После того, как милорд Лантар избавился от присутствия надоедливого духа, он тщательно перепроверил охранные плетения, влив в них дополнительный запас силы. И все же терзали его темномагическую сущность стойкие подозрения, что для некоторых, особо одаренных, его «плетенки» на один укус. Вот только простой альтернативы он не находил. А вот из жестких методов стоило покопаться в тайном архиве запрещенных практик. Имелась у него непротестированная на подопытных теория, как подчинить девчонку вместе с ее демоном или, на крайний случай, увеличить сопротивляемость ее дару. Занятная задачка! А пока он внимательно выслушает своего гостя, который вот уже полчаса со всех сторон изучает предоставленные ему документы и вещи.
— Женщина. Молодая. Детей не вынашивала. Самая «юная» часть ее крови — человеческая, — незнакомец в маске, полностью закрывающей лицо и искажающей голос, сидел перед Первым архимагом Угории и вертел в руках каменный осколок с крохотным бурым пятном. — А вот другие части… Очень интересно. Сирены. Демоны. Остроухие из светлых. Ну, эти блудники где только не отметились. И еще кто-то из нелюдей. Точнее сказать не могу. Если бы нормальную каплю крови изучить, а не засохшие ошметки.
— Я и эти-то с трудом достал, — досадливо отмахнулся Лантар, вспоминая, как он заставил подчиненных перетряхнуть практически все развалины летнего дворца, где Айя приоткрыла щиты перед прыжком в портал и получила несколько секущих ударов осколками камней. — Значит, все-таки полукровка. Или квартеронка. А почему демон так и не понял, кто она такая?
— Как вариант, просто не присматривался, — «маска» безразлично пожал плечами. — У неё, по идее, должна быть видима аура обычной человечки. Со всполохами. А если она магичка, то всполохи вполне можно принять за всплески стихий.
— Она магисса, — куратор Школы нахмурился, нервно постукивая пальцами по столешнице, которую уже восстановил в прежнем виде. — Шесть стихий: Огонь, Воздух, Земля, Вода, магия Льда и менталистика.
— Еще некромантия и иллюзии, — гость в последний раз пристально глянул на камень, положил его перед архимагом, встал из кресла и пониже натянул капюшон плотного темного плаща, укрывающего его приземистую фигуру до самых пят. — Последние — в латентном состоянии. Она — универсал и очень неординарная девочка. И еще, от её крови просто разит магией демонов. Где она могла ее зацепить?
— У неё Высший на привязке, — неохотно пояснил архимаг, очень ревностно отнесшийся к замечанию вызванного эксперта. Эту девочку он уже давно считал исключительно своим приобретением. — На полной, такой, что её никто разорвать не может!
— Айя Этори и Эльхарн Али Грей, — безымянный в маске тихо рассмеялся, заставляя собственнический инстинкт Лантара еще глубже вцепиться в его нутро, и вызывая недовольное шипение мага. — Больше таких привязок в этом мире не существует. И не советую пытаться эту связку рвать. Откат так накроет, что потом столичный Рэйвенштадт восстанавливать придется. Но это не моё дело, я свою работу выполнил. Мой гонорар?
— Как договаривались, — Лантар вытянул из верхнего ящика стола и протянул мужчине тяжелый мешочек с драгоценными камнями. — Благодарю за оперативный диагноз! Если я найду свежие образцы её крови, смогу я к вам снова обратиться?
— Расценки знаете, не стесняйтесь, — представитель запрещенного клана «видящих» равнодушно кивнул. — Но мой совет, совершенно бесплатно, не лезьте к ним. Себе дороже может обойтись. И камушками Вы, милорд архимаг, больше не откупитесь. Эльхарн сам по себе личность очень пакостная. А уж если Вы тронете его пару… То Вы потом не только Столицу отстраивать будете, но ещё и половину Королевства. Если будет кому отстраивать. А если ещё папенька этого Высшего влезет… Кроме того, имейте в виду, правители соседних государств сделают вид, что ничего не происходит. Знаете ли, воевать с Правящими — занятие малопродуктивное. Именно поэтому пять сотен лет назад было заключено Ангерское соглашение с ними. Демоны ведут себя прилично, если мы не нарушаем их личное пространство и личные интересы. А задеть девочку Эльхарна — это нарушение этих гребанных условий! Вы же не хотите пару-тройку боевых легионов демонов на своей территории? Страшное зрелище, поверьте мне, грешному. При этом повторюсь, соседи вам не помогут, потому что после легионов живых не остается. Засим, позволю себе откланяться, — и он одним движением руки открыл себе в заклубившемся у стены тумане портал, в котором и растворился под раздосадованным взглядом архимага, наплевав на двойную защиту кабинета.
