- Уехали, - тупо вытаращилась я на Джеферсона, - как уехали? Куда?
- В Майями. У них что-то типа второго медового месяца.
- Вот черт! – я от досады стукнула Марка по плечу. – Черт, черт, черт!
- Не ругайся, Кристин Хэнсон…
- …а не то я вымою твой рот с мылом, - закончили мы вместе тоном миссис Купер – старой школьной училки из старших классов, и расхохотались.
- Не буду, я просто…
- Знаю, головастик. Поверь, они тоже дико по тебе скучают.
- Ладно, поставь меня, большой серый волк. Надо достать вещи из багажника.
Джефферсон нехотя ослабил хватку. Я медленно, словно стекая, опустилась на землю. Перехватило на миг дыхание, странная, напряженная тишина повисла между нами, ладони Джефферсона легли мне на плечи. Горячие ладони, очень горячие, и дыхание, наверное, такое же горячее… А губы?
Я опешила от пришедшей в голову мысли, тряхнула головой.
Это все гормоны и усталость. Мне просто надо поспать. И еще выпустить, наконец, на волю зверя. Слишком долго ей пришлось просидеть в этот раз взаперти. Почти полторы недели. От предвкушения дрожь прокатилась по телу.
Я отступила на шаг, потом еще на один и развернулась к машине. Если родителей нет дома, то смысла в нем оставаться я не видела. Пора обживать свой.
Дома молодняка располагались чуть дальше, ближе к утесу. По большому счету они все были одинаковые, лишь небольшие различия в планировке. Молодняк вообще-то мог жить в родительском доме столько, сколько хочет, но, как правило, волки старались съехать побыстрее. Мне дом построили, как только я уехала на учебу. Двухэтажный, просторный, с большой кухней. Он находился ближе всего к озеру и дому на утесе. Виды открывались просто сумасшедшие.
Мы вытаскивали вещи из багажника, Маркус же расспрашивал про последние полгода в Париже, я рассказывала и улыбалась, и как-то так получилось, что мы совершенно не заметили появления отца Марка.
- Кристин, - окликнул альфа, заставив замереть меня на пороге дома, - я рад, что ты вернулась. – Он смотрел строго, почти сурово, и была только одна причина для такого взгляда. – Какого черта ты устроилась к Макклину?
- Ты устроилась к Макклину? – Маркус стоял за моей спиной.
- Устроилась, - твердо встретила я взгляд Аллана Джефферсона.
- Как только разберешься с вещами, жду тебя у себя в кабинете.
- Да, альфа, - кивнула твердо и протиснулась мимо Марка, держа перед собой последнюю сумку. Скандалу быть.
Следом в дом вошел хмурый друг.
- Какого хрена, Крис?
- Я уверена, если ты хорошо подумаешь, то найдешь ответ на свой вопрос, - я опустилась на диван в гостиной и потерла затекшую шею. Спорить с другом не хотелось. Я бесконечно любила и была предана стае, но… Всегда есть это маленькое «но», неправда ли? Мне хотелось чего-то большего, чем стать однажды просто чьей-то волчицей, просто матерью чьих-то щенков, просто той, кто мог влиять на настроение стаи…
Поглощать чьи-то эмоции, забирать их, глушить. Редкий дар. Опасный дар. Именно из-за него я так боялась, что после моего новолуния Аллан меня никуда не отпустит. Он не понимает, и опасается, что совет заберет меня также, как почти забрал Эм.
Маркус бесился. Молчал, вышагивал по комнате взад-вперед, бросая на меня косые взгляды, и бесился. Я чувствовала его злость сейчас почти физически. И тут же закрылась. Нет, не надо мне этого дерьма. Пусть лучше перебесится, чем я начну глушить его эмоции.
- Головастик… - наконец остановился он.
- Мне надо разобрать вещи, Марк, – пробормотала я. – А потом прийти к твоему отцу на ковер. Ты можешь злиться и дергаться сколько тебе влезет, но беда в том, что послезавтра я выхожу на работу в «Берлогу», и тебе этого не изменить.
- Почему же не изменить, - сощурился волк. – Я просто оторву Макклину голову.
- Он закатает тебя в асфальт, прежде чем ты сможешь подойти к нему хотя бы на шаг, - фыркнула я невесело.
- Кристин!
