— Растянуть ожидание, — девушка закончила фразу за Кирилла и улыбнулась по-дружески, уже без задорного веселья. — Я всё поняла, как только увидела вас рядом, тогда на посиделках в Димкиной квартире.
— Да ладно, тогда ещё нечего было понимать.
— Это ты так думаешь.
Всё-то она знает. Вообще никогда не получалось скрыть от неё свои эмоции, будто не архитектор, а какой-то мозгоправ. А ещё с ней можно было не притворяться, а быть самим собой. Она всегда понимала, когда он приходит поболтать, когда излить душу, а когда просто снять стресс и потрахаться.
Светлана налила две чашки чая и одну подала Кириллу. Дружба «с привилегиями» у них закончилась, но вот просто крепкая дружба осталась. Светка — прекрасный понимающий собеседник и хороший советчик. Кирилл доверял ей.
— Только вот как всё это будет — тайные встречи, её вечная боязнь, что кто-то узнает, — Кирилл с задумчивым видом отпил из чашки.
— Трудно, но романтично. И очень сексуально.
— Наверное.
— Но ты должен помнить, — уже серьёзно сказала подруга, — Даша — девушка с опытом непростых отношений. Не дави на неё, иначе она испугается и упорхнёт.
Кирилл кивнул. Он и сам понимал, что Морозова — сложный экземпляр. Она зажатая и испуганная, не до конца осознающая свою привлекательность. Она тверда в работе, но не уверенна в себе. И дело тут не только в Краснове. Сазонов чувствовал, что и раньше она обжигалась о неудачные отношения. Её самооценку, чисто женскую уверенность в себе растоптали и утопили. И стоит ему сейчас слишком надавить на неё, как она захлопнется словно ракушка.
И в то же время он чувствовал некоторое головокружение, когда вспоминал их последнюю встречу у неё дома. Это было только вчера, а кажется, что он не видел её уже неделю. Или целый год. Или вечность. Он влюбился. Однозначно. И от этого становится и страшно, и приятно.
Светка подкинула Сазонова к колледжу. Направившись к воротам, Кирилл осмотрелся вокруг, словно впервые всё это видел. Весна, как это бывает после её затяжной слякотной борьбы с зимой, вдруг резко набирает обороты, одевая всё в сочно-зелёные цвета. Вроде бы каких-то несколько дней назад вокруг торчали голые ветки деревьев и кустов, а земля чернела углём, как вдруг осознаёшь, что всё тонет в свежей зелени.
Кирилл едва не заулыбался — такое замечательное у него было настроение, которое даже не испортилось от молчаливой встречи с источающей яд Верой.
Первой парой снова был английский, и Сазонов едва не опоздал. Он плюхнулся за последнюю парту к Костику, пожал ему руку и приготовился к занятию. Преподаватель задерживался, и появилось время поболтать.
— Ты будто фосфора наелся, — пошутил Костик. — Весь светишься.
— Весна же, — улыбнулся Сазонов.
Костик прищурился и посмотрел на друга.
— И?
— Что и? — сделал непонимающий вид Кирилл.
А потом сам же и сдался. Костику можно. И не такое доверял.
— Я вроде бы как теперь с девушкой.
Самому понравилось, как это звучит. У него и раньше были девушки, но в этот раз это даже звучало как-то особенно.
— И кто же эта счастливица? — Костик недоверчиво поднял брови.
Хоть и на предыдущей парте Любимов сидел в наушниках, но всё же не стоило сейчас это обсуждать.
Кирилл молча посмотрел на друга. У Кости Левищева за пару секунд сменилось несколько выражений на лице: от ступора до вытаращенных глаз.
— Да ну нафиг, — только и смог выдавить он, когда понял, о ком идёт речь.
Но тут в аудиторию вошёл Дмитрий Степанович, что означало начало занятия, и Костику пришлось отложить на потом свои вопросы и удивления.
62
Пару Кирилл едва отсидел. Ему не терпелось увидеть Морозову. И как только звонок прозвенел, он закинул в пакет конспект и учебник и ушёл, договорившись встретиться с Костиком в курилке на улице.
В их аудиторию дверь была открыта, но никого не было. Кирилл сперва испытал разочарование, но потом услышал из дальнего угла, где была дверь в маленькую препараторскую:
— Кто там?
