Не даром их боялись и уважали на поле брани.
Другое дело — честная дуэль один на один. Если войти с лучником в партер, то у последнего не оставалось практически ни единого шанса, чтобы выжить.
— Проклятье, — выругался Шенси, обнажая саблю и кинжал. — это единственное, что тебя сейчас заботит?
— Малолетка прав, — на теле Алба-удуна вспыхнули его татуировки, глаза затопило оранжевым сиянием, а топоры запылали яростным пламенем. — чтобы это ни было, оно не спешит нас атаковать.
Густаф и гном оказались правы. Создание все так же оставалось неподвижным. Оно стояло поперек тропы, по которой шел отряд, но при этом стояло неподвижно.
Расколотый, листовидный щит в левой руке слегка отставлен в сторону. Тело, от пята до плеч, покрывала странная броня. На вид она была сделана из кожи, но в то же время в некоторых местах сквозь странный материал просвечивала зеленоватая сталь.
Будто действительно легенда о Горшечнике не обманывала и те воины, что облачились в созданную им броню, растворились в ней своей плотью.
Наплечник из той самой стали, покрытый неизвестными символами и рунами лежал на правом плече. Он слегка сиял и выглядел грозно. Но не так грозно, как капюшон и меч создания.
Под плотной накидкой, закрывающей голову, не было видно ровным счетом ничего. Только пропасть тьмы, внутри которой, кажется, таилось нечто… разбитое и расколотое. Нечто, ждущее шанса, чтобы отправиться дальше. Сбросить эту искусственную плоть и найти свой покой.
Покой…
Это создание отчаянно ждало покоя. Ждало суда праотцов, чтобы те рассудили дела своего потомка. Чтобы ждать перерождение либо за столом предков, либо во тьме бездны. Но даже голодная пропасть холодной тьмы будет лучше той, что заменила некогда славному воину его лицо.
Хаджар вздрогнул от наваждения.
Ему показалось, что это не он заглянул внутрь того, что осталось у существа от его сознания, а оно само затянуло Хаджара внутрь себя. Чтобы тот ощутил все то одиночество и жажду смерти, пронесенные древним воином через неисчислимое количество эпох.
— Я пойду один, — произнес Хаджар.
— Хаджар-дан, — подался было вперед Алба-удун, но Гай положил руку на плечо гному и покачал головой.
— Этот солдат опоздал на свидание к смерти, — произнес он ледяным голосом. — его единственный шанс восстановить свою честь — славный поединок.
Густаф снял стрелу с тетивы, Иция обернула кнут вокруг руки, а Шенси вернул саблю и кинжал обратно в ножны.
— Видят боги, это нужно им обоим, — цокнул он языком и скрестил руки на груди, но этого Хаджар уже не видел и не слышал.
Его простые одежды, сшитые некогда Аркемейей из льна и холщи, легли ему на плечи броней Северного Неба. Да, так назывались одеяние, сшитые ему королевой Холода и Ночи — Мэб. Теперь он это знал.
Синие, с белыми облаками и чарующими звездами, они дышали силой. Его собственной силой. Теперь Хаджар понимал и это. Так же, как понимал, что синий плащ, ветром стелющийся у него за спиной, это ничто иное, как шарф, который отдала ему далекий предок в Стране Ветров.
Синий Клинок лег ему в руку. Птица Кецаль, оглашая окрестности едва слышимым «Кья» устремилась сквозь облака к звездам.
— Хаджар Дархан, Ветер Северных Долин. Основатель Стиля Песни Меча Северного Ветра, — за спиной послышались шепотки и знакомый кашель. Хаджар, в своей жизни, лишь второй раз (первым стал бой с Таш’Маган) принимал участие в поединке адептов.
Тот отличался от простой дуэли тем, что оставлял метку на душе адепта. Что-то вроде шрама от клятвы на крови, только на менее глубоком уровне.
Когда-то давно, еще во времена Войн Северных Королевств, Хаджар узнал от Тени Бессмертного, что Бессмертные могут видеть на душе метки поединков — это помогает им определить силу противника. Тогда Хаджар понял эту фразу совсем иначе.
