— Маг отъехал, — послышался скрип двери и голос служанки. — Будет вечером!
— Вечером и разберемся, — мне вернули листы и покинули комнату. — Учи буквы, мамонт.
По хлопку двери, я поняла. Мне здесь не рады. Если я до вечера ничего не придумаю, то игра в «жмурки» превратиться в «игру в жмурика».
Я решила немного посражаться за свою жизнь. В этом гостеприимном мире многие так делают.
Каша и Золушка сразили принца наповал. Он храпел на моей подушке и подергивал во сне третьей и седьмой лапками.
Включив режим вражеского шпиона, я выскользнула за двери. Мрачноватые коридорчики намекали на неприятности. Топографический кретинизм помогал им, чем мог. Заблудиться я могла в трех соснах. Я себя знаю. Но на этот раз я заблудилась очень удачно.
— Великий маг, мыслитель, мудрец, философ Элуард, — прочитала я золотую надпись на роскошной двери. — Трепещи невежда перед знаниями!
Я потрепетала ради приличия секунды три. А потом проверила двери. Двери были открытыми! Вот удача! В комнате Элуарда царили роскошь и хаос. Причем одновременно.
Выглядела башня доброго волшебника очень по-доброму. К стене был прикован скелет. Видимо, во имя доброты. Чья-то волосатая лапа с когтями махала мне из банки со спиртом. Несколько сушеных голов, подвешенных за волосы, гостеприимно улыбнулись мне.
Некоторые кучи сверкали и мерцали магическим сияниям. Муха, случайно залетевшая вместе со мной, резко повернула к двери. На мушином языке она прожужжала что-то: «Да не, ну нафиг!».
Я позавидовала мухе и сделала шаг в обитель доброты. В последний раз я так же осторожно заходила в общественный туалет. Магии в туалете не было. Но прикасаться ни к чему не хотелось.
Огромная мрачная книга стояла на деревянной подставке. Часть страниц вывалилась на пол. Книга запиралась на амбарный замок.
Вот досада!
Я схватила с пола лист из книги. Осторожно обмакнула перо в чернильницу. И корявым почерком внесла посильный вклад в местную науку.
Листик я поглубже вставила между страниц.
— Кто здесь! — послышался сиплый голос.
Я выразила восторг от встречи легким подпрыгиванием на месте. И вежливым: «Ой, мля!».
На пороге стоял Элуард. Одет он был, как и подобает доброму волшебнику. В черный мрачный балахон. Он втаскивал старый мешок. За мешком стелилась земля. В мешке кто-то стонал и шевелился.
Добрая магия лопаты успокоила содержимое мешка. Видимо, навсегда.
— Значит, это ты тут хозяйничаешь? — проскрипел старик.
Он по-доброму прищурился на меня, потирая руки.
— Простите, я хотела у вас узнать, если ли лекарство от кашля, — вежливо соврала я.
Мне тонко намекнули, что есть надежное средство. Из народной медицины. В простонародье, лопата. Она отлично лечит сколиоз, головные боли, понос, запор и даже зубную боль. Поэтому в качестве лекарства от кашля она тоже сгодиться.
Добрый маг так же намекал, что лопата — незаменимое средство в косметологии. Некрасивый нос? Неровные зубы? Ранние морщины? Болючие прыщи? Всего лишь один удар решит все косметические проблемы. С гарантией «Ай, как больно!» и «Ыыы! Урод, что ты творишь!».
Я уже на расстоянии чувствовала исцеляющий эффект.
— Ты что здесь забыла? — злобно проскрипел воинственный старика.
— Я вас искала, — соврала я. — Я честно ничего не трогала!
— Так я тебе и поверил! — прокашлялся добрый волшебник.
Он приближался. Варианты спасения пока сводились к банальному «Помогите!». Но я решила приберечь дикий визг на особый случай. Маг смотрел на меня подозрительно. Еще бы, я не орала что-то громкое и отчаянное, как это принято в приличном обществе.
Один разок он даже приложил меня. Но не прицельно. Я так отпрыгнула в сторону, что будь у меня аппендицит, мигом бы рассосался.
— Я просто хотела спросить у вас, — выставила я вперед руки, создавая ауру спокойствия. — Что происходит в этом замке? Я хочу знать. Ради блага наследника!
Добрый волшебник посмотрел на меня еще подозрительно.
