— Неужели тебе нравится быть игрушкой в чужих руках? Тебе нравится твоя роль?
«Тхэ Чжо,» — жрица подошла ко мне ближе, так что текстовое окно едва помещалось между нами, — «С самого моего рождения у меня только одна роль! Я невеста косогана! Благодаря мне Пак Хёккосе обретёт власть и мудрость, способную объединить всю страну! И тогда народ перестанет страдать от бесконечных войн с Империей Хань, от междоусобиц и разбоя. Могущество, что даровано мне Небесами, спасёт Силлу.»
Не слишком ли много Небеса взвалили на эту маленькую девушку? Или им так надоел шум, создаваемый смертными, что пришлось вмешаться? В любом случае, это просто игра, и настоящая роль Арён — быть симпатичной девушкой в беде, чтобы герою было кого спасать и кому помогать.
Неуверенно, словно боясь испортить нежную фарфоровую кожу, я взял девичью руку и притянул Арён к себе.
— И тебе бы не хотелось прожить свою жизнь по-другому?
«Я не имею права даже думать о таком!»
Жрица вспыхнула румянцем, отстранилась и тут же отвернулась. Кончики её ушей покраснели, но девушка закрыла их руками и убежала вперёд, оставив меня и не обращая внимания на попытки извиниться.
Знакомый путь кажется короче. Неспеша, наслаждаясь царящим вокруг спокойствием, разглядывая вековые деревья, мы шли вперёд. Привычный маячок не давал нам сбиться. Необходимость в карте отпала совсем. Вот и полная мерзких саламандр речушка зажурчала неподалёку. Ещё немного и мы на месте.
Время от времени Чхоль пытался петь, но выходило у него столь ужасно, что в очередной раз пришлось мягко намекнуть ему, что не стоит обрекать несчастных лесных зверюшек на этот импровизированный концерт. Нисколько не смутившись, воин принялся мычать громче прежнего, пытаясь воспроизвести известный только ему одному мотив.
— Твоё пение бесподобно, как красота ино! Уверен, потомки сложат легенды вовсе не о твоих подвигах, но о голосе, способном разить монстров насмерть.
— Простым смертным не дано оценить всю гениальность моего вокального дарования!
Ким Чхоль развернулся и пошёл вперёд спиной, направляя теперь своё убийственное пение прямо в мою сторону. И, чего скрывать, когда он споткнулся и упал, я мысленно поблагодарил Небеса.
«Глаза людей велики, но гордыня не даёт смотреть им под ноги…»
Всплыла табличка прямо над кочкой, о которую воин и споткнулся.
— Да это же наша старая знакомая! — Чхоль так и остался сидеть на земле, но жестом подозвал нас с Арён подойти ближе.
На земле, прямо посреди дороги сидела та самая черепаха, поделившаяся с нами кимчхи. Я сразу узнал её по грустным от мудрости глазам.
— Добрый день, как ваши дела? Почему вы так далеко от моря?
Арён опустилась рядом со мной, с интересом и нежностью разглядывая черепаху.
«Всё я сделала ровно так, как вы меня научили. Тщеславие ослепило зайца, и с радостью он спустился со мной в Морской дворец, но вместо праздника застали мы траур. И когда мы уже почти подошли к воротам, я созналась, что никакого пира нет, что Король болен, и спасти его может только заячья печень. И заяц тогда остановил меня и воскликнул: "Надо было сразу мне всё рассказать, я с радостью помогу вам, вот только печень-то у меня не с собой! Я её дома оставил!"»
Черепаха глубоко вздохнула, втянула голову и продолжила:
«Лишь только на суше я поняла, что заяц мне наврал. Стоило ему сойти на берег, дал дёру, так что не догнать. Обменяла обман на ложь. Я погналась за зайцем вслед, затем попыталась найти ещё одного, но все они разбегались, стоило мне только приблизиться.»
Жрица едва слышно всхлипнула и мягко погладила шершавый панцирь.
«Морской король давно уж мёртв. И мне нет обратной дороги во дворец… Ложь к лицу лишь лжецам, честные же с ней совладать не в силах. Теперь вы знаете это, потому оставьте меня и идите с миром.»
Никто из нас не стал спорить. Молчанье сейчас лучший ответ.
Петь Чхоль перестал. Каждый обдумывал услышанное, пытаясь определить свою долю вины.
