Мы вспоминаем детство в нашем городе, ищем точки соприкосновения, и будто конфетки разворачиваемся друг перед другом. Мне чертовски это нравится, потому что с Александром невероятно легко общаться.
А ещё, как это ни странно, меня успокаивает мысль, что скорее всего этот конкретный тип не интересуется моей юбкой. Я могу быть предельно откровенна, периодически переходить границу, чтобы уж точно убедиться в красном свете на красавчика.
— Антон и Тёма — твои друзья?
— Хм, — странно усмехается он с какой-то ностальгической грустью. Моё сердце просто обрывается. Влюблён?.. — Антоха…
А вот тут я уже отворачиваюсь, чтобы проморгаться.
АНТОХА!
Да чтоб моё имя с такой нежностью произносили.
С***, н***, б***, в ж*** эти споры.*
Милый лапушка Антон…. Он или предмет неразделённой любви, или сам из другой лиги, а мы и не знали.
Антоха… нежный мальчик, который ни разу на моей памяти ни с кем не встречался. Даже не был замечен в тайной симпатии. И нам не приходило в голову его “пристроить”.
Антошка!
Над ним же вечно Тёма шутил, но и тот отвечал. Только шутки Тоши были какими-то робкими. Щёки вечно краснели. Он будто неловко себя чувствовал, и я сейчас не накручиваю! Это правда так!
Всё СХОДИТСЯ!
Антошка…
Как же так.
Ну если Александр Великий Аполлонов в него влюблён, снимаю шляпу. Это ж лучший жеребец в голубом стойле. В голове разворачивается эта история любви и сердце сжимается от зависти и жалости. Милые пупсики. мир против них? Или родственники? Ромео и. Ромео?
А мы тут… перевоспиталки х*****ы. *
— Ч-что Антоха?
— Да ничего, смешной он. Но очень одинокий. Прям как ты говорила, ну. про порно.
— Ага, — киваю, будто поняла, но на деле даже разговора этого вспомнить не могу.
Перед глазами Антон и Александр, два светлых голубя на небосклоне жизни, улетающие от предрассудков общества. — А зачем ты с Валиковой тогда мутил. — с мысли сбилась и в другую степь удочнку забросила.
— В смысле? — озадачивается Александр.
— То есть общался?.. — поправилась, не желая настолько прямым вопросом поставить парня в неудобную позу. — Машина, поцелуйчики, все дела. — размазываю мысль. — Вы хорошо знакомы? Дружите. Встречаетесь?..
— Нет! — криво хмыкает Саша. — Она напросилась, чтобы до универа подвёз. Почему нет? — жмёт плечами, зависнув взглядом на одной точке, где-то вдалеке, будто вообще сейчас мысленно не со мной.
Эх… поэт несчастной любви.
— А-а-а, — протягиваю скучающе, — просто все решили что вы, — вожу указательными пальцами друг об друга взад-вперёд, показывая что у Валиковой с Саней, якобы, “шпили-вили”.
— Я и она? Да ну, смешно же, — отмахивается Александр, мол, глупости это, а лицо становится ещё печальнее.
И тут до меня доходит… он в поиске “родственной души”. Вот почему со мной так много болтает. Ему просто хочется выговориться! И если выбирает меня, значит… Блин, ничего это по сути не значит! Если только, я хороший и не докучающий слушатель. Ему со мной так же свободно и легко, как мне с ним.
Ух. всё чудастее и чудастее разворачиваются события.
— А что?… — тягучий поток мыслей протаранивает вопрос с подвохом, Саша ко мне оборачивается и с задумчивой хитрецой во взгляде ждёт ответа.
— Ничего, ничего. — решаю слиться с темы, — просто, не люблю Валикову.
Но Александр продолжает на меня въедливо смотреть, словно умоляет: “Ну же, скажи! ”
Интересно, что уставился? Причём так, будто знает всё-всё. А это ведь не может быть правдой. О споре точно! О нём знает всего несколько человек, и Ника обещала, что инфа не просочится.
Могла ли Валикова раскрыться?
Хм, вряд ли, тогда бы дуру так мастерски не отыграла на истории. А она в реале была по обычаю идиоткой. И если поёт она отлично, хоть и попсу голимую, чего греха таить, то актёрское мастерство — её слабая сторона.
А может он понял, что я догадываюсь о его нетрадиционной ориентации и теперь ждёт, когда озвучу эту мысль?
Как вариант.
