Почему, целуясь с Пашей, я не чувствую этот сумасшедший ураган эмоций и удовольствия, как когда меня целует Глеб?
Почему у меня ни разу не сносило крышу так, что я готова была отдаться Паше в туже секунду?
Почему я хотела продолжения с Глебом?
— Твою ж… — застонала вслух, бросив подушку в дверь.
Чтобы хоть как-то отвлечься, решила включить телефон. Наверное, ожидала сообщения от Паши, либо оповещения о пропущенных вызовах, но ничего не было.
Хм…
Зашла в социальные сети, пролистала новостную ленту. Как же скучно. Ничего интересного не нашла, хотела убрать телефон, как мне пришло сообщение в директ.
«И что мне теперь с этим делать?» — написал Глеб, следом прислал фотку.
Покраснев, во все глаза смотрела на приличных размеров орган.
Какой большой! Как же он собирался в меня… этим??? Нет, я видела, что там его природа не обидела, но чтобы настолько.
«Схожу по тебе с ума, — строчил Глеб, — хочу сильно».
Бедняжка.
Шаловливо улыбнулась, закрыла грудь одеялом, приоткрыла сексуально губы и сфоткалась. Отправив фото Глебу, написала: «Распечатай и… (подмигивающий смайлик)».
«Стерва» — пришел ответ.
Странно, но мысль, что он самоудовлетворяется, смотря на мою фотографию, уже не так бесила.
«Спи уже, муженек» — написала и выключила телефон.
Что бы между нами ни происходило, лучше подумать об этом завтра. Взбив подушку, удобно устроилась, почти уснула, как моя дверь открылась. Крик застыл на губах.
— Ты охренел так пугать?! — разозлилась не на шутку.
— Ты думала, у меня ключей нет от комнат? — сердито спросил Глеб, забираясь на кровать.
— Потянешь ко мне свои наглые ручища и получишь в глаз, — предупредила, отодвигаясь.
— Расслабься, мы всего лишь будем спать, — сказал Глеб, прижимая меня к себе.
— Спать? — пискнула, ощутив до сих пор твердый член.
— Ты голая? — хрипло произнес.
— Я всегда сплю голая, — зачем-то ляпнула, притихнув в его объятьях.
— Какая хорошая привычка, — застонал муж.
— Глеб, иди к себе, — прошептала.
— Не могу, давай попробуем уснуть, — сказал на ухо.
— Иди к себе и спи, — начала заводиться и отнюдь не от желания.
— Я буду спать со своей женой! — гаркнул псих.
— Я фиктивная жена, — закатила глаза, боясь сдвинуться с места.
— Ты моя жена, — пробормотал муж, зарываясь носом в волосы.
— Глеб…
— Замолчи, кудрявая, и спи, иначе… — рука мужа опустилась на живот, и я замерла.
— Шантажист, — выдохнула.
— Спи, Плюша, — поцеловал в шею и затих.
Легко сказать «спи», это не к его попке прижимается член. Да и вообще, меня саму колбасит от возбуждения.
— Хватит ерзать, — хрипло прошептал.
— Хватит ко мне прижиматься, — поджала губы.
— Ты такая вредная, — засмеялся чисто по-мужски, приятно.
— А ты ангел? — спросила, повернувшись к мужу лицом.
— Совсем не ангел, — ответил с грустью, убрав с моего лица локон.
— Почему ты отказался?
— Давай спать, — прижал к себе.
— Ты мне не ответишь?
— Не-а.
— Ну, так не честно.
— Кудрявая, спи, — сжал попку.
— Хватит меня лапать, — развернулась, задев его эрекцию.
Мужской стон вызвал улыбку.
Черт с ним, пускай спит рядом, зевнула и закрыла глаза.
— И ты так просто уснешь?
Ой, не могу…
— Я уже сплю, отвали, Глебушка, — прошептала.
— Как мне уснуть? Ты бы хотяб оделась, — рыкнул.
— Спи молча, мешаешь. Или иди к себе в комнату, что лучше, — пробормотала, ох и устала я за день, столько эмоций, сил моих нет.
— Не дождешься, — ответил Глеб, отвернувшись от меня.
Спустя пару минут я уже дремала, как муженек развернулся и прижал меня к себе.
Неугомонный.
Глава 5
За ночь, проведённую с Глебом, я уяснила одно: спать с мужчиной в постели — это целое испытание для нервной системы. И ещё небезопасно, от слова совсем.
