С замиранием жду ответа.
— «Ну почему я его об этом сразу не спросил? Ладно. Прочь переживания и сожаление о собственной непроглядной глупости».
— Тебя нет. Я давно не ел. Боюсь не хватит сил.
Даже не знаю радоваться этому или нет? С одной стороны, лень разочарованно прячется в свой тёмный уголок. С другой — я ни разу не проходил сквозь стены. И меня немного пугает такая перспектива.
Снимаю куртку, шапку, и всю верхнюю одежду. Остаюсь в термобелье. Запаковываю все в рюкзак.
— На, будь добр. Я тебя тут пожду пока.
Гропин с лёгкостью поднимает рюкзак выше его раза в три, и ныряет с ним прямо в пол. Он отсутствует минут пять. За это время я раздеваюсь до трусов. В одежде плавать нет никакого желания. Попробовал водичку — тёплая.
— Готово. — Слышу я за спиной слова Гпопина.
— Перенесёшь мои вещи на ту сторону? — Киваю на оставшуюся верхнюю одежду.
— Легко. Без меня не ныряйте. Плыть долго.
Его заявления меня озадачивает. Но не успеваю я додумать мысль, как он появляется вновь уже без моих вещей.
— Ляг на пол.
Я ложусь, не понимая, что происходит, но следуя его словам.
Гропин начинает водить надо мной руками. Вокруг него появляются непонятные символы. Периодически они срываются и устремляются прямо в мою грудь. Прикосновений не чувствую. Но под конец начинаю ощущать недомогание. Меня мутит, как от недостатка кислорода.
— Все готово. А теперь быстро в воду, тебе теперь вредно дышать воздухом. Под водой можешь дышать, не боясь за последствия.
Подползаю к краю. Встать не могу — самочувствие ухудшается с каждой секундой. Опускаю голову. Через силу преодолевая рефлексы с трудом наполняю лёгкие водой. Немного полегчало. Потом ещё раз вдыхаю, и ещё. Затем ныряю полностью.
Как ни странно, это оказалось не так уж и сложно. Даже откашливаться не начал после первого вдоха. Такое ощущение что вполне нормальные человеческие рефлексы притупились.
Гропин уже там, под водой. Показывает руками куда плыть. Следую за ним. Плывём долго. Везде свет. Несколько поворотов. На пути попадается гигантское помещение, по краям которого неясные тени. Замечаю светящиеся глаза — по три штуки в ряд. Моргают.
Как ни странно, они не вселяют в меня ужас. Хотя должны бы. Наверное, я перегорел.
Зеркало
Через пятнадцать минут Гропин указывает своей ручкой в белой перчатке, вверх. Вижу поверхность воды. Направляюсь к ней.
Когда выныриваю первое что слышу это слова Гропина:
— Сейчас будет немного неприятно.
Вылезаю на поверхность, начинаю задыхаться. Гропин подходит, дотрагивается до моего лба. Я выключаюсь. Меня как будто кувалдой по голове ударили.
В себя прихожу быстро. По крайней мере, мне так показалось. Вдыхаю полной грудью. Рядом лежат мои вещи. Осматриваюсь. Помещение брат близнец того где я нырнул в воду.
Гропин лежит рядом — тяжело дышит.
— Все нормально?
Не хватало чтоб мой проводник, вышел из строя на пол пути.
— Да. — Отвечает он уставшим голосом, не переставая тяжело дышать. — Мне нужно отдохнуть. Минуток пять ещё. У тебя точно молока со свежим хлебом нет?
Искренне мотаю головой.
— Ну ладно. Отдыхаем.
Я тоже ложусь и смотрю в потолок. Не спешу одеваться.
— Это, — начинаю я разговор, — то что ты со мной сделал. Это отобрало много сил?
— Да. — Отвечает он еле слышно, на выдохе.
— Эта магия? — Задаю вопрос напрямую.
— Да.
— Понятно.
Мы вдвоём смотрим в потолок. Только Гропин отдыхает. А меня терзают тяжёлые думы. Мыслей много. Но оформить их хоть в какой-то вопрос не получается.
— Всё. Можно идти дальше. — Слышу голос Гропина.
— Ты отдыхай ещё, а я пока оденусь.
— Хорошо. — В его голосе проскальзывают нотки благодарности.
Одеваюсь не торопясь. Даю Гропину как можно дольше отдохнуть. Не знаю, что там дальше, и понадобится ли его помощь.
