— Ничего я тебе не стану рассказывать! — надувается Альбина.
— А что, я хуже других? — улыбаюсь хищно, как настоящая акула.
— Ты — соперница!
— А знаешь ли ты, дурында, что на Александра было совершено покушение… — протягиваю нарочито заумно.
— Как? Когда? — У Валиковой чуть глаза из орбит от новости не вылезают. Она бледнеет. Отшатывается. Мотает головой, потому что не верит мне, но очень смущается тому, какой у меня уверенный тон.
— Ничего-то ты не знаешь. Всё ясно, — искренне досадуя, разворачиваюсь и иду к соседней лестнице, чтобы забраться на самый верх лецкионной.
Примечание:
— Да пошла она в ж**у*!
Ника, разумеется имела ввиду следующее:
— Да пошла она в жару в пуховике!
Г енриэтта была настолько молода, что стара
— Расскажи! — Валикова, дурёха, бежит следом.
— Ну покушение, дурочка! Ты думаешь почему он тут? Уже шестое. У него там невеста осталась иностранка. Немка. Но им опасно быть вместе. В его машину бомбу закладывали.
— Что-о-о? — у Валиковой дёргается глаз, а по лекционной уже шуршат смешки. Я поднимаю взгляд и натыкаюсь на историка — он смотрит на меня с хитрой улыбкой.
Егор Иванович вообще мало похож на обычного педагога, к которым мы привыкли за время обучения. Один из немногих, о ком можно сказать “секси”, потому что на корню ломал стереотипы о том, как преподы выглядят в повседневной жизни. Вот только наш тридцатипятилетний историк мог бы стать предметом страсти всех девчонок, а стал сущей каторгой. Беспринципный и строгий, он доводил до истерик своими пересдачами.
— А уж история Николая… это отец Александра, — тяжко вздыхаю я, нагнетая интригу, а на деле поражаясь глубине невежества Валиковой.
— Откуда знаешь? — на волне удивления охает Альбина.
Мда, она на таком крючке, что сейчас можно для значимости голос понизить и сказать “два плюс два”, и она вытаращится в ужасе, не врубаясь, что я над ней прикалываюсь.
— Ну так. он известный чувак, — продолжаю экскурс в историю. Альбина жадно хавает, препод откровенно посмеивается, готовясь к лекции. — У него тоже жена была. иностранка, ну сама понимаешь, традиции.
— И-и-и, — Валикова подаётся вперёд.
— И Николай ей изменял, — по-секрету, шепотом, прикрыв рот рукой.
— С кем?? — смаргивает Альбина.
— Ну была там одна. Но жену он о-очень любил, — заверяю кивком.
— Ох. а любовница тогда зачем? — недоумевает Валикова.
— Да там, сложности вроде были. Жене рожать запретили, и поэтому…
— А таблетки? — озадачивается Альбина.
— Тогда с этим сложнее было.
— А Александр? — логика Валикой даёт явный сбой.
— Старший сын! — у меня почти на всё готов ответ.
— А-а-а. — точно болванчик кивает Валикова, погружаясь в кашу мыслей.
— Ага, — улыбаюсь я. — А уж восточный вопрос… это же для Николая было самым главным.
— Что тут случилось? — вопрос парней, высказанный громко и от души, разрушает нашу с Валиковой священную связь. Она только что получила заряд великосветских сплетней образца 1800-х годов.
А я смакую их результат: Валикова оборачивается с самым шокированным видом, уставившись на… Александра Великого собственной персоной, застывшего в дверях аудитории.
— Да вот, княжна Ильина княжну Валикову посвящает в тайны дворцовых кулуаров, — благородно поясняет историк для ушей остальных.
— А-а-а, — дружно воют парни, потеряв интерес и только Александр заинтересованно вскидывает брови.
— Ильина, — кивает мне препод, — за зачёт по Александру — зачёт, Валикова — за вчерашний зачёт по Николаю — не зачёт и пересдача.
— Зач… ёт, — непонимающе бормочет Валикова, часто моргая. — А причём тут история? Мы же. о Саше. и его отце. Или нет?..
— О ком? — Саша искренне смеётся, заваливаясь в лекционную.
— Ну как, есть очень популярная на сегодняшний день тема: Александр! Мы его обсуждаем. и его отца. — ядовито поясняю, уверенная, что сейчас и новичка в страшной женской “мсте” ткну в не зачёт по истории.