Но очень скоро настроение воина начало преображаться: грусть вновь сменилась воодушевлением, словно слова черепахи просто выветрились из его головы. Чем ближе мы подходили к деревне, тем сильней раздувалась грудь Чхоля.
— Встретят нас сейчас, как героев! Помнишь, как провожали? — Он по-дружески ткнул меня локтем. — Интересно, понадобится ли их сейчас спасать от какого-нибудь чудища! Мы же каждую деревню, да спасаем от кого-то!
— А если не можем спасти, то сжигаем, — я мрачно пнул попавшийся под ногу камень.
Кусты расступились, и тропа вывела нас к низким домишкам. Приветливо заскрипели под ногами подгнившие деревянные доски, которыми здесь была вымощенная главная улица, из-за изгородей показались любопытные детские носы. За ними стали выглядывать и взрослые, они учтиво кланялись и возвращались к своим делам. В деревне царило приятное оживление, торговая площадь встретила нас множеством дурманящих ароматов, шорохом лёгких тканей и теплотой улыбок.
«Безумно рада видеть вас в добром здравии!»
Госпожа Юн Со Хва вышла к нам всё такая же прекрасная, как и прежде.
«Смею я пригласить вас на ужин в свой дом?»
— Да мы с радостью отдохнём с дороги, только скажите, госпожа, нет ли у вас тут монстров каких или других проблем?
Удивлённо округлив глаза, Со Хва оглядела торговцев и немногочисленных зевак.
«Позвольте?» — вперёд сделал шаг дряхлый старичок, кожа на его руках была такой тонкой и сухой, что рисковала порваться при любом неаккуратном движении — «Давеча у меня корова сбежала в лес, слышу по ночам, как мычит она, кругами ходит, а дорогу домой найти не может. Подсобите? У меня возраст уже не тот, чтобы с тропинки без опаски сходить.»
— Корова? — Разочарованно протянул Чхоль, — Поможем, отчего бы и не помочь, да, друг?
— Не думаю, что она ушла далеко, это будет быстро, к вечеру управимся, — кивнул я другу, и тут же повернулся к старику, — Где, говорите, вы слышали мычание?
Решив побыстрей разделаться с мелкой просьбой, мы вежливо отказались от предложенного госпожой обеда и, затянув пояса, отправились в лес.
— Если так поглядеть, то корова вполне может сойти за монстра. Сам посуди: рога здоровенные, боднёт, мало не покажется! А если сзади подходить, может копытом нос расквасить… Да?
Чхоль с надеждой поглядел на меня, ему хотелось приключений, даже схватка с толстомордыми саламандрами сейчас принесла бы ему больше удовольствия, чем поиски заблудившейся скотины.
Увлёкшись монологом воина, я не сразу заметил скромно моргнувшую табличку. Но вот текстовое окно появилось снова, уже настойчивей привлекая внимание.
«Не думаю, что вы можете сильно пораниться, ища корову… Потому, я не смею просить, но могу я… Могу я вернуться к госпоже Юн Со Хва?»
Арён наконец остановилась, уперев глаза в землю. Переглянувшись с Чхолем, я только пожал плечами:
— Ты наверняка очень устала, иди конечно.
Скромно поклонившись, девушка медленно направилась обратно в деревню и вскоре скрылась с глаз совсем.
— Дорога же была совсем короткой! С чего бы ей устать… Наверно, просто неохота ползать по лесу, — бросил вслед жрице Ким Чхоль. — Давай лучше поищем следы копыт на земле.
Вдоволь насмотревшись на покрытую примятой мокрой травой землю, мы обнаружили лишь то, что селяне не прочь прогуляться по лесу. На исхоженной, утоптанной сотней пар ног почве, разобрать свежие следы было сложно, а в стремительно надвигающихся сумерках — вовсе невозможно. Махнуть на всё рукой и вернуться за коровой завтра не позволяла гордость.
Потеряв надежду окончательно, я остановился и просто стал любоваться уходящим днём и первыми звёздами, а мой упрямый друг продолжил рыскать в потёмках, не желая мириться с поражением.
— Ты чего там застрял?
— Надоело! Это просто корова, может, её уже сожрали саламандры!
Ким Чхоль ничего не ответил. Только его шаги стали медленней.
— Ну хоть расскажи что-нибудь, если всё равно ничем не занят, — крикнул воин чуть громче, чем нужно.