Настроение снова взлетела выше самой высокой отметки, и Сазонов, прикрыв за собой дверь поплотнее, прошёл в препараторскую.
Дарья стояла у стеллажа с учебниками спиной к вошедшему парню. Тёмно-синее платье сидело в обтяжку по фигуре и заканчивалось чуть ниже колен. Тёмные волосы, которые она немного завила, ниспадали на спину и плечи. Завершали этот образ лаконичные чёрные туфли на высокой шпильке. Сазонов чуть не задохнулся от возбуждения. Блин, вроде бы всё прилично, но… Как-то уж слишком сексуально. Разве преподавателям можно так выглядеть?
При его появлении Морозова развернулась, сначала вспыхнула, а потом совсем по-девичьи опустила глаза.
— Привет, — тихо сказала она, видимо, боясь, что их услышат, хотя её шёпот даже в кабинете слышно не было, не то что в шумном коридоре.
— Привет, — Кирилл улыбнулся и, подойдя вплотную, приобнял девушку за талию.
Она сразу напряглась и попыталась отстраниться.
— Тут никого нет, — хотел успокоить её Кирилл.
Он легко коснулся своими губами её и почувствовал в ответ лёгкую дрожь.
Морозова вывернулась и с пунцовыми щеками стала доставать с верхней полки какие-то папки.
— Нужно быть осторожными, — хрипловатым голосом сказала она. — Сюда могут войти в любой момент. Я не хочу неприятностей.
Кирилл их тоже не хотел. Для неё. Ему то что будет, если их отношения вскроются? Могут попытаться отчислить, что вряд ли, да и отец утрясёт, если что. Мозги, конечно, вынесет, но решит вопрос. А вот для Дарьи последствия могут быть куда серьёзнее. Восемнадцать-то ему уже есть, а вот вопрос профессиональной этики поднимут. Уволят, да ещё и права преподавать могут лишить. А это её профессия, её жизнь. Это важно для неё, а Кирилл не хотел рисковать тем, что для Морозовой важно.
Но в то же время весна и гормоны совсем застилали ему разум. Желание коснуться её было непреодолимым. Какой там просто коснуться! Он бы прямо в этой маленькой комнатушке опрокинул её на стол и задрал бы платье. Но нельзя.
И всё же Сазонов подошёл сзади и обнял Дарью Андреевну, прижавшись всем телом, втянул запах её кожи, уткнувшись носом в ложбинку за ухом. Вот зачем он это сделал? Теперь в штанах стало тесно, а ему ещё приспичило надеть с утра узкие джинсы и обтягивающий пуловер.
Морозова от такой откровенной ласки охнула и ухватилась руками за столешницу. Кириллу нравилось, что она так на него реагирует, что ноги подкашиваются от его прикосновений. Да его и самого штормило, словно пьяного. Всё в груди млело и таяло, но где-то на задворках этой радости маячила тревога. Ведь он влюбился. Уже и себе признался в этом. А любовь — это не только радость и удовлетворение. Любовь — это ещё боль, проблемы, терзания. Так везде показывают — в фильмах, в книгах. Но уже было поздно. Он влип по полной.
Внезапно дверь скрипнула и раздался противный голос их старосты.
— Дарья Андреевна, вы тут? Наш журнал не у вас, а то Анна Николаевна его ищет?
Морозова резко оттолкнула Кирилла с безумными глазами.
— Да-да, он у меня, я его сейчас Кириллу передам.
Она ткнула Кириллу в руки журнал как раз, когда подвалила Ленка Митяева. Ну а что такого? Он ведь и раньше заходил к ней в кабинет, когда нужно было. Она же куратор его группы.
К счастью, Митяева ничего не заподозрила. Она отдала Морозовой какой-то список, бросила быстрый робкий взгляд на парня и двинулась к выходу. Такие как она никогда не интересовали Сазонова, и она это понимала. Невысокого роста, полненькая, с неухоженными волосами какого-то серо-мышиного цвета. Пару раз он замечал, что она смотрит на него украдкой, наблюдает. А однажды даже зачем-то улыбнулся. Хотел постебаться, а Ленка тут же прониклась, и теперь прикрывает его, если что, даже просить не надо. Мудрая староста, она как серый кардинал.
Кирилл вернулся к группе, что толклась за колледжем почти всем составом. Даже те, кто не курит, решили постоять с остальными. Ирка сразу состроила непроницаемую мину. До сих пор дуется за тот вечер после игры.