Кошусь на него, очень желая разгадать, что творится в его голове, но взгляд. этот лукаво-пронизывающий взгляд сбивает с панталыку. Слишком он… пробирает меня. И слишком от него меня бросает в жар.
Вот такой раздрай. Мне вроде не слабо спросить, гей он или нет, но что если озвучу, а Саша другой темой озадачен?
И что если ему не хочется об этом со мной говорить? Не даром ведь, за столько часов общения, он не разу тему ориентации не поднял. Вдруг ЭТО теперь наш маленький не раскрытый секрет? Слон в комнате…
По-любому.
Интересно, догадалась ли Валикова, что с Александром дело тухляк, шансов — ноль?
— Охренеть, — присвистывает Саша. — Время видела? Уже второй час, — восклицает он, глядя на наручные часы. Его рука напрягается, словно нарочно передо мной мелькнув, и мне хочется застонать от того, какой он идеально-крепкий и красивый.
— Ага, — опять заморожено киваю я, всё ещё пребывая в своих “светлых” мыслях. — Ну я пошла? — не дожидаясь его помощи, спрыгиваю с капота.
Пока оправляю юбку, Александр тоже покидает тёплое место:
— Давай, удачи. Спасибо за прекрасный день и милую компанию, — его улыбка очень тёмная и ни разу не “вожделенная”.
— Ага, тебе тоже, — а вот я чувствую горечь во рту. — Было весело! — выдавливаю улыбку, чтобы проститься на хорошей ноте: — Книжку Валиковой вернуть не забудь… — поддеваю дружески и беззлобно.
— Не забуду, — доброжелательно кивает он, словно не замечает подтрунивания.
— Пока? — не то прощаюсь, не то спрашиваю.
— Пока… — он тоже как-то не уверен.
Чтобы больше себе не травить душу и сердце, бегу домой. И только оказываюсь в своей комнате, хватаюсь за телефон, чтобы тут же позвонить девчонкам и всё им рассказать.
Я не из болтливых на “тему”, но сейчас моя голова такого количества информации в одиночку сто процентов не переварит.
И да, общение с Сашей немного пошатнуло мою влюблённость к незнакомцу. А ведь я себе давала зарок, что найду его всенепременно. Ну вот какой вампир, когда меня одолевает такое… назовём это "напряжение". к другому? Чёрт! Чёрт! Это всё не в мою сторону и скоро пошатнёт духовные скрепы.
Примечание:
С***, н***, б***, в ж*** эти споры.
А мы тут. перевоспиталки х*****ы.
Вера имела ввиду:
Самый настоящий бардак, в жизни не влезу в эти спорвы.
А мы тут… перевоспиталки хреновы.
(Что? Хрен на огороде растёт!!)
ШОК! ШОК! КОНТЕНТ!
Александр
Арррррр!
Кусаю костяшки пальцев, чтобы не выбежать и не заорать ей вслед: “Сто-о-ой!”.
Это всё зашло слишком далеко.
Достаю телефон, откидываюсь на спинку кресла и первую минуту просто сижу с закрытыми глазами, приводя в норму сердцебиение и дыхание.
— Я с***, актёрище… *
Хочется выть и колотить землю, а от непереработанной энергии можно запитать генератор и осветить тридцать первого декабря городскую ёлку.
Сейчас дым из ушей повалит, ей богу.
Эта девчонка меня доконает.
Уже жалею, что в эту дичь ввязался. Какой-то трындец!
В чате настоящая война, парни обсуждают какую-то чепуху попеременно скачут с темы онлайн-игры, которую мы проходим, на пьянку, которую нам обещал Тёмыч.
Слежу за прибывающими сообщениями, пока вверху не мелькает баннер входящего от совсем нового контакта: “Вера”.
“Спасибо, за день. Правда, это было очень мило и душевно.
Если что-то нужно — я рядом!”
С***, не за что! *
Открываю её фотку и долго-долго пялюсь.
У неё очень тёмные глаза и волосы, при светлой, усыпанной мелкими серыми веснушками, коже. И я уверен, что если увижу её ещё раз без одежды — к чёрту пойдёт всё это е**** шоу.*
Вера, Вера, Вера… какая ж ты доверчивая.
Наивная, милая и такая душевная. Думаю, я бы дожал её на признание. Шажка не хватило, мелкой хитрости, и она бы раскрылась, но я честно ждал, что сама. И ведь чуть было не проговорилась, когда зависла, уставившись на меня. Между нами так и витали флюиды “правды”. Я до спазма в животе ждал от неё признания в споре. Ведь тогда бы признался в своём. и тут же… прям тут её и засососал.
