Пока человек реально не согласен — ничего и не будет.
А соглашаться я ни на что не буду. А сознание почему-то ускользает само, расплываясь кругами перед глазами.
* * *
ЮньВэнь не знала, что сказать или сделать. Она молча смотрела на кусок окровавленного мяса, бывшего тем самым пацаном ещё пару часов назад, и пыталась успокоиться.
Виноват всегда руководитель. Командовала сейчас она. Это только её действия привели к такому результату. Кажется, она очень сильно подвела и дядю, и старших, и ещё больше — саму себя. Потому что доверять такому сотруднику, как она, больше нельзя. Это очевидно.
Они уже подъезжали к Федеральному Корпусу, когда зазвонил её личный комм. Оказывается, оставленные на дороге трое идиотов, очухавшись, принялись тормозить проезжающую мимо машину. На их «удачу», проезжающей машиной был «стакан», перевозящий заключённых. Сопровождение, находившееся внутри, естественно, отреагировало соответственно, нейтрализовав дебоширов.
Всё осложнилось ещё и тем, что никаких документов у придурков с собой же не было — их бумажники и коммы забрала сама ЮньВэнь.
В итоге, тройка попала в Квадрат и сейчас их надо было срочно ехать забирать оттуда. Попутно предъявив их бумаги и лично пояснив некоторые детали. Дядя, ничего тактично не сказав открыто, интонацией дал понять, что ему неприятны лишние проблемы на ровном месте.
Выпалив на одном дыхании все полагающиеся извинения, ЮньВэнь схватила документы идиотов, показала водителю, куда запарковаться и проинструктировала, что делать. Подробно.
А сама рванула в Квадрат за подчинёнными, взяв на время служебную машину из Корпуса (и для солидности — потому что государственная символика; и всё равно ведь одна сервисная компания, если разобраться. А пацана куда-то сейчас срочно перекладывать и искать, где пристроить, на пару часов, времени не было).
После её отъезда, водитель добросовестно откатал на сканнер комма всю биометрию пацана и отправил дяде. Дядя, в свою очередь, подготовил контракт с пацаном и вернул его, с заполненными данными резвого клиента, на комм, в машину.
О дальнейшем водителя она будет спрашивать не сейчас и не здесь. Но результат его общения с пацаном — вот он, перед глазами. Уговоры водителем пацана ни к чему не привели, раз (контракт так и не был подтверждён). Пацан перестал быть пацаном, которому предстояло устройство в учебное заведение, а вместо этого стал отбивной, два.
Дядя, кстати, внёс этого парня в реестр рекрутированных под присягу, потому что у него на эту тему были какие-то свои сложности…
ЮньВэнь, конечно, виновата на сто процентов в том, что поручила не ту задачу не тому человеку. Задним числом, ей понятно: водила наверняка состоит в личных отношениях с кем-то из пострадавшей от пацана троицы и сейчас банально отомстил.
Отомстил за её счёт, поскольку отвечать — ей. Хотя, если подумать, она тоже нашла кому поручить деликатный момент финальных переговоров… Выгоды для пацана были очевидны (с её точки зрения), надо было просто убедить его и объяснить детали.
Но не водителю же… Дура. Набитая дура.
А теперь получалось, что контракта с парнем нет. Внесение его в реестры министерства обороны, таким образом, полностью незаконно. Отменить его задним числом или собственным волевым решением тоже нельзя, потому что тут как в тюрьме (дядя объяснял). Принять Квадрат (и армия) могут кого угодно, управление частной компанией тому не помеха. Более того: по команде государства, именно частные управляющие компании здесь и принимают народ и в Квадрат, и сюда.
Но вот в ы п у с т и т ь человека — для этого полномочий компании уже недостаточно. Источник распоряжения о выпуске из тюрьмы (или из армии) — на федеральном уровне. Никак не частное лицо.
Хоть убивай. Понять бы только, кого — водилу или пацана. Или сразу обоих.
Глава 9
— Ли, ты решил-таки сделать по-своему? — Кол выглядел почти интеллигентно, если не знать его лично.