Что же до удивления членов отряда, то в этом нет ничего… удивительного. Они никогда прежде не слышали, что Хаджар является Основателем своего стиля, а тот как-то не очень и афишировал сей факт.
Всего, для каждого стиля, имелось четыре ступени владения оным.
Послушник, затем Обладатель, Мастер — высшая ступень. И, в единственном числе, Основатель.
При этом подавляющее большинство адептов в Регионах, имеющих какой-либо стиль, находились на первой ступени.
Таш’Маган, являющаяся Мастером, была исключением, лишь подтверждающим правило. И благодаря этому исключению являлась одним из сильнейших воинов.
Создание ничего не произнесло, но его ответ был вполне понятен.
Оно сделало шаг назад и подняло перед собой клинок. Простой, одноручный меч вспыхнул зеленым светом и такое же сияние заполнило пространство на расстоянии в сотню шагов.
Хаджар, чье королевство было сосредоточено в его мече, резко почувствовал невероятное давление. Такое он испытывал лишь когда стал свидетелем битвы Оруна и старика-ректора. Тогда, еще не владея Королевством, он ощутил примерно схожее давление.
Чтобы это ни было — именно оно являлось целью на пути меча.
Ступень, находящаяся за пределами Истинного Королевства.
Не только глубокие мистерии, но полноценная, оформленная ступень.
— Мать моя… — выдохнул Шенси. — Гай, неужели легенды не врут. Неужели…
— Истинное Королевство — не предел, старый друг, — Гай провел пальцами по маске. Словно хотел отодвинуть её в сторону, чтобы лучше видеть. — Наконец-то мы на верном пути…
Фраза Гая о «верном пути» отложилась в сознании Хаджара, но в данный момент его беспокоило другое.
Зеленое поле втянулось в меч создания и клинок запылал еще ярче. Он будто весь состоял из этого сияние. Сияния не энергии, а чистой, незамутненной… нет, не воли. Чего-то другого. Чего-то куда более глубокого и могучего, чем простая воля.
Это было что-то совсем иное.
Что-то, что делало это создание чрезвычайно опасным, но, в то же время, драгоценным противником.
Хаджар занял низкую, оборонительную стойку и отдал приказ нейросети вести подробную запись.
[Обрабатываю запрос… запрос обработан. Начинаю запись материала для последующего анализа. Реестр: «Путь Развития» Каталог: «Путь Меча» Флаг: уровень приоритета «макс.»]
Создание сделало шаг назад. Всего одним шагом, без всяких энергий, волшебных слов и чего-то иного, оно преодолело расстояние в пятьдесят метров. Буквально разрывая собой пространство с атмосферой, способной развоплотить слабого Рыцаря Духа, оно оказалось вплотную к Хаджару.
Зеленый клинок двигался со скоростью, от которой даже в глазах Хаджара появились остаточные изображения.
Сцепив зубы, разрывая собственные мышцы и сухожилия, используя полный набор силы, начиная от струящегося по венам имени ветра, заканчивая волей и энергией, Хаджар едва успел подставить клинок под удар создания.
По ощущениям, его ударили не мечом, а стенобитным тараном.
Земля мгновенно ушла из под ног Хаджара. Более того — члены отряда резко уменьшились в размерах и оказались… под ступнями Хаджара.
Всего один единственный удар создания подкинул его в воздух не меньше, чем на семь метров. И, впервые, за все десятки, сотни и тысячи сражений, Хаджар увидел на Синем Клинке небольшой скол в месте столкновения мечей.
Что, проклятье, это такое?!
И что здесь забыл Кафем?!
Увы, времени найти ответы на эти вопросы не было.
Над Хаджаром возникла фигура создания и выкованный из света меч обрушился в жутком, рубящем ударе.
Глава 1407
Раньше, в былые времена, если адепт оказывался в воздухе, без крепкой опоры под ногами, а в его сторону летела чья-то техника, заклинание или удар, то этого адепта можно было смело провожать к дому праотцов.
Но это раньше.
Хаджар, достигший ступени Безымянного, мог лишь одним усилием собственной воли, не прибегая к энергии, уплотнить потоки воздуха под собой, пусть и на пару мгновений, до такой степени, что успел бы оттолкнуться от них.