Но нет, походу, она просто в очередной раз выискивала. ну, видимо, признаки моей тайной страсти к, прости господи, Антохе.
Ладно, сам виноват. Но на язык попросилось.
Сколько себя помню, в любой мало-мальски злобной и нетолерантной компании, парнишке прилетало по первое число. Ну всё против бедолаги работает.
Сильно он милый и хорошенький.
Это же как в детстве: ты чё, мамку любишь?
Ага, блин.
А он просто вежливый, воспитанный и ну о-очень положительный. Одно плохо, при этом не блещет особыми талантами, а значит уважения не заслужил. Вежливость не сильно — то в почёте. А то что друг верный — так на это всем срать.
Зато с нами, придурками, заслужил репутацию “неопределившегося”, а я сейчас это дело нехило так… подогрел.
Ладно, погибать так вместе. В конце концов, Антоха это шоу, к всеобщему удивлению, сам предложил, как акт красивой и холодной мести.
Телефон звонит, и я не глядя беру трубку.
— Да, Тёмыч…
— Чё как? Валикова или Ильина? — с явным смешком и огромным интересом уточняет друг.
— Ильина.
— И?.. — допытывается.
— Крутая. — с тяжким вздохом, признаю я. Ну не могу не оценить, она же из тех, про кого говорят "одна на миллион".
— А Валикова?
— Дура набитая, — зачем душой кривить?
— Отбрей её. — прост как дрозд Тёмыч.
— Рано…
— О-ок, — скучающе тянет друг, ему вообще не нужно отказывать дважды. При всей своей дурости, Тёмыч на удивление тактичен и понятлив.
— Что с Никой?
Расставания и примирения этих двоих дело обчное, но с тех пор, как сам влип в "семейную драму", пытаюсь разобраться что к чему. Выходит паршиво, оба ведут себя… неадекватно и никак не выходит понять почему.
— Ничего, но если сойдёмся — растрезвоню про спор, как пить дать.
— Э-э-э, — негодующе одёргиваю Тёму, — а ну держись, рано ещё. Сами меня подбили. Теперь на диету со мной. за компанию, чтобы неповадно было глупостями заниматься!
— Ага, блин, держусь как могу, но она совсем умом тронулась. Типа “случайно” фотку кинула… — многоговорящая пауза, — из примерочной, где она в одном нижнем белье. И тут же удалила. Едва успел сделать скрин.
Я поржал. почти добродушно:
— Ну счастливой тебе… ночи со “скрином”.
— Ага, — без особого энтузиазма отвечает друг, — покеда.
Тёма отключается, а я перестаю смеяться и начинаю злобно ему завидовать, ведь у него хоть скрин есть. А у меня воспоминание шикарной задницы. и Роксана Блэк в пучине тёмной страсти. Одно утешает, всю эту чепуху мне вслух читала Вера.
Воспоминание+тембр голоса, вещающего эротику… что ж, тут есть где разгуляться.
“О-о-о, граф! Не надо больше слов! Вы и так… заставляете меня… а-а-а-а!”
— С***, актриса.* — проклинаю Ильину и выезжаю из её двора, кинув напоследок взгляд на только что зажёгшееся светом окно четвёртого этажа. Вдруг она?
Раздевается там. И ждёт ответной СМСки от друга-гея.
Дождётся, блин.
Готовься, Ильина.
Александр Великий взорвёт твой мозг! Геи они такие…
Примечание:
Я с***, актёрище.
С***, не за что!
С***, актриса.
Саша имел ввиду:
Я супер, актёрище.
Спасибо, не за что!
Сразу видно, актриса.
Шнурки в стакане
Вера — Разбуди меня звонок, разреши теперь раздеться
Ты так сильно одинок, что не знаешь куда деться, — имитирует микрофон расчёской Ника, откидывая волосы с плеча на спину. Роня и я умираем в страстном танце рядом.
— Но в этом весь винтаж твой,
И если войти в кураж
То не надо уже дружить же дружить, с головой, — Ника делает вид, что стреляет себе в висок, а мы падаем замертво за её спиной.
— Ты даже сам и не знаешь, насколько сильно Ты самый крутой…
И-и-и…
Хором!
— А я каждую песню пою тебе
И мне так хорошо, в полном клубе людей А я танцую здесь по своей вине И мне так хорошо, и мне так веселей!
