И работа у них не самая из престижных, но уж выше, чем должность генерального авиаконструктора или директора банка.
- Много желающих? - я взвизгнула.
Ревность волнами била в мои груди. - Мебиус, ты лез ко мне целоваться, а сейчас заявляешь, что у тебя было до меня много девушек для целования.
- Я? С тобой? Блондинка. Целоваться лез к тебе? - глаза Мебиуса полезли наверх. - Ты олигарх денежная, чтобы я обращал на тебя внимание?
Если бы была богачкой, то я бы запомнил тебя.
- Все, что не отчаяние, а вероятно, правда, - я пробормотала бессмысленную чушь.
- Эта тоже сошла с ума, - Мебиус назвал меня "Эта".
Странное имя, не натуристкое.
- Коровы, - Клайд огласил приговор и причислил нас к коровам.
Он поднял кнут и замахнулся.
Бонни успела увернуться от кнута.
А я ворон считала.
Люблю считать ворон.
У нас, на Натуре, самые жирные вороны, их удобно считать.
Они отъелись на мясе и рыбе, поэтому ленивые и неповоротливые.
Пока я ворон считала, кнут долетел до меня.
- Больно, - я подпрыгнула.
Кнут поджег мою попку.
- Джейн, бежим, - Бонни подталкивала меня от парней и ворон.
- А что нам еще остается делать? - я на этот раз увернулась от летящего кнута.
Понимала, что ни с таможенниками, ни с зоотехниками, ни с кем на Натуре нельзя пытаться соревноваться в кинжалах.
Мы в учебке показывали высший класс метания ножей, а на Натуре каждый, почти каждый из наших ровесников и старших, и, возможно, из младших, мог удивить своим владением ножей.
На Натуре кинжалами не спорят, потому что любой может преподнести урок.
Кинжалы - нет, но по шуточкам мы мастерицы.
Я подхватила веточку, и как в прошлый раз, ударила самого здорового быка в стаде под хвост.
Бык взревел, как падающий космолет.
Я с удивлением отметила, что применила это сравнение не на пустом месте.
В армии мы уже видели и слышали падение космолетов.
Животное встало на задние ноги и по-человечьи, с диким протяжным воем побежало по дороге.
Коровы двинулись за своим вождем.
- Мы еще с вами встретимся, мерзавки, - Мебиус из пыльного облака погрозил нам кнутом.
Но дело зоотехников - следить за стадом, а не за девушками.
Клайд и Мебиус понеслись останавливать разгулявшихся коров.
- Я не хотела показывать Клайду и Мебиусу понтовский кинжал, - я по-детски пыталась оправдаться, что получила кнутом по попке. - Натуристы понтовский кинжал сразу заметят и оценят.
Нам тогда не унести ноги и наши кинжалы.
- Джейн, чувствуешь отличие натурщиков от парней в учебке? - Бонни оглядывалась назад - не преследует ли нас стадо во главе с разорённым быком и зоотехниками. - В учебке нами интересовались.
Сначала относились уважительно, потом проклинали, но все равно, нас замечали, мы были для них личностями.
А на родной Натуре на нас только мельком парни глядят.
Да и то - только для того, чтобы послать куда подальше.
Наставник Мирандо строит из себя адмирала Космофлота. - Бонни презрительно плюнула под ноги.
- Бонни, ты же знаешь, и сама зоотехников стыдила, что на хате плевать нельзя, - я сдвинула брови. - Постучи по дереву, чтобы сглазить плевок.
- Забираю свой плевок назад, - Бонни послушно постучала по веточке клена. - Джейн, попа болит? - подружка деловито похлопала меня ладошкой по месту, куда пришелся удар кнута.
- Бонни, еще похлопай, она и перестанет болеть, - я приобняла подружку.
Мы оказались единственные во Вселенной, кто знали друг о дружке с детства.
- Наша улица, - Бонни притихла, когда мы вступили на родную улицу.
- Что-то она стала меньше, или мне так кажется.
- И уменьшилась, и кажется, - Бонни щелкнула пальчиками. - Раньше она казалась длинной, потому что мы бежали в школу и в гимназию, опаздывали.
Сейчас никуда не спешим, поэтому улица съежилась и замерзла.
- Бонни, если лейтенант Шоу и Брамс не обманули нас о том, что время в учебке сжатое, или его, вообще, нет, то мы вернемся в тот же момент, когда улетели? - Я даже на родной улице уже думала о другом мире Вселенной.
- Наоборот, Джейн, - Бонни пососала пальчик, чтобы он лучше думал. - В учебке много произойдет, а здесь - ничего нет. - Бонни отвлеклась от пальчика. - Ничего не понимаю, Джейн.
Либо там время стоит, либо здесь задерживается.
- Полетаем, увидим, - я облизнула губки. - У нас нет выбора.
