От размышлений его оторвали в очень грубой форме. Неожиданный порыв ветра, влетевший сквозь открытое балконное окно, оказался настолько сильным, что оторвал Проклятого от поверхности и впечатал в стену. Хорошо хоть между шкафом и стеной не было большого зазора, и падение ему не грозило, но удар вышел чувствительным. Странное дело, но в первую очередь Проклятый проверил драгоценную чашку, та к счастью оказалась целой. В целом обошлось без повреждений, только слегка облился пивом. Тихонько ругаясь, он отошел в сторону, так чтобы ситуация с нежданчиком в виде ветра не повторилась.
Вернулась Ира, улыбнулась мужу, и стала смотреть в окно, облокотившись о перила. Миша невольно засмотрелся на жену. Светлые волосы развеваются на ветру, грудь плавно вздымается под обтягивающей футболкой, на губах играет легкая улыбка, которая всегда заводила его в его прошлой жизни. Он смотрел на супругу, в этот раз без всякого вожделения, просто потягивая пиво, наслаждался прекрасным моментом.
Резко потемнело, казалось, наступила ночь, ветер еще усилился. Небо прорезала молния, через секунду раздался раскат грома, а в шум ветра добавился звук начинающегося дождя, моментально превратившегося в ливень. Снова сверкнула молния, и в ее свете ему показалось, что вместо Иры на балконе стоит другая женщина, даже не женщина, а статуя, какими изображают античных богинь. Прекрасная, но далекая и неживая. Один миг, и иллюзия развеялась, оставив некий неприятный привкус от увиденного.
— Да, — пробормотал он, — я же не сплю, пью, постоянно рефлексирую. Почему бы не видеть глюки?
— Что ты говоришь, кот? — обернулась Ира.
— Ничего, маленькая, я просто наслаждаюсь погодой.
Неожиданно заинтересованный Валик выполз на балкон, и используя мамину ногу как опору, поднялся в полный рост. Миша не боялся, что сын его увидит, тот еще был слишком мал ростом для этого.
— Посмотрим на грозу, мой маленький?
Ира, сев в кресло, подняла малыша так, чтобы он видел происходящее за окном, но не мог заметить уменьшенного папу. Валик заворожено смотрел на стену дождя, улыбался прорезающим небо молниям, что-то восторженно пищал, вторя периодическим громовым раскатам.
Глядя на все это, Миша вдруг вспомнил их поездку на шашлыки. Они еще не были женаты, их отношения переживали пик конфетно-букетного периода. Стариков снял домик на небольшой базе отдыха. Воспользовавшись тем, что Ира не работала, а сам он работал по довольно гибкому графику, они приехали на базу вечером в понедельник. К этому времени большинство посетителей уже разъехались по домам. Влюбленные бродили по сосновому лесу, купались в речке, жарили мясо на небольшом костерке.
Вечером следующего дня, началась гроза, быстро, резко, без предупреждения. Молодые как раз переплыли на небольшой островок, собираясь провести несколько приятных часов в уединении. Ливень застал их на острове, где было множество кустов, но ни одного высокого дерева. Они занимались любовью под проливным дождем, на мокром песке, под оглушающие раскаты грома. У них до этого, да и потом, было много романтических встреч, экзотических мест для любви и экспериментов, но вот тот островок, остался в памяти каким-то особенным.
— Надо будет уговорить Иру съездить туда — усмехнулся он, будет интересно посмотреть на все под совершенно иным углом.
Наконец Валик заскучал и попросился в комнату, поиграть. Маму он потащил за собой, и Проклятый остался в одиночестве, пить пиво и предаваться воспоминаниям. Но теперь, вместо романтического островка, ему вновь вспомнился ночной разговор с магом.
***
— Это любопытно. Я читал о таком, правда в фантастических рассказах о других мирах, что там и порох не горит, ну и скорее всего остальное, тоже перестает действовать.
— Примерно так и есть. Из-за этих различий, взаимное проникновение друг к другу, не особо интересно ни вам, ни нам. Есть правда одно исключение, магия у вас, хоть немного, но работает, и некоторые заклинания из нашего мира, интересуют ваших чародеев. А вот у нас, ваш завод или фабрику в любом случае не построишь.