- Прекрати. Ты знаешь, почему я это делаю. Мы спорим с тобой по этому поводу каждый раз, и ты никак не хочешь понять…
- Чем тебя не устраивает жизнь в стае?! – почти проорал Джефферсон.
Я поднялась, подхватила с пола сумку.
- Меня не жизнь в стае не устраивает, меня не устраивает то, что я каждый раз чувствую, когда…
- Ты – ниптонг!
- О, ты выучил наконец-то, - скривившись, проговорила я.
- Крис…
- Я вернусь в стаю, я всегда буду возвращаться в стаю, к тебе, родителям, альфе. Но я хочу понять, на что я еще способна. Я хочу, перестать чувствовать то, что чувствую.
- Ты не понимаешь, Головастик. Будь это кто угодно, кроме Макклина, я бы слова не сказал, - подошел Маркус ко мне. – Но он…
- Что с ним не так? – сощурилась я.
- Этот волк опасен, неуправляем, жесток. Крис…
- Макклин всегда хорошо ко мне относился, - я даже отступила на шаг, не понимая, чем вызвана такая злость Джефферсона. – У нас никогда не было с ним конфликтов, твой отец ведет с ним дела и…
- Именно потому, что мой отец ведет с ним дела, я знаю, на что способен Конард Макклин. Ты знаешь, что около года назад он разорвал на куски Флойда Карвера? И это не оборот речи, Крис. Он выследил его, загнал, как дичь, пытал, а потом разодрал. Ходят слухи, что в «Берлоге» толкают дурь, там пропадают волчицы.
- Чушь собачья, - прорычала я и взбежала по ступенькам на второй этаж. – Если бы это были не просто слухи, твой отец никогда бы не стал иметь с Конардом дел.
- Кристин!
- Все, Марк, мне надо привести себя в порядок и прийти к альфе.
Внизу грохнула о косяк дверь.
Я включала в душе воду и думала над словами друга. Слухи действительно про Макклина ходили разные. И про наркотики, и про девушек. Они появились года три назад. Было даже расследование. Его открыли, потому что сын мэра обдолбался так, что загремел в больницу. Обдолбался именно в «Берлоге»… Но расследование так ни к чему и не привело. Поймали какого-то дилера, оборотня-лиса, кажется, а дальше дело заглохло. Никаких следов, никаких улик, ничего, чтобы хоть как-то, хоть в малейшей степени указывало на Макклина. А Флойд Карвер… Я нахмурилась, стараясь вспомнить, почему это имя кажется мне знакомым. Я где-то его слышала. Вот только где?
Я очень старалась вспомнить, но вспомнить так и не получилось. Конард разорвал его… Опасный волк, сильный. Мог ли Макклин убить кого-то? Мог. Запросто. Пытать и убить? Ответ тот же.
Мысль заставила меня вздрогнуть, вдруг стало холодно.
Ладно, в конце концов, волк на психа не очень похож, надо просто спокойно отработать три месяца и постараться ни во что не влипнуть, ну и не выводить из себя большого грозного волка.
Я, конечно, знала, что мой поступок так просто мне с рук не сойдет, но и то, что он вызовет такую злость, не предполагала тоже.
Альфа рвал и метал. Он не орал, не рычал, говорил тихо и проникновенно, но его злость я ощущала кожей, как порезаться о лист бумаги. И закрывалась, старательно закрывалась от чужих эмоций. И…
Как он так быстро узнал? Кто рассказал ему?
Ответ напрашивался сам собой – Макклин. Вот только тут же возникал другой вопрос – зачем? Зачем волку-одиночке ввязываться в разборки со стаей Джефферсонов, зачем дразнить другого альфу? А мне отчего-то казалось, что он именно дразнил. Скорее всего, позвонил и бросил что-то незначительно-ехидное, непринужденно-издевательское, насмешливое, в своей излюбленной манере. Что-то типа: «Что, Джефферсон, совсем своих щенков не контролируешь?»
В общем, разговор вышел на повышенных тонах.
Я кивала на его слова о безответственности и глупости, молчала, вжимала голову в плечи и старалась не кривиться от боли, когда гнев альфы все-таки сломал, ожег плетью вдоль позвоночника, сдавил виски стальным кольцом, заставляя покориться.
Вот только не желала я покоряться.
- Скажи что-нибудь, Кристин, - тяжело откинулся волк в кресле.
- Это только на три месяца, - проговорила шепотом. – Только до моего новолуния. Для меня это важно, пожалуйста.
Аллан снова поднялся, будто ему не сиделось на месте, заложил руки за спину и отвернулся к окну. Тень его зверя наконец-то отступила от моей волчицы, дышать стало легче, постепенно расслабились мышцы.
Оборотень хранил молчание, я продолжала сидеть на месте, замерев, в ожидании его решения. Я четко отдавала себе отчет, что, если от альфы последует прямой приказ, воспротивиться я не смогу. Пока он не приказывал. Отчитывал за глупость и безалаберность, эгоизм и детский максимализм, но не приказывал… Хотя мог в любой момент. За это стая его ценила. За это стая его уважала. Аллан Джефферсон – хороший альфа, лучше многих.
- Ты должна выйти на работу через два дня?
- Да, альфа.
- Что ж, у тебя есть два дня, чтобы еще раз все хорошо обдумать. Не торопись, Кристин, подумай действительно хорошо. Конард Макклин не самый простой оборотень, он – опасен, и это признаю даже я. Поэтому просто подумай, а через два дня скажешь мне свое решение. Я приму его, каким бы оно ни было. И прости, что не сдержался, - он наконец-то отвернулся от окна, сделал шаг ко мне. – Я рад, что ты дома, – наклонился и по-отечески обнял. – Мы без тебя скучали.
- Я тоже, дядя Аллан, - улыбнулась, обнимая оборотня в ответ.
- Все, беги, а то щенки под моим окном уже весь газон вытоптали.
Моя улыбка стала шире, я высвободилась из объятий волка и почти бегом ринулась к двери. Увидеть друзей очень хотелось. Хотелось сбежать на озеро, как в детстве, развалиться на нагретом солнцем песке и, болтая в воздухе ногами, пить холодную сладкую газировку и есть кукурузу и сэндвичи, которые приготовила чья-то мама.
Я потянула тяжелую дубовую дверь на себя и… нос к носу столкнулась с Эмили-синий-чулок-Бартон.
- Эм, привет, - растерялась я. – Ты тоже вернулась.
- Привет, Крис, как видишь, - холодно отозвалась зануда и протиснулась мимо меня в кабинет.
- Эмили, проходи, милая, - услышала я немного усталое от альфы, закрывая дверь.
Друзья и правда вытоптали все лужайку.
Я с визгом бросилась к ребятам. Я действительно любила стаю и действительно всегда буду к ним возвращаться.
Чем могут заняться неугомонные молодые волки, вернувшиеся в стаю с учебы? Отрываться. Мы и правда дурачились, как дети, швырялись песком, строили замки, пили газировку, запотевшую и вкусную, как в детстве, ныряли с утеса и мостков.
Я давно так не отрывалась.
Парни перебрасывали в воде мяч друг другу, а я сидела на мостках и болтала ногами в воде, пригревшись и немного разомлев на солнце.
- Ты уже решила, кто это будет? – Эмили Бартон опустилась рядом. Она… изменилась, стала еще более тонкой, почти прозрачной, кожа – как у Белоснежки, мокрые волосы стояли торчком. Зря она подстриглась, длинные волосы делали девушку женственнее, а теперь она похожа на угловатого подростка. Под глазами Бартон темнели круги. Нехорошие круги, слишком яркие.
- Эм, я только недавно поняла сама. Дай прийти в себя, - скривилась, не желая развивать тему. – Новость дерьмовая сама по себе, а уж когда она вмешивается в твои планы…
- Приходи, - пожала Бартон тонкими плечами. – И думай, потому что если ты затянешь, здесь начнется…
- …грызня, - закончила вместо девушки. – Я знаю. Не дави.
- Я не давлю. Но ты же понимаешь, как быстро разлетаются новости среди волков.
- И это дико раздражает. Ты давно приехала?
- Сегодня, в пять утра, - Эм смотрела на темнеющий на горизонте лес, а я немного приподняла щиты.
- Что у тебя случилось? – спросила тихо, краем глаза следя за подплывшими слишком близко Колдером и Марком.
- У меня как раз ничего, - отмахнулась Эмили.
- Эм…
- Вот только не надо твоих проповедей про «поделиться». Мою грешную душу им не спасти, да и каяться я не очень-то стремлюсь.
Не надо быть гением, чтобы сообразить, что у этой волчицы что-то не в порядке. Бодрая отповедь, взгляд жесткий, а в эмоциях такой раздрай, что скулить хочется. И ее волчица скулила, металась. Я видела, чувствовала, слышала и такое отчаянье с каждым новым вдохом, что хотелось броситься бежать, потому что помочь никак не можешь.
- Как скажешь, - подняла обе руки вверх. – Ты знаешь, если вдруг что… - я не договорила, не успела. Кто-то схватил меня за лодыжку и дернул вниз, я ухнула под воду, даже не успев толком испугаться, а когда вынырнула, отфыркиваясь и отплевываясь, увидела лишь удаляющуюся спину Бартон.
- Маркус, ты такой придурок иногда, что мне страшно становится.
Джефферсон стоял рядом, обнимал меня за талию и ржал, откинув голову. Капельки воды блестели на груди, ключицах, предплечьях, мокрые короткие волосы стояли торчком, заходящее солнце очерчивало контуры его тела. Красивого тела. Сильного. Каждую мышцу подчеркивали тени, каждую линию.
Перехватило дыхание на миг, странное чувство, как щекотка пробежало вдоль всего тела, концентрируясь внизу живота.
Маркус был очень горячим и большим. Я вдруг отчетливо осознала, насколько он действительно большой, насколько он действительно… мужчина. Не друг. Мужчина. Волк. Будущий альфа.
Рука сама собой потянулась к лицу оборотня, я провела кончиками пальцев вдоль его щеки, задержала руку на подбородке.
Джефферсон вмиг стал серьезным.
Перестал смеяться, заглянул в мои глаза.
Его грудь тяжело и часто вздымалась, задевая мою, руки крепче обвились вокруг талии, прижимая ближе к телу. Я кожей чувствовала его кожу, и в этом тоже было… что-то непривычное, странное, непонятное, но очень… завораживающие.
- Когда ты успел превратиться в мужчину, Марк? – прохрипела я, и правда не понимая, не помня. Пальцы на его щеке подрагивали.
- Очень давно, Головастик, - шепотом ответил Джефферсон. Его ладонь скользнула вверх, и он накрыл ею мою руку, слегка сжал. Мне вдруг совсем перестало хватать воздуха, взгляд волка стал до странного напряженным, выжидающим, каким-то... почти диким.
- Теперь Хэнсон водит! – проорал в самое ухо не понятно откуда взявшийся, Артур, толкая меня в спину, и я словно очнулась, руки Марка разжались, и оборотень отступил, сжав челюсти. – Давай, Крис, покажи, на что ты способна. Привыкла в своей Франции вместе с лягушатниками в болоте возиться?
Мы отпрянули друг от друга, как ужаленные. Наверное, и к лучшему, черт знает, чем бы все закончилось. Я была даже благодарна шуту-Колдеру, наверное…
Черт, это все от недосыпа, усталости и эйфории. Я все-таки очень скучала.
- Я утоплю тебя, Колдер! – прокричала, бросаясь в воду, намереваясь догнать засранца.
Артура я действительно догнала и слегка притопила, но готова была поклясться, что он мне поддался. По домам мы отправились, только когда окончательно стемнело. Я наконец-то перекинулась и выпустила на волю волчицу.
Бежать по знакомому с детства лесу, видеть метки других членов стаи, обновлять свои, впиваясь когтями в мягкое дерево – нет ничего лучше. Я валялась в подлеске, собирая на шерсть иголки, неслась, как сумасшедшая, и все не могла надышаться, даже рычала от удовольствия.
А вечером молодняк из стаи Джефферсона отправился отрываться в город. В один из любимых и так хорошо всем известных клубов. И все бы ничего: мы хорошо посидели, пошумели так, как умеют делать только волки, вот только за весь вечер мы с Марком не перекинулись и парой слов. Между нами повисло какое-то непривычное, непонятное напряжение.
Я плохо помню, как мы вернулись домой, все-таки сказывалась усталость, а через день я входила в кабинет альфы, так и не изменив своего решения – я все-таки собиралась работать на Макклина.
Глава 6
Конард Маклин
Неделю спустя
Я стоял на складе «Берлоги», смотрел на ящики с виски и морщился. Джеймс открыл пятую бутылку и, как и я, скривился:
- То же дерьмо, что и в предыдущих.
- Мог и не сообщать, я отсюда чую, как воняет это пойло. Проверь все.
- Мы открываемся через пятнадцать минут, Конард.
- Пришли кого-нибудь из официантов, - пожал плечами.