- Зайдешь домой? - Бонни остановилась около моего подъезда.
- Шутишь, подружка? - я невесело засмеялась. - Дом там, где тебя ждут, и где тебе рады.
В квартирах и в умах наших родных и знакомых не осталось ничего, что напомнило бы о нас.
- Я тоже не пойду домой, - Бонни погладила меня по спинке. - После того, как я получила диплом, родители даже завтрак у меня отняли, сказали, что я теперь должна сама зарабатывать на еду.
- Но ты же им пошлешь по мешку риса и сахара, - я напомнила подружке о том, что нужно делиться.
- Конечно, пошлю, - Бонни кивнула миленькой головкой. - Отец все пропьет, разумеется.
- Ты ошибаешься, Бонни, не пропьет, - я ущипнула подружку за бочок. - Одной жизни не хватит, чтобы пропить деньги, которые твои родители выручат за продажу риса и сахара.
- Джейн, мой отец возьмет жизнь взаймы, чтобы ее тоже пропить, - Бонни невесело засмеялась. - Генеральный авиаконструктор на Натуре - должность низкая, постыдная, поэтому и пьет отец.
- Бонни, я должна бы произнести что-то умное и утешительное, наподобие того, что "Я сожалею", или, что "Мы не выбираем отцов", или еще хуже "Нельзя осуждать родителей", но не могу, - я из железного ящика взяла салфеточки и стерла пыль с наших сапогов.
- Вы здесь, девочки? - из подъезда вышла моя мама.
Она несла на голове таз с влажным бельем для вывешивания во дворе на просушку. - Запылили сапожки.
- Леди, мы явились, не запылились, - у меня возникло желание подбежать, поцеловать маму в щеку, прижаться, как я раньше делала, но не ценила мимолетные минуты близости.
Но я пересилила себя.
Боязнь, что меня сразу отправят в психушку, пересилила родственные чувства.
Тем более, что родственные - наполовину.
У мамы стерли из памяти меня, как ее родню.
- Может быть, зайдете в гости, пообедаете с нами? - мама вежливо предложила.
Она всегда приглашала на обед знакомых и мало знакомых.
- Пообедать в вами? С вами, это кто? - у меня вырвался невольный вопрос.
Может быть, мои родители взяли приемную дочь?
- Со мной и моим мужем, - в глазах мамы сверкнули молнии удивления.
- Благодарим вас, леди, за доброту, - я ответила, как можно вежливее. - Вам же не понравится, как я за столом буду бледнеть, серьезно отвечать на ваши шутливые вопросы, рассказывать о разочарованиях? - Я побрела по дорожке подальше от родного дома.
Бонни догнала меня около березы с качелями.
Я посмотрела назад, в прошлое, через правое плечо.
Мама с тазом белья стояла и пристально смотрела на меня.
Мы переплелись взглядами, но все равно, мама меня не узнала.
Я закрыла за собой дорогу в прошлое.
- Бонни, я повторяю, - мы прошли мимо подъезда дома Бонни, не остановились. - С людьми в черном в следующий раз будем жестче.
Представляешь, Бонни, что они могут стереть и нам память - у тебя обо мне, у меня о тебе.
- Да ты что? - Бонни побелела, как снег. - Пусть меня унижают, я рассчитываю встретить ангелов, но ни за что не позволю, чтобы нас разлучили.
- Сотрут, сотрут нам память, - я зло напирала. - Встретимся с тобой, Бонни и не узнаем друг дружку.
Пройдем мимо и не оглянемся.
- Джейн, ты меня огорчаешь, - на глазах Бонни появились хрустальные слезинки.
- Прости меня, Бонни, - я зарыдала и обняла подружку. - Я выплеснула на тебя пустоту, которая появилась во мне.
Я жестокая, я не хорошая.
- Я накажу тебя, - Бонни засмеялась сквозь слезы.
Игра в наказание очень нас веселила.
- Накажешь после того, как мы покушаем, - я тоже смеялась и рыдала. - Мама предлагала нам пообедать вместе, но я не могу.
Я бы не выдержала стен родной квартиры. - На Авроре я думала, что наелась навсегда, но час прошел, и снова хочется.
Потому что рис и сахар - настоящие, не синтетика.
- У нас нет денег на еду, - Бонни приложила пальчик ко лбу. - Но мы же на родной Натуре.
- Центральный рынок? - я из спасительного ящичка скорой косметической помощи снова взяла салфетки.
Вытерла слезы свои и подружки.
- Центральный рынок, - Бонни засмеялась.
Рынок встретил нас, вернее - рынку до меня и до Бонни нет никакого дела и интереса.
Мы его встретили, а не он нас встретил...
Продавцы сразу набросились на нас с щедрыми, по их мнению, предложениями.
Нам даже сначала предложили купить рис.