— Сегодня жарко, почти как летом, — Морозова сняла куртку и повесила на ветку вишни, которая росла прямо перед домиком во дворе.
Сазонов отметил про себя, как шла к её глазам тёмно-синяя футболка, заправленная в джинсы. И тут же получил тычок в бок от Димки, за что наградил друга яростным взглядом.
Светлана расстелила на столе, который вынесли из домика парни, скатерть и стала выкладывать из пакета закуски и одноразовую посуду.
— Обратно на такси? — предположила Морозова, заметив, что алкоголя тут явно больше, чем для неё со Светланой.
— Угу, — подтвердила девушка, облизывая палец, измазанный в паштете.
— Дашунь, я так и не спросил в тот раз, — сказал Димка, разжигая огонь в мангале. — Ты, вообще, чем занимаешь? Ну в смысле по профессии.
Дарья Андреевна чуть не подавилась газировкой, Светка тихо прыснула, догадавшись, что Димка в курсе кто есть кто, а вопрос задан, чтобы смутить Кирилла. А Сазонову захотелось запустить в друга кирпич или воткнуть шампур в глаз.
— Я…э… я педагог, — ответила всё же Морозова.
Но продолжить она не успела, потому что Светка, тщетно пытаясь найти что-то в багажнике внедорожника, спросила:
— Дим, а где ведёрко с мясом?
— А там нет?
— Ну, раз я спрашиваю, то нет.
Диман почесал затылок.
— Блин, Свет, мы его на кассе в супермаркете забыли.
Немая сцена была достойна пера какого-нибудь великого художника.
— Как можно было забыть в магазине пятилитровое ведро с маринованным мясом? — подкатил глаза Сазонов.
Дарья Андреевна переводила глаза со Светки на Димку. Последний, казалось, совсем смутился.
— Ну что стоишь, поехали, — Светка запрыгнула во внедорожник, а Димка с виноватым видом поплёлся открывать ворота, приговаривая, что вообще-то их там было двое, а виноватым оставили его.
— Мы скоро, — сказал он в окно машины. — А вы пока там салатики нарежьте.
— Разберёмся как-нибудь, — махнул Кирилл. — Светку только теперь не забудь.
Внедорожник, подняв грунтовую пыль, укатил, а Кирилл запер ворота и, повернувшись к Морозовой, сказал:
— Ну что, пока приготовим салатики?
55
Сазонов и Морозова сидели на крыльце и обречённо смотрели на первые крупные капли дождя, которые падали у самого порога и сворачивались в пыли.
— На сегодня в Яндексе была ясная погода, — пробормотала Дарья Андреевна, подперев ладонью подбородок.
— Думаю, он скоро закончится, — ответил Кирилл. — Небо светлое.
Но небо так не думало и в ответ на его слова разразилось первым в этом году громом. Воздух вокруг сразу стал наэлектризован, и как в детстве, хотелось одновременно и смеяться, и в страхе спрятаться под кровать.
— Нужно занести стол в дом, — предложила Морозова, и они внесли стол в веранду дома вместе со всеми приготовленными салатами и бутербродами.
Дарья Андреевна вернулась за курткой, которую оставила на дереве, и выглянула за ворота в надежде увидеть возвращение друзей.
Упали ещё несколько капель, снова грянул гром, и тут небо словно прорвало. Дождь разразился за считанные секунды, и оторопевшая Морозова успела даже немного намокнуть, пока добежала до крыльца. Дождь стоял, что называется, стеной, и двор, не считая проложенной бетонной дорожки, быстро превратился в море грязи. Ручейки стремительно потекли с разных направлений в сторону канавы под воротами. Лист шифера, служивший навесом над крыльцом гудел от напора капель.
Кирилл стоял, опёршись на дверной косяк, и курил. Сизый дым, сперва стремящийся вперёд, трепетно рассеивался, встречаясь с влагой. Небо заволакивало всё сильнее. Кирилл хмурился, наблюдая за тем, как исчезает даже подобие дороги за воротами, превращаясь в месиво. Тут было уже совершенно понятно, что на мотоцикле им не уехать. Одна надежда была на Димкин внедорожник. О шашлыках не было и речи уже.
В кармане завибрировал телефон.
— Дим? — ответил Сазонов, но связь прервалась.
Связь на дачном массиве и так была полное дерьмо, а непогода, видимо, только усилила помехи. Поднялся ветер, стало довольно холодно.
