— Мне кажется, ты вообще от меня ничего не ожидал, — усмехнулась, не дрогнув от жесткого взгляда.
Отец оценил, его глаза заблестели.
— Когда ничего не ожидаешь, не тяжело разочаровываться. В моем случае приятно удивляться.
— Зачем ты здесь? — не стала юлить.
— Думаешь, нужен повод, чтобы увидеть родную дочь?
— Отец, ты ничего не делаешь просто так. Приехать сюда — уже потеря времени. А потеря времени для тебя потеря денег. Так что ты хотел?
— Поздравить с успехом.
— И что ещё?
— Хотел убедиться, что ты действительно беременна.
— Вот только не начинай, — закатила глаза, отвернувшись от отца.
— Девочка моя, ты не сможешь изменить его судьбу. Моего внука ждет большое будущее.
Даже не буду спрашивать, откуда он знает пол моего ребенка.
— Отец, мой ребенок будет сам строить свою судьбу.
— Ты можешь упираться, можешь убеждать себя в этом, но все уже решено. Он наследник, и однажды он примет все, что мы ему подготовили.
— Даже если так, — усмехнулась, — мой сын найдет способ утереть нос своим чокнутым дедушкам.
— Как вы? — отец приподнял седую бровь.
— По моим источникам, вы только в этом году смогли избавиться от проблем, — мило улыбнулась, похлопав ресницами. — Мне так жаль.
— Я вижу, как тебе жаль, — в голосе отца слышалась ирония.
— Хоть ты и был не самым лучшим отцом, но мне есть за что тебя благодарить, — взяла отца за руку.
Отец растерялся.
— И за что? — прочистив горло, сжал мою ладонь.
— За мою семью, — улыбнулась, покосившись на картину.
* * *
— И что, он расплакался? — с интересом спросила Инна.
Мы сидели возле бассейна на заднем дворе дома Марго. Дети спали в доме, мужчины охраняли их сон и смотрели футбол, а мы уединились посплетничать.
— Если бы, — усмехнулась. — Всучил мне папку с документами на остров и сбежал.
— Расчувствовался, — улыбнулась Марго.
Она цвела. И для недавно родившей женщины выглядела слишком стройной.
— Скажи, ты сидишь на диете? Такая стройная, — ещё раз завистливо осмотрела фигуру.
— Ага, в эту диету входят два мужчины и их неутолимое желание, — усмехнулась, растянувшись на лежаке.
— Сучка, — процедила Инна, поглядывая на свой едва заметный животик.
— Ой, не начинай, — закатила глаза Марго.
— Я толстая, я жирная корова, — начала Инна.
— Если кто из нас троих похож на корову, то, чур, я, — улыбнулась.
Что только не сделаешь, чтобы отвлечь Инну.
* * *
Когда до родов осталась неделя, в нашем доме разгорелся нешуточный спор, как назвать сына.
— Иван?
— Нет!
— Алексей?
— Нет!
— Денис?
— НЕТ, — бросила на мужа уничтожающий взгляд.
— Мы не назовем сына Джейсон! Ясно?
— Почему нет? Мне рожать, мне мучиться! Как хочу, так и назову, понял?!
— Только послушай, как это звучит. Джейсон Глебович. Нравится?
— Может, тебе имя сменить?
— А почему бы тебе сразу мужа не сменить? — злился Глебушка.
— Ну и имечко у тебя, — сморщила нос, вычеркивая из списка полюбившиеся мне имена.
— Молчала бы, «янехочурусскоеимя» — скорчил рожицу, как ребенок.
— Давай Марк? Марк Глебович, более-менее, — предложила, поглядывая на мужа.
— И в честь какого сериала в этот раз?
— Да какая разница! — надулась.
— Хорошо, давай Марк, — сдался Глебушка.
— Ты лучший, — засияла.
— Не подлизывайся, — закатил глаза.
* * *
— Что значит, у нас не будет партнерских родов?
