― Вечное и необратимое лишение магии, ― с ужасом вслух прочитала я, глядя под ножки кресла и вспоминая круг, нарисованный под ним.
Мои глаза жадно впивались в каждую строчку. Я не глядя опустилась в скрипучее кресло, сглатывая. «Вернуть магию после этого невозможно», ― перечитывала я, хватаясь за голову. «Необратимость заклинания доказана лучшими магами», ― мелькали перед глазами страшные строчки.
― Погоди, ― сглотнула я, поднимая глаза. ― Ты сказал, что можно вернуть мне мою магию! Но здесь написано, что это необратимо!
Я смотрела на круг, который видела один раз в своей жизни. «Вернуть магию человеку, лишенному магической силы при помощи этого ритуала невозможно!», ― прочитала я, видя, как перед глазами расплываются строчки.
― Тише, мой маленький апокалипсис, ― шептало зло, пока я тяжело дышала, стирая подступившие слезы. ― Если я сказал, что ты будешь колдовать, значит будешь.
― Но здесь написано, что это все… ― задохнулась я.
― Моя очаровательная гнусь, я верну тебе магию. Я знаю способ, ― послышался коварный голос зла. ― Листай книгу! Там есть еще один ритуал!
Я перелистывала страницы, поглядывая на часы.
― Помедленней, ― пробухтело зло мне на ухо. ― Я уже старенький! Так! Стоять! Вот он!
Я смотрела на непонятный язык, странные круги с символами, которых я не знала.
― Это что―то из некромантии? ― уточнила я, почесав макушку.
― Да, ― заметило зло. ― Бери листик и перерисовывай круги.
Пока я корпела над кругами, часы тикали.
― Внимательней! ― послышался голос зла, когда я чуть не ошиблась. ― Еще внимательней!
― Вот! ― предъявила я листик, с тревогой поглядывая на часы.
― Сойдет! А теперь сделаем вид, что нас здесь не было! ― усмехнулось зло. Я прятала книгу на место, вытирала чернила со стола и укладывала папки на место.
Я вылетела из кабинета со своим мешочком, когда часы пробили почти четыре утра. «Налево!», ― скомандовало зло, пока я снова поднималась по лестнице.
― Ай! ― хором дернулись мы, когда я ударилась локтем об перила.
― Ты что? Чувствуешь тоже самое, что чувствую я? ― удивилась я, гремя своими зельями.
― Да, ― послышался голос зла. ― Теперь направо! Направо, я кому сказал! Право, это там где у тебя грудь больше!
― Хорошо, ― вздохнула я, чувствуя, что устала и хочу есть. ― А куда мы идем?
― В твой новый домик, ― послышался насмешливый голос зла. ― Стой! Руку положи на стену!
― Прямо на стену? ― удивилась я, пожимая плечами и кладя руку с перстнем на стену. Из―под моей руки появился темный дым. Внезапно стена раскрылась в узкий проход.
― Ничего себе, ― удивилась я, заглядывая внутрь. ― Сколько тайн хранит Академия!
― И не говори. Сам в шоке, ― усмехнулось зло, пока я шла по коридорчику. Стена за мной превратилась в тупик, а на стенах вспыхивали фиолетовые огни.
Коридор вывел меня к черной двери, на которую я смотрела, не решаясь войти.
― Входи, ― послышался голос зла.
― А там точно никого нет? ― спросила я на всякий случай.
― Точно, ― ответило зло, пока я осторожно открывала дверь.
Я вошла в темноту, опасливо прижавшись к двери. Внезапно стали загораться огоньки, освещая роскошные и мрачные покои.
― Это что за место? ― спросила я, глядя на огромную кровать, столик с мертвыми цветами и стену, увешанную зеркалами.
― Это комната, о которой я узнал абсолютно случайно. О ней нигде нет упоминаний, ― произнесло зло, пока я осматривала интерьер. ― Это ― покои основателя Академии.
― Ничего себе! ― удивилась я, видя, как в черных зеркалах мелькают картинки. ― Это же … Это же главный зал! А вот и все коридоры! Там люди! Он что? Мог видеть всю Академию?
― Видимо, да. И даже, как симпатичные девочки в туалет ходят! ― послышался голос зла, а я присмотрелась к зеркалу с черной дверью. Дверь внезапно распахнулась, а оттуда вывалилась коричневая шевелящаяся масса. Я положила руку на зеркало, внезапно слыша голоса: «Я убью этого призрака своими руками!».
― Смотри, а это Карл! ― усмехнулась я, видя свою комнату. ― Погоди, а почему видна именно моя комната? Где остальные комнаты студентов?