Сазонов только с четвёртого раза дозвонился до Димки.
— Где вы застряли? — громко спросил Кирилл, пытаясь перекричать порывы ветра. — Вас нет уже больше часа.
— Кирюха, в магазине были неполадки с компами, мы ни забытое забрать не могли, ни новое купить. А больше по городку же нет супермаркетов, ты и сам знаешь, одни частные лавчонки, там в это время не купишь мяса. Но дело не в этом…
— А в чём?
— Мы не смогли проехать, грунтовку размыло, дождь стеной. Я если и проеду, то машину убью, а назад мы всё равно не выкатим по этой жиже.
Сазонов остолбенел, что не укрылось от Дарьи Андреевны, которая не слышала о чём разговаривали парни.
— И что ты предлагаешь?
— Кирюх, Света смотрела, в нэте написано, что ночью дождь должен прекратиться. Думаю, завтра к обеду чуток просохнет, и мы за вами приедем.
Завтра, мать его, он приедет.
— Ты охренел? — только и спросил Кирилл.
— Кирюха, ну реально, машину жалко, да и смысл, если мы застрянем все вместе. Ты что же, не найдёшь, чем тебе заняться?
Сазонову захотелось послать Димана, но он сдержался и только лишь кисло попрощался.
— Ну что там? — нетерпеливо спросила кураторша, ожидавшая окончания разговора.
— Дорогу размыло, Димка не смог проехать.
— И?
— Мы тут застряли до завтра, при условии, что дождь скоро кончится.
Далее последовала немая сцена. Дарья Андреевна ещё несколько секунд смотрела на Кирилла, а потом молча достала сигарету и закурила.
56
Впереди был длинный вечер, а в дачном домике не было даже телевизора. Дождь не переставал, и Морозовой надоело стоять на крыльце. Волосы стали сырыми и начали виться от влаги.
— Есть будете? — спросил Кирилл.
— Да, ужасно проголодалась.
Морозова села на небольшую софу, к которой Сазонов придвинул столик. С того момента, как Дима позвонил с новостями о размытой дороге, разговор как-то не клеился.
— Вина?
Девушка кивнула.
Кирилл наполнил пластиковые стаканчики красным вином и один передал Морозовой. Звон стекла заменил хруст пластика, содержимое которого было выпито в молчании.
— Так и будете молчать до завтра? — спросил Кирилл пару минут спустя.
— Нет, — ответила Дарья Андреевна, дожевав бутерброд. — Просто перевариваю ситуацию. Наливай ещё вина.
После второго бокала она всё же смогла расслабиться, да и Кирилл почувствовал себя свободнее. Разговор кое-как возобновился. Кирилл рассказывал о своих родителях, о брате, о бабушке и дедушке, Морозова — о своих, о двух годах работы в общеобразовательной школе.
— Знаешь, мне было совершенно непривычно сначала в колледже. Студенты, по сути, те же старшеклассники, но приоритеты уже другие, и подход нужен другой.
— А со старшеклассниками было проще?
Морозова задумалась.
— Ну не сказать, что проще. С одной стороны, они больше воспринимают себя детьми, чем студенты, пусть и их сверстники, да и можно давить через родителей, но вот с другой стороны… вроде бы как есть у них какое-то чувство безнаказанности что ли.
— Зачем вы вообще пошли в преподавание? Наверняка же были варианты поинтереснее, — предположил Сазонов.
— Это как раз то, что и было мне интересно.
Разговор потёк дальше, а первая бутылка из-под вина отправилась в мусорное ведро. Морозова щебетала без умолку. Кириллу нравилось её слушать, нравилось смотреть на порозовевшие от вина щёки, на блеск в глазах, но больше всего его взгляд привлекали ямочки на её щеках, которые появлялись, когда Дарья Андреевна улыбалась или смеялась. Кирилл чувствовал тепло, которое разливалось по телу не только от выпитого вина, но больше от присутствия Морозовой. В горле пересыхало, когда она лёгким движением руки отбрасывала случайно опавшую на глаза прядь или пыталась сдуть её. И тогда Сазонов подливал себе ещё вина, надеясь притупить эти ощущения, смутно понимая, что такая тактика может всё только усугубить.
— Дождь прекратился, — сказала Дарья Андреевна, когда они вышли на крыльцо покурить.
— Зато вон какой ветер поднялся. До утра точно всю эту квашню подсушит.