* * *
Эльхарн задумчиво помешивал серебряной ложечкой с королевской монограммой приготовленный деловитой домовушкой травяной отвар, сидя во главе большого стола во вновь отстроенной трапезной.
— Айя, а все же, откуда у Марка подписанный тобою брачный контракт? — он аккуратно положил прибор на стол, и с видом главного дознавателя уставился на свою подопечную. — Ты бы такое даже в нетрезвом уме не подписала!
— Есть у меня нехорошая догадка, — девушка досадливо поморщилась, склоняясь над своей чашкой. — Из приюта, вестимо, откуда же еще! Нам там часто давали что-то подписывать. А мы же запуганные были, подмахивали, не глядя. И, похоже, что приют работает в том числе и на его «бледнолицее» Святейшество. А что, очень удобно… Выпустились девочки из приюта. Если кто из сироток что-то полезное из себя в плане магии представляет, этим подбирают подходящих мужей, с точки зрения Его Святейшества. Деваться-то им некуда, контракт, вот, примите, даже расписываться не надо. А если нет — контракт в камин.
— И после этого нас, демонов, называют коварными? — Высший иронично поднял бровь и прищурив темные глаза, став просто ходячим воплощением этого самого коварства. — Да, мы, по сравнению с вами, просто образцы добродетели! Никаких таких обходных маневров, хвостом лапки связал и к себе в темное логово утащил.
— Вот я и говорю, Дём, надо тебе в качестве профилактики хвост купировать, — проворчала магисса под ехидную улыбку демона. — Чтоб разных глупых мыслей не возникало! Слушай, а где вообще этот дурацкий ангажемент на супружество с «ледышкой»? Ты же его этому артисту не вернул.
— Владыке Пекла на хранение отдал, — с самым бесхитростным видом отозвался Эльхарн, на всякий случай отодвигаясь от Айи подальше. — Вот будешь плохо себя вести, папа его Орт Лейту вернет. Вместе с тобой в праздничной упаковке!
— Дёма, ты, конечно, долгоживущий, но не бессмертный, — вкрадчиво произнесла девушка, угрожающе поднимаясь из-за стола во весть свой невысокий рост. — Я тебя сейчас сама празднично упакую! И бантик на хвост привяжу! И подарю Эрике на день рождения!
— А шантажировать своего фамильяра — это жестоко и бесчеловечно! — жалобное выражение лица у двухметрового громилы, даже в упомянутой человеческой ипостаси, выглядело очень комично. Айя едва сдержала порыв обнять и придушить. — Я плакать буду! Вот сяду там, в уголочке рядом с камином, и буду рыдать! Скупыми мужскими слезами. Пока ты, бессердечная хозяйка, не разжалобишься и меня не пожалеешь!
В углу и вправду послышалось заунывное, слезливое хлюпанье чьих-то любопытных рыльцев. Парочка домовых обожала эти милые, дружеские посиделки хозяев, полные безграничной темной энергии и светлого, но не менее вкусного, отката. Низшие, подпитывающиеся от ярких эмоций, приобрели густую, блестящую в свете магшаров шерстку, приятную округлость и запредельное чувство достоинства и обожания своих ненаглядных работодателей.
— Ты там не поместишься, — хладнокровно парировала девушка, привычно не обращая внимание ни на кривляние своего фамильяра, ни на шебаршение кобальтов. — Я серьезно спрашиваю, Эль, где контракт? Граф до него точно не доберется? А то не нравится мне его настроение!
— Я, на самом деле, документ на сохранность отдал Его Темнейшеству, — уже на полном серьезе отозвался Эльхарн, успокаивающе погладив девушку по раскрытой ладошке. — Самое безопасное место, сама понимаешь. Вот куда-куда, а в Пекло даже его Святейшество не доберется, не то, что Орт Лейт. А попробуют папочке права качать, сама знаешь, куда он их пошлёт, не взирая на титулы, чины и заслуги. И это будет даже не Пекло.