— Не пори чушь, — твёрдо ответил Рени. — Если ты о пацане, то он на контракте с министерством обороны. Заключил только что, добровольно. Одарённый должен отдать стране долг. Это не обсуждается. И это — вообще не мой уровень. Хочешь — оплачивай федералам лобби и меняй законы. Пацан принят в корпус и будет учиться там.
— Пш-ш-ш, полегче, не агитируй, — половиной лица осклабился Кол. — Если это так, без разговоров. Не самая плохая дорога для него… Но я же проверю.
— Твоё право, — изобразил покорность и вежливость Ли, пожимая плечами, и отключился.
И сразу набрал ЮньВэнь с немым вопросом во взгляде.
ЮньВэнь молча повернула камеру и прошла по небольшой окружности вокруг центра, транслируя видеоотчёт.
В лежавшей на полу куче мяса Ли с трудом узнал того пацана, за забегами которого по Квадрату тщательно следил на форумах.
— Кто?! — выдохнул Рени, давя в себе желание схватиться за сердце.
— Водитель. — Хмуро ответила секретарь. — Пока я ездила в Квадрат. Но виновата я. Дядя, я с себя вины не снимаю.
— Так, погоди… — Ли усилием воли успокоился. — Давай не пороть горячку. Ну, несчастный случай. Ну, пусть даже смертельный, это же всё равно теперь Корпуса головная боль… Формально же он теперь там? — в голосе главы клана слышалась откровенная мольба. — Он подтвердил контракт?
— Нет. Если бы подтвердил, тебе бы пришло на комм подтверждение. Извините, Вам, — тут же повторила перестроенное предложение и поправилась ЮньВэнь, спохватываясь о вежливости.
Хотя боссу было и не до того.
— Понятно, — отстранённо сказал Рени. — Тогда сейчас ничего не предпринимать. Сидите в вэне и ждите. Чуть позже я скажу, что делать дальше.
— Тут бы помощь оказать, — намекнула секретарь, указывая взглядом вниз. — Если у нас ещё какие-то планы есть…
В этот момент на том конце раздался сигнал второго вызова и Ли отключился.
* * *
— Знаешь, я и сам обожаю шутки, — спокойно и без приветствий начал Кол. — Но всё должно иметь свои границы. Ты согласен?
Ли молчал.
— Никакого контракта в единой базе нет, — продолжил старик. — Есть только твой отчёт, который скорее твоё одностороннее пожелание и однозначно неуместное забегание вперёд… но он не бьёт с федеральной базой. Впрочем, ты и сам это знаешь не хуже меня. Я не буду говорить долго. Ты, видимо, представляешь, что и зачем делаешь. — Кол сделал паузу, пристально глядя в глаза собеседнику. — Не сочти за старческое брюзжание, но ты ж понимаешь, весь этот мир держится на границах. Которые мы соблюдаем или не соблюдаем. И если ты лезешь ко мне… — дальше старик продолжать не стал и просто отключился.
Самое смешное, что теперь он может на законных основаниях инициировать смещение меня с должности в моём же клане, подумал Рени. Апеллируя к кое-кому внутри нас. Особенно в свете некоторых наших внутренних разногласий в клане и в свете того, что я нарушаю более высокие договорённости. Мои за меня точно в этом случае не встанут…
Местные, составлявшие в Компании по понятным причинам этническое большинство, периодически пробовали на прочность и самого Ли (одной ногой стоявшего на иной земле и исповедовавшего иные традиции), и других начальников направлений.
Некстати пришла мысль, что молодая ЮньВэнь с её новомодным образованием была в чём-то права. Она несколько раз деликатно намекала, что если начальник делает работу уборщицы, то в это время компания не имеет ни уборщицы, ни начальника.
И правда, надо плюнуть на всё и перестать лезть в дела людей, которым сам же платишь деньги за работу. Есть задачи рекрутинга? Вот пусть рядовые рекрутёры ими и занимаются. И чёрт его только дёрнул… А он будет определять политики и осуществлять общий надзор.
Только сейчас надо вот это всё разрулить.