— А тебя где носило? — спросил Малыш. Про исчезнувшую старосту никто даже не интересовался.
— Морозова вызывала, — как можно беспристрастнее ответил Кирилл и тоже достал сигарету. Ну а что такого?
Костик молчал, не подавая вида.
— Опять эта коза цеплялась?
Пашка Лосев один из немногих в группе, кого Дарья Андреевна сильно раздражала. Раньше Сазонов очень даже разделял его взгляды. Но это было раньше. Теперь же Кирилла такое отношение задело. Он заметил предупреждающий взгляд Левищева и усилием воли выдержал безучастный вид, но все же заметил вроде как между прочим:
— Да нет, наоборот, отмазала перед деканшей. Так что не бузи на неё.
Паша пожал плечами и больше ничего не сказал.
Когда пары, наконец, закончились, Кириллу не терпелось скорее поехать к Морозовой. Но, к сожалению, на стенде висело напоминание всему педагогическому составу о грядущем в 15.00 педсовете. А это минимум два, а то и три часа. Так что придётся ехать домой, да ещё и на автобусе.
Дома Сазонов просто маялся. Чуть ли не минуты считал. Самому уже от себя смешно было. Вчера, когда они наконец поговорили и всё решили, он целовал её несколько раз, но Даша опускала глаза и напрягалась. Наверное, не сразу свыклась с мыслью, что она теперь со своим студентом. И сегодня дрожала как осиновый лист. Боялась, что их застанут. Но вечером уже не отвертится. И это волновало, возбуждало и заставляло сердце биться чаще.
Кирилл уже перестал ругать себя за влюблённость и просто принял её. Погрузился в неё, дал себе утонуть в чувствах. Только время от времени напоминал не торопиться, чтобы ничего не испортить.
Сазонов едва дождался семи вечера. Тщательнейшим образом принял душ, даже побрился. Под кожаную куртку надел рубашку на выпуск. Почему-то хотелось, чтобы ширинка была хоть немного прикрыта, а это ему сегодня однозначно пригодится. Брызнул на шею любимым «Ultraviolet Man» и, завязав шнурки на кроссовках, отправился в гараж за мотоциклом. На батиной тачке было бы удобнее, но деваться некуда. Спасибо любимому куратору.
На улице поднялся ветер, хотя весеннего настроения он ничуть не портил. Кирилл бы с удовольствие снял шлем, чтобы вволю надышаться этим пьянящим воздухом, но решил не рисковать. К чему-чему, а вот к дороге он относился серьёзно. Можно быть хоть каким виртуозом-водителем, но чужую глупость не предугадать. Никогда не знаешь, какой осёл вылетит тебе навстречу. Поэтому Сазонов хоть и любил скорость, мозги старался не выключать во время езды.
63
Голова гудела. Совещание прошло бурно и изматывающе. Сначала отчёт по хвостам после зачётной недели, потом куча всего от замповосп по поводу подготовки ко Дню Победы. Колледж и школа — центры культуры городка, как любила напоминать деканша, раскидывая на всех ворох неоплачиваемой работы. А то, что дом культуры, который, по идее, должен всё это организовывать и выполнять, самоустранился, ограничившись раздачей указаний и оформлением лавочки, на которой во время митинга будут сидеть ветераны. Да и будут ли? Их поди во всём городке уже и живых не сыщешь. А ещё куча всякой всячины: от предварительных статотчётов по дисциплинам до характеристик студентов в военкоматы.
Морозова присела на стул даже не сняв обувь и закрыла лицо руками. После совещаний всегда хочется принять душ, дабы смыть с себя весь этот жуткий поток информации и негатива.
Стоя под упругими струями, приятно барабанившими по коже, Дарья постепенно оживала. Голову заполняли приятные воспоминания их с Сазоновым встречи в препараторской. Да что там голову! Всё тело стало наполняться теплом и негой. А ещё этот стыд. Она и студент. Мальчик. Её ученик.
В голове долбило, что это неправильно, противоестественно, неэтично. Может даже незаконно. Хотя тут вряд ли — Кириллу уже есть восемнадцать.
Морозова даже воду сделала горячее, резко вздохнув от обжигающих капель. Пусть жжёт, пусть будет больно. Боль как наказание за её вину.