Ветер действительно поднялся сумасшедший. Уже стемнело, по улице зажглись фонари, некоторые со скрипом покачивались от порывов ветра, разбрызгивая свой жёлтый свет. Всё свистело и завывало, и хотелось скорее вернуться в дом к уютному камину и дивану.
— Кирилл, — сказала Морозова, взяв стакан с вином. — Хотела бы сказать тост о дружбе и благодарности. Я очень тебе обязана. Даже не знаю, что бы со мной было, если бы ты не подставил своё надёжное плечо.
— Хватит вам об этом уже.
— Правда, я просто оказалась неспособна защитить себя.
— Надо изучать приёмы самообороны, — попытался отшутиться Кирилл, которому уже порядком надоели эти её благодарности.
— Ты прав, — призадумалась девушка, — так бы я себя ощущала хоть немного увереннее. Только вот в нашем городке никаких курсов подобных нет.
— А зачем вам курсы? — Кирилл поставил стакан и встал. — Поднимайтесь, сейчас мы вас быстро научим основным приёмам.
Дарья Андреевна оторопело посмотрела на Сазонова, но потом вино, добавившее азарта, развеяло её сомнения.
— Кирилл, мне будет стыдно, я понятия не имею, что нужно делать.
— Я вам покажу.
57
Сазонов вышел на середину комнаты, где было много свободного пространства и предложил Дарье Андреевне встать напротив.
— Смотрите, у человека есть несколько болевых точек, на которые можно воздействовать в ситуации, если вы подверглись нападению: пах, горло, нос, уши.
Кирилл объяснил подробнее и показал, как нужно выбрасывать руку, как бить ребром ладони или кулаком. Морозова была послушной ученицей и точно выполняла движения. Но когда Сазонов предложил отработать схему удара на нём, то девушка покачнулась и едва не упала во время выпада.
— Наверное, это глупая затея, — смутилась Морозова. — Я просто бездарна.
— Ничего подобного, — попытался успокоить её Кирилл.
Он развернул Морозову лицом к зеркалу, а сам стал за ней.
— Тот же приём. Попробуйте освободиться от захвата сзади.
Девушка кивнула и, хотя и была готова, вздрогнула, когда Кирилл легко взял в захват её локтем за шею.
— Пробуйте.
Морозова сконцентрировалась, насколько ей позволило вино, и попыталась освободиться от захвата. Ей это удалось, но, когда она уже вывернулась из-под руки Кирилла, ватные от алкоголя и аромата мужского одеколона ноги запутались, Дарья Андреевна рухнула на пол, судорожно ухватившись за толстовку Сазонова и утащив его за собой.
Морозовой очень повезло, что Кирилл приземлился на локти, при этом здорово ими ударившись. Испуг, шок и пьяный дурман вылились в обоюдный смех после недолгой паузы.
— Мои волосы! — пропищала Дарья Андреевна, пытаясь высвободить придавленную локтем Сазонова прядь.
Кирилл, всё ещё смеясь, сполз с преподавательницы и сел на пол, подав ей руку. Дарья Андреевна приняла помощь.
— Сильно ушиблись? — тихо спросил Кирилл, аккуратно убрав с лица девушки ту самую пострадавшую прядь.
От этого мимолётного касания Дарья Андреевна как-то затихла, сумасбродный смех резко оборвался. Кириллу казалось, что воздух вокруг стал тягучим и обволакивающим. Тот самый момент.
Он наклонился и легко коснулся губ девушки своими. Она словно замерла: не ответила, но и не отвергла. Поцелуй повторился более настойчиво. Из её губ вырвался лёгкий вздох нерешительности, а потом она так же, как и Сазонов, растворилась в поцелуе. Кириллу показалось, будто в этот момент рухнула невидимая стена, исчезла без остатка, до последнего камешка.
Губы Морозовой были мягкими и податливыми, на них чувствовались сладость и аромат красного вина. Запах её кожи дурманил и сводил Сазонова с ума. Кирилл не мог разобрать, что хмелит сильнее: вино или близость этой женщины. Он так долго смотрел на неё, но не имел возможности прикасаться. Да он и не осознавал этого желания, лишь смутно подозревал о нём.
Кирилл скользнул пальцами в волосы Дарьи Андреевны, почувствовав в ответ лёгкую дрожь. Морозова отстранилась и одурманенным взглядом посмотрела в глаза своему студенту. Здравый смысл стучался где-то очень глубоко. Слишком глубоко.