Вечерний лес разносил наши голоса на много ли вокруг, драть горло не было никакой необходимости.
— И что же?
— Ну, например, откуда ты? Кем ты был, до того как мы познакомились…
Кем я был? Конечно, друг имел в виду, какая предыстория у моего персонажа, Чхоль упорно продолжает играть, то ли отлично делая вид, что не замечает где мы находимся, то ли действительно веря в окружающий нас мир.
— А я не помню…
— Чего?! Как не помнишь? — шаги воина стихли, вероятно он перестал бродить и остановился.
— Вот так, куродракон отшиб мне память. Я не помню ничего, что было до того момента, когда ты помог мне подняться.
В кустах тихо пискнула мышь и тут же замолкла прислушиваясь.
Мне захотелось объясниться:
— Я не хотел тревожить тебя своими проблемами, думал, память вернётся сама собой… Прости.
— Нет, не извиняйся, я понимаю. И что, совсем ничего?
Солнце скрылось, обнажив тёмное небо, позволяя маленьким бусинкам звёзд сиять ярче.
— Ничего…
Лесную тишину нарушило протяжное мычание.
С облегчением вздохнув, ведь не придётся продолжать разговор, я прислушался. Полное грусти и отчаяния мычание раздалось снова, уже гораздо ближе, так что определить, где находится его источник не составило труда. Трудно оказалось остановить рванувшего было Чхоля. Воин с азартом в глазах побежал к корове, я бросился ему наперерез, рискуя быть растоптанным, но изловчился и схватил друга за руку.
— Стой, — прошептал я, хотя вышло скорей шипение, — Спугнёшь! Мы для неё незнакомые люди!
— Хорошо! — с раздражением выдохнул Ким Чхоль, — Что ты тогда прикажешь делать?! Как мы её в деревню доставим?
— Окружим и погоним в нужную сторону.
— А не проще ли схватить за рога и притащить?
— Не думаю, что старик обрадуется, если ты обломаешь его любимице рога.
— А если за хвост?
Я бросил на Чхоля укоризненный взгляд, намекая, что не в настроении шутить сейчас.
— Ладно, давай по-твоему, но если что пойдёт не так, я потащу её силой!
Издеваться над животным не потребовалось, мы осторожно обошли корову и погнали в сторону деревни. Чхоль следил, чтобы скотина не убегала влево, а я — вправо. Покрикивая и, если нужно, хлестая по крупу прутьями, скоро мы выгнали корову из леса, а там она уже, почуяв дом, рванула со всех копыт, заставив нас бежать следом.
Когда мы подошли к дому старика, тот уже радостно гладил свою любимицу по широкой морде. Ощутив себя в безопасности, корова опустилась на землю и прикрыла глаза. Дед рассыпался в благодарностях, сожалея, что ничем не может отплатить нам, так как ни денег, ни драгоценностей, ни даже одного завалящего зуба саламандры у него нет. Чхоль на это только отмахнулся:
— За такую мелочь странно просить вознаграждение, любой бы мальчишка справился… — И уже когда мы отошли на почётное расстояние от старика, воин сказал мне: — С одной стороны я бы хотел почесать мечом демона по холке, с другой стороны хорошо, что самая большая проблема в деревне — сбежавшая корова.
Госпожа не сразу заметила нас, распоряжаясь о расстановке столиков и раскладке подушек в гостиной, она порхала от одной служанки к другой, чутко следя, как выполняются её указания. Из вежливости я не стал её прерывать, а вот Чхоль, решив видно, что мы уже достаточно подождали, громко кашлянул. Юн Со Хва наконец обернулась к нам с прелестной улыбкой:
«Ох, вы как раз во время! Ужин скоро будет подан. А где прелестная Арён?»
Внутри меня что-то тревожно зашевелилось.
— Она оставила нас ещё днём, сказав, что побудет с вами.
«Странно, я не видела её с тех пор, как вы ушли в лес.»
— Её же не могли снова похитить, да? — неуверенно протянул Чхоль, прочитав мои мысли.
— Ты хотел решить серьёзную проблему, чтож, теперь она есть.
— Я хотел порубить чудищ или типо того, а не в очередной раз играть в следопыта! Давай разделимся, я в лес, ты ищи в деревне. Утром встречаемся здесь.