В душевой кабинке собралось столько пара, что уже просто нечем было дышать, и Дарья, выключив воду, резко распахнула дверцу. Свежий прохладный воздух ворвался в лёгкие, вызвав приступ кашля. И тут смартфон сообщил, что пришло сообщение.
Ещё мокрыми руками Дарья схватила телефон. «Буду через час» — сообщил Сазонов.
— Час! — ойкнула Морозова. — Я же даже убраться не успею.
Но она успела. Постаралась. Даже чайник на плиту поставила. Только вот волосы как следует высушить времени не хватило, поэтому они завились в разные стороны, непослушными локонами оттопырившись у лица.
- На удивление симметрично, — недовольно пробормотала Морозова, стоя у зеркала и тщетно пытаясь заправить локон за ухо.
Ругала себя. Ну в самом-то деле? Ну что же она как девчонка пятнадцатилетняя? Даже ладошки вспотели, и пришлось их в который раз вытереть о джинсы.
Дарья аж подпрыгнула от трели звонка, а сердце забилось быстро-быстро. Влюбилась, дура, по уши. Так нельзя, слишком рискованно. Ей вообще нельзя влюбляться, всегда одни только слёзы потом. А ещё и в такой ситуации.
Влажные пальцы с дрожью скользнули по замку, открывая дверь.
— Привет, — Сазонов улыбнулся и, не дожидаясь приглашения, вошёл в квартиру.
Он улыбался как обычно, но взгляд стал другим. Морозова ещё утром это заметила. Он смотрел на неё так, будто видел впервые. Странно, пристально. Будто читал её мысли, видел насквозь. Откуда у восемнадцатилетнего парня такой взгляд? Такой глубокий и вдумчивый, такой уверенный и… жадный?
При последнем предположении у Морозовой сладко заныло внизу живота. Признаться себе в этих ощущениях было стыдно, но в то же время безумно приятно.
Дарья будто приросла к месту, когда Кирилл подошёл вплотную, обдав её ароматом крепкого мужского парфюма.
— Зачем ты их выпрямляешь? — он нежно заправил за ухо девушки вновь выбившийся локон. — Так очень красиво.
Дарья слегка улыбнулась, а про себя подумала, что если он сейчас не отойдёт, то кислородное голодание её мозгу обеспечено, потому что дышать, когда он так близко, она не решалась.
Ситуацию разрядил внезапно взорвавшийся диким роком телефон Сазонова.
— Отец звонит, секунду.
Кирилл отошёл в гостиную, чтобы ответить на звонок, а Морозова, наконец, смогла вздохнуть. Но с этой свободой пришло и сожаление.
Дарья сморгнула наваждение и пошла на кухню наливать чай. Руки подрагивали, чашка и блюдце звякнули при прикосновении.
— Нервничаешь?
Эта его привычка подходить тихо, в тот самый момент, когда она совсем не ожидает, вводила Морозову в ступор.
— С чего бы?
— Может, вот с этого?
Последние слова были сказаны полушёпотом прямо в ухо. Сазонов обнял девушку сзади, как сегодня в колледже, и уткнулся носом в волосы. Хорошо, что Морозова ещё не успела взять в руки горячий чайник, иначе бы не смогла удержать его.
— Прекрати так делать, — попросила Дарья, мысленно умоляя об обратном. — Или тебе нравится заставать меня врасплох?
— Ещё как нравится, — Кирилл развернул девушку лицом к себе.
Морозова смотрела на его лицо во все глаза. Наверное, это совсем неприлично. Она выглядит как влюблённая дурочка, вот так разглядывая волнующие черты. Идеальные чёрные изгибы бровей. Как не выщипывая можно иметь такие? Модная стрижка. Тёмные глаза смотрят внимательно и как-то тяжело. У Сазонова вообще весьма тяжёлый взгляд, вгоняющий в сомнения любого. Морозова заметила это ещё когда только пришла к ним работать в сентябре. Этот взгляд придавливает тебя, пригвождая как булавка бабочку к дощечке. А ещё эти губы. Не слишком полные, но идеально очерченные и такие притягательные. И сейчас на них совсем нет той кривоватой презрительной усмешки.
Стоило Морозовой лишь подумать о его губах, скользнуть по ним взглядом, как эти губы пленили её. Медленный и тягучий поцелуй кружил голову, повергая в какую-то странную трясину, где нет ни одной рациональной мысли, а есть только смутные, расплывчатые желания и эмоции.