— Много будешь знать — умрешь молодой и красивой, — пробурчал он. Но лопату убрал.
Я почувствовала себя героем. Яркие и незабываемые впечатления!
— Я дал клятву. Как и все мы, что наследник никогда не узнает правды, — гордо произнес старик. Он втащил мешок в башню.
— Понимаете, мне очень нужна ваша мудрость, — заискивающе улыбнулась я. — Понимаете, я мало знаю про пауков. Я не могу понять, почему он редко оборачивается человеком?
— Не пауков, невежда, а арахнидов! — обиделся дед. Он поставил лопату к стене и отряхнул руки.
Я доверчиво кивала, на всякий случай косясь по сторонам. Еще долго доброе волшебство будет ассоциироваться с прикованным к стене скелетом.
— Арахниды — древняя раса, — гордо изрек Элуард. — Они могут принимать облик человека, паука и обращаться наполовину. Верхняя часть от человека. Нижняя от паука. В этой форме они самые опасные. Могу дать книгу почитать.
— О, давайте! — обрадовалась я. И даже протянула руку. В знак неуемной тяги к знаниям.
— Только сначала ты помоешь руки с мылом! — насупился дед. Я поплелась к ведру. В деревянной коробочке лежал обмылок. Встряхнув руки, я вытерла их об себя. Ну, и где книга?
— Ты как руки моешь? — опешил старик. — Мой тщательнее!
Когда обмылок в моих руках распался на молекулы. Когда при слове «мыло» у меня зарождалась истерика. Когда «елочку на пальцах» можно было украшать шарами. Только тогда мне доверили маленькую грязную книженцию.
— Спасибо, — закивала я. Удар вежливостью по старческому самолюбию прошел впустую. Дверь за мной закрылась. Я бросилась в комнату наследника.
Прикрыв дверь, я сделала осторожный шаг к колыбели.
— Хосю патье! — послышался требовательный голосок. — Хосю пинца!
Жизнь помахала мне дрожащей ладошкой. Я на всякий случай присела. На меня карабкалась пушистый наследник, возомнивший себя Золушкой.
Глава седьмая. Ударить по инстинктам
— Милый, — терпеливо стала объяснять я. — Золушка была девочкой, а ты — мальчик! Ты и есть принц! Понимаешь?
— Ипусий слусяй! — в сердцах выдал наследник. И пополз на мою подушку переваривать информацию.
Я осторожно открыла книгу. Няни и мамы знают один страшный факт. Притаиться с книгой или телефоном — это преступление в глазах покинутого ребенка. В этот момент малыш чувствует, что сиротеет с каждой секундой маминого отдыха.
По мне уже карабкалась паучья тушка. Она ревниво сминала страницы. Мало того, что сидишь. Так еще и руки свободные. А они, между прочим, в этот момент могут заниматься очень важным делом! Гладить и играть с ребенком! Да!
Мне в душу смотрели трогательный глазки. Я отложила паукана и стала его гладить. Принц быстро понял, что руки у меня две. А глажу я одной. Значит, я его недолюбливаю! Ровно на одну руку!
Книга лежала на подушке. Я листала ее губами.
Я чувствовала себя капитаном. Меня окружала сплошная вода. Несколько раз автор смилостивился и дал пару фактов. Я узнала про то, что арахниды оборачиваются пауком, когда они одиноки, бояться или не доверяют. Особенно в детстве.
Паукан сполз с кровати. Он несколько раз заглядывал в книгу. Принц честно пытался понять, чем интересны мне эти черные муравьи буковок.
— Арахниды умеют любить. Но их любовь напрямую связана с охотой. Мужчина-арахнид никогда не сделает явного первого шага в сторону понравившейся женщины, — вслух прочитала я.
Это была очень интересная информация! Я вспомнила неземную красоту автора пушистого комочка. И впилась глазами в строчки.
По комнате скакал паукан. Он пытался привлечь мое внимание тем, что прыгал со стола на пол.
— Они заманивают понравившуюся женщину в свои сети, — шепотом прочитала я. И облизала пересохшие от внезапного волнения губы.
Принц уже бегал по потолку. Мол, смотри, как я умею! Я же интересней? Интересней особенностей ухаживания арахнидов?
— Они мастерски расставляют ловушки. Ничего не подозревающая жертва сама идет в объятия паука, — закусила я ноготь.