— Глебушка, ты не нервничай, — глубоко дышала.
— Я спокоен.
— Я вижу. Не сжимай так телефон, сломаешь.
— Ты не ответила на мой вопрос!
— Глеб, тебе лучше этого не видеть, — застонала от очередной схватки.
— Почему?
— Ты меня потом не захочешь, — призналась, по щекам побежали слезы.
— Так и знал, что ты что-то начиталась, — закатил глаза, расслабившись.
Убрав лишнее, стал переодеваться.
— Глеб, я не буду с тобой рожать!
— Болтай поменьше и дыши, как учил Майкл, — отрезал вредный-вредный Глебушка.
* * *
— Чудо моё рыжее, как ты? — ласково спросил Глебушка, целуя руки.
— Ты ещё не сбежал, поэтому я неплохо, — устало улыбнулась.
— Глупая, ты стала ещё более желанной.
— Врешь? — прищурилась.
— Не вру и докажу это, как только можно будет, — глаза Глебушки таинственно заблестели.
В это же время заплакал сын, напомнив, что с этого дня все внимание должно принадлежать ему.
— Марк, — зачарованно рассматривала крохотное личико.
— Марк Глебович, — с гордостью произнес Глебушка.
— Всё-таки у тебя идиотское имя, — поморщилась.
* * *
Громкий плач Марка, и я уже сажусь на постели с закрытыми глазами.
— Любимая, ложись, я сам.
— Глебушка, ты лучший, — пробормотала и упала обратно на постель.
* * *
— И что, теперь так будет, пока все зубы не вылезут? — спросил Глебушка, со страхом поглядывая на орущего Марка.
— Надеюсь, что нет, иначе я не знаю, как мы выживем.
* * *
— Ты снова кидался в маму кашей? — спросил Глебушка, забирая сына на руки.
— А что, не видно? — спросила едко.
— Пойдем, малыш, папа тебя накормит, — сиял, как начищенный самовар.
Марк, предатель, со своей слюнявой улыбкой агукал и послушно открывал рот. Не ребенок, а ангел.
— Вот как ты это делаешь? — застонала от несправедливости.
— Просто ты его избаловала, и он тебя не слушается, — мягко улыбнулся и, прежде чем я успела взорваться, сказал, — ты устала, иди поспи пару часов, а мы поедим и погуляем во дворе.
«Вот как на него злиться?» — думала, с удобством устраиваясь на кровати.
* * *
— Мы его потеряли! — истерично заявила, когда мы обыскали два этажа.
— Остров небольшой, найдем, — выпалил Глебушка.
— Лучше бы он был в пределах дома, — вздрогнула от ужасающих картин в голове.
— В правилах пряток не было ничего про то, что нельзя выходить из дома, — заметил Глеб, заслужив уничтожающий взгляд.
— Как ты вообще додумался поиграть с трехлетнем ребенком в прятки?
— Мы уже играли так, и все было нормально.
— Но не в этом доме, здесь на одном этаже можно потеряться!
— Хватит истерить, мы его найдем, — собрался Глебушка
— Как мне рожать второго ребенка, если мы с одним не можем справиться?! — хотелось рвать на себе волосы.
— Ты беременна?
— Ой, не делай такой удивленный вид! Напомнить, кто так отчаянно старался сделать дочку?
В доме раздался отчетливый детский смех.
— В бильярдной! — сказали одновременно.
— Марк, — облегченно выдохнула, наблюдая за сыном, сидевшим на бильярдном столе и играющим с шарами.
Боже, вот как он туда залез?
— Как же ты нас напугал, чертенок, — улыбнулся Глеб, взяв рыжеволосого сынулю на руки.
— Я выйгал, — проговорил котик.
— Мне кажется, это я выиграл, — улыбнулся муж, с любовью посмотрев на меня.
* * *
— Вот и до чего довели твои запреты? — усмехнулась, наблюдая в окно, как наша дочь крадется через сад.