— Готов.
Гропин легко поднимается. Усталости в нем вообще не заметно. Меня удивляет эта его возможность быстро восстанавливаться. Не отказался бы от такого умения. Хотя не исключено что и я так скоро смогу. Если, конечно, к этому вообще предрасположен.
Следом был лабиринт. Топал по нему наверное час. Прыгал, ползал и бежал как угорелый под команды Гропина. Затем туман. Пришлось внимательно выслушал систему сигналов. Прикосновение к правому плечу — поворот направо. К левому соответственно налево. Прикосновение ко лбу — шаг. И ещё несколько команд. Причина проста — в тумане не только ничего не видно, но и не слышно. Вдобавок ещё непонятно откуда взявшаяся апатия накрыла голову.
Предпоследнее испытание было самым сложным. Пре пришлось как гусенице ползти по бревну — идти ногами не вариант. Не слишком уверен за своё чувство баланса. Я видел только бревно. С боков, вверху и внизу туман, похожий на тот по которому я недавно гулял.
Дальше меня ждало всего одно испытание. И оно не такое уж сложное. Выполняю его не торопясь. Усталость все-таки накопилась.
Прыгаю по деревянным конструкциям. Гропин указывает куда именно прыгать. Помещение не испытывает недостатка в свете.
Кости и истлевшие тела, казалось ими усеян весь пол. И не все из этих скелетов и тел принадлежат людям. Вижу собственными глазами не успевшее разложится тело с одним трёхметровым крылом, как у летучей мыши. Видимо у этого бедолаги их было два, но он потерял одно на предыдущих испытаниях, или препятствиях — я так и не разобрался как мне лучше назвать эту систему ловушек после лифта.
Без очков, под ногами просто торчащие вверх заострённые колья, без каких-либо остатков.
Под конец Гропин говорит:
— Все, в конце этого коридора, — он указывает пальцем перед собой, — будет твой дом.
Коридор не освещён. Гропин идёт рядом со мной. Когда мы полностью входим в темноту, слышу два хлопка маленьких ладошек, прозвучавших в тишине особенно громко.
В глаза бьёт свет. Я уже устал удивляться. Передо мной стоят роскошные двери, к которым ведут пять ступенек. Перила на ступеньках украшены золотом. Да и сама дверь на отстаёт в роскоши убранства. Золото и лакированное дерево. На створках барельефы с пейзажами неизвестных мне гор. Дверь врезана в простой грубый камень, который портит всю картину.
— Сначала прыгаешь на третью ступеньку, — начинает Гропин напутствие, — затем на первую, потом вторая, пятая и четвертая. Только после этого можешь дотрагиваться до ручек двери. И ни в коем случае не дотрагивайся до перил. Но прежде чем всё это делать, — в его голосе зазвучали грустные нотки, — достань ключ. Если у тебя нет ключа от дома, то боюсь тебе придётся вернуться назад, но уже без моей помощи.
Я замираю. Какой ещё ключ? Больше ни о чём дядька в своих посланиях не говорил. Сердце забилось чаще. Назад я не смогу вернуться. Даже если я и вспомню весь путь, то сил у меня точно не хватит. Да это и не важно. Я помню подводное плаванье. Нормальный человек на столько задержать воздух не сможет — плыли мы минут двадцать. Да ещё и твари эти трёхглазые. Пулемёты, туман, бревно…
— Признаюсь. Ни я придумал эти правила. И я искренне надеюсь, что ты его захватил с собой. Я буду тебя ждать на той стороне.
Закончив говорить, он проваливается в пол. Я остаюсь один. Сажусь на каменный пол и начинаю думать.
— «Эмоции к чёрту. Они мешают.» — Рычу я у себя в голове.
Снимаю с шеи заспиртованный магический глаз, внимательно всматриваюсь в него через очки. Ничего. Он никак не реагирует на дверь. Даже ни смотрит в том направлении, как бы я его не крутил.
Начинаю прогонять воздух через лёгкие. Признаюсь — мысли о возможном обратном пути сейчас мешают мне логически мыслить. Гропин, гад, мог бы и не упоминать такие подробности. Хотя он там говорил, что не он всё это придумал. И сейчас исполняет волю покойного дядюшки.
Значит вот он, виновник того что я сейчас сижу здесь и не могу нормально соображать.
— "Прислал мне эту долбанную посылку… Стоп! Очки, дневник и ключ!» — Взрывается в голове догадка.