— Спасибо, Ильина, что завели такую интересную тему, — подхватывает мой настрой препод. — Александр, а поясните-ка за отца!.. — многозначительно просит, сложив руки на груди.
Группа не то ржёт, не то похрюкивает от смеха, готовая лечь под парты.
— Да легко, — Александр указывает преподу на стул, приглашая занять место удобнее, но тот у нас франт, просто присаживается на край парты. — Парни, заходите! За отца пояснять буду.
— Ильина? Остаётесь? Уходите? — историк с самым невинным видом кивает в мою сторону, и я машу рукой, мол, остаюсь.
Сажусь за первую парту, чтобы если что сбежать…
— Да что происходит-то? — хнычет Валикова. — Ничего не понимаю.
— Ничего страшного, — успокаивает историк. Ему явно очень весело, что для этого ледяного принца совершенно нетипично. — Не всем дано быть и красивыми, и умными. Александр Второй, прошу! — великодушно дозволяет.
В группе похороны, Александр с радостной улыбкой начинает:
— Батя мой родился в девяносто шестом. Мужик он был дельный, ЗОЖ: не курил, не пил, пешком ходил. В общем и целом — молодчага. Брат его был Александр Первый. Тёзка мой, ну собственно в честь дядьки меня и назвали, ага. Дед был Павел, бабка — Маша…
— А давайте-ка к карьерным достижениям, — предлагает историк, вытягивая ноги. Великолепия ему не занимать.
— Легко! — хмыкает Александр. — Как упоминала. — мягкий, почти влюблённый взгляд на меня, — княжна Ильина, — и даже голос тягучим как патока делает, — восточный вопрос был очень важным для бати.
Уже понимаю, что парень не завалит темы, ибо в ней хорошо разбирается, а вот Валикова продолжает мотать головой вправо-влево, как милая смешная собачка. Не уверена, что она и теперь осознала, что изначально речь шла о нашем герое-Аполлоне. Когда Саша заканчивает выступление и под звон аплодисментов садится на место, я киваю Роне и Нике, присылаю подготовленные заранее шпоры СМСкой и уношу ноги из лекционной.
От жары даже моя кожанка чуть ли не плавится, и всё потому что осень до омерзения тёплая. Сижу на траве под деревом, пью колу и подставляю солнцу лицо.
— Княжна Ильина, — голос надо мной ужасно знакомый, и да, я знаю, что это Александр, но всё-таки ещё кого-то он мне напоминает.
Есть мужские голоса совершенно безликие, а есть вот такие — запоминающиеся.
— Цесаревич Александр, с чем пожаловали? — с деланным равнодушием протягиваю, продолжая нежится в лучах солнышка. Киваю на траву рядом с собой, чтобы не загораживал свет.
— Да меня тоже с пары отпустили. Этот Егор Иванович — толковый мужик. И почему его все боятся? — задумчиво бурчит Александр, но мы-то с ним прекрасно понимаем, ПОЧЕМУ этого золотого препода все недолюбливают.
— Потому что принципиальный, а в группе привыкли, что по общим предметам нас не трогают, — лениво разъясняю очевидное. — История нам не по профилю, в жизни не пригодится. Все ждут от него автоматов и поощрений за “ничто”.
— А ты? — судя по сопению, Саша устраивается рядом.
— А мне он нравится ты правильно сказал… толковый, — открываю, наконец, глаза и не могу не улыбнуться цесаревичу. Он сидит рядом, прислонившись к тому же широкому дереву, что и я, и улыбается так же как и я, будто сам того не желая.
— Мне нравится у вас. Весело, — щурясь от лучей солнца, одним глазом на меня косит Александр. — И интересно, — машет на корпус чем-то зажатым в руке. Мельком вижу пахабную обложку с голой парочкой и отвратительной обработкой.
— Это что-о? — аж настроение улыбаться пропадает.
— А-а-а, роман. Хранцузззский. Ну якобы. Роксана Блэк “Тайная страсть”. Валикова всю дорогу им перед моим носом крутила, мол, читает книги и жить без них не может. Я чуть в тачку не въехал, потому что она обзор загородила. Пришлось швырнуть эту макулатуру на заднее сиденье, где это и осталось, — заканчивает на кислой ноте.
— Офигеть. Тайная страсть?.. Гонишь! — я тоже озадачена.