Дело в том, что Глебушка совсем не дружит со своими конечностями во сне. То ноги свои закидывает на хрупкую меня, то руками по лицу хлещет, когда поворачивается. И разбудить его в этот момент нереально, он только мычит в ответ и ещё сильнее прижимает к себе. Причем, его подергивания происходят с периодичностью в полчаса. Не шучу, полчаса мы спим спокойно, остальные полчаса ворочаемся. После двух часов мучений я скрутила этого каратиста одеялом, думала, наконец-то усну. Ага, размечталась. Муженек начал храпеть, да так, что казалось, у меня барабанные перепонки скоро лопнут.
— Почему такой красивый мужик во сне издает такие ужасающие звуки? — мысленно спрашивала себя, закрывая уши ладонями.
Сначала я никак не могла принять его храп, потом никак не могла его заткнуть. И поворачивала на бок, и зажимала нос, даже подушкой пыталась задушить, к сожалению, безуспешно. Тот проснулся, буркнул что-то и отвернулся. Наступила тишина, я даже поверить своему счастью не могла. Стоило мне прилечь, с блаженством закрыть глаза, как тот снова захрапел.
Хотелось рвать на себе волосы от безысходности и злости. А уж когда услышала будильник, меня заколотило от бешенства.
— Доброе утро, — хриплым ото сна голосом сказал Глеб, но, зараза, таким довольным.
Наверное, это был мой предел, его довольный голос выбесил. В результате Глебушка вместо моего приветствия слетел с постели.
— Ты что творишь? — возмутился он с пола.
— Заткнись, Храпун, — процедила.
— Я не храплю, — ворчал, поднимаясь.
— Ты откуда можешь знать, когда спишь без задних ног? — шипела, сжимая зубы. — Лучше у меня спроси! Всю ночь не давал спать, мудак! — рявкнула так, что Глеб вздрогнул.
— Сейчас за мудака отшлепаю! — разозлился Глебушка.
— Давай, рискни своим здоровьем! — соскочила с кровати, готовая убивать на месте.
— Ой, а что это у тебя? — поменялся в лице Глеб.
— Где? Что? — ох, мне совсем не нравился его взгляд.
Пока я ломанулась к ванной комнате, тот к двери из спальни.
— ГЛЕБ!!! — заорала на весь дом.
— Прости, я даже н знаю как, — спустя время муженек уворачивался от всего, что попадалось мне под руку.
— Сволочь! Гад! — вытирала слезы, бросив в него вазу.
Дорогую вазу, судя по перекошенному лицу мужа.
— Вазу-то зачем? Я её из Китая привез, — поморщился, вызвав на свою голову ещё больше неприятностей.
Не знаю, что происходит в других семьях в шесть утра, у нас лично полный разгром дома.
Устав носиться за Глебом и всё крушить, села за стол на кухне и горько заплакала. Как же я отцу покажусь с фингалом под глазом?
Пока у меня была минута слабости, Глебушка слинял из дома, трус!
Теперь понятно, почему он разводиться не хочет. Да кто за него замуж пойдет, каратист хренов!
Решив для себя, что слезы лить бесполезно, синяк от этого не исчезнет, ушла разбирать косметичку. Но, увидев себя в зеркало, заметила одуванчик на голове и ещё больше сникла. Мало того, что теперь некрасивая, так ещё и пушистая! Пришлось мыть голову, сушиться на полу с помощью лапы, а уж потом наводить полный марафет на лице.
Аллилуйя, синяк был не большой, и я смогла его замазать. Настроение было не айс, но уже жить можно.
Зевая, спустилась на первый этаж, где и увидела муженька с большим букетом красных роз.
— Исчезни, — буркнула вместо того, чтобы пищать от восторга.
Букет красивый, НО мой глаз ему не прощу!
— Плюша, прости. Я же спал.
— Это тебя, черт возьми, нисколько не оправдывает!
— Всё, не заводись. Что мне сделать, чтобы ты хотя бы на меня рычать перестала?
Зря он спросил.
Уже через двадцать минут он это и сам понял.
— Сука! — орал, а я с наслаждением отрывала воск вместе с волосами с его ноги.
Какое же наслаждение, наблюдать за чужой болью, особенно, за Глебушкиной. Когда ноги были приведены в божественный вид, Глеба как ветром сдуло из спальни. А я успокоилась, немного.
