на столе большую тарелку и высокий стакан.
— Она сделала тебе бутерброды, а в стакане твой любимый яблочный сок. Поешь.
Алена скептически промычала.
— Спасибо за заботу.
Но папа то ли и впрямь не слышал иронии в голосе дочки, то ли притворялся, что не слышит. Он снова потрепал ее по волосам и сказал:
— Альма говорит, что всегда мечтала о дочке, поэтому ей приятно готовить для тебя.
****
«Альма то, Альма сё», — мысленно проворчала Алена.
Ее отец теперь говорил только о своей жене. Алена злилась. Это ведь она всегда была для отца на первом месте. А теперь это место в его жизни заняла чужая женщина.
«Воровка, — подумала Алена. — Она не только ведьма, но и воровка».
— За ужином я немного пообщался с детьми Альмы. Честно говоря, я беспокоился, найдем ли мы общий язык, но теперь думаю, что все должно быть в порядке. Они произвели на меня очень хорошее впечатление. Кажется, у них вполне дружелюбный настрой.
Алена вспомнила открытую неприязнь во взгляде Егора и тихонько хмыкнула, подвергая сомнению слова отца.
— Они теперь твои сводные братья, Алёнка, — продолжал папа. — Знаешь, я бы очень хотел, чтобы ты с ними подружилась. У тебя ведь никогда не было ни братьев, ни сестер. Теперь есть. Разве это не замечательно?
Алена удивленно воззрилась на отца. Она уже открыла было рот, чтобы отделаться какой-нибудь дежурной фразой, вроде, «Я постараюсь», но в последний момент передумала. Решила быть честной, в конце концов, сейчас перед ней сидит ее папа — единственный родной человек, который у нее есть в жизни.
— Ты от меня многого хочешь, папа, — прокашлявшись, сказала она хмуро. — Ну какие они мне братья? Совершенно чужие люди.
Заметила, как опустились папины плечи, как вытянулось лицо, и вздохнула, понимая, что огорчила его.
— Алёнка… — произнес папа.