― Может, в других зеркалах? ― спросило зло, тихо постанывая. ― Смотри! Тут есть штука, которая создает еду!
― Где? ― отвлеклась я, видя ящик. ― Ничего себе! То есть, я могу что―то захотеть, и оно появится?
― Да, ― снова простонало зло, а я не могла понять, что с ним. ― Почему у нас так дико болит живот?
― Мы кушать хотим, ― вздохнула я, рассматривая ящик и представляя бутерброд с бужениной. Ух ты! Появился!
― Нет, ― послышался голос зла. ― Я сейчас охренею от боли! Ты что? Не чувствуешь?
― Да вроде побаливает, а что? ― спросила я, грызя бутерброд и завистливо глядя на ящичек. ― Скорее всего, критические дни начались!
Через полчаса я сидела на чужой кровати, доедая яблоко и наблюдая за Академией.
― Эпическая сила, ― простонало зло. ― Ааааа! Я сейчас кончусь! Давай полежим на бочке! Я прошу тебя! Это же нереально! Ты что? Не чувствуешь? Какой ужас! Ааааа! Это что за ощущение? Какой кошмар!
― Я уже привыкла, ― спокойно заметила я, слыша, как корчится во мне зло. ― Ну неприятно, конечно. Но я так даже на боевой магии зачет сдавала!
― Какой в задницу дракона зачет? ― стонало зло, пока я послушно ложилась на бочок. ― Ноги к животу придвинь… Фух… Чуть легче.
― По уставу Академии девушки не освобождаются от занятий по причине… ну ты понял, ― вздохнула я, глядя в стену.
― Я умираю! Бери лист бумаги и пиши завещание под диктовку! ― мучилось зло во мне. ― Убейте меня кто―нибудь! Так! Это что только что было? Ух, мама! Слушай, и сколько это будет длиться?
― Ну, дней пять, ― ответила я, понимая, что радости мало.
Зло не ответило. Что―то мне подсказывало, что оно просто в обмороке.
― Похоронишь меня под елочкой, ― послышался слабый голос минут через десять. ― Мне кажется, я вижу свет в конце туннеля… Слабый такой… Он едва брезжит… Это конец… Ай!
― Да нет, ― вздохнула я, боясь разочаровывать зло. ― Это только начало…
― Ух! Ух! Ух! ― простонало зло, а мне его стало даже жаль. ― Твою мать! Это что сейчас было? Под елочкой, помнишь? И чтобы на могилке моей было много цветочков… И.. и… розовый бантик…
― Ну потерпи, ― пыталась успокоить его я, обнимая подушку. ― Ну что ты как маленький…
― Ыыыыы! ― послышался голос зла, пока я куталась в чужой халат, а мои вещи висели на спинке стула. ― Ты куда встаешь?!! Я только пригрелся!
― В ванную, ― вздохнула я, поглядывая на зеркала. Зеркало, которое отражало двор Академии показывало, что уже рассвет.
― Верни поду―у―у―ушку! ― вопило зло, а я поднимала полы огромного черного халата, словно бальное платье и тащилась в ванную. ― Знал бы, выбрал мальчика! Что? У нас еще грудь болит? Да они что? С ума сошли! Ууууух!
Мы вышли из ванной и снова легли на кровать. Я поджала под себя ноги, укрылась одеялом и решила вздремнуть.
― Ма―а―амочки, ― причитало зло. ― Не думал, что я об этом попрошу, но… Убейте меня! А оно перестает? Ну хоть на пару часиков?
― Нет, ― вздохнула я, прижав к себе чужую подушку. ― Терпи!
― Какое терпи! ― возмутилось зло, тихо всхлипывая. ― Неужели нет магии, которая могла бы…
― Нет, увы, ― пожала плечами я. ― Но есть шоколадка! Обычно, когда мне плохо, я ем шоколадку. Когда на нее хватает денег…
― Да я тебя обложу этим шоколадом! Со всех сторон! Только сделай что―нибудь! Это невыносимо, ― простонало зло. Я встала под оханье и тихое подвывание, а в ящике лежала дешевая шоколадка в фольге.
Надломив зубами плитку, я стала ее жевать.
― Становится легче? ― спросила я, запивая ее мятным чаем.
― Ну как тебе сказать? ― всхлипнуло зло. ― Но ты жуй!
«Это невыносимо…», ― тихо икало зло, требуя, чтобы я ворочалась в поисках удобного положения.
― Нет, не так! Ложись, как тогда лежала, ― голос зла действительно звучал так, словно он уже там все откинул. ― Вспоминай… Нет, убери подушку… А! Так еще хуже! Верни подушку! Ладно, пусть так и будет!