— Так получается, что у нас колдунов мало, но они настолько сильны, что могут сделать больше, чем маги вашего мира?
— Нет. На самом деле ваши маги очень слабы. Если ваш колдун вдруг попадет сюда, то он будет на уровне сельского знахаря. И это в лучшем случае. Ничего интересного для нас. Они сильны только в ваших мирах. Из-за отсутствия конкуренции. Но это отличие миров не единственное. Например, если ваша Земля это шар, то Этания, можно сказать, вообще не имеет формы.
— Ммм… это как?
Голова Миши начинала пухнуть от всех подробностей. Это было связано и с тем, что он не понимал к чему ведется весь этот разговор, как он связан с его будущей работой на мага.
— Если я правильно понял, у вас можно, грубо говоря, двигаться постоянно прямо и прийти в ту точку, откуда начал движение?
— Ну, это не совсем так, придется еще плыть, но в принципе да, возможно.
— Тут все не так. Взять Шаарн. Этот поселок — тупик, отсюда нет пути, ни через скалы, ни через болота.
— Что значит нет? А если собрать группу опытных следопытов, магов, взять за цель изучить территорию болот? Просто вам наверно это не нужно?
— Это невозможно, Проклятый, — Магрес усмехнулся, — вот в этом и разница, которую ты пока еще не можешь понять. Эти болота — маг выделил слово эти, — нельзя преодолеть, их нельзя изучить и невозможно пролететь над ними. Любая экспедиция погибнет или исчезнет в них. Любой соглядатай, будь он живой, или магически созданный, ослепнет и не вернется назад. Для нас это просто чужая вотчина. Мы знаем это и не лезем туда, ограждаясь от порождений серых территорий.
— Песком?
— Да, но ограды могут быть и магическими, в общем везде по разному.
— Я правильно понял, — помолчав, начал уточнять Проклятый, — получается Шаарн — это тупик. Так?
— Да, — подтвердил маг.
— Значит, отсюда есть только один выход, через ущелье?
— Нет, в магических мирах есть и иные пути. По одному из них, ты шел к башне.
Повисла тишина. Миша думал о своих следующих вопросах, упускать такой шанс получить информацию, да еще от собеседника, знающего больше чем простые смертные, было нельзя. Но Проклятому начало казаться, что они ходят вокруг да около, говорят о пустяках, а к сути разговора так и не приближаются. Магрес не торопил его.
— А как это все пересекается с моей работой на вас?
— Пока никак, рассказывая про Этанию, ее форму, недоступные земли, я хочу донести, что тут все устроено совершенно по-другому. А насчет работы ты не спеши, скоро все объясню. Как кстати тебе языковой инструктор?
— В смысле? — от резкой перемены темы, Миша растерялся, — отличный специалист. Я до сих пор не могу понять, как он выучил мой язык.
— У него врожденный талант. В нашем мире, кроме магов, есть еще прослойка людей с врожденными не магическими способностями. Они могут разниться, быть интересными, или не очень. Если они есть — их можно развивать. Так вот, он способен учить язык на котором говорят в его присутствии, быстро и навсегда. Если бы у него не было такой врожденной способности, он все равно смог бы быть полиглотом, но учил бы язык как все. Или мог, обладая таким талантом, не попасть в хорошие руки, и сейчас бы писал письма под диктовку в какой-нибудь мелкой конторе. Понимаешь меня?
— Думаю да. Важно не только как, но и где работаешь?
— Не только это, на таких как я работает много разных специалистов. У них лучшее обучение, нет никакой нужды в чем либо, доступ к такой информации, которую не найдешь просто так.
— Магрес, если я правильно понял, то ты видишь во мне талант этого, прогноста? И он здесь такой редкий, что ты хочешь, чтобы я работал на тебя и развивал его до каких-то высот?
— Все верно. Раз ты оказался способен на многое без обучения, то под руководством настоящих профессионалов, сможешь достичь небывалых высот. Кроме этого ты иномирец с демонической татуировкой, все это делает тебя очень интересным. Значит, если вдруг ты откажешься работать на меня, тебя может подобрать другой чародей. А я — он перегнулся через стол, сверля Проклятого взглядом, — не хочу, чтобы так случилось, именно поэтому говорю с тобой лично, и предлагаю многое.