— Не-а, — он открывает книгу и начинает читать аннотацию. — “Генриэтта не знала о том, что её давно назначили наследницей огромного состояния… — и даже интонацию лирическую придаёт голосу. — После смерти старого князя, девушке на голову сваливается огромная сумма и билет в высшее общество, но прошлое следует за ней по пятам. Совративший её некогда мистер Эдден намерен вновь овладеть юной красавицей, но теперь ей есть что терять… "
На этом мы с Сашей давимся смехом и я отбираю книгу:
— “Генриэтта посмотрела на общество, собравшееся в зале скучающим
взором, — начинаю с пролога. — Неужели мне отныне предстоит стать частью всего этого? Генриэта красива, её рыжие локоны струятся по полной груди… ”
— Стой! Там так и написано? — вскидывает брови Александр. — По груди? Волосатая грудь? — заглядывая через моё плечо, чтобы убедиться своими глазами. — А картинки есть?
— Слушай дальше! — нетерпеливо дёргаю плечом, скидывая его наглый подбородок. — …Ей едва минуло двадцать три и она уже почти стара, но ещё недостаточно молода, — запинаюсь в праведном недоумении. — Что блин это значит? — кошусь на Сашу.
— Не могу больше терпеть, ищи постельные сцены, — торопит меня Саша. — Там должно быть самое мясо!.. — кивает с видом знатока.
Порно-проверка для ценителя мужской красоты
Мы пропускаем три пары из четырёх.
Не знаю, как для него, но для меня это — нонсенс!
Из-под тополя пересаживаемся в его машину, потому что хотим есть и решаем прокатиться до ближайшего "мака". И теперь уже почти три часа дня, скоро закончится последняя пара и торопиться некуда.
— Это очень тупо, — смеётся Саша, когда я дочитываю до конца очередную “жаркую” сцену. — Знаешь, будто смотрим очень тупое порно, от которого ни жарко, ни холодно.
Перестаю смеяться и на секунду наши взгляды пересекаются.
Не знаю о чём думает он, но у меня в голове не менее глупая мысль: интересно, а какое порно смотрит сидящий рядом со мной человек?
Порой мне кажется, что это как гадание по киндер-сюрпризам, только… по порно.
Зайти вот так в историю браузера к… ну не знаю, Егору Ивановичу. Вот он, историк, супер-секси-тиран, а там бах и престарелые женщины с молодыми мальчиками. Или милфы с переодетыми в школьниц девушками. Или. лысые немцы друг с другом.
Да кто знает?
Всякое возможно.
Что уж говорить про таких франтов, как Сергей Анатольевич?
Вот узнаешь, что там в его подборке “Порн хаба” и сразу как-то не страшно идти на очередное занятие.
В этом мой секрет смелости. Кто-то говорит, что выходя на сцену нужно представлять, что все в нижнем белье. А я представляю, как спалила человека перед “Порн хабом”, потому что перед порно — все равны.
— Какое порно ты смотришь? — интересуюсь, не задумываясь, на автомате. даже мысль о такте не приходит, будто мы с ним знакомы уже сто лет.
Глаза Саши округляются, как пятаки. Поражён, но не смущён!
— Обычное. Мальчик-девочка, — отзывается без заминки, как на экзамене.
Эх… так и думала. Классический ответ человека, у которого подборка с извращениями прям самый смак.
Знаю я таких. “Классиков ”.
Мы несколько часов кряду читали наитупейший порно-роман и ржали как ненормальные, но даже меня эта писанина. несколько зацепила в определённом смысле, как бы я это не отрицала. А этому. хоть бы хны.
Да, возможно, Роксана Блэк не ахти какой автор. Да, в месиве её излияний не сразу секс рассмотришь, но кто угодно хоть в одном моментике бы попялился на сидящую рядом даму в юбке, а этот “классик” — хиханьки, да хахоньки.
Мальчик-девочка! Ха-ха!
Обычное. Так и поверила!
Все так говорят, но никто не смотрит!
Среднестатистический ответ ни о чём.
Ага, такой подборки даже не найти, “обычное”… я вас умоляю?!
— А ты? — небрежно, без волнения, возвращает вопрос.
И это задевает. Мы, блин, говорим о порно! Флюиды должны летать, как в романе Роксаны Блэк! Или кто-то актёрище, или я не знаю…
— Да так. тоже, — скучающе киваю. Выкуси, “классик”!