Достаю, трясущимися руками, из рюкзака посылку от дяди. Ключ на месте. Других ключей у меня нет. Хотя с этой магией попробуй ещё понять, что это за ключ такой? Может мне очки нужно прислонить к двери? Или дневник?
Поднимаюсь по ступеням, внимательно следуя инструкциям Гропина. Вставляю ключ в замочную скважину, на всякий случай втыкаюсь лбом в дверь, чтоб очки прикасались к ней. Носу неудобно. Другой рукой прислоняю к ней же дневник. Ключ заходит без проблем. А может это уловка?
Делаю два оборота — дальше ключ не идёт. Прячу дневник за пазуху, берусь за массивные золотые ручки, тяну на себя. Фанфар не слышу. Но моему взгляду предстаёт завораживающая картина.
Гигантская пещера, размером с Колизей. Скелеты лестниц по всем стенам. Статуи из разного камня в основном фантастических тварей. Клетки, стоящие одна на одной. Некоторые пустые в других истлевшие тела непонятных животных и гуманоидных существ.
По всей площади пещеры разбросаны разные предметы. Даже на первый взгляд этим вещам не одна сотня лет — амфоры, разрисованные камни, исписанные листы пергамента и вообще непонятные конструкции, размерами от помещающихся в ладошку, до трёх метров в высоту.
Стены испещрены проходами и дверями до самого потолка. Как раз к ним и ведут лестницы. Вверху светятся дневным светом обыкновенные камни. Как раз они и освещают все помещение.
Посередине пещеры стоит прозрачный куб. Даже на первый взгляд, он имеет стены толщиной не меньше метра. В середине куба, прямо в воздухе висит овальное зеркало, четырёх метров в высоту.
Контраст вызывают современные вещи — пулемёты, гранатомёты. Я даже увидел несколько огнемётов и пушку! Сорокапятка, непонятным образом попавшая сюда. Ко всему современному оружию подключены провода. Все стволы смотрят в сторону прозрачного куба. Даже для непосвящённого человека понятно, что где-то есть пульт с которого управляется весь этот взведённый арсенал.
Меня этот момент несколько напрягает. Мало того, что мне неприятно смотреть на своё отражение, так ещё и все в этом зале говорит о том, что непонятная угроза, против которой даже пушка не будет лишней, исходит от зеркала.
Особы
Первое впечатление имеется. Осталось узнать, что тут на само деле происходит.
— Вот тут ваш дядя занимался исследованиями и жил. — Слышится голос Гропина сзади.
Быстро отхожу от нахлынувших впечатлений. Да это и не сложно — устал удивляться. Смотрю на часы — пол двенадцатого ночи. Пора бы уже спать.
— Рад что ты не забыл взять ключ. — Смущённо говорит Гропин. — Это все не я придумал. Последняя воля усопшего.
— Я так и понял. — Успокаиваю я его.
После всего произошедшего я могу лишь устало улыбаться.
— А где он спал?
— Сон совместите с первичным вступлением во владение домом.
Вопросительно смотрю на Гропина.
— Да, — он кивает, — тарелка открывала проход в системе ловушек. И позволяла мне подсказывать вам правильный путь. Сейчас же нужно пройти ещё один обряд.
— Зачем? — Устало спрашиваю его.
— Чтоб местные обитатели, — он указывает на статуи, — не бросались на вас с целью перегрызть горло. И местные ловушки — теперь он указывает на клетки и непонятные предметы, разбросанные в хаотическом порядке — не сработали.
Громко глотаю. Сон сам собой испаряется.
— Я проведу. В моём присутствии они вас не тронут. — Успокаивает он меня.
Поворачивает направо и семенит, обходя разные старинные предметы, которые и являются ловушками.
— Аккуратнее, не на что не наступите.
— Хорошо.
Иду, не торопясь, внимательно смотрю под ноги, и стараюсь не упустить из виду Гропина. Добираемся быстро. Он приводит меня в одну из комнат, находящихся за одной из многочисленных дверей. Комната с грубо обработанными каменными стенами — идеальный куб. Посередине стоит прозрачная цилиндрическая ёмкость двух метров в высоту. К ёмкости ведёт лестница.
— Раздевайтесь полностью и залезайте в цилиндр.
Медлю. Меня пробирает дрожь от одного взгляда на местную магическую кроватку. Да и воспоминания о «тарелочке» ещё свежи.