— Демонической татуировкой? — растерялся Михаил.
Разговор постепенно сворачивал на зыбкую тропинку, Магрес давал понять, что не отпустит его, и хоть это было и ожидаемо, но слегка подпортило впечатление от приятного разговора, вина и еды.
— Это общее название. Оно не совсем правильное, но пока будем использовать его. Смотри, есть дары богов, есть демоническое воздействие, есть магия. Их, условно, можно расположить в таком порядке.
— А в чем разница?
— Отличий много, я сейчас объясню то, что интересно тебе. Твоя метка защищает тебя от любой магии, как от вредоносной, так и от целебной. Никакой вменяемый волшебник не будет пробовать воздействовать на тебя, потому что результат будет неожиданным.
— В каком смысле неожиданным?
— Никто не сможет предсказать, что из этого выйдет, такой эффект называется “двойной перекрут”. Шанс, что воздействуя на тебя, неважно с какой целью, чародей убьет самого себя — весьма велик.
Миша слушал Магреса, и вспоминал первый день после разгрома организации, когда он напился, жутко, до полусмерти. А утром проснулся без следов похмелья. Это было дело рук Ирины, выходит она сильно рисковала? Или просто сделала что-то невозможное?
— А, — начал он, но вдруг понял — нельзя, нельзя рассказывать про этот случай. Незачем открывать все карты сразу.
— А я уж раскатал губу — начал выкручиваться он, — мол пью, а жена мне потом похмелье снимает. Получается, зря надеюсь?
— Зря, — Магрес внимательно смотрел на Проклятого, — лучше пусть даже не пытается. Ты для нее табу. — Догадался он, что Миша что-то скрыл, или нет, понять было невозможно.
— Понятно, ей сейчас вообще лучше не пытаться колдовать, — Михаил торопился увести разговор в сторону, — она двух ублюдков, напавших на нее, прибила, и потом сама чуть не умерла.
— К этому мы еще вернемся, пока закончу про метку. Магией на тебя лучше не воздействовать, но кроме магии, есть дары богов. Вот они, как раз, будут действовать на тебя, также как и на остальных.
— Боюсь, я запутался.
— Например, все что связано с языками. «Сонка», «Юла Аматиса», и прочее что позволяет нам разговаривать — это дары богов. Будь это магией, ты бы не понял ни слова, да и Балтону бы не поздоровилось при проведении ритуала.
— Интересно, даже очень. А что кроме языков?
— Все связанное с перемещениями, короткие пути, телепортация — это тоже дары богов. Хотя с ними сложнее, но не буду запутывать тебя на нашем первом разговоре.
Михаил молчал. Можно конечно было задать еще миллион вопросов, но он сомневался что запомнит хотя бы половину ответов. Магрес видя это, сменил тему.
— Проклятый, мне скоро надо будет отлучиться, а перед этим я хочу предложить то, что гарантированно заинтересует тебя. Я могу стать наставником твоей жены, и обучать ее.
— Наставником? — изумленно переспросил Проклятый. — Но как? Ее же здесь нет, только я бываю, да и то во сне.
— Есть заклинания, которые ты будучи здесь, выучишь наизусть и передашь ей. Плюс еще некие общие рекомендации, а об остальном поговорим в процессе обучения.
— Магрес, я ведь понимаю что просто так ничего не бывает. Все что ты предлагаешь — это только из-за моей работы в качестве прогноста?
— Прогност, татуировка, тот факт, что ты из другого мира, а твоя жена ведьма. Поводов хватает. У нас, в Этании, назревают крупные разборки, — маг пригубил вино и продолжил, — каждый потенциально хороший специалист на счету.
— Не буду врать, я заинтересован, особенно обучением жены.
Он встал, прошелся по комнате разминая затекшие ноги, хмель ударил в голову, все-таки пили вино, не сок.
— Очень хорошо, как я говорил, мне скоро придется отлучиться. — Магрес тоже поднялся, подошел к противоположной стене. Там был встроенный шкаф, и чародей что-то извлек из одного из ящиков.
— Проклятый, обычно чародеи ставят на своих помощников и слуг специальные метки, — заметив при этом, как изменилось лицо проклятого он усмехнулся, и продолжил:
— Я понимаю, что для жителя вашего мира, это звучит не мало привлекательно, но для местных в этом нет ничего особенного. Многие отдали бы десяток лет жизни, ради возможности получить ее.