― А теперь представь себе… Ты в этот момент в доспехах бежишь кросс по лесу, ― философски заметила я, вспоминая уроки боевой магии.
― Какой кросс?!! Я боюсь, что нас так скукожит и больше не «раскукожит»! ― ныло зло. ― Подушку подвинь! Вот! Все не трогай ничего! Замри в таком положении!
― Говорят, что рожать намного больнее, ― решила ободрить я несчастного.
― Да не ну нафиг! ― ужаснулось зло, тихо постанывая. ― Пока я в тебе ― никаких родов! Ты моей смерти хочешь?
― Подумай о чем―нибудь хорошем, ― сонно предложила я.
― Свет в конце тоннеля… ― слабенько простонало зло. ― Бедная девочка…
― Бедная ― не бедная, но мы еще на выносливость сдавали экзамен. Сражались в доспехах и отрабатывали удары… ― перечисляла я. ― У меня тройка. Коршун сказал, что слабовато…
― Я ему голову оторву при первой же возможности… ― захныкало зло. ― Подушку передвинь! Вот…. Чуть легче…
Кое―как, с горем пополам, я уснула.
Проснулась я от того, что кто―то рыдает. Сначала я не поняла где я вообще!
― Верните меня обратно в ша―а―арик, ― икало зло. ― Просто в ша―а―арик! Я же много не прошу!
― Ну, все хорошо, ― утешала я. ― Это не так страшно. Каждый месяц. Мы, девочки, этого уже не замечаем…
Мне кажется, или зло опять в отключке.
И тут мое внимание привлекло одно зеркало. Я встала с кровати, поправляя огромный черный халат, который волочился по полу и подошла к черной раме. Моя рука легла на раму, пока я смотрела на ректора, расхаживающего по кабинету.
― Луна―луна, ― цедил ректор, поглядывая в окно.
― Цветы―цветы, ― простонало зло. ― Мне на могилку… Ромашки… И магические ловушки, отрывающие руки и ноги… Чтобы ромашки не дергали.
Дверь открылась, а в кабинет вошли преподаватели, рассаживаясь по креслам.
― Собирайте всех в зале. Занятия пока приостановлены, ― послышался голос ректор, а он сел в свое роскошное кресло.
― Я предлагаю вызвать боевых магов из министерства! ― завизжал трясущийся Сморчок. ― Пусть наведут порядок!
Ректор вздрогнул, поглядывая на сейф, а потом собрал руки на стол, сплетая пальцы.
― На кону репутация Академии, ― произнес он ледяным голосом. ― Что это за Академия, которая не смогла справиться с этой нечистью? Кто отдаст сюда детей на обучение? Это и ваша вина! Я не собираюсь один бегать по углам и проверять, где эта тварь!
― Давайте перенесем выпускной! ― предложила мадам Лерой, нервно теребя закладку блокнотика. ― Пораньше. Сделаем окончание учебного года и будем разбираться с этой Иви Блекроуз! Не понимаю, за что она на нас так взъелась? Сама же попросила лишить ее магии!
― Да! ― поддержали идею другие преподаватели.
Я смотрела на преподавателя зельеварения. Неужели никто не заметил дерзкого ограбления банок и бутылок?
Повисла неловкая пауза. Сказать о том, что у одного маленького привидения есть ключ от всей Академии, ректор не решился.
― Я предлагаю сделать ей ловушку! ― внезапно произнес Сморчок. ― Мы нарисуем круг пленения, а внутрь положим все, то нравится девушкам!
― И голого мужика? ― уточнило зло, пока я смотрела на то, как старичок расписывает масштабы моей тупости.
― Ловушка ― это хорошая идея, ― согласился ректор, снова нервно глядя в окно. ― Я подумаю, как это лучше сделать!
― Гули―гули―гули, кис―кис―кис, ― вяло пошутило зло. ― Иди сюда, привиденьице! Мы тебе дипломчик выписали! Кис―кис―кис!
― А как на счет порталов? ― подал голос Коршун. ― Их починили?
― Пока работаем. Собирайте студентов в главном зале, ― сухо ответил ректор. ― Позовите ко мне уборщицу!
Преподаватели дружным табуном вывалились из кабинета. Вместе с дверью, сохранившей на себе следы тщетных попыток открыть ее без перстня.
Уборщица ввалилась в кабинет, а ректор потребовал ее магический ключ.
― А как я мыть, по―вашему, буду? ― проскрипела бабка, прищурившись на часы.
― Мне нужен второй магический ключ! ― настойчиво произнес сынок министра магии. ― На стол. Живо. Я готов платить вам зарплату, как раньше.