— Снова сбегает? — усмехнулся Глебушка, откладывая в сторону книгу.
— Да, уже сбежала, — улыбнулась, залезая к мужу на кровать.
— И когда у нашего зятя хватит смелости появиться в нашем доме?
— Наверное, когда ты перестанешь ему угрожать, — хмыкнула.
* * *
Налив каждому побольше в кофе коньяка, поспешила к мужу в сад. Он сидел задумчивый, слегка озадаченный.
— Держи, — протянула кофе.
— С коньяком?
— Да, — не стала язвить, ответила кратко.
— Это непросто принять, — проговорил Глебушка спустя минут пятнадцать тишины. Я уже успела сгрызть себе все ногти.
— Глеб, ты же не оттолкнешь сына? — спросила со страхом.
— Конечно, нет, женщина, хватит себя накручивать, — закатил глаза. — Мне нелегко принять, но я его люблю, пусть он и играет за две команды.
— Марго сказала, что Ален тоже признался, — проговорила.
— Я знаю, Алекс и мне звонил, — Глеб приобнял меня за плечи.
— Они собираются жить вместе, ищут девушку, — сказала вслух и офигела.
Вот никогда бы не подумала, что Марк будет бисексуален.
— Знаешь, пусть делает, что хочет, и спит, с кем хочет. Главное, чтобы был счастлив, — все же улыбнулся Глебушка.
— Счастлив, как мы? — улыбнулась в ответ.
— Как мы, Плюша. Как мы…
— Сынок, вот зачем тебе их компания?
— Мам, — улыбнулся Глебушкиной улыбкой, зеленые глаза отражали грусть, рыжие волосы растрепались, галстук был небрежно развязан.
— Что «мам»? Ты же знаешь, что лучше быть со мной откровенным, — нахмурилась.
Вот что за упертый ребенок? Хотя какой ребенок, двадцатипятилетний мужик.
— Что бы отец тебе ни пообещал, не верь, — продолжала переживать.
— Дедушка ничего не обещал.
— Знаешь, я сейчас пойду прижму к стенке твоего мужчину, и он мне все расскажет!
— Ален тебе тоже ничего не скажет, — усмехнулся.
— Марк, я переживаю, — состроила грустную мордашку.
Всегда помогает, думаю, и в семьдесят прокатит.
— Мам, — улыбнулся Марк.
— Ничего, я лучше пойду выпью бокал шампанского, все же у дочери свадьба.
— Мама, постой, не обижайся, — сын приобнял за плечи.
— Тогда расскажи, — хитро посмотрела снизу вверх.
Вот вымахал.
— Хорошо, твоя вязла, я расскажу, — сдался рыжик.
Как можно незаметней для гостей мы удалились в дом, поднявшись в старую комнату Марка. Тут он спал совсем малюткой, а сейчас стоит взрослым мужчиной с потухшим взглядом. Моё материнское сердце сжалось. Захотелось прижать к себе ребенка и сказать, что мама и папа все решат.
— Что случилось, сын? Зачем ты бросаешь все здесь, уезжая в Россию?
— У дедушки проблемы с сердцем, — начал врать Марк.
— Ой, прекрати. Я знаю, что у него со здоровьем все прекрасно. Этот старый хитрец переживет меня и тебя, и ещё твоих детей, — фыркнула.
— Хорошо, — тяжело вздохнул. — Мишель ушла.
— Ох, так поэтому она не пришла с вами, — закусила губу.
— Я больше не могу так, — обреченно покачал головой.
Это больно, видеть своего упрямого мальчика таким подавленным.
— Марк, у тебя есть Ален, ты не одинок, — сказала как можно мягче.
— Нам этого недостаточно.
— Милый, вы ещё встретите свою женщину.
— Да? — криво усмехнулся. — Тебе напомнить, сколько девушек было у нас только за этот год?