Насчёт Кола Ли не обольщался: альтруистом и идеалистом тот, с точки зрения Рени, никогда не был. Но иные мотивы не всегда означают иные действия. Кол очень болезненно относился к тому, что считал уважением к себе. И любые отступления от договорённостей (даже по причине форс-мажора) он всю жизнь рассматривал как проявление прямого неуважения. Исходя из чего, демонстративно жёстко действовал в ответ. Впрочем, там, где он заправляет, иначе и нельзя. Там, если влез наверх, только и отмахиваться — или в момент сожрут.
Что за словами Кола могло последовать, лучше не выяснять. Просто незачем. Тот случай, когда старик может действовать вполне определённым образом вовсе не из заботы о пацане или из врождённой принципиальности, а исключительно потому, что «так надо».
* * *
— Ты понимаешь, что ты сейчас сделал? — ЮньВэнь, поглядев пару секунд на погасший комм, засунула его в наколенный карман штанов и повернулась к водителю.
— А я похож на неадеквата, который не понимает, что делает? — вопросительно поднял в ответ бровь тот, демонстрируя олимпийское спокойствие, более уместное в иных обстоятельствах.
— Я не твой друг или родственник. Я — твой прямой операционный начальник, лягушка. Не надо со мной вот этого игривого тона и заигрываний. — Не давая себе злиться, как могла спокойно, предупредила она, всерьёз готовя каст.
— Ты о чём? — искренне не понял тупой мужичара.
— О твоих ответах вопросом на вопрос.
— А-а-а, это… да, извиняюсь, — не то чтоб сдал назад, скорее искренне поправился собеседник…
…не чувствуя ни малейшего раскаяния, с удивлением констатировала ЮньВэнь про себя.
— Да, я полностью отдаю себе отчёт в сделанном. — Отчеканил мужчина, твёрдо глядя перед собой.
— Наверное, я сейчас чего-то не понимаю, — «пожаловалась» ЮньВэнь. — Ты только что пересрал всю мою работу. Заодно очень подгадил моему боссу, который попутно и твой босс и до которого лично тебе… очень далеко, — она удержалась от сквернословия. — И сейчас гордишься? У тебя есть минута, чтоб объясниться.
В принципе, она уже мысленно списала этого человека, несмотря на наличие трёх его товарищей за своей спиной. Если надо, они последуют за ним. Наказание должно быть таким, чтоб ни у кого и мысли не возникло в дальнейшем о том, что начальство можно игнорировать.
Кажется, дядя Ли дал этим вонючим козлам с волосатыми носами слишком много свободы. Вон как нагло смотрит, тварь. И эти, которые сзади, искренне думают, что она не видит их взглядов и эмоций, потому что стоит к ним спиной…
Дурачки. Не с её же прокачанной медициной. Впрочем, они об этом могут и не знать. Тем лучше.
ЮньВэнь уже с наслаждением проигрывала в голове свои действия в следующую секунду, когда водитель заговорил:
— Я пришёл в Компанию из армии. Родился и вырос тоже тут, не где-то ещё, — он явно намекал на заморские корни самой ЮньВэнь и дяди Ли. — И на таких вот пацанов, — кивок вниз, — я в своё время о-го-го как насмотрелся за речкой. С ними невозможно договориться и поладить, их надо только уничтожать. И если то, что я считаю своим долгом, расходится с чьими-то там правилами, значит, правилам не повезло. А тебе не стоит меня пугать, девочка. Пугалка маловата против мастер-сержанта двадцать третьей роты.
— Бывшего мастер-сержанта, — педантично поправила ЮньВэнь, тут же припоминая личное дело собеседника.
Его и из армии-то вышибли за какой-то скандал, связанный с неподчинением. А потом его подобрал дядя Ли.
ЮньВэнь с благодарностью подумала о своей хорошей памяти и природной аккуратности, благодаря которым она в первый же день не поленилась выучить дела всех без исключения сотрудников своего сектора головного офиса, включая даже водителей.