16
— Лайк Рико, избранный Безымянным Богом охотник за душами, ты приговариваешься Братством к запечатыванию дара и клейму отступника, — голос говорившего ледяными каплями стекает по виску наемника, заползая за разодранный воротник рубашки, скребется цепкими паучьими лапками вдоль позвоночника, порождая в нем тысячу болезненных игл, от которых немеют руки, а ноги превращаются в неподъемные колоды…
Боль он терпит, к этому приучен с начала жизни в Обители и в дальних, скрытых от посторонних, «волчатниках», предназначенных для воспитания таких, как он.
Но несправедливость наказания разъедает душу «перевертыша», подтачивает его веру в устои Братства ловцов, которое предало его верного адепта и сейчас готово полностью лишить его части этой бьющейся в агонии ненависти души.
— За… что… — спекшиеся от внутреннего жара и невыносимой жажды губы охотника с трудом могут вытолкнуть наружу пару слов вместе с облачком пара. В этом каземате царит вечный мрак и такой же неизбывный холод.
— За измену, бывший брат Рико, за неисполнение приказа Магистра Братства, — голос все также холоден и безучастен.
— Кх. кхогда…, - не унимается «перевертыш», чувствуя, как ползающая по нему тварь нашла себе местечко под седьмым шейным позвонком и уже прикладывается своим склизким брюхом к намеченной цели.
— Уже, — шесть проколов-ожогов по числу суставчатых лап, двойной укус хелицер, и леденящая молния рассекает его сознание пополам.
— О, Боги, Лайк, вставай! Да, просыпайся ты, грыхово неподъемное бревно! — этот голос ему смутно знаком, он теплый, звонкий и ничуточки не похож на тот, из сна… А, значит, это был сон! Всего лишь редкое ночное видение, отголосок прошлого.
Он, не открывая глаз, перехватывает тонкое запястье тормошащей его девушки, подтягивает ее к себе и шепчет:
— Принеси водички, мамуля, — и тут же с хохотом откатывается на спину, уворачиваясь от затрещины.
— Болван, ты, Лайк, а еще в телохранители мои записался! — недовольно фыркает Айя и присаживается на край жесткого дивана, который ловец не захотел променять на предлагаемое ему щедрым демоном более комфортное ложе из честно стыренных.
— Так иди ко мне, тело мною хранимое, дай хоть разгляжу поближе, а то издалека просвечиваешься, — на скептический взгляд начальства Рико ответил очередной порцией смеха. Развалился на спине, закинув руки за голову и мечтательно уставился в чисто выбеленный потолок своей спальни. Своей! Спальни! Как звучит-то! — Вот, скажи мне мелкая, что будет, если я тебя сейчас поцелую. Не вопи ты! Я теорию проверяю. Почувствует ли морда демоническая мою страстную любовь к нанимательнице? Не, ты не злись! А то на ошпаренную креветку становишься похожа, такие же глазки круглые да рожица красненькая. И лапками дрыг-дрыг! Ну, точно! Эй, потише! Не то я от теории к практике перейду!
— Ты совсем уже от безделья и кобелизма своего с катушек съехал?! — девушка, от греха подальше пересевшая на стул у окна, покрутила пальцем у виска. — Я к тебе, между прочим, с серьёзными намерениями пришла.
— Э-э-э, малышка Айя, ты меня случаем с северным направлением не перепутала? Графеныша надо искать в соседнем крыле, — попытался отшутиться Лайк, но схлопотал в качестве предупреждения маленький магзаряд бодрости в лоб. Заранее подготовленный мелкой и наведенный недрогнувшей рукой. — Ой, начальник, ты чего дерешься!
— Прекращай пустые разговоры, Лайк, мне ты нужен, как профессионал, — магисса шевельнула рукой и над ними опустился полог тишины. После чего охотник заметно подобрался и уже по-иному посмотрел на свой охраняемый объект. — Понимаешь, раньше мне и в голову не приходило узнавать, кем были мои родители. Бросили и бросили. Я же не пропала, вон, до чего доросла, — она обвела комнату рукой и глубоко вздохнула, набираясь решимости. — Ты, единственный, кто волен покидать Школу, без разрешения архимага Лантара, только по моему приказу. Так вот, я, Айя Этори, даю тебе, Лайк Рико, приказ разыскать мою мать и отца, или принести мне сведения о них, живых или мертвых, так как чувствую, что моей жизни угрожает опасность.