Он мог бы использовать мистерии меча и с их помощью изменить направление своего падения.
Он мог бы призвать Ветер и воспарить еще выше, на миг вступив ногой в царство обитателей небес.
Он мог бы использовать технику Пути Среди Звезд в том усеченном виде, в котором она была доступна для него на данном этапе развития.
Эти мысли пронеслись в сознании Хаджара быстрее, чем выпущенная в полет стрела. И все бы это он успел сделать, если не…
Черное пятно, заменявшее древнему воину лицо, возникло перед глазами Хаджара. Смертным саваном оно простиралось от одного края горизонта, до другого. Оно затягивало в себя. Подчиняло себе.
Но не так, как это делают ментальные техники или заклинания управления разумом.
Нет.
Это было нечто иное.
Как некогда, будучи совсем юным, Хаджар не мог постичь всю мощь и границы Истинного Королевства, так и сейчас — он ощутил себя необычайно незначительным и маленький на фоне могущества мистерий своего противника.
И эти самые мистерии они словно… управляли окружающей действительностью. Подчиняли её себе. Не поверхностно, как это делало королевство, а уходя корнями куда-то в саму суть бытия.
Пронизывая волей и властью далекие эфиры не ясных смертным материй.
Хаджар попросту не мог использовать ничего из вышеперечисленного. Он просто падал вниз спиной, наблюдая за тем, как на него опускается сияющий зеленым светом меч.
Лишь в последний момент, перед тем, как вражеский клинок рассек бы его на две равные половины — от макушки до паха, Хаджар успел призвать Ветер и с его помощь слегка отклониться.
Потоки крови, окрашенной в свете черного заката болот в мутно-багряный свет, выстрелили в небо, а сам Хаджар отлетел в сторону и приземлился спиной на камень, разбив его на мелкие осколки.
Если бы не доспехи королевы Мэб, вряд ли бы он уцелел еще в момент удара меча мертвого воина, не говоря уже о том, что каменные осколки превратили бы его спину в жуткий фарш.
— Чужак, ты…
Хаджар, перебивая Шенси, вскинул кулак.
На его груди алела жуткая полоса из которой неустанно текла кровь. Для адепта, достигшего такого уровня развития, подобные раны не являлись чем-то смертельно-опасным. Особенно если не были задеты канала и меридианы энергетического тела. Но…
Хаджар с удивлением обнаружил внутри раны зеленые искры — осколки свечение меча мертвого воина. И эти искры мешали ране закрыться и не позволяли крови свернуться.
— Проклятье, — выругался Хаджар. — так сражаются Бессмертные?
В том, что мертвый воин, приземлившийся на то же место, откуда и начал поединок, при жизни обладал силой Бессмертного, не оставалось никаких сомнений. Хаджар сомневался, что такую рану, используя лишь мистерии меча и ничего более, могли бы оставить даже самые могущественные из Небесных Императоров.
Нет.
Это было нечто совсем иное.
— Ну ладно, — Хаджар сплюнул и, сжав зубы, направил волю и энергию внутрь раны.
Воин стоял на месте. Неподвижный колосс — отголосок далекого прошлого и воин, эхо которых стихало где-то в самой глубине корней истории Безымянного Мира.
Он будто наблюдал.
Ждал того, что его противник справится с смертельной угрозой и их поединок продолжиться.
Хаджар не заставил себя ждать.
Рыча раненным зверем, Хаджар искра за искрой, усилие за усилием, выталкивал чужеродные субстанции из своего тела. Тратя просто невероятные запасы энергии, без счета пополняя их пилюлями из пространственного артефакта, только через минуту он смог справиться с угрозой.
Но даже так — на его теле, чего не случалось уже очень давно, остался новый шрам. Как напоминание о силе, которой владел воин.
И все это время противник оставался недвижим. Он все так же наблюдал за Хаджаром в ожидании, когда последний снова сможет поднять меч.
И когда это произошло, воин неожиданно принял оборонительную стойку. Он выставил перед собой расколотый, листовидный щит и положил на боковую грань зеленый клинок.
Над головой воина застыли гнилые кроны деревьев, а пожухлая трава вокруг ног замерла.