Уже к полуночи я залез, кажется, в каждый уголок, забрался в каждую щель и проверил все соломинки на крышах. Но следов Арён или хотя бы маленькой подсказки, где она может быть, мне найти не удалось. Жрица словно растворилась в воздухе. Я винил во всём себя, возможно ли, что её программа дала сбой из-за моих манипуляций с игрой? Чуя моё смятение, из-под текстур то и дело высвечивались линии, назойливо предлагая потянуть за них, попробовать найти Арён таким образом. Но я отгонял эти мысли от себя. Если Чхоля мне удалось найти по голосу, то жрица в данный момент вообще может быть не прорисована, существовать где-то вне активной части игры, ожидая, пока один из игроков найдёт её.
Отчаявшись, я вернулся к дому госпожи, чтобы начать поиски с точки отсчёта. Укутанная ночью деревня спала. Слышно было только как порыкивают во сне собаки, и как сопит в хлевах скотина… И как кто-то тихонько хнычет за углом.
Вот я дурак! Обыскал всю деревню, а порыскать в доме госпожи забыл!
Стараясь ступать как можно тише, я вошёл во дворик, всхлипывания стали громче.
Арён плакала обняв ноги и уткнув лицо в колени. Свернувшись под крыльцом калачиком, она была совсем незаметна со стороны.
— Арён…
Тихонько позвал я жрицу и потянулся к ней, желая коснуться плеча и утешить. Но остановился, сомневаясь, понравится ли девушке такое беспардонное вторжение в личное пространство.
Арён подняла на меня опухшие от слёз глаза и тут же бросилась в объятия, зарыдав уже в полный голос.
«№;%*?» — выдала табличка нечитаемые символы, но не успел я испугаться, как они сменились текстом: «… прости, что убежала! К*?:%оль, я напугана! Моя судьба, как открытая книга, я живу по воле Небес! Имею ли я права сомневаться? Ки*?:;%чжо! Меня посещают ужасные мысли!»
— Успокойся, Арён, всё будет хорошо, не бойся, я рядом.
Прижав девушку к себе, я чувствовал, как хрупки её плечи, как чудесно пахнут её волосы, как нежна её фарфоровая кожа.
«Нет, не будет! Я исполню своё назначение! Вот что будет! И мы навсегда расстанемся! А ведь я люблю тебя, Ли?:%;оль!»
Её программа безусловно сходила с ума, путая и нелепо соединяя моё имя и имя Ким Чхоля. Непонятно, понимает ли Арён вообще, что говорит со мной, с Ли Тхэ Чжо, понимает ли, кому из нас на самом деле должны быть адресованы её слова.
Девушка перестала рыдать, немного отстранилась и взглянула на меня. Её лицо оказалось так близко от моего, что я чувствовал на губах её дыхание.
«Поцелуй меня!»
— Как я смею… — мне едва удалось сдержать себя, — Арён, ты невеста косогана! Я не смею посягнуть на будущую императрицу.
«Ты дурак! Не стану я никакой императрицей! Пак Хёккосе просто использует меня! Я не нужна ему как женщина!»
Жрица выкрутилась из моих объятий, резко оттолкнула меня и встала, повернувшись спиной.
«Ли Тхэ Чжо! Ты дурак! Забудь, всё что я тебе говорила!»
На табличке засияло моё имя, но это не радовало. Утерев лицо рукавом, жрица направилась в дом. А я так и остался сидеть у крыльца, успокаивая расшалившееся сердце.
Это просто игра, Арён — просто персонаж, не стоит испытывать к ней глубоких чувств. Когда всё закончится, я даже не вспомню о ней.
А жаль.
Живая гниль
Едва дав рассвету позолотить небо, мы двинулись в путь. Нас уже заждался камменостенный Сораболь. Дорога предстояла недолгая, и хоть я всё ещё переживал о вчерашних словах Арён, настроение у меня было чудесное. Возможно, Ким Чхоль заразил меня воодушевлением: воин лучился радостным ожиданием встречи со следующим препятствием.
Жрица в целом тоже выглядела довольной, хоть и избегала смотреть в мою сторону, а стоило нам случайно встретиться взглядами, тут же отворачивалась.
Коротали время как всегда — убивая саламандр. Чем ближе мы подходили к столице, тем твари становились больше, жирней и медлительней.
— Мне кажется, или они стали вонять ещё мерзотней? — спросил Чхоль, брезгливо обтирая Хвост Дракона травой.