— Мне кажется, тебе лучше с отцом обсудить свою распущенность, он оценит, — хмыкнула.
Марк грустно улыбнулся, растрепав волосы ещё сильнее.
— Их так влечет сначала, мы для них, как экзотика, в постели, — произнес с отвращением. — Но стоит намекнуть на серьезность, как они бегут от нас, как от чумы.
— Может, вам сменить тактику? — улыбнулась. — Не пугать сразу девочек.
— Мам, — зеленые глаза отражали серьёзность, присущую Глебушке в редкие моменты, — время так быстро проходит. Прошло пять лет с тех пор, как мы с Аленом открылись вам, как мы живем вместе. И мы до сих пор одни. Я устал. Ален разбит. Неужели мы не заслуживаем счастья?
— Родной, каждый заслуживает быть счастливым, и это не зависит от предпочтений в сексе. Видишь ли, жизнь такая непредсказуемая, никогда не знаешь, когда встретишь своего человека. Но я уверена, что вы её встретите и будете счастливы.
— Дядя Адриан предложил нам съездить в Россию.
— Так вот откуда ноги растут, — сморщила нос.
Расскажу Марго, пусть разбирается со своим французом и его гениальными идеями.
— Мам, они встретили там тетю Марго, — улыбнулся Марк.
— И? Думаешь, вас ждет там своя Марго? — покосилась на сына.
— Почему бы и нет? — пожал плечами.
— Хорошо, я не буду против, если пообещаешь не плясать под дудочку дедушек.
— Меня сложно заставить делать то, что я не хочу. Тебе ли этого не знать? — по-мальчишечьи улыбнулся.
В комнату зашел Ален.
— Вот вы где, — улыбнулся, сверкая карими глазами.
— Иди к нам, — с теплотой посмотрела на Алена.
— Ты все рассказал, — закатил глаза тот, его щеки порозовели.
Следом за Аленом зашла Марго.
— Вот и попались мальчики, — кровожадно улыбнулась подруга, явно желая все выпытать у скрытных детей.
— Будете должны, — шепнула и поспешила увести Маргошу.
— Куда мы идем? — Марго явно не горела желанием оставлять попытку все узнать.
— Успокойся, — закатила глаза, — пошли выпьем шампанского, и я все расскажу.
— Ты узнала? — заинтересованно посмотрела на меня.
— Узнала. Догадайся, кто надоумил детей уезжать?
Через десять минут.
— АНДРИ! — гневно кричала Марго.
* * *
Пока мы ехали домой, в машине стояла напряженная тишина. Каждый проживал сильные эмоции. Пытался принять выбор. Пытался отпустить.
— Вот и всё, наши дети разлетелись из гнезда, — усмехнулась, стоило нам переступить порог дома.
— Рано или поздно, но это должно было произойти, — сказал Глебушка, утягивая меня на диван.
— Почему Мия захотела с мужем жить не здесь, а в Нью-Йорке? Почему Марк уехал в Россию? Почему они так далеко? — не смогла сдержать слез.
— Девочка моя, — ласково произнес Глебушка, — а почему мы уехали из России?
— Тяжело отпустить, — надула губы, как маленькая.
— Тяжело, но нужно.
— И что мы теперь будем делать? Ждать внуков?
— Предлагаю продолжить путешествовать. Прыгнуть с парашюта ещё раз двадцать. Пожить на острове в изоляции ото всех.
— В нашем возрасте прыгать с парашюта? — приподняла бровь.
— Нам всего по пятьдесят два, детка, мы ещё полны жизни, — улыбнулся. — Посмотри на отцов, им за восемьдесят, а они ещё компанией управляют и грызутся, как прежде, не забывая нам трепать нервы.
— Не напоминай, — поморщилась.
— Так что, Плюша, тряхнем стариной? — хитрый взгляд, и мужская рука потянулась к пуговицам на блузке.
— Ну, тряхни, если сможешь, — хохотнула, и Глебушка подмял меня под себя.