Теперь уже она потянулась к его губам. Кирилл почувствовал, как тонкие пальцы сдавили его плечи, сминая ткань свитера.
Сазонов понимал, что это не просто очередная его тёлка. Здесь ему нужно быть деликатным. Ему хотелось быть деликатным.
Кирилл увлек молодую женщину к себе на колени, не прервав поцелуя. Лучше было бы перебраться на диван — на полу довольно холодно. Подхватив Морозову под бёдра, Сазонов, не церемонясь, уложил её спиной на диван.
Вожделение дрожало внутри, парню хотелось взять её всю и сразу. Не смотря на хриплое дыхание и закрытые от удовольствия глаза, Кирилл заметил, что она слишком зажата, скована. Будто всё ещё не может разрешить себе отдаться удовольствию.
Когда он целует её в шею, проводит пальцами по нежной коже спины под кофтой, Морозова выгибается и тихо стонет. А потом словно пугается собственного стона. Кириллу приходится мягко убрать её руки, чтобы она судорожно не упиралась ему в грудь.
«Осторожнее, — сам себя предостерёг Кирилл, — с ней нужно быть помягче».
Пальцы Кирилла скользнули вдоль чашки бюстгальтера под тканью кофты. Скольких же сил ему стоит не сорвать с Морозовой остатки одежды.
— Кирилл, отпусти, — вдруг сдавленно прошептала Морозова.
Сазонова накрыло сожаление. На секунду он даже задумался, может, не послушать её? Желание слишком сильно. Но так нельзя. Не с ней.
— Слишком много вина, — прохрипела Дарья Андреевна, выползая из-под Кирилла и стремглав бросилась к двери.
Так вот в чём дело. Ей стало плохо. Вина и вправду было слишком много.
Кирилл подумал о том, что девушка выбежала на улицу в одной тонкой кофточке, а снаружи холодно. Он взял её куртку, которая висела на крючке у двери, и уже было собрался выйти, но решил помедлить. Скорее всего её тошнит, и радости особой Морозова не испытает, если Кирилл выйдет сейчас.
Кирилл на пару минут притормозил, решив пока поставить на плиту чайник, а потом вышел наружу. Ветер так и не унялся. Жуткие свищущие порывы то и дело стремились снести листы шифера с крыши. Казалось, что всё выло и стонало, природа испытывала муки перехода от одного времени года к другому. Перерождение — это всегда больно.
Морозова стояла у косяка веранды и дрожала, обхватив себя руками. Кирилл подошёл и набросил на плечи девушке куртку.
— Я там чайник поставил: надо бы согреться.
Вам? Тебе? Сазонов не знал, как теперь к ней обращаться. Его желание ещё не успокоилось, но о продолжении сейчас и речи быть не могло.
Морозова, до этого безотрывно смотревшая в темноту, перевела взгляд на Кирилла. Она смотрела так, будто видела его впервые. Её губы дрожали, а в глазах стояли слёзы.
Кирилл неожиданно для себя растерялся под этим недолгим взглядом. Он молча протянул ей раскрытую пачку сигарет, откуда и сам взял одну. Девушка от сигареты отказалась, а потом ушла в дом, оставив парня одного.
Докурив сигарету, Сазонов ещё долго стоял и вглядывался в ночь. Он думал, что будет дальше. По взгляду он понял, что Дарья Андреевна в панике от произошедшего между ними, хотя, по сути, ничего так и не произошло. Как убедить её расслабиться и не предавать её преподавательскому статусу столько внимания? Ведь Кирилл был уверен, что всё из-за этого. Она же хотела его. Он видел, чувствовал. И дело не только в выпитом вине.
Сазонов затушил начатую вторую сигарету и вернулся в дом. Тишина и тепло дома резко контрастировали с той неприветливой погодой снаружи.
Дарья Андреевна спала на диване, свернувшись калачиком. Что ж, разговора, по-видимому, не будет.
Кирилл укрыл её пледом, а сам разложил кресло-кровать. Неудобно, конечно, но деваться некуда.
58
Кирилл проснулся от смски. «Подъезжаю» — осведомил как-то поздновато Димка. Сазонов поднялся и немного размял шею, затёкшую от сна в неудобной кровати. На диване никого не было. Ну не ушла же она. Наверное, стоит на крыльце и ненавидит себя.