Мы даже кофе вместе решили выпить.
— Ты монстр, как я мог на такое согласиться? — муженька передёргивало.
— Ой, хватит прибедняться, — закатила глаза. — У тебя между ног ни одной волосинки, значит, депиляцию уже делал.
— Знаешь ли, для того, чтобы там не было волос, есть ножницы и бритва, — фыркнул. — И вовсе не обязательно драть на себе волосы с корнем!
— Какие мы нежные, — закатила глаза, пряча улыбку за кружкой.
— Какие мы нервные, — ответил муж.
— Слушай, одна ночь, и сразу всё понятно. Мы не подходим друг другу. Давай разведемся? — глазками хлоп-хлоп.
— Нет, — брови свел, губы сжал.
— Мазохист? — усмехнулась.
Глебушка так и не ответил, только зыркнул грозно, мужика включил. Как раз за нами приехал водитель отца, поэтому я даже переспрашивать не стала, он после острова сам побежит в ЗАГС разводиться.
— Сначала по магазинам, — сказал Глеб, когда мы сели в машину.
— Хорошо, — согласилась.
У меня с собой нет ничего, в чем можно разгуливать по острову, так что глупо строить из себя гордую самостоятельную женщину. Денег в кошелке только на обратную дорогу.
Глебушка вдохновился моим согласием и решил пуститься во все тяжкие. Мы обошли торговый центр за час, скупили всё, что только попадалось на глаза мужу. В женском отделе нижнего белья от его горящего взгляда не смог скрыться ни один мало-мальски откровенный комплект.
— Спасибо, конечно, — улыбнулась. — Но даже не надейся увидеть меня в этом.
— Ты меня недооцениваешь, Плюша, — прошептал на ухо муженек.
Именно в эту секунду позвонил Паша. Надпись “Любимый” на экране моего телефона подействовала на муженька, как красная тряпка на быка.
— Глеб, не смей! — прорычала, когда этот умник выхватил из рук телефон.
— А он знает, что у тебя есть муж? — спросил насмешливо, подняв руку с телефоном над головой.
Вот дылда, не достать.
— Судя по твоей панике, нет, — злобно усмехнулся, собираясь ответить.
Паника действительно накрывала с головой. Чтобы хоть как-то спасти ситуацию, сделала первое, что пришло в голову: поцеловала Глеба, страстно, жадно.
Этот гаденыш со стоном ответил и прижал к себе, позабыв про телефон. Воспользовавшись моментом, выхватила телефон, но вот почему-то поцелуй не прекратила. Наоборот, расслабилась и с наслаждением целовала пухлые губы, обнимая за шею.
— Какая ты сладкая, — сказал Глеб, когда у нас закончился воздух.
— Такая же, как и там? — усмехнулась.
— Там слаще, — улыбнулся, прижимаясь ко мне лбом.
Черт возьми, как это интимно, мило.
* * *
Хотелось застонать от несправедливости. Что же меня так троит? Закрыла глаза, пыталась собраться и оттолкнуть муженька, сказать что-нибудь колкое, разрядить атмосферу секса вокруг нас. Как же всё неправильно.
— Не нужно, — сказал Глеб, словно услышал мои мысли.
— Что не нужно? — сглотнула, заглянув в зеленые глаза.
— Не нужно отгораживаться, словно между нами сейчас ничего не было, — усмехнулся, убирая руки с талии.
— А что между нами есть? Фиктивный брак?
— Страсть, которая не погаснет, даже если этот очкарик сейчас встанет между нами, — пафосно заявил, увидев входящее сообщение от Паши.
— Возможно, но разве на страсти далеко уедешь? — горько улыбнулась. — Такие, как ты, пригодны только для секса, а такие, как он, — показала экран телефона, — для семьи.
— Надеюсь, что однажды тебе станет стыдно за свои слова, — муженек с трудом обуздал гнев, который отразился в его глазах.
— А тебе бывает стыдно за свои слова? — разозлилась.
Уж кому-кому, а ему стоило бы промолчать.
— Мне? Стыдно. За каждое слово, что сказал тебе, за каждое, мать его, слово.
— Не верю, — покачала головой.
— Так проще, — улыбнулся. — Тебе проще думать, что я козел. Потому что, если бы ты попробовала смотреть на всё, что у нас было тогда, не только через призму обиженной девочки, то не получилось бы строить из себя жертву.
— Заткнись.