Хаджар вновь ощутил на себе некое давление. Давление, которое буквально изничтожил бы его Истинное Королевство, если бы он пользовался им как раньше — высвобождал бы в реальность, а не заточал внутри собственного меча.
Он вглядывался в чернеющую пустоту под капюшоном противника и вспоминал слова Тени Бессмертного Мечника. Кажется, почивший Мастер пытался научить его куда большему, чем могло показаться на первый взгляд.
В это время, возвращаясь мысленно в собственное прошлое, он не видел и не слышал происходящего за спиной.
— И долго они так будут стоять? — Алба-удун откусил очередной кусок яблока, после чего принялся смачно им чавкать. — Что вообще не так с этим мертвяком? Я с таким не сталкивался.
— Ты сражался с мертвыми?
— В криптах Горы порой поднимаются беспокойные души, — отвечая на вопрос Иции гном буднично пожал плечами. — нас отправляли направлять их к Каменным Предкам.
— Это не совсем мертвый, — Гай опять потянулся к маске. — он застыл на пороге дома праотцов. Взгляд его направлен к столу предков, но его душа привязана к телу, не знающему покоя.
— Ты меня пугаешь, полуликий, — натянуто и, действительно, немного испуганно усмехнулся Густаф. — Откуда такое красноречие? А как же наше любимое…
— Смерть близко, — перебил его Гай и лучник облегченно вздохнул и пробормотал: «Я как раз об этом». — Но не для этого воина, — продолжил секирщик. — кто знает, сколько эпох он ходит по этим землям в ожидании, когда придет кто-то, кто сможет подарить ему долгожданный суд праотцов.
— Боги и демоны, — выдохнула Иция. — ты действительно думаешь, что он один из тех. Ну — из истории Абрахама? Думаешь это действительно воин из армии Горшечника?
— Быть может, — протянул Гай.
Скрипнул кнут на руке Иции, а глаза засветились резким, как кинжал, хищным сиянием.
— Кто, в здравом уме, обречет даже самого злого недруга на такую судьбу.
— Успокойся, моя дорогая, — в своей привычной манере Шенси положил ладонь на плечо Иции. — просто наступает такой момент, когда всем нам приходится отвечать за наши грехи. Кто знает, что творил этот воин при жизни. Такая сила, как у него… я не встречал такого даже…
Шенси осекся. Но все были слишком заняты поединком между двумя воинами, чтобы заметить короткую оговорку, а так же глубокую боль и печаль в глазах старого вора.
Все, кроме Гая.
— Смерть близко, мой друг, — прошептал он так, чтобы слышал только Абрахам. — мы, наконец-то, на верном пути…
Шенси никак не отреагировал. Он лишь продолжил наблюдать за двумя неподвижными фигурами.
* * *
— Однажды, Хаджар, наступит момент, — Тень Бессмертного качала призрачным клинком и ходила вокруг своего ученика. — когда ты встретишь противника, который окажется способен забрать всю ту силу, что ты собирал по крупицам.
— Забрать мою силу?
— Да, — кивнула Тень.
— Разве это возможно?
— А разве это не происходит каждый день? Разве кто-то не забирает нашу силу каждый день и каждый час, оставляя нас сражаться голыми руками?
— Я не понимаю…
— Поймешь… когда придет время, вспомни мои слова. И вспомни, что как бы силен не был бы враг, чтобы он у тебя не отнял, пока твои руки держат меч — ты все еще можешь биться. Биться своей собственной силой.
* * *
Хаджар посмотрел на окутанный зеленым сиянием вражеский клинок. Мертвый воин был лишен всех сил адепта — начиная энергетическим телом, заканчивая волей, но он все еще находился на таком уровне силы, что ни один воин Семи Империй не смог бы дышать в его присутствии.
Хаджар до сих пор плохо понимал, что ему пытались сказать Травес и Тень Бессмертного. Он все еще не знал, что это такое — «его собственная сила».
Каждый раз, когда он думал, что, наконец, смог добраться до сути этих слов, то понимал, что стоит лишь на самой границе понимания пути воина. И как бы далеко он не зашел, путь за его спиной казался лишь маленькой ленточкой на пути бескрайних просторов перед его лицом.