На подушку шлепнулся принц. Я похвалила его. Физкультура нужна будущему наследнику. Может, аппетит нагуляет.
Я посмотрела на кашу. И поняла, что сама бы я ее ела только после пешей кругосветки.
— Арахнид обладает необъяснимым очарованием. Оно направлено на жертву, — выдохнула я, закусив губу. — Рядом с ним она чувствует себя растерянной, смущенной. И при этом не может отвести взгляд. Для того, чтобы показать серьезность намерений, она должна сделать первый шаг. Арахниды очень чувствительны к недвусмысленным намекам…
Ах, вот оно что! Да-а-альше!!!
Я поднесла книгу к носу. Через мою ногу скакал паукан. Он претендовал на звание «Лучший кузнечик года».
— Арахниды делают это непроизвольно. Срабатывает инстинкт. Они сами могут не догадываться, что очаровывают женщину, — прочитала я. — Чтобы стать жертвой, нужно показать, что он вам интересен. Ударить посильнее по инстинктам. Это начало страшной игры. Из которой арахнид всегда выходит победителем. Жертва, которая дразнит арахнида, становится очень привлекательной в его глазах. Терпения ему не занимать. Вы сами не заметите, как окажетесь в его липкой паутине.
Паукан приземлился на страницы книги и стал листать ее. Я отобрала книгу. И стала искать потерянное место.
— Так, что тут у нас? Арахниды — хищники и охотники. Они привыкли охотиться, — прочитала я. — Но охотятся они, заманивая жертву в свои сети. Чем раньше арахнид научится охотиться, тем лучше для него! Так, это не то! Где мое «то»! Вот! Нашла!
— … Только помните про опасность соблазнения арахнида. Если он выбрал вас своей любимой, то вы в страшной опасности! — прочитала я на одном дыхании. — Его любовь будет стоить вам жизни!
— Иса капка ам! — намекнули мне, что аппетит нагулян. Как вовремя! Дочитать не дал!
Я с сожалением отложила книгу и принялась кормить принца. «Любовь будет стоить жизни!», — поежилась я.
Нет, спасибо. Такая любовь мне не нужна! Воздержусь! Между нами социальная пропасть. Примерно с Марианскую Впадину. Так что с этого момента никаких заигрываний! Главное — не давать повода.
Опомнилась я, когда мне в лицо прилетела свежая порция каши.
Половина каши уже была на мне. Маска из каши полезна для здоровья кожи. И, возможно, улучшает зрение. Я это поняла, когда пыталась соскрести кашу с левого глаза. Он стал отчетливо видеть, что есть кашу принц не собирается.
— Смотри! Там муха летает! — показала я пальцем на муху. В надежде разбудить инстинкт охотника.
От удивления рот раскрылся. Чтобы тут же наполнится кашей. Все правильно. Расставил сети, жертва прилетела!
Каша снова полетела в меня. Тарелка перевернулась. Ложка звякнула об пол.
Паукадл сидел и смотрел на муху. Плотоядно смотрел. Муха летала кругами. Принц сидел на спинке кровати. Он уже приготовился к прыжку. Я честно пыталась удержать его от разочарования.
На своем опыте я объясняла, что мухи — не вкусные. Мухи об этом знают. И расстраиваются. Поэтому они часто сами добавляют себя в блюда, в надежде, что человек их распробует!
Зато мы можем смело поохотиться на остатки каши. Это куда более хитрая и опасная дичь. И куда более коварная!
Я зачерпнула ложкой комок каши. Ее трудно найти, легко потерять и сложно переварить.
То, что каша — полезная, я не спорила. Но если бы ею кинули в меня в игре «Съедобное- несъедобное», я бы отбила бы тарелку.
— Бззз! — звенела наивная муха. Она наворачивала круги, не подозревая об опасности.
— Иса капка ам! — угрожал ей Паукадл. Он требовал, чтобы я поймала ему муху! Срочно! Прямо сейчас! Немедленно!
«Нужно учить охотиться!», — пронеслось в голове.
— Ам! — требовал Паукадл, пытаясь прыгнуть и взлететь. У него не получилось. И он заплакал.
Плакал он так, что у меня сердце сжалось.
— Тише, — успокаивала я расстроенного летчика. Восемь лап все еще искали приключения на пушистую попу.
— Это муха! — объясняла я. — Ее не едят!