— Почему? — не удержался Михаил от вопроса.
— Это означает, что человек работает на чародея, полезен ему, и пользуется его защитой. А у нас, как я говорил, могущественные маги, имеют некое влияние. Например, инструктор носит мой знак, если бы он показал его на фарпосте, и приказал слушаться тебя, то все, включая и избившего тебя Барака, наперегонки исполняли бы твои распоряжения.
— Наверняка эта метка служит не только для этого? — вопрос о том, почему инструктор не сделал этого, Проклятый задавать не стал. Наверняка это была проверка.
Да, она оберегает от ошибок, — усмехнулся маг.
Михаил молчал. Вот он — долгожданный подводный камень. В обмен на покровительство придется попасть в нечто вроде рабства, а значит надо отказаться, несмотря на всю заманчивость предложения. Однако Магрес неожиданно развеял его сомнения:
— Не переживай, на тебя метку никто ставить не будет.
— Да? — вновь Миша не смог сдержать удивления.
— Увы и ах, ты уже — Магрес показал на его правое предплечье, — помечен, а твоя татуировка, не позволит ставить на тебя метку мага.
— Не буду врать, я этому рад, — с облегчением проговорил Михаил.
— И я буду откровенен — маг приблизился, — мне немного жаль. Мой знак решил бы множество твоих проблем, и никто типа Барака, не посмел бы тронуть тебя, да и мне было бы спокойней. Но что есть, то есть — держи.
На протянутой ладони волшебника лежало серебристое кольцо с видневшейся на нем гравировкой.
— Что это?
— Это знак того, что ты мой помощник, находишься под моей личной защитой, и наделен особыми полномочиями. Раз нельзя поставить метку, придется действовать по старинке. Надевай его на мизинец.
Миша послушался, кольцо подошло, словно делалось под заказ.
— К сожалению, мне пора, увидимся вероятнее всего уже после твоего пробуждения. Остальное расскажет инструктор.
А когда Проклятый был уже в дверях, добавил.
— Кольцо можешь показать Бараку, увидишь что случиться, ну а далее поступай по своему разумению.
Колечко сидело как влитое, опять магия? Вряд ли, это бы противоречило тому, о чем только что говорил чародей. Проклятый вышел в приемную, посмотрел на начальника гарнизона. Тот сидел на табурете, и казалось — он стал меньше в размерах. Михаил буквально чувствовал его страх и неуверенность. Он неторопливо подошел, встал напротив недавнего тюремщика, не спеша, театральным жестом, вытащил руку из-за спины, продемонстрировав кольцо Магреса. Крепыш побледнел так, словно ускоренно стал вампиром, и поднял на Проклятого затравленный взгляд.
Наверное герой какого-нибудь романа, испытал бы на этом месте чувство глубокого морального удовлетворения, и гордо бы удалился, оставив бывшего истязателя страдать от чужого благородства и неопределенности будущего бытия.
Миша не был героем. Сейчас, глядя в испуганные глаза, он вдруг испытал ярость, бешенную и неконтролируемую. Его поврежденные пальцы не нашли лучший момент, чтобы напомнить болью о себе, и Проклятый вдруг понял — он хочет крови, и он может ее пролить. Взгляд упал на кочергу.
Тяжелая, она удобно легла в руку. Взглянул на крепыша, тот сидел и не думал шевелиться. Вспомнился Алик, здоровый и туповатый одноклассник, который постоянно портил Мише кровь в старших классах. После очередного избиения, Стариков наплевал на все пацанские понятия и пожаловался отцу. Батя отвез его в травмпункт, оказалось что у Михаила трещина в ребре и гематома. Сняли побои, отец задействовал свои связи, невидимые шестеренки закрутились.
Через два дня они встретились в кабинете директора, сам хозяин кабинета, Миша с отцом, Алик, двое незнакомых мужчин. Один оказался участковым, второй не представился. Оказалось, что побои нанесенные пострадавшему, при желании можно квалифицировать как средней тяжести, а с учетом того, что Алик уже имел привод, то при неком содействии со стороны органов и наличии связей, его можно отправить в колонию, на годик-полтора.