― Эх, ― произнесла бабка, снимая с шеи огромную гирю на серой драной тесьме. ― Держите! Ненавижу привидений. Все обсираются, а мне убирать! Я еще ваш туалет не отмыла! Разнесли по всей Академии!
Ректор подошел к чаю, налил себе кружку, нервно поглядывая в окно, где уже собирались сумерки.
Я прильнула к стеклу, видя, как волосы у ректора начинают менять цвет. Сначала часть прядей стало розовым, другая часть ― зеленой, а третья почему―то свекольной. Выглядело все так, словно кто―то разбил об его голову банку с вареньем.
Краски выцветали, менялись, а стояла и с ужасом представляла невыводимый результат.
― Зеленый, ― послышался голос зла. ― Хоть бы зеленый!
― Это еще почему? ― спросила я, не сводя глаз с этого радужного кошмара.
― Ты ― девочка слабенькая, у нас … никогда не думал, что скажу это! У нас критические дни! Ямку мы выроем маленькую, ― перечисляло зло. ― Поэтому голову можем оставить наверху, чтобы изображала газончик. Вот тебе и могилка, вот тебе сразу и клумбочка.
Для того, чтобы подобрать слова, нужно сначала подобрать челюсть.
― Дай―ка я попробую это описать? ― прокашлялось зло, все еще тихо постанывая. ― Летела самочка дракона. И тут у нее внезапно случились роды… Снесла она в полете яичко. Упало яичко прямо на голову нашему ректору. Если бы были мозги, он бы не выжил. А так, просто яичница!
В точку. На голове некроманта оплывала самая настоящая подгоревшая яичница. Желток возле корней был цыплячьим, ярким, жизнерадостным, потом шел белок. Зато концы волос были иссиня черные.
― Смотришь на него и кушать хочется, ― вздохнуло зло. ― Ой―е―ей!
Ректор уже почувствовал неладное, задумчиво рассматривая корни волос.
Крик ужаса заставил Академию содрогнуться!
― Давай свяжем ему шапочку? С бантиком? ― предложило зло, тихо поскуливая и требуя шоколадку.
Я видела, как некромант колдует над головой, пытается заклинаниями исправить положение. В дверь постучали: «Господин, ректор!».
― НЕТ МЕНЯ!!! ― завопил ректор, хватаясь книги из шкафа и роясь в них дрожащими руками. Ритуал следовал за ритуалом, но безрезультатно.
― Хорошо, ― процедил некромант, доставая из шкафа мантию с капюшоном. ― Я убью тебя, Иви Блэкроуз! Я прикончу тебя на месте! О, как я жалею, что не убил тебя тогда!
― А! ― простонал ректор внезапно, корчась и дергаясь. На его трясущихся руках проступила желто―белая шерсть. Глаза его засветились, а на лице исказилась ужасающая судорога.
Он бросился к сейфу, открыл его и залпом выпил зелье…
― Что? ― прошептал он, а его зубы заострялись, а морда удлинялась. Он встал на четвереньки и завыл: «Ау―у―у―у!».
Одним ловким движением он разбил стекло и вылетел в окно. Я бросилась искать по зеркалам, куда он делся?
― Поздравляю, дорогой выпускник с тем, что вы покинули стены Академии! ― усмехнулось зло. И тут я увидела, как он затаился в кустах. Огромный пятнистый волк с расцветкой, напоминающей яичницу, почему―то крался. Его шерсть на загривке встала на дыбы.
Я приложила руку к зеркалу, слыша отдаленный разговор.
― Саманта, ну дай! ― стонал мужской голос. ― Саманта, ты понимаешь, что я не могу уже так! Сэм, я прошу тебя… Дай!
Мои щеки запылали, а расстерялась.
― Ну, Сэм… Почему ты такая жестокая, ― слышались стоны. Оборотень крался бесшумно, боясь спугнуть ничего не подозревающих жертв.
― Я не могу, Брайан, ― отозвался женский голос. ― Я уже обещала, что дам Кейну!
Оборотень замедлился, готовясь для прыжка.
― Да тебе что? Трудно дать этот конспект? ― заорал мужской голос. ― Я что? Зря тебя на свиданку позвал?
― Так ты за конспект! ― возмутилась девушка. Послышался звонкий звук пощечины.
― Ау―у―у―у! ― завыл оборотень, а я уже была готова бросаться на выручку, как вдруг. ― У! У!
― Кто здесь? ― хором заорали студенты.
― Это привидение! ― послышался голос Саманты. ― Бежим!
Глаза зверя округлились, и он украдкой заполз в кусты. Его голова торчала из кустов. Ветерок шевелил листиками, а из кустов на мир смотрели два страдальческих горящих глазика.