— Будет так же больно? — Интересуюсь у Гропина.
— Нет, вы ничего не почувствуете. Вы будете спать. — Заверяет он меня.
Быстро раздеваюсь и поднимаюсь по лестнице. Трогаю ногой жидкость — тёплая и вязкая. Аккуратно залезаю в неё. Как в мёд окунулся, или патоку.
Когда над поверхностью жидкости торчит, только моя голова, Гропин говорит:
— Сейчас нырнёшь с головой, и вырубишься. Увидимся уже завтра.
Киваю, затем ныряю и действительно теряю сознание.
***
Полуорка заменяет улыбчивая рыжая девчушка. Передвигается она короткими пространственными прыжками по пять метров каждый. Одета в снежно-белый шёлковый плащ. При прыжках-телепортах плащ развивается. И иногда видно её голые ноги. Будущий мастер постановщик магических пространственных окон, уже достигшая первого уровня мастерства.
— Позвольте вопрос? — Говорит после вежливого кивка в сторону Императора со свитой.
— Давай. — Кивает Император.
— А о какой столице речь?
— Москва. Тогда она была столицей одного из государств Земли. — Император посмотрел задумчивым взглядом на пояс астероидов.
***
— 22 декабря 2017 года. Земля.
Просыпаюсь уже утром, это если верить Гропину. Лежу посередине той же комнаты. Ёмкость куда-то исчезла. Поднимаюсь на ноги, осматриваю себя и замираю. Каждый миллиметр моей кожи покрыт тонкой вязью шрамов. Волосяной покров отсутствует. Ни причёски, ни бровей. Очков нет.
— «Вроде нырял в них. Как я теперь увижу Гропина?».
— Гропин, где очки?
— Они теперь не нужны.
Я оборачиваюсь. Гропин стоит в углу. И теперь я действительно вижу его без очков.
— Ты теперь хозяин дома, и от тебя не может быть в нём секретов.
— А, как же теперь с внешним видом? — Я осматриваю себя ещё раз.
— Эти шрамы видны только для обитателей дома. Во внешнем мире, точнее в обеих мирах их никто не увидит. А волос со временем отрастёт. Через пару месяцев внешний вид кожи восстановиться. Останется только магически отпечаток.
— Понятно. Ну что же, я выспался. Где у дяди Андрея был рабочий стол? Или может быть, он мне что-то просил передать?
— Передать ничего не просил. Он был человеком, замкнутым. Несмотря на это он оставил напутствие для следующего владельца дома.
— И каковы же его напутствия?
— Цитирую: «Введи в курс дела».
— Всё? — Удивляюсь я.
Гропин кивает.
— Ну-у-у-у-у… — тяну растерянно, — я готов.
— Отлично! Тогда будем делать из вас посвящённого. Для начала. — Уточняет он. — А дальше уже сами решите, кем вы будете.
Киваю. Хотя, если честно признаться, ничего не понял. Но есть надежда — все вопросы разрешаться после того, как из меня сделают, этого самого посвящённого.
— Где моя одежда?
— Вам ещё рано одеваться.
— Не понял?
— Дом вас признал. Но в доме живут некоторые разумные и предметы с очень скверным характером. Им нужно показаться на глаза, и продемонстрировать кто тут хозяин. Во избежание, так сказать.
Меня его заявление несколько удивляет.
— Показаться вот так? Или мне с ними нужно бороться голышом? Альфач из меня так себе, особенно когда я голый.
— М-м-м-м… нет. Бороться ни с кем не нужно. Понимаю ваше смущение. — Кивает он. — Но вам необходимо показаться им именно в таком виде. Чтоб не убили, к-хе… на всякий случай.
— Ладно, — решаю прервать его оправдания, — показывай перед кем тут потрясти, да по вращать надо, своими доказательствами…
— Трясти не обязательно.
Спохватился Гропин.
— Да я шучу. — Бурчу под нос.
Променад нагишом занимает около получаса. Несмотря на то, что на поверхности холод и земля плотно укрыта снегом, по которой я ещё вчера пробирался, тут тепло. Даже камень под ногами и тот какой-то по-домашнему уютный, как будто на солнце нагрет. Вполне себе комнатная температура, не смотря на гигантскую площадь помещения. Даже запахи какие-то уютные, не смотря на арсенал, стоящий вокруг. И не дует, что после столичных сквозняков, даже в снимаемых квадратных метрах, особенно приятно.