— Нет, милая, сейчас заткнешься ты и выслушаешь! — жестоко заявил Глеб. — Включи свою кудрявую головку и подумай, зачем я покрывал тебя всё это время?
— Чтобы спасти свою задницу, — фыркнула, тоже мне, разошелся.
Глеб, услышав мои слова, хохотнул.
— Милая, да если бы твой отец узнал о твоём поступке, то ты была бы оперативно закрыта под замок, а я освобожден от такой свободолюбивой жены.
— Почему это? — нахмурилась.
— Знаешь, думаю, что на сегодня хватит информации, и так слишком много сказал, — заявил Глеб, отправляясь к выходу из центра.
— Что значит, хватит информации? — возмутилась, хватая мужа за руку.
— Малышка, ты сексуальная, как богиня. И я голову от тебя теряю. НО! Заканчивай меня так хватать, иначе я начну учить тебя манерам, и тебе это явно не понравится. И да, сделай милость, держись от меня на расстоянии, если не хочешь, чтобы я тебя жестко трахнул. Подумай о своем очкарике, — выдал Глебушка, вырвав руку, и пошел дальше.
— Что? — пробормотала, находясь в полной дезориентации.
Что значит, держись на расстоянии? Это он вообще-то ко мне лезет, как банный лист, к заднице пристал, а я держись на расстоянии? Нет, это вообще за рамки моего понимания выходит. И что он там про прошлое втирал?
В полном раздрае поспешила за Глебом, решив для себя, что даже разговаривать с ним не буду. Телефон пришлось выключить, потому что Паша никак не хотел успокаиваться, а мне совсем не хотелось выяснять отношения ещё и с ним.
В машине по дороге в аэропорт Глебушка даже не взглянул в мою сторону, копаясь в своём телефоне, словно меня тут нет. Так же и во время посадки в самолет, и даже спустя час полета.
Вроде это должно радовать, не лезет и классно, так нет, внезапно сильно обидело. Чтобы не сидеть под боком Глеба и обижено сопеть, поглаживая его чувство значимости, ушла спать. Благо, в частном самолете отца была кровать, а ещё личный повар, который оперативно угостил вкусным пирожным.
Без особого наслаждения съела вкусняшку и свернулась в позу эмбриона на постели. Ну его в задницу, этого муженька, пусть и дальше нос задирает. Сейчас высплюсь, и всё будет отлично. Закрыв глаза, незаметно для себя погрузилась в сон, в котором, как назло, был муж. Причем, там он был таким милым, ласковым, что я не могла сопротивляться и позволяла себя бессовестно соблазнять. Сладкие поцелуи и откровенные ласки дарили неописуемое наслаждение.
— Люблю тебя, — шептал муж, входя в меня.
— Глеб, — шептала, отдаваясь мужу без остатка.
Было настолько хорошо, что каждый поцелуй, прикосновение пальцев и движение бедер подводило к краю.
— Давай, маленькая, вместе со мной, — шептал муж, стимулируя клитор.
Приоткрыв рот, выгнулась, падая в пропасть наслаждения.
— Глеб! — закричала, вздрагивая всем телом.
Сон, реальность — все смешалось в одно.
Учащенное дыхание, сухие губы и потолок самолета. Боже мой, что сейчас было?
— Даже так, — раздался довольный голос муженька.
Черт, надеюсь, я не разговаривала во сне.
Глава 6
— Ты что здесь забыл? — возмутилась, прижимая плед к груди.
Хотя в этом не было необходимости, одежду с себя я не снимала, но почему-то под его откровенным взглядом чувствовала себя обнаженной. Уверена, глазищами своими зелеными уже с меня всё снял. Извращуга.
— Ты меня звала, — улыбочка-то, улыбочка на всё лицо растянулась, тьфу.
— Ничего подобного, — сжала губы.
Говорила во сне! Черт возьми, говорила! Можно мне исчезнуть, ну или, на крайний случай, стереть муженьку память, чтобы не наблюдать эту ухмылочку.
— Значит, мне послышалось.
Да хватит ухмыляться, понятно же, что не послышалось.
— Послышалось, — буркнула чисто из вредности.
А теперь руки в ноги и чеши отсюда, хватит на сегодня мне новых ощущений. Надо же было кончить во сне да ещё и выкрикивать имя своего муженька. Как это вообще возможно?
— Хорошо, если что, кричи, — подмигнул и вышел.