— Да ладно?! — Александр так уличающе улыбается, словно забыл, что сам ответил: будто хочет меня раскусить.
— Шоколадно, — не подумав, огрызаюсь, и мы замираем.
Искра, буря, безумие и оба начинаем ржать.
— Извраще-енка, — воет Александр, точно меня уже по полной рассекретил.
Прекрасно, теперь он уверен, что я люблю анал. Ну вот сто к одному, что гей. Он смеётся не надо мной, а вместе со мной. Не воет тут, что может устроить подобное, не предлагает свои услуги. Мне даже странно, что с парнем можно так легко смеяться на такие щекотливые темы.
— Ой, а сам-то, — расслабляюсь, будто перехожу на новый уровень доверия. — Ну что значит “обычное” нет такой категории! — камень в его огород.
— Ну вот так, просто классическое, — он жмёт плечами. — С чего ты вообще взяла, что я его смотрю?
— Все смотрят, — категорически киваю, ни на миг не усомнившись в обратном.
— Почему? — Александру явно нравится дискутировать на эту тему.
— Потому что всем… бывает одиноко и… — улыбаюсь и опускаю глаза, не находя верного слова. Александр почему-то протягивает руку и ловит мой подбородок заставляя повернуться к себе:
— Это что значит? Начала ты. а теперь как страус голову в песок?
Он очень внимательно на меня смотрит, будто хочет что-то ещё сказать и на меня это действует просто магнетически. Сложно представить, но на долю секунды напряжение в машине всё-таки появляется.
То самое, которое могло бы нагнетаться весь вечер обрушивается единомоментно, и все мои глупые домыслы улетучиваются.
Нет, нет, нет… он нормальный.
— Тушь от смеха потекла, — тихо произносит он и медленно пальцем вытирает краску у меня из-под глаза. — Не водостойкая? — ого какие познания?! — И не три глаза, морщины будут, — и опять этот всепонимающий, милый тон своего в доску парня.
Падла! Как же он, с***, достал!
Хочется схватить за ворот и потормошить, чтобы всё выложил, как на духу. Признался в своей гетеросексуальности или уж раз и навсегда подтвердил догадки.
Но вместо этого, отворачиваюсь, упираясь взглядом в чудо-мальчика стоящего перед пешеходным переходом. В кожанке, длинные волосы небрежно растрёпаны, а широкие стильные джинсы заканчиваются чуть-ли не под коленками, демонстрируя модные длинноносые сапожки на низком каблучке.
— Как тебе? — на автомате интересуюсь я, будто рядом Ника, а не Александр.
Недолгое молчание и:
— Ничё так.
Твою мать!
Ника бы ответила так же. Только я спрашивала о моде, а Саша вероятней всего о парне!
Что ж, продолжаем игру.
Проверку порно-романом не прошёл. Да и минутка "секретов красоты" подвела… Я, конечно, сейчас жутко неправа, это всё стереотипное мышление и бла-бла-бла, но блин… не вопрос про туш и не оценка чудо-мальчика меня убедили. А то, что за весь день я ни разу не ощутила на себе внимательно-заинтересованного взгляда, хоть и сверкала коленками, декольте, да вообще всем, чем могла. Что что, а это… чувствуется.
Примечание:
Падла! Как же он, с***, достал!
Вера имела ввиду:
Падла! Как же он, собака-бабака, достал!
ШОК КОНТЕНТ
Мы зависли во дворе моего дома, сидя на капоте и в болтовне дошли до глубокого детства.
Как оказалось, Александр из нашего города, но родители уехали когда-то в Америку, где мальчик по глупости и импульсивности не прижился в школе. Трудный переходный возраст, гонор по поводу и без повода, неуспеваемость. Был отправлен в матушку-Россию к бабушке с дедушкой, где окончил школу, поступил в вуз, а на третьем курсе получил предложение взять академ и поехать в ту же Америку в крутую танц-студию на год.
Будучи талантливым парнем, мечтающим о карьере, не стал ждать другого шанса, и вот он вернулся продолжить обучение, только уже с нами.
Скоро обгонит Роню по популярности, уже отметился во всех местных студиях и находится в процессе выбора. ВУЗ ему нужен так же, как он сам ВУЗу. Вечный тандем: талант и институт. И оценки уже не нужны, нужны сладкие первые места на конкурсах.