— То есть, мелкая, ты хочешь, чтобы я, помимо разведки и шпионажа в Школе, стал бы еще и твоей доверенной ищейкой, — перебил охотник девушку, нервно комкающую подол хорошенького платья. Демон приложил-таки адские усилия, чтобы привести это блондинистое чудо в такой, в общем-то, весьма и весьма привлекательный вид. Что-то он раньше не замечал, какая она… Ёжкин грых, опять накрыло! — Пока ты тут со своим ручным Высшим по его кроватям кувыркаешься?
— Что! Ты! Сказал! — раненой мышью запищала Айя и руки ее невольно сжались в кулачки, тут же полыхнувшие сначала огнем, потом искрами, потом с них посыпались снежинки…
Но внезапно ее личико искривилось, и первый, такой несчастный всхлип подорвал ловца с дивана и швырнул перед ней на колени. И не магическим арканом, а той натянувшейся под сердцем струной, которую эта мелюзга дернула, чуть не лишив его чувств.
— Ну, что же ты, не реви, — он схватил ее крепко-крепко, и, не обращая внимание, на колючие льдинки, брызнувшие ему на обнаженную грудь, прижал к себе. — Тише, тише! Маленькая! Прости меня! Не знаю, что нашло. Может, позавидовал вашей связи с Эльхарном… Только не плачь!
— Ты!..ых… Ты! — Айя не могла остановиться, выплескивая весь тот стресс, и страх, и переживания, накопившиеся за эти дни.
— Знаю, дурак, бревно бесчувственное, кобель блудливый, — он гладил ее вздрагивающие плечи, вытирал градины крупных слезинок, заливающих ее щеки и капающих на его кожу.
И, грых его раздери в болоте, он нечеловечески ревновал ее к демону! И тому, что у наследничка есть та, о которой можно заботиться, защищать и чувствовать себя цельным. А не так, как он, с разорванной на две половинки душой. От таких мыслей противная тварь под кожей проснулась, зашевелилась, впиваясь в позвонок и недвусмысленно намекая носителю о единственном условии его дальнейшего служения Братству. И о единственном задании, которое сейчас проливало горючие слезы по своей незавидной участи.
И как тут быть дальше, как поступить? Есть друг — темный, который за эти дни стал по-настоящему близким, есть девушка, к которой его неумолимо влечет и которую надо привести к алтарю Братства и отдать в жертву Безымянному, есть он, «перевертыш», с разбитой надвое душой и желанием выжить любой ценой…
— Я согласен, Айя Этори, выполнить твое задание, — быть может, это — шанс оттянуть неизбежное, ведь ослушаться прямого приказа он не смеет, и тварь может сколько угодно беситься внутри него. — Только давай, ты умоешься и не будешь больше раскисать… А то, боюсь, твой черный пудель меня порвет, как тузик тряпку.
* * *
— Эй, есть кто дома? — Эльхарн с обычной циничной ухмылочкой выскочил из портала посреди гостиной во дворце Его Темнейшества. — Или я опять не вовремя?
— Как защиту прошел? — не здороваясь, поинтересовался Повелитель Пекла, входя в покои и хмуро обозревая своего непутевого младшего. — Я же её только вчера обновил!
— Узел связки между твоей магией и магией светлых ушастых хлипковат, — не стал темнить довольный собой проходимец, впрочем, не собираясь добавлять, что знает еще, как минимум, о трех дырах в родительской охранке. — Воздействуем ментальной магией на этот слабенький узел БЕЗ применения демонической составляющей, и пока твой защитный контур соображает, что менталу понадобилось среди охранных стихий, быстренько проскакиваем.
— Я тебя понял, сын, — Темнейший задумчиво почесал подбородок, мысленно аплодируя талантливому отпрыску, но внешне сохраняя суровость настоящего адского правителя. — Такое решение проблемы мне в голову не приходило. Ты чего приперся-то?
— Ответ «соскучился» не прокатывает? — с затаенной надеждой поинтересовался Эльхарн, принимая подобострастно-дурашливую позу. — Могу же я по собственным родителям соскучиться?
— Сказки своей глупой девке рассказывай, — Владыка с нарочитым презрением отозвался об Айе, запросто вызывая жесткий оскал у заигравшегося в детство демона. Так-то лучше, а то совсем размяк рядом со своей парой. — Она может и поверит по малолетству. Не тяни кота за подробности, чего надо? Денег? Неужели уже кончились?