— Иса капка ам! — настаивал на дополнительных летных часах юный летчик. Он взобрался на спинку кровати.
— Бззз! — соблазняла муха над головой.
«Охотится! Инстинкт!», — твердила книга.
Паукан был настроен решительно. Всем видом охотника он намекал, что сразу после мухи мы пойдем на медведя!
— Хорошо! Будем охотится муху! — сдалась я, решительно вставая с кровати.
Опыт ловли мух у меня был обширный. Можно сказать, что я опытный охотник на мух. Мушиный народ уже где-то моим именем пугает мушат.
— Смотри, муха — существо хитрое, — голосом учительницы произнесла я. — Ее нужно заманивать! Ты умеешь плести паутину? Нет? Сейчас мы найдем уголочек и будем сидеть и ждать. Муха залетит, а мы ее поймаем!
Два охотника сидели в углу комнаты. Муха не подозревала, что на нее охотятся. Она упорно не собиралась стать добычей. Поэтому летала в центре комнаты.
— Главное в охоте — терпение! — поясняла я. Мой прищуренный взгляд выдавал бывалого охотника. — Мы сидим в засаде!
Муха не знала о засаде. И даже не долетала до нас. Паукан ерзал у меня на коленях.
Он требовал решительных действий с нашей стороны. Он требовал загнать муху, а потом прибить уставшую, измотанную жертву.
Прошло еще десять минут. На глазках паукана наворачивались слезы детской обиды. Он верил в то, что я принесу ему эту муху. И с каждым мгновением мой авторитет падал.
— Но иногда нужно проявить инициативу! — гордо произнесла я.
Я встала и сгрузила паукана на кровать. Ну держись, муха!
Счет был пока два — один. Сразу два моих пальца поцеловали тумбочку. Слезы брызнули из глаз. Я прыгала на одной ноге, проклиная жужжащие протеины.
Опомнилась я, когда паукадл радостно прыгал на кровати. Он очень переживал. Принц уже решил, что мы ее убьем, а шкуру продадим.
— Мух… уй! — пищал он.
Я кисло посмотрела на него. В случае чего я буду оправдываться, что это — самец мухи!
Муха стала нервной. Муха уже поняла, что я — опасная женщина. Может, чисто по-бабьи, она мне и сочувствовала. Но, чисто по-мушьи, нет.
— Ам! — радовался паукадл моей победе. Я смотрела с гордостью на подбитую муху. Здоровье у мухи было уже не то. Но сдаваться без боя, она не собиралась.
Я схватила книгу, расправила плечи и остервенела. Столик с кашей был снесен. У мухи открылось второе дыхание. У меня тоже.
Кровать скрипела под нами. Книга уже несколько раз чуть не стала орудием убийства. Паукан взобрался мне на голову. Он тоже хотел принимать участие в охоте.
— Тс! — прошептала я, тихо подкрадываясь к двери. — Она уже устала… Чувствуешь…
Муха сидела возле дверной ручки. После того, что она сделала с моей нервной системой, пощады пусть не ждет!
— Ипусий слусяй! — негромко произнес паукан. Мы согнулись и крались бесшумно. Книга была наготове. Я не видела ничего, кроме мухи. Она потирала лапки. Словно предвкушала гадость.
Мы размахнулись, дверь открылась. Остановиться уже я не могла. Книга тоже. Шлеп!
— Ипусий слусяй! — попрощался со мной паукан. Он вцепился в мою внезапно поседевшую голову.
У меня была хорошая новость для принца.
Я только что избавила его от возможных будущих конкурентов на престол.
И плохая для меня.
Удар по яйцу не простили мышке даже добрые дед и баба в сказке про «Курочку Рябу». Шансы, что его величество простит меня примерно за такой же подвиг, стремились к нулю.
Я подняла глаза. Книга — убийца наследников выпала у меня из рук.
Глава восьмая. Охота на мамонта
Я опустила глаза, чтобы оценить масштаб трагедии. Хотя бы на глазок. Я попала по неприятностям. Женский глаз отметил, что по большим. И тут же смутился.
Нога в дорогом сапоге с бриллиантовыми застежками наступила на книгу.
— Эта книга запрещена, — произнес ровный и холодный голос. — Откуда она у тебя?
Мой взгляд скользнул по вошедшим. Бледный добрый волшебник угрожал мне инфарктом. Он молчал. Я решила брать с него пример.