— Скажу тебе, как врач, хотя оно тебе уже и не потребуется, — задумчиво проговорила она, прикидывая, куда бы ударить. — Ты зря потащил свои личные психотравмы в новую работу. Уже не говоря о том, что тебя туда вообще никто не посылал. Из Компании, — мстительно уточнила ЮньВэнь, выделяя интонацией слово. — Если ты, не понятно зачем, ошибал хреном груши за какой-то вашей рекой, и тебе твой хрен там же и придавили, то геройствовать надо было там, в армии. А не на мои бабки, которые я плачу тебе за безукоризненное исполнение своих приказов. — Секретарь с удовольствием отметила напрягшиеся желваки водителя. — Меньше надо было за этой твоей речкой шароёбится, чтоб потом на новом, нормальном, месте работы мозги не отказывали.
— Я туда не напрашивался, — процедил бывший вояка. — И мы сейчас в моей стране, а не…
— А если вы у себя в стране никак не можете избавиться от всеобщей воинской обязанности, трусливо поджимая хвосты от стука в двери и делая всё, что вам говорят федералы, — перекрыла его голосом ЮньВэнь, получая странное удовольствие от момента, — то так и будете всегда работать на нас. Обслуживать нас. Тупые волосатые обезьяны, — как хорошо, что Putonghua тут никто не понимает. — При том, что снаружи на вас никто не нападал уже полвека… Ну кто вам доктор?
К её удивлению, собеседник резко успокоился.
— Не у всех есть миллиарды населения, — пожал плечами водитель, разговаривая уже абсолютно иным тоном. — А в ваше, и не только, миролюбие есть основания не верить, на том самом федеральном уровне. И потом… Этих тварей, — он указал глазами вниз, — я давил, давлю и давить буду. При каждом возможном случае. Чего бы мне это не стоило.
— Ты сейчас о чём? — рассудительно уточнила она, решив, что ударить успеет всегда. А какой-то информации ей, похоже, для полного владения ситуацией не хватало. — Вот сейчас я тебя действительно не понимаю.
— Он же не наш, видно же по его роже, — с чувством превосходства хмыкнул водитель. — И по-нашему говорит с акцентом, хоть и небольшим! Это для вас, видимо, мы все на одно лицо, и вы нас между собой не отличаете, кто из какого народа.
— Это так, — кивнула ЮньВэнь, повторно радуясь, что не стала торопиться и наказывать наглеца прямо сейчас.
Похоже, она не до конца пока вникла в местные реалии. Что следует немедленно исправить.
— Какого он народа? Какие у тебя лично к тому народу претензии? Что за река, о которой ты говорил? И чем один придурок с глазами, как у филина, отличается от другого, точно такого же? — ЮньВэнь последовательно кивнула на кучу мяса под ногами, затем, не стесняясь, на водителя, затем вернулась взглядом под ноги и быстро опустилась на колени. — Быстро сел рядом. Будешь помогать. Его уже вытягивать надо, твою мать…
— Я не буду помогать ему, — спокойно ответил водитель. — На вопросы отвечу.
Буквально в этот же момент поступил повторный вызов от дяди, который сообщил, что тоже едет сюда и что к его приезду пацан должен быть в состоянии говорить.
Экзекуция над водителем была отложена.
Итогом следующих нескольких минут стала помощь на скорую руку пострадавшему (которого всё равно надо бы прооперировать — поправить кое-какие разрывы внутренних органов. Ну либо в хорошую регенерационную капсулу, интересно, а есть ли такие на территории).
Параллельно с этим, водитель, как ни в чём не бывало, просветил ЮньВэнь насчёт заурядного локального конфликта, вызванного экономическими причинами, но местами переросшего в межэтнический.
Ей, глядящей со стороны, были очевидны и надуманность причин, и откровенная финансовая подоплёка ненависти водителя «ко всем оттуда», тем более что его же товарищи, прислушиваясь к происходящему, не испытывали и тени его отрицательных эмоций. Видимо, проблема действительно лежала в частном опыте бывшего вояки.
Когда появился дядя Ли, ЮньВэнь гоняла по кругу укрепление, чуть удивляясь, насколько клиент хорошо усваивает её сигнал.