Вино и песня подходят к концу, но это разве что — то значит для тех, кто молод и весел?..
Моя спальня превратилась в настоящий бедлам, пол усыпан попкорном. Ника уронила начос, и он теперь забился в ворс ковра, а криль свалился с кровати и по пути запачкал плед.
Бокалы не разбиты — ура! За такое мама бы точно вставила по первое число.
— Я люблю тебя, как в самых попсовых мотивах,
Самых зачитанных книгах, а не в YouTube.
Я веду тебя, как клятвы на стенах в подъезде.
Помнишь рисунки созвездий? Теперь одна на тату.
Наше трио в стиле Виа-Гра отжигает по полной, и вот вот придут соседи. ну или мама с работы. Одно из двух. И ведь на часах ещё даже не ночь, но нужна ли темнота за окном, чтобы немного расслабиться?
Мы с хохотом падаем на кровать, Роня визжит, потому что ей в спину вонзается угол линейки.
— Ах-хах, жива? — волнуюсь за подругу и заваливаюсь головой на Никин живот.
— Жива. — морщится Роня, растирая больное место.
И тотчас, как по команде замираем, прислушиваясь к звукам квартиры. Я торопливо убавляю звук, замок входной двери щёлкает, раздаются шаги, шелест пакетов.
— Мама, — хором восклицаем и бросаемся в коридор.
— М-м-м, мои тройняшки, кажется, навеселе? — с улыбкой подмечает моя идеальная женщина и упирает руки в бока. — Значит, вино я покупала зря?
Как бы это не казалось, но да, мировая мамуля, моих подруг принимала как родных. В нашей ситуации её подкупало всё: и что мы все Вероники, и то, что учимся в одном учебном заведении, и то, что каждая из нас хороша по-своему.
Естественно, девчонки к ней относились с такой же ответной любовью. И у меня складывалось впечатление, что мы одна большая дружная семья, а Роня и Ника мои сёстры.
Г урьбой вваливаемся в коридор, чтобы потискать мою маму обятиями.
Приезд крутой мамочки начали отмечать чуть раньше, чем она появилась на пороге, теперь за нами штрафные и долгие разговоры по-душам заодно.
Мама у меня действительно красотка. Её анкета выглядит так: не замужем, старшая бортпроводница, ещё нет сорока (спасибо, ранние роды), выглядит едва-ли на тридцать, дома живёт от силы неделю в месяц.
У Карины Николаевны идеальные, гладкие, чёрные волосы, которые и мне достались, ура! Бронзовая кожа, которая мне не досталась, увы! Огромные карие глазищи и о-о-очень богатый постоянный любовник, которого мы называем “мистер-идеальный-дядя”.
— Ну-ка помогайте, — командует нашим коллективом мама, утягивая нас на кухню. Хозяйски включает погромче музыку и подпевая, танцует вместе с Роней, красуясь идеальной фигурой и гибкостью.
Мы заслушали плей-лист и знаем какая за какой будут песни, а мама… просто знает все хиты лета. И от неё слышать пресловутую “Я хотела твою фамилию”, будто поставить на песню знак качества и таинственную ауру.
В детстве мне казалось, что моя маман — девушка Джеймса Бонда, как минимум.
Сильнее, круче и прекраснее женщин я ещё не видела.
— Та-а-ак, я не видела вас, тройняшек, уже вечность и желаю всё знать! — мама поднимает бокал и мы чокаемся.
А уже спустя пол часа Карина Николаевна знает всё от и до про Александра. Мы даже находим его инстаграмм, листаем фотки, залипаем на отрывки танцев и взгляд Карины недобро загорается.
— А он… ничего, — хмыкает она и оценивающе косится в мою сторону. — И ты, ханжа моя, решила, что перевоспитаешь этого мальчика?
— А ты в ней сомневаешься? — спрашивает Ника, пихая маму в бок.
— Ну как сказать. — она окидывает меня с головы до ног оценивающим взглядом и хмурится. — С одной стороны, Вера реально оч красивая, — у мамы немного развязная молодёжная речь. И это при том, что она может говорить заумно. Магия, как есть! — А с другой. у неё планка по части собственного достоинства.
Она закатывает глаза и подмигивает Нике, которая понимающе кивает.
— Почему не Роня? — в свою очередь Карина пихает несчастную Роню в бок. Подруга краснеет, щёки пылают.
— Та-а-ак, — я подаюсь вперёд, шокированная, что эта